Файл: Вина как условие гражданско-правовой ответственности.pdf
Добавлен: 25.06.2023
Просмотров: 80
Скачиваний: 3
Впоследствии С.Н. Братусь дал критичную оценку данной теории. Он подчеркивал, что данная теория не в состоянии объяснить, почему возникает ответственность за безвиновное причинение вреда: «Но что вынудило законодателя это сделать, правильно ли он поступил, а главное, соответствует ли это положение закона действительному содержанию и значению категорий ответственности – на этот вопрос такая констатация ответа не дает»[46].
В 1958 г. С.С. Алексеев предложил теорию, названную впоследствии О.А. Красавчиковым концепцией «объективных моментов», в соответствии с которой ответственность в гражданском праве наступает при наличии таких объективных моментов как вредоносный результат, противоправность, причинная связь. Субъективный момент учитывается законодателем в рамках «особой правовой категории, приобретающей в гражданском праве специальное значение, - в рамках оснований освобождения от ответственности»[47].
Теоретические взгляды оказали существенное влияние на гражданское законодательство. В ст. 37 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (далее - Основы гражданского законодательства 1961 г.), которая именовалась «Вина как условие ответственности за нарушение обязательств», фактически провозглашался принцип применения ответственности только при наличии вины. В первом абзаце статьи указывалось, что лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет имущественную ответственность лишь при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, предусмотренных законом или договором[48].
Гражданский Кодекс РСФСР 1964 г. (далее - ГК РСФСР 1964 г.) также предусматривал вину в качестве обязательного условия привлечения к ответственности за нарушение договорных обязательств. В ст. 222 ГК РСФСР 1964 г. практически дословно была воспроизведена норма абзаца первого ст. 37 Основ.
Согласно п. 3 ст. 444 ГК РСФСР 1964 г. при деликтных обязательствах лицо, причинившее вред, освобождалось от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине[49].
Н.А. Абрамова констатирует, что после принятия в 1961 г. Основ гражданского законодательства, арбитражная практика развивалась и становилась на путь более последовательного осуществления принципа ответственности за вину за исключением случаев, предусмотренных законом или договором. Это нашло отражение в разъяснениях и инструктивных письмах Госарбитража при Совете министров СССР, в частности, в инструктивном письме Госарбитража Союза от 06.10.1969 г. «О практике применения арбитражами ст. 37 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик»[50].
Можно отметить, что в ГК РСФСР 1964 г. по сравнению с Основами гражданского законодательства 1961 г. были более подробно урегулированы вопросы, связанные с условиями привлечения к ответственности, порядком возмещения вреда, размером возмещения. Нововведением явилась норма о возможности суда отказать в возмещении вреда, в случае если имелась вина потерпевшего. В ст. 458 ГК РСФСР 1964 г. содержалось положение о том, что если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, то в зависимости от степени вины потерпевшего (а при вине причинителя вреда - и в зависимости от степени его вины) размер возмещения должен быть уменьшен либо в возмещении вреда должно быть отказано. Ранее согласно абз. 2 ст. 37 Основ гражданского законодательства 1961 г. суд мог лишь уменьшить размер возмещения, но не освободить от ответственности причинителя вреда.
В 60-х гг. ХХ века Е.И. Астрахан для обоснования возложения ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, предложил концепцию «страхового возмещения»[51]. Позднее данную идею поддержал И.С. Самощенко[52]. Согласно указанной теории обязанность владельца источником повышенной опасности возместить вред аналогична ответственности страховщика выплатить страховое возмещение при наступлении страхового случая. Обязанность возместить вред не является в данном случае ответственностью, так как отсутствуют признаки, присущие юридической ответственности, в том числе осуждение правонарушителя.
В 1973 г. О.А. Красавчиковым было предложено свое обоснование возмещения невиновно причиненного вреда. По его мнению, для применения мер ответственности требуется полный состав гражданского правонарушения, в т. ч. вина. Исполнение обязанности по возмещению невиновно причиненного вреда не является мерой гражданско-правовой ответственности, а представляет особую правовую форму восстановления имущественного положения потерпевшего[53]. Данная теория впоследствии была названа теорией «исключительно виновного начала» («теория вины и риска»).
Идея о необходимости выделения среди мер государственного принуждения наряду с мерами ответственности мер защиты, которые должны применяться независимо от наличия вины правонарушителя, в общей теории права была разработана С.С. Алексеевым. Он подразделял юридические санкции на правовосстановительные (меры защиты), направленные на устранение вреда, возникшего в результате неправомерного поведения, восстановление нарушенных прав, обеспечение исполнения обязанности, и штрафные (меры ответственности), которые возлагают на правонарушителя новые для него обременения – правоограничения, специальные обязанности[54].
Основные отличия между мерами защиты и мерами ответственности заключаются в основаниях и целях применения. Так, основанием применения мер защиты является объективно противоправное поведение, мер ответственности – правонарушение, которое с субъективной стороны характеризуется виной. Для мер защиты характерна правовосстановительная цель, меры ответственности, кроме правовосстановительной цели, преследуют также цель наказания правонарушителя[55].
Меры защиты выполняют превентивные и пресекательные функции и могут применяться как при длящемся правонарушении, так и при угрозе нарушения субъективного права. Меры ответственности применяются только при свершившемся или длящемся правонарушении[56]. Юридическое содержание мер защиты заключается в восстановлении права без возложения дополнительных обременений на нарушителя; напротив, меры ответственности характеризуются возложением на нарушителя дополнительных обязанностей или лишением его субъективных прав.
О.А. Красавчиков подчеркивал, что в результате применения мер ответственности «виновный правонарушитель вопреки своим желаниям и устремлениям лишается имеющихся у него определенных гражданских прав, либо вынужден принять какие-то новые (дополнительно к имеющимся) обременительные обязанности безэквивалентного порядка»[57]. Совершение лицом правонарушения влечет осуждение со стороны общества и государства[58].
По мнению Н.В. Витрука, различие между мерами защиты и мерами ответственности состоит в том, что меры защиты используются потерпевшим, права которого нарушены, а меры ответственности применяются компетентными юрисдикционными органами и обращены к правонарушителю[59].
Разделяя позицию о существовании наряду с мерами ответственности мер, направленных на защиту нарушенных прав и прав, в отношении которых существует угроза нарушения, и, исходя из признаков, характерных для мер защиты, полагаем, что можно выделить три способа защиты, применяемые независимо от вины: 1) признание права; 2) восстановление положения, существовавшего до нарушения права; 3) пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу такого нарушения. Указанные способы защиты охватывают иные меры защиты. Так, признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления относится к такому способу защиты как признание права[60].
Впервые легальное определение вины было введено в Основах гражданского законодательства Союза ССР и Республик 1991 г. (п. 1 ст. 71), которые установили, что должник признается невиновным, если докажет, что он принял все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства.
Однако, как справедливо отмечает О.В. Дмитриева, в России наметилась тенденция к расширению сферы применения ответственности без вины в связи с началом экономической реформы в середине 80-х годов XX. О подтверждении данной тенденции, по мнению О.В. Дмитриевой свидетельствует, в частности, норма о безвиновной ответственности при осуществлении предпринимательской деятельности, содержащаяся в п. 2. ст. 70 Основ гражданского законодательства 1991 г[61].
Согласно общему правилу, закрепленному в п. 1 ст. 401 ГК РФ, лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Один из таких случаев указан в п. 3 ст. 401 ГК РФ – лицо при осуществлении предпринимательской деятельности несет ответственность независимо от вины.
При деликтных нарушениях лицо, причинившее вред, обязано его возместить при наличии вины (ст. 1064 ГК РФ). В главе 59 ГК РФ («Обязательства вследствие причинения вреда») отсутствуют нормы о применении ответственности без вины при осуществлении предпринимательской деятельности, следовательно, предприниматели при деликте отвечают на общих основаниях, т.е. только при наличии вины.
Независимо от вины несут ответственность юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (ст. 1179 ГК РФ). В соответствии со ст. 1070 ГК РФ независимо от вины должностных лиц подлежит возмещению вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности[62].
Таким образом, в действующем гражданском законодательстве последовательно воплощена теория «вины с исключением». Однако необходимо отметить, что и в настоящее время среди цивилистов не утихает спор о том, на каких началах должна строиться гражданско-правовая ответственность. Преобладающей является точка зрения, согласно которой ответственность по общему правилу должна основываться на вине, но законом могут быть предусмотрены исключения[63].
Таким образом, необходимо констатировать, что в связи с особенностями регулируемых правоотношений гражданское право допускает случаи возмещения причиненного вреда при отсутствии вины правонарушителя. Указанное возмещение по своей сущности отлично от гражданско-правовой ответственности и носит скорее характер компенсации, что и следует отразить в нормах действующего ГК РФ.
2. Вина как основание гражданско-правовой ответственности: понятие, сущность, содержание
2.1 Понятие вины как условия привлечения к гражданско-правовой ответственности
В современной отечественной юриспруденции институт вины наиболее детально разработан в уголовном праве, где именно психическое отношение субъекта к своему деянию является определяющим для разрешения вопроса о применении уголовной ответственности. Однако и в цивилистике понятие вины заслуживает не менее пристального внимания.
Институту вины в российском гражданском праве присущи некоторые характерные особенности, отличающие его от понятия вины, используемого в других отраслях права, прежде всего, в уголовном праве. В числе таких специфических черт можно выделить, в частности, презюмирование вины, возможность наступления гражданско-правовой ответственности при отсутствии вины и др. Вместе с тем, по общему правилу именно вина является одним из оснований наступления гражданско-правовой ответственности, а поэтому исследованию данного института придается большое доктринальное и практическое значение.
В отечественном гражданском законодательстве долгое время отсутствовало определение понятия вины. При этом в юридической науке и правоприменительной практике господствовал классический межотраслевой подход, согласно которому под виной понималось психическое отношение лица к своим действиям и их результату.
В соответствии с п. 1 ст. 401 ГК РФ, лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от 35 него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.