Файл: Женщина.docx

В комнате было серо от дыма. На полу рядами сидели женщины, некоторые стояли. Несмотря на тусклое освещение, я узнала некоторых из них – тех, кто бывал на асьенде. Сегодня здесь собралось не меньше тридцати человек. Я услышала стук капель дождя и поняла, что он превратился в ливень. Сверкнула молния, над хижиной прогремел раскат грома. В этот миг я поняла две вещи: во-первых, идет общее собрание и, во-вторых, я вижу перед собой всех Сестер Щитов. Я присела на корточки между двумя женщинами. Агнес стояла в центре комнаты, рядом с Сойлой и другой женщиной, которую я знала под именем Женщина-Ягуар. Вид этой троицы вызвал у меня странное смешение чувств – в нем были оттенки благоговения, любви, нежности и чувства сопричастности. Женщина-Ягуар вышла из тени. Сегодня на ней не было белой каменной маски ягуара, но вместо нее лицо было покрыто черными и красными диагональными полосами. Она казалась очень знакомой и в то же время совершенно чужой.

– Что случилось? – тихо спросила я у женщины, сидя щей слева, но она знала не больше, чем я.

Комната погрузилась в тишину, которую нарушал толь ко звук падающего на крышу дождя. Три женщины уселись на коврики, обратившись лицом ко всем присутствующим, а затем поднялась Сойла.»

– Маску ягуара украли, – сказала она.

Несколько секунд в комнате звучали возбужденные выкрики, потом все успокоились, шум утих. Копаловый дым был таким густым, что женские лица, возникающие среди туманных клубов, казались призраками из снов. Меня охватила волна непонятной энергии. Я ощутила сильное давление в ушах. Мне почудилось, будто я покинула свое тела и взлетела над ним. Издалека донесся мой собственный голос: «Известно, кто украл маску?»

– Ее украл Рыжий Пес и его двенадцать учеников.

– Вы уверены?

– Он сам сказал об этом. Теперь поднялась Женщина-Ягуар.

– Подойди, Линн, – сказала она. – Сядь здесь, рядом со мной. Я проплыла мимо остальных женщин, нащупала коврик и села. Женщина-Ягуар наклонилась и посмотрела на меня без всякого выражения.

– Украсть маску шамана – значит украсть его лицо, его умение молиться и проводить обряды, саму его жизнь, – сказала она. Ее взор впивался в мое лицо. – Недавно тебе рассказывали о жертвеннике, лике земли, маске- и ты узнала, как соединяться с силой. Тебя посвятили в таинства, в мир шаманок. Когда-нибудь ты тоже обретешь свое лицо, свою собственную маску силы, и тогда поймешь, что значит ее потерять.

Маска ягуара старше Сестер Щитов, она старше самих пирамид. Оказавшись в руках злого мага, она может принести неописуемые беды. Это может стать концом Общества Сестер. Это главное лицо нашего ордена. Ее необходимо вернуть.

В комнате стало светлее. Я не понимала, что стало причиной этого, и решила, что ум опять разыгрывает меня. Возможно, я перенесла на внешний мир свои внутренние ощущения. Я вытянулась в струнку и почувствовала тепло в глубине себя. Мне в руки вложили барабан, я склонилась над ним и начала бить. Получалось удивительно хорошо, я словно уловила общий ритм сердцебиений. Голоса сплелись в песню. Сойла пела на древнемайянском языке. Сила этой песни нарастала, как танец кружащегося дервиша, и резко оборвалась. Странный свет стал невероятно ярким, и я ощутила, что всех собравшихся женщин переполняет сильнейший гнев.

– Тебе говорили, что злость нужно направлять на созидание. Она не должна превращаться в страх, – сказала Женщина-Ягуар, глядя на меня в упор. В этот миг коричневый пес заскулил и начал бегать у двери. Я заметила мелькнувшие белые клыки. Он издавал дикие, совершенно неземные звуки, вздрагивал от нетерпения, несколько раз залаял и скребся в дверь.

– Успокойте его, – сказала Женщина-Ягуар. – При держите.

Несколько женщин начали его гладить. Наконец он успокоился и улегся под дверью. Все вернулись на свои коврики, и наше внимание вновь обратилось к центру комнаты.

– Один раз, не осознавая того, ты ужепомогла Сестрам, – продолжила Женщина-Ягуар. – И поможешь нам снова.

Я залилась краской от смущения, безуспешно стараясь справиться с этим чувством и сохранить спокойствие. Горло сжалось, и это меня рассердило. Женщина-Ягуар вышла вперед. Она опустилась передо мной на колени и вытянула левую руку. Я уставилась на лежащий на ее ладони крупный кокон бабочки. Она переложила его в правую руку, раскрашенную красным цветом, затем встряхнула, и вытряхнула что-то на мою левую ладонь. Кто-то начал наигрывать на глиняной дудочке веселую мелодию.

– Это подарок от Сестер, он поможет тебе укрепить ту силу, которую до сих пор не осознаешь.

– Спасибо, – сказала я. – Спасибо всем вам. – Я обвела рукой собравшихся женщин.

– Ты самая юная из нас, – продолжала Женщина-Ягуар. – Твое простодушие вновь пробудило нас к жизни, и сейчас мы похожи на бабочек, покинувших свой кокон.

Предмет в моей руке был крошечным, но довольно увесистым. Агнес зажгла свечу и поднесла ее поближе. Теперь я видела, что на моей ладони лежит золотая фигурка богини с крыльями бабочки, сделанными из черного обсидиана.

– Какая красивая, – сказала я. – Спасибо еще раз. – Важна не благодарность, а понимание. Ты держишь в руке Ицпополотль, богиню обсидиановой бабочки. Она богиня охоты, глава обсидианового культа магического оружия. Кроме того, она является богиней смерти. На протяжении истории майя она считалась богиней дынного кактуса, плодородия земли. Обсидиан связан с посевами и выращиванием пищи, но, помимо того, имеет отношение к смерти, ночи и жертвоприношению сердца. При жертвоприношениях сердце всегда вырезали обсидиановым ножом. Это темная сторона обсидиановой бабочки. Она – наш страж, она принесет смерть и уничтожение любому, кто попытается украсть лицо Сестер.

Я склонилась, рассматривая подарок, мысленно представляя себе, насколько древними были чудеса и кошмары, свидетелями которых была эта богиня.

– Как я могу помочь? – спросила я.

– Ты начнешь понимать это сегодня ночью, в скрывающемся в джунглях храме ягуара. Сестры проведут обряд, который укрепит мощь охоты. Носи Ицпополотль в кисете-коконе на шее. Она тебе пригодится. Мы принесем грибы силы, и они позволят тебе увидеть вора, вознамерившегося нас уничтожить. Готовься. Не произноси ни слова, ничего не ешь. Мы соберемся, когда Луна поднимется высоко.

Женщина-Ягуар отступила в тень. Агнес знаком показала, что нам пора уходить.

Мы с Агнес прошли по джунглям к моей машине. Несколько минут спустя мы уже неслись по изрытым глубокими колеями дороге к асьенде. Я размышляла над тем, что только что произошло, меня охватили неуверенность и страх. Собрание Сестер напомнило мне один давний сон, который до сих пор оставался непонятным. Мне казалось, что к хижине меня тянула какая-то могущественная, хотя и незримая нить. Я хотела задать Агнес множество вопросов, но вспомнила, что Женщина-Ягуар велела мне хранить молчание. Сердце было переполнено чувствами: утонченная власть и сила этих женщин представляли собой нечто большее, чем я могла вынести.

В голове вертелись причудливые образы: картины кровавых жертвоприношений на каменных алтарях. Я увидела, как в грудь Рыжего Пса вонзается обсидиановый нож, и меня передернуло. Нельзя сказать, что он этого не заслужил, но кто будет моим хорошим врагом, если он погибнет? Го спо ди, о чем я думаю? Я попыталась выбросить из головы эти безумные мысли и, покосившись, бросила короткий взгляд ыа Агнес. Ее лицо было окаменевшим, мрачнее сгущавшейся вокруг ночи. Подняв руку к кокону, я коснулась пальцем фигурки Ицпополотль.

Когда мы приехали на асьенду, Агнес присела накровать. Ее лицо с соколиными чертами было обращено к темной стене. Мы не разговаривали и ничего не ели. Около одиннадцати часов вечера мы снова сели в машину и отправились в джунгли. Во время поездки я пыталась расслабиться, но ничего не получилось. Дурное предчувствие крепло. Ехали мы не меньше часа.

Агнес подалась ко мне и прошептала:

– Остановись.

Прибыли.

Я была рада тому, что Агнес со мной, так как мне никогда не удалось бы найти это место самостоятельно. Мы прошли по тропе, озаряемой только лунным светом, который просачивался сквозь паутину лиан и густой листвы деревьев. Я никогда раньше не уходила в джунгли так глубоко. Вокруг пели цикады и ночные птицы. В горле у меня пересохло. Я была близка к панике и с ужасом представляла, что готовит мне судьба.

Воздух наполнился тяжелым запахом расцветающего ночами жасмина. Призрачная в лунном свете фигура Агнес бесшумно двигалась впереди. Я не слышала собственных шагов, но воображала их звучание. Ветка сильно хлестнула меня по лицу, и я мысленно вскрикнула, ощутив обжигающий удар. Подняв руку, я в сердцах сорвала эту лиану.

Теперь я шла осторожнее, стараясь не вступать в столкновение с этим океаном растительности. В то же время я продолжала гадать, что принесет будущее. Тропа резко оборвалась. Агнес на мгновение заколебалась, а затем подняла голову. Я последовала ее примеру и обнаружила, что прямо перед нами возвышается огромный неухоженный, скрытый папоротниками и лианами храм, целиком опутанный листвой. Сооружение имело желтовато-коричневый цвет и поднималось ввысь на несколько сотен футов. Оно напоминало кулак великана, протянувшего руку вверх, чтобы сбить снеба луну. Затем послышался бой барабанов – сначала очень редкий, не чаще одного удара в пять секунд.

Агнес продолжила путь, я двинулась за ней. Мы обошли храм с левой стороны. Мы взобрались на нижние ступени, и я улучила мгновение для того, чтобы оглядеться вокруг. Вскоре я поняла, что храм очищен от зарослей только с одной стороны. Мы вышли к какому-то мостику, сложенному из огромных камней, и наш путь преградили две амазонки. Мне показалось, что я видела их на обряде Верховной Матери. Лица обеих были спрятаны за казавшимися очень тонкими и гибкими майянскими масками из блестящего позолоченного металла. – Мы поставлены здесь для охраны маски, - прошеп тала нам одна из них. Она протянула маску с перьями доволь но странного вида, и Агнес тут же надела ее.

Мне тоже вручили маску, но у меня не было времени рассмотреть ее. Амазонки торопливо сунули маску мне в руки, и я поняла, что ее нужно надеть немедленно. Во мраке я смогла нащупать только длинные тонкие перья, опускавшиеся на спину, щели для глаз и открытый рот. Мои руки скользнули вдоль выпуклого узора из змей, окружавшего верхнюю часть маски. Она была сделана из металла и ткани. Маска была темная, и, надев ее, я почувствовала себя так, словно погрузилась в тень. Перья удобно легли на шею и верхнюю часть шины.

Мы с Агнес прошли мимо двух стражей и оказались на вымощенной камнем террасе. Агнес жестом поманила меня за собой и прошептала:

– Найди Женщину-Ягуар и следуй ее указаниям.

Прежде чем я успела ответить, Агнес скрылась за поворотом высокой каменной стены. Я не знала, что делать, и потому двинулась следом. Свернув за угол, я ступила на чистый, покрытый травой прямоугольник, немного уступавший размером футбольному полю. Размещавшиеся в четырех вершинах площадки ступенчатые пирамиды уходили в небо на несколько сотен футов. Вдоль периметра были расставлены пылающие факелы.

Вдалеке загудели майянские трубы, оптас, зазвучала быстрая дробь барабанов. Время от времени раздавались трели флейты и ровный гул какого-то струнного инструмента. Влажный ночной ветер подхватывал и уносил эти мелодии. В окружении музыки я прошла под аркой в каменной стене и оказалась перед главной пирамидой. От увиденного у меня захватило дух: уводящие ввысь ступени были усыпаны сотпестрый рой. Мы погрузились в экстаз, словно бой барабанов был чем-то целым, а мы – частицами этого звучания. Барабаны продолжали бить, а потом резко стихли.

Жерло взорвалось оранжевым свечением. Мы подняли глаза и увидели, что Женщина-Ягуар указывает на другую сторону площадки, на вершину пирамиды напротив, где стояла чертова дюжина темных мужских фигур. Они тоже выстроились в ряд, и каждый сжимал в руке пылающий факел. Несмотря на то, что воздух был заполнен дымом, я без колебаний поняла, что один из них – Рыжий Пес. Мне стало дурно. Я вспомнила одно необычное видение, которое однажды посетило меня. В том видении я отдавалась Рыжему Псу в облике Кокопелли - неотразимого, схожего с куклой индейца – на алтаре в каком-то месте, очень похожем на это. По спине побежали ледяные мурашки. То видение не только уравновешивало во мне мужское и женское начала, но и стало первым свидетельством, явственным проявлением моей собственной темной половины. Возможно, оно служило преддверием сегодняшней ночи.