Файл: "Современные проблемы недействительности сделок".pdf

Соответственно, на истца налагается дополнительное бремя доказывания, если он требует квалифицировать сделку именно как ничтожную.

Таким образом, можно согласиться с мнением о том, что фактически "ныне в нормах закона провозглашается принцип нерушимости сделки, если только ее существо или содержание не нарушают публичные интересы или права, охраняемые законом интересы третьих лиц"^[15]1.

Основной проблемой при признании сделок недействительными и определении вида их недействительности (ничтожности или оспоримости, т.е. применения п. 1 или п. 2 ст. 168 ГК РФ) становится определение того, чьи интересы были нарушены в результате совершения соответствующей сделки. Если нарушенные интересы ограничены интересами сторон договора (как правило, одного из контрагентов), сделка оспорима; если сфера нарушения интересов выходит за их пределы, например касается публичных интересов, значит, есть основания для ничтожности сделки.

В связи с этим очевидной становится проблема определения содержания термина "публичный интерес", границы которого законодательно не определены, а также квалификации судами сделок как ничтожных в связи с допущенным нарушением публичных интересов. Это подтверждают и Рекомендации научно-консультационного совета при ФАС Уральского округа N 1/2014 (далее также - Рекомендации), в п. 14 которых поясняется, что суду следует принимать решение о квалификации сделки как ничтожной и применении последствий ее ничтожности "исходя из характера и последствий допущенных при совершении сделки нарушений с учетом всех обстоятельств дела (например, удовлетворение заявленных требований имеет своей целью прекращение длящегося основанного на сделке правонарушения, устраняются вступающие в противоречие с нормами права последствия совершения сделки)". Согласно Рекомендациям "...под публичными интересами суды могут понимать интерес общества в правовой стабильности, правовой определенности, гарантированности защиты интересов экономически и социально более слабых членов общества в их отношениях с сильными, недопустимости нарушения явно выраженных законодательных запретов и обхода закона".

Это определение также не является абсолютно точным, однако оно позволяет очертить хотя бы примерный круг сделок, по меньшей мере способных посягнуть на публичные интересы. Представляется, что это могут быть следующие группы сделок:

---

1) сделки, при совершении которых произошло злоупотребление правом или которые совершены с целью злоупотребить правом.

В этом случае снимается вопрос применения существующей конструкции квалификации сделок ничтожными на основании ст. ст. 10 и 168 ГК РФ. Кроме того, это позволяет решить важную политико-правовую проблему защиты лица, пострадавшего от злоупотребления правом, если оно пропустило срок исковой давности. Подобная ситуация весьма вероятна, поскольку злоупотребление правом не связано с нарушением формальных требований нормативных актов и потому не является очевидным. Если же исходить из оспоримости подобных сделок, то вероятность пропуска исковой давности истцом высока и в этом случае суд будет вынужден фактически санкционировать совершенное злоупотребление;

2) сделки, направленные на осуществление обхода закона. Здесь представляются справедливыми предшествующие доводы, учитывая тот факт, что действующая редакция ГК РФ рассматривает обход закона как разновидность злоупотребления правом;

3) сделки, нарушающие требования законодательства, регулирующего государственный сектор экономики (включая использование и распоряжение публичным имуществом), в частности:

- Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд";

- Федерального закона от 18.07.2011 N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц";

- Федерального закона от 22.07.2008 N 159-ФЗ "Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации";

- Федерального закона от 21.12.2001 N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества";

- Земельного кодекса РФ в части нарушения правил предоставления земельных участков, находящихся в публичной собственности для целей строительства. Этот вывод основан в том числе и на крайне негативном отношении судебной практики к попыткам обойти данные требования;

---

4) сделки, нарушающие положения миграционного законодательства.

Приведенные выдержки из Рекомендаций свидетельствуют о понимании судами проблем применения ст. 168 ГК РФ, изложенной в новой редакции.

Теперь же, с учетом Рекомендаций, попытаемся определить на конкретных примерах, чьи интересы нарушаются совершением тех или иных недействительных сделок и, соответственно, как такие сделки должны быть квалифицированы: как ничтожные или оспоримые?

1. Статья 198 "Недействительность соглашения об изменении сроков исковой давности" ГК РФ предусматривает, что сроки исковой давности и порядок их исчисления не могут быть изменены соглашением сторон. Несмотря на упоминание недействительности таких соглашений (их условий) только в названии приведенной статьи, представляется, что данный пример иллюстрирует случай, в котором речь однозначно идет о нарушении публичных интересов и явной ничтожности таких соглашений, поскольку, изменяя сроки исковой давности или порядок их исчисления и тем самым нарушая императивные нормы гражданского законодательства, стороны безусловно нарушают и интересы общества или третьих лиц в правовой стабильности, правовой определенности правил, регулирующих порядок защиты нарушенных прав участников гражданских правоотношений.

2. В соответствии с п. 2 ст. 930 ГК РФ "договор страхования имущества, заключенный при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества, недействителен". На уровне федеральных арбитражных судов округов неоднократно встречаются судебные решения, где эта норма применяется одновременно со ст. 168 ГК РФ и где речь идет именно о ничтожности договора страхования имущества, заключенного при отсутствии интереса в его сохранении. С изменением презумпции, закрепленной в ст. 168 ГК РФ, такие сделки теоретически могут быть квалифицированы как оспоримые. Вместе с тем представляется, что в данном случае можно говорить о нарушении публичных интересов и, как следствие, ничтожности таких договоров, поскольку нарушение явно выраженных законодательных запретов и обход закона недопустимы. Стоит согласиться с судами в том, что несуществующее право страхователя или выгодоприобретателя защите путем страхования подлежать не должно. В качестве подтверждения обозначенной позиции приведем Определение Московского городского суда от 23.01.2014 N 4г/6-110/13.

---

В ходе рассмотрения дела по существу суд установил, что истцом М. в 2012 г. был заключен договор добровольного страхования. Объектом страхования являлся жилой дом, в котором истцу М. принадлежала доля в праве собственности в размере 23/200. В день заключения договора произошел страховой случай: дом сгорел. Истцу было выплачено страховое возмещение, соразмерное его доле в праве собственности на застрахованное имущество в размере 23/200. Истец посчитал, что судом сделан необоснованный вывод о ничтожности договора страхования в части превышения прав в доле застрахованного имущества. Суд кассационной инстанции решил, что, поскольку истец являлся собственником доли в праве застрахованного имущества 23/200, постольку он имеет частичный интерес в сохранении застрахованного имущества с учетом его доли. Суд также указал, что договор страхования в части превышения прав в доле на застрахованное имущество прямо противоречит положениям действующего законодательства (п. п. 1, 2 ст. 930 ГК РФ), а потому в соответствии с п. 2 ст. 168 ГК РФ является ничтожным в части превышения прав в доле на застрахованное имущество.

3. Согласно п. 1 ст. 16 Федерального закона от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите потребителей) "условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными".

Из приведенного текста статьи не следует напрямую, является ли условие, ущемляющее права потребителя, ничтожным или оспоримым. На наш взгляд, применительно к данной области законодательства речь всегда идет о защите не только конкретного потребителя, чьи права были ущемлены соответствующим условием договора, но и всех потенциальных потребителей, являющихся к тому же слабой стороной по отношению к продавцам. Исходя из этого представляется, что в этом случае речь должна идти именно о ничтожности подобных условий, а не об их оспоримости.

Такая точка зрения может быть подтверждена и сложившейся судебной практикой. Еще до изменения ст. 168 ГК РФ у судов общей юрисдикции превалировал подход, что условия договора, ущемляющие права потребителя, ничтожны. Этот вывод делался на основании совместного применения ст. 16 Закона о защите прав потребителей и ст. 168 ГК РФ в прежней редакции. Наиболее полно данная позиция может быть продемонстрирована на примере Кассационного определения суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 12.01.2012 по делу N Н33-13\12, в котором было отмечено следующее: "Поскольку закон не устанавливает, что условие договора, ущемляющее права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, является оспоримым или не предусматривает иных последствий нарушения, следовательно, такое условие договора является ничтожным, поэтому суд правомерно посчитал, что истцом срок исковой давности не пропущен". Квалификация подобных условий как оспоримых сделок была редкостью. Если применить данную логику рассуждений в свете изменения презумпции недействительности сделок, то получается, что условия договора, заключенного с потребителем после 1 сентября 2013 г., должны признаваться не ничтожными, а оспоримыми со всеми вытекающими правовыми последствиями, что, с нашей точки зрения, не является оправданным и допустимым.

---

И здесь представляется целесообразным исходить из того, что защита слабой стороны договора (в первую очередь потребителя) является несомненным публичным интересом, соответственно, ущемление прав потребителей является посягательством на публичные интересы и требует адекватной реакции правоприменителя в виде квалификации условия договора, ущемляющего права потребителя, как ничтожной сделки.

Как было отмечено выше, законодателем не был пересмотрен принятый ранее массив норм, устанавливающих в качестве последствия нарушения требований закона недействительность сделки. Следствием этого является не только проблема квалификации недействительности определенной сделки в новых правовых условиях, но и проблема адаптации разъяснений (правовых позиций) высших судов, определяющих, что сделка или ее часть является недействительной и тогда, когда прямой нормы на этот счет нет, т.е. когда недействительность сделки выводится высшим судом из толкования нормы (норм).

В частности, наличие этой проблемы ставит перед нами следующие непростые вопросы:

- остается ли массив разъяснений высших судов (за исключением позиций об оспоримых сделках) актуальным для сделок, совершенных после 1 сентября 2013 г.;

- могут ли применяться правовые позиции высших судов к таким сделкам, если в результате изменения ст. 168 ГК РФ правовые последствия их применения становятся иными (а то и прямо противоположными), чем те последствия, которые ранее имели в виду высшие суды?

Можно попытаться дать на них частичные ответы на примере ситуации с недействительностью (ничтожностью) условия о штрафе (неустойке) за односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг.

Правовая позиция Президиума ВАС РФ сводится к тому, что в договоре возмездного оказания услуг не могут быть установлены ограничения на право одностороннего отказа от исполнения договора, в том числе штрафные санкции за такой отказ по причине императивности ст. 782 ГК РФ, из смысла которой в том числе следует, что отказ заказчика от исполнения договора возможен в любое время: как до начала исполнения услуги, так и в процессе оказания услуги. Оставляя за скобками оценку занимаемой Президиумом ВАС РФ позиции, можно заключить, что для отношений, возникших после 1 сентября 2013 г., ее применение будет затруднительно.

Во-первых, теперь условие договора возмездного оказания услуг о неустойке за отказ стороны договора от его исполнения оспоримо, а не ничтожно. Выше уже было отмечено, что препятствий для признания сделки недействительной как оспоримой намного больше, чем для квалификации сделки как ничтожной.

---