Файл: Возмещение морального вреда (Глава 1. Основы правового регулирования).pdf

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении № 10 от 20 декабря 2001 г. определил предмет доказывания по спорам, связанным с компенсацией морального вреда, указав, что суду «необходимо также выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя вреда, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора».^[10]

Действительное умаление нематериальных благ как последствие противоправного действия правонарушителя не является необходимым условием для возникновения у потерпевшего права на компенсацию морального вреда. Достаточно, чтобы действия правонарушителя создавали реальную угрозу умаления нематериального блага, посягали на него. Такой вывод следует из ст. 151 ГК РФ, где в качестве основания возникновения права на компенсацию морального вреда указаны действия, посягающие на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага^[11].

Так, в случае причинения морального вреда в связи с распространением порочащих сведений право на компенсацию морального вреда возникает независимо от того, привело ли в действительности распространение порочащих сведений к ухудшению мнения окружающих о моральных, деловых и иных качествах лица. Действительное умаление чести лица может и не наступить, но психические страдания возникают у потерпевшего в связи с угрозой такого последствия, обусловленной порочащим характером сведений.

Следующим основанием ответственности за причинение морального вреда является противоправность действий (бездействия) причинителя вреда, т.е. противоречие их нормам объективного права. Учитывая недостаточную юридическую грамотность населения, можно предположить, что во многих случаях правонарушитель избегает ответственности за причинение морального вреда только потому, что потерпевший не в состоянии квалифицировать происшедшее как правонарушение и не предъявляет соответствующий иск. Например, далеко не всегда пресекаются незаконные действия административных органов, связанные с отказом в предоставлении информации, которую согласно закону они обязаны предоставлять любому заинтересованному лицу. Право на ознакомление с информацией предусмотрено, в частности, в ч. 2 ст. 24 Конституции РФ.^[12] Согласно этой норме органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.

Нормы, предусматривающие защиту личных неимущественных прав, содержатся не только в гражданской, но и в других отраслях права. В качестве примера можно привести право на личную и семейную тайну. В настоящее время законодательство предусматривает право лица на тайну переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений, тайну усыновления, тайну искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона, адвокатскую, врачебную, нотариальную тайну.

Наличие причинной связи между противоправным действием и моральным вредом предполагает, что противоправное действие должно быть необходимым условием наступления негативных последствий в виде физических или нравственных страданий. Неправомерное деяние должно быть главной причиной, с неизбежностью влекущей причинение морального вреда. Однако наличие причинной связи не всегда легко установить. Например, в случае компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья в виде специфического заболевания, вызванного неблагоприятным воздействием окружающей среды, требуется, прежде всего, установить наличие причинной связи между заболеванием и неблагоприятным воздействием. Для этого необходимо установить вредное вещество, вызвавшее заболевание или иное расстройство здоровья, и медицинские аспекты его действия; определить возможные пути и момент проникновения его в организм; определить принадлежность этого вещества какому-то источнику эмиссии.

2.2. Порядок и способы возмещения морального вреда

Ответственность за причинение морального вреда, как правило, возникает при наличии вины причинителя вреда в форме как умысла, так и неосторожности. Но действующее законодательство не всегда считает вину необходимым основанием ответственности за причинение морального вреда.

Статья 1100 ГК РФ^[13] устанавливает, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда:

• вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;
• вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;
• вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию;
• в иных случаях, предусмотренных законом.^[14]

Владельцы источников повышенной опасности солидарно отвечают за вред, причиненный третьим лицам в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств). Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях. Из этого следует, что выплата компенсации морального вреда пострадавшему владельцу источника повышенной опасности может быть возложена только на другого виновного владельца источника повышенной опасности.

Следует иметь в виду, что под источником повышенной опасности понимается деятельность граждан и юридических лиц, связанная с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов; осуществление строительной и иной, связанной с ней деятельности).

Вопрос о выборе конкретных способов защиты нематериального права всегда встает перед гражданином, юридическим лицом (если был нанесен ущерб деловой репутации) сразу после того, как гражданин (юридическое лицо) обнаружили для себя сам факт такого нарушения.

Способ - это конкретное действие, которое следует совершить в настоящий момент для защиты своего нарушенного права. Понятие «способа» защиты и «порядка» защиты почти совпадают и имеют схожее значение, однако, «способ» защиты более применим для определения конкретных практических действий, в то время, как понятие «порядок» защиты означает некую оценочную характеристику действий, которые совершила организация, гражданин для защиты своего нарушенного нематериального права (блага).

Способы защиты права могут быть самыми различными, например, если появилась публикация в газете, то лицо может опубликовать свой ответ на такую статью. Если кто-либо из соседей постоянно оскорбляет, вываливает свой мусор под забором, то необходимо обратиться к участковому сотруднику милиции, который вправе привлечь соседей к административной ответственности за хулиганство. Важно в своих заявлениях писать о конкретных фактах, в которых выражаются нарушения ваших прав (наносимый вред), а не описывать свои эмоции. Однако, можно обратиться и с исковым заявлением в суд.

Поэтому все способы защиты права можно выделить два порядка: судебный и внесудебный. К судебному порядку защиты, как правило, обращаются тогда, когда исчерпаны все другие внесудебные способы защиты нарушенного права.

Внесудебные способы защиты часто представляют собой своего рода «стадию», предшествующею судебному порядку защиты права. Именно в ходе обращения человека за медицинской помощью, обращения в правоохранительные органы и другие зафиксированные попытки урегулировать конфликт с причинителем вреда, будут потом составлять основу доказательственной базы в суде. Если доказательств причинения вам морального вреда недостаточно, то сначала стоит прибегнуть к внесудебным способам защиты нематериального права. В этом случае внесудебные способы защиты будут иметь свою цель не урегулирование конфликта, а сбора доказательств и потому станет досудебным способом защиты нематериальных прав. Однако возможно, что стороны достигнут определенного соглашения и никто не будет обращаться в суд.

Понятие и содержание права собственности граждан на жилое помещение
Право собственности и другие вещные права на жилое помещение регламентируется в разделе II Жилищного кодекса РФ. Следует отметить, что впервые в отечественном жилищном законодательстве вещным правам на жилые помещения посвящен самостоятельный раздел. Однако, несмотря на важность и значимость вещных прав, они так и не получили надлежащего правового оформления. К примеру, термин "вещные права" встречается лишь в названии раздела. В содержании его глав 5 и 6 категория "вещные права" ни разу не используется. Не МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 8 июля 2010 г. по делу N 33-20663
Судья: Суменкова И.С.,
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Базьковой Е.М.
судей Шерстняковой Л.Б. и Харитонова Д.М.
при секретаре С.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Шерстняковой Л.Б. дело по кассационной жалобе ответчика - ООО "Женская амбулатория в Медведково"
на решение Бабушкинского районного суда г. Москвы от 15.04.2010 года, которым постановлено:
"Исковые требования Т. - удовлетворить частично.
Взыскать с ООО "Женская амбулатория в Медведково" в пользу Т. в порядке возмещении вреда здоровью, компенсации морального вреда, всего - 4* (****) рублей ** (........) копеек.
В остальной части иска - отказать.
Взыскать с ООО "Женская амбулатория в Медведково" государственную пошлину в доход бюджета г. Москвы в размере 7** (....) рублей 00 (....) копеек.
установила:
Т. обратилась в суд с требованиями к ООО "Женская амбулатория в Медведково" о возмещении убытков, неустойки и компенсации морального вреда по тем основаниям, что в результате некачественно оказанной ей ответчиком медицинской услуге, ей был причинен вред здоровью и нравственные страдания, а также материальный ущерб. В связи с чем, истец просит взыскать с ответчика: стоимость операции по проведению повторного аборта в сумме 1* 000 рублей 00 копеек; расходы на лечение и УЗИ - 1* рублей 00 копеек; неустойку в размере 1** рубль 00 копеек; компенсацию морального вреда в сумме 2* рублей 00 копеек.
Истец Т. - в судебном заседании заявленные исковые требования полностью поддержала и просила их удовлетворить в полном объеме. Показала, что некачественно оказанной ответчиком медицинской услуге - производства аборта, ей причинен вред. После аборта она через некоторое время почувствовала себя плохо, у нее начались сильные боли в животе и кровотечение. Она проходила контрольное УЗИ у ответчика, однако ей назначили таблетки, которые положительного результата не принесли, стало только хуже, поскольку у нее началось расстройство желудка и рвота. Она обратилась в ООО "Данимед", где ей определили маточную беременность малого срока, в связи с чем, она была вынуждена сделать повторно аборт, после которого она была вынуждена принимать сильнодействующие противовоспалительные препараты. В результате указанного, она понесла физические и нравственные страдания.
Представитель ответчика ООО "Женская амбулатория в Медведково" Ж. - в судебном заседании иск не признала и просила в его удовлетворении отказать по основаниям, изложенным в письменных возражениях. Считает, что оказанная истцу медицинская услуга выполнена в полном объеме, с надлежащим качеством. В действиях ее работника отсутствует вина, являющаяся основанием для предъявления требований материального характера, а также компенсации морального вреда. Врач Е., проводившая аборт, является хирургом с 25-летним стажем, в��ачом высшей категории, кандидатом медицинских наук. Операция аборт имеет большой статистически достоверный процент осложнений, что обусловлено техникой самой операции, которая производиться вслепую острыми инструментами и искусство врача заключается в том, чтобы максимально бережно провести выскабливание и минимально травмировать ткани матки. Самым частым осложнением аборта являются остатки плодного яйца, а у пациенток с отягощенным гинекологическим анамнезом - у истца аденомиоз - процент осложнений значительно возрастает. Т. была предварительно обо всем проинформирована, дала письменное согласие на операцию, а также письменную гарантию, что в случае возникновения одного из указанных в карте возможных осложнений претензий иметь не будет. 03.0*.***9 года после проведения аборта истцу провели контрольное безвозмездное УЗИ, в результате которого диагностировали остатки децидуальной ткани после аборта, что было возможно устранить путем простой вакуум-аспирации содержимого полости матки безвозмездно в условиях амбулатории, что и было предложено истцу. Однако Т. от указанного отказалась, устроила скандал, оскорбляла и унижала врача. Ответчик, выполнив все обязательства, проявил добрую волю и с целью урегулировать конфликт выплатил истцу 5* 0 рублей, внесенные Т. в кассу амбулатории.
Суд постановил вышеуказанное решение, об отмене которого просит ответчик - ООО "Женская амбулатория в Медведково" по доводам кассационной жалобы.
Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав объяснения представителей кассатора по доверенности К. и генерального директора Ж., считает, что решение судом постановлено в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.
Материалами дела установлено, что ответчиком ООО "Женская амбулатория в Медведково" была проведена операция в виде "медицинского аборта" истцу Т.
Истцом заявлено о проведении ей некачественной операции, то есть некачественно оказанной услуге, в связи с чем, ей причинен вред.
Из дела следует, что для решения вопроса о качестве проведенной операции судом 27.0*.***9 г. была назначена судебная медицинская экспертиза (л.д. 122 - 132), по результатам которой:
1) При обращении в ООО "Женская амбулатория в Медведково" 27....***8 года на основании анамнестических данных, клинико-инструментального исследования был установлен диагноз: "Беременность 6 недель". Пациентка желала прервать беременность. После предупреждения женщины о возможных осложнениях медицинского аборта и письменного согласия на анестезиологическое пособие, медицинское вмешательство с подписями пациента в этот же день произведен медицинский аборт (обезболивание, расширение цервикального канала, разрушение и удаление плодного яйца вакуум-экскохлеатором, контрольное выскабливание стенок матки). Судя по данным Медицинской карты N 1*** амбулаторного больного из ООО "Женская амбулатория в Медведково" диагноз установлен правильно. Тактика ведения пациентки была верной.
При повторных явках Т. в Клинику ответчика (03 и 06....***8 г.) предположительно выставленный на основании данных осмотров, УЗИ, диагноз "Остатки плодного яйца и децидуальной ткани после медицинского аборта" объективно подтвердился при гистологическом исследовании операционного материала. Причем, этот диагноз был выставлен через 7 дней после проведения медицинского аборта, при отсутствии жалоб пациентки, что соответствует положениям Приказа N 50 от 2003 г. Минздрава РФ. Срок постановки диагноза является своевременным. Т. была предложена вакуум-аспирация содержимого полости матки, от которой она отказалась.
2) В представленных медицинских документах истца каких-либо заболеваний, являющихся противопоказанием к производству медицинского аборта, не отмечено.
3) После проведения медицинского аборта Т. была предложена консервативная противовоспалительная, спазмолитическая терапия для профилактики осложнений после медицинского аборта (учитывая имеющийся у Т. аденомиоз). Как уже отмечалось в п. 1 настоящих выводов, после предположительно выставленного диагноза "Остатки плодного яйца и децидуальной ткани после медицинского аборта" предложена вакуум-аспирация содержимого полости матки, от которой Т. отказалась, в связи с чем, ей была назначена консервативная сокращающая терапия. О возможности возникновения подобного осложнения пациентка была предупреждена под расписку при первом посещении ООО "Женская амбулатория в Медведково" 27... ***8 года. Отмеченная выше лечебная тактика в отношении Т., с учетом ее анамнеза, клинической картины, предполагаемого диагноза, обоснована.
4) Сам факт обнаружения при повторном исследовании гистологических препаратов членами экспертной комиссии "фрагментов эндометрия с обширными участками децидуальной ткани, мезенхимальных ворсин хориона ранней плаценты с пролиферацией примитивных капилляров, перицитов с эритробластами в просветах, клеток Кащенко-Гофбауэра" свидетельствует о наличии у Т. беременности, после прерывания которой в полости матки остались фрагменты плаценты и децидуальной ткани, которые не были удалены при производстве медицинского аборта в ООО "Женская амбулатория в Медведково". Подобное осложнение медицинского аборта может произойти по различным причинам, одной из которых является "слепой" метод производства аборта. Поскольку такое осложнение иногда встречается в клинической практике и заранее невозможно его предвидеть, то всех пациенток перед операцией предупреждают о том, что такое осложнение имеет право на существование (как и было сделано в данном случае). Тем не менее, это осложнение следует отнести к недостаточному качеству операционного вмешательства.
5) Между проведенной Т. повторной операцией в ГК N ** гор. Москвы 08.... ***8 г. "Выскабливание стенки полости матки" и операцией медицинского аборта, проведенной 27 *******8 г. в клинике ответчика имеется причинно-следственная связь. Вместе с тем, эксперты отмечают, что о необходимости проведения повторной операции пациентке сообщено ранее при посещении ООО "Женская амбулатория в Медведково", однако проводить эту операцию она отказалась.
Из дела следует, что проведение экспертизы было поручено ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы". В распоряжение экспертов были представлены медицинские документы в отношении истца, настоящее гражданское дело, в котором содержатся также показания допрошенных свидетелей. Оценив заключение экспертизы в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, суд указал, что экспертиза проводилась экспертами с большим опытом экспертной работы, высоким уровнем профессиональной подготовки в данном вопросе. Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ (л.д. 122). А потому, у суда не имеется оснований не доверять заключению судебной медицинской экспертизе.
Таким образом, суд обоснованно пришел к выводу, что истцу была проведена операция - медицинский аборт, которая повлекла за собой осложнение, отнесенное к недостаточному качеству операционного вмешательства, и повторной операции в ГК N ** гор. Москвы 08... ***8 г. "Выскабливание стенки полости матки".
Доводы стороны ответчика о том, что истец была проинформирована при посещении ООО "Женская амбулатория в Медведково" о необходимости проведения повторной операции, однако проводить эту операцию она отказалась, судом исследованы, суд правомерно посчитал, что они не являются основаниями для отказа в удовлетворении заявленных Т. требований о возмещении вреда здоровью, поскольку фактически подтверждают операционное вмешательство недостаточного качества.
Доводы стороны ответчика о том, что операция проводилась истцу врачом Е., являющейся хирургом с 25-летним стажем, врачом высшей категории, кандидатом медицинских наук, судом обоснованно признаны не являющимися основаниями для отказа в удовлетворении заявленных Т. требований о возмещении вреда здоровью, поскольку недостаточное качество операционного вмешательства установлено судебной медицинской экспертизой.
Показаниям допрошенных в судебном заседании от 06.07.2009 года свидетелей Е., О. (л.д. 82 - 89), а также допрошенного в судебном заседании от 20.07.2009 года свидетеля Г. л.д. 96 - 99) в той части, что операция Т. была проведена качественно, суд дал надлежащую правовую оценку в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, указав, что не может принять их во внимание, поскольку они противоречат собранным по делу доказательствам.
Показания допрошенного в судебном заседании от 06.07.2009 года свидетеля Л. (л.д. 82 - 89) суд принял во внимание, указав, что они не противоречат собранным по делу доказательствам, а потому оснований им не доверять у суда не имеется.
Исходя из смысла заявленных истцом требований, учитывая вынесенное по настоящему делу определение судебной коллегии Московского городского суда от 31.03.2009 г., которое является обязательным для суда первой инстанции, установив обстоятельства по делу, суд пришел правомерно к выводу, что к возникшим между сторонами правоотношениям подлежат применению положения ГК РФ о возмещении вреда.
Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков (ст. 15 ГК РФ).
Вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (ст. 1064 ГК РФ).
Суд правомерно посчитал необходимым возложить на ответчика ответственность по возмещению вреда, поскольку операция была проведена истцу ответчиком.
Оснований для освобождения ответчика или уменьшения возмещения вреда судом обоснованно не усмотрено, а со стороны ответчика, как того требуют ст. ст. 12, 56 ГПК РФ, таковых доказательств не представлено.
Заявленные истцом требования о взыскании стоимости операции - повторного аборта в сумме 1* рублей 00 копеек, суд правильно посчитал необходимым удовлетворить, поскольку они подтверждены документами (чек и договор - л.д. 75) и причинно-следственная связь между проведением повторной операции и первоначальной установлена судебной медицинской экспертизой.
Заявленные истцом требования о взыскании расходов на лечение и УЗИ - 1 * рублей ** копеек, суд также правильно посчитал необходимым удовлетворить, поскольку они подтверждены документами (3 чека:...... - л.д. 74 и чек на 8* руб. - л.д. 77), а также связаны с устранением осложнений после операции, проведенной ответчиком, и принимались лекарства по назначению врача, что подтверждается медицинской документацией.
Требования истца о взыскании неустойки в соответствии с п. 1 ст. 29 Закона РФ "О защите прав потребителей" в размере 1** рубль 00 копеек суд обоснованно отклонил, поскольку оснований для удовлетворения иска Т., в связи с нарушением ответчиком Закона РФ "О защите прав потребителей", не имеется, так как истцу услуга была оказана, о возможных последствиях она была предупреждена под роспись. При этом проведенной экспертизой по делу, а также материалами настоящего дела установлено, что у Т. имела место быть беременность, после прерывания которой в полости матки остались фрагменты плаценты и децидуальной ткани, которые не были удалены при производстве медицинского аборта в ООО "Женская амбулатория в Медведково", а не плодное яйцо с сердцебиением (как это утверждала истец). О необходимости проведения повторной операции пациентке сообщено ранее при посещении ООО "Женская амбулатория в Медведково", однако проводить эту операцию она отказалась.
Представленные со стороны истца результаты ультразвукового исследования, а также данные в медицинской карте по факту обращения Т. в ООО "Данимед" (т.е. после проведенной ответчиком истцу операции), - суд обоснованно не принял в качестве доказательства наличия у Т., после проведенной ответчиком истцу операции, плодного яйца с сердцебиением (беременности). Данное ультразвуковое исследование было проведено 03...***6 года, т.е. до обращения истца к ответчику по вопросу проведения аборта - 27***...8 года (л.д. 58, 79). Кроме того, указанные данные в медицинской карте по факту обращения Т. в ООО "Данимед" (т.е. после проведенной ответчиком истцу операции), противоречат выводам проведенной по делу судебной экспертизы.
В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающие на принадлежащие гражданину другие не материальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимание обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.
Согласно ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий.
При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
Верховный Суд Российской Федерации в п. 8 Постановления "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" N 10 от 20 декабря 1994 года (с изменениями от 25 октября 1996 года, 15 января 1998 года, 06 февраля 2007 года) дал разъяснения о том, что степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий. Размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств.
При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда (п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательства вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина").
Из материалов дела, а также объяснений истца следует, что в результате недостаточного качества операционного вмешательства проведенного ответчиком, у нее возникли осложнения, сильные боли, в связи с чем, ей была проведена повторная операция, после которой она проходила курс лечения - принимала сильнодействующие противовоспалительные препараты. Ей были причинены нравственные и физические страдания, которые состояли в нервном переживании, она пережила неизмеримые физические и нравственные страдания.
Суд обоснованно принял во внимание данные объяснения истца, поскольку они подтверждаются собранными по делу доказательствами.
С учетом обстоятельств настоящего дела и характера физических и нравственных страданий истца Т., суд обоснованно посчитал разумным и справедливым взыскать с ответчика в пользу истца, в порядке компенсации морального вреда, - 2* рублей 00 копеек.
В силу ст. ст. 12, 56 ГПК РФ, правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон; каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.
Ответчиком не представлено доказательств, опровергающих требования и доказательства, представленные со стороны истца.
Таким образом, с учетом собранных доказательств по настоящему делу в их совокупности, суд пришел правомерно к выводу, что заявленные требования истца подлежат удовлетворению в части: 1* рублей 00 копеек (повторная операция) + 1 * рублей 00 копеек (лечение и УЗИ) + 2* рублей 00 копеек (компенсация морального вреда) = 4* рублей ** копеек.
Кроме того, как правильно указал суд, исходя из положений ст. 98 ГПК РФ, ст. 46 БК РФ, с ответчика подлежит взысканию в доход бюджета г. Москвы государственная пошлина пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований. Исходя из положений ст. 333.19 НК РФ, суд произвел правильный расчет государственной пошлины, подлежащей взысканию с ответчика в доход бюджета г. Москвы (НК РФ на момент предъявления иска): 4* рублей + 3% от суммы, превышающей 1* рублей, что составляет - 7* рублей ** копеек.
Судебная коллегия находит, что суд правильно применил материальный закон, подлежащий применению, установлены обстоятельства, имеющие значение для дела.
Доводы кассационной жалобы направлены на иную оценку доказательств, не содержат обстоятельств, которые не были бы предметом исследования суда и опровергающих его выводы. Судебная коллегия не находит правовых оснований для отмены решения суда по доводам кассационной жалобы.
Нарушений норм процессуального закона, которые могли бы служить основанием для отмены решения суда, судом допущено не было.
С учетом изложенного, руководствуясь ст. ст. 361, 362 ГПК РФ,
Судебная коллегия,
определила:
Решение Бабушкинского районного суда г. Москвы от 15.04.2010 года оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения

обходимо отметить, что аналогичное положение встречаем и в ГК РФ. Одноименная гл. 18 ГК РФ включает шесть статей (ст. 288 - 293), в которых содержатся нормы о правовом регулировании права собственности на жилые помещения. Пожалуй, исключением является положения ст. 292 ГК РФ, которые определяют правовое положение всех членов семьи на жилое помещение. Однако природа данного права до настоящего времени остается неопределенной, поскольку ни в гражданском, ни в жилищном законодательстве о нем не говорится специально как об ограниченном вещном праве.
Таким образом, на момент принятия нового Жилищного кодекса в российском законодательстве отсутствовали нормы о понятии, содержании, видах, особенностях осуществления ограниченных вещных прав на жилые помещения, не регламентировались права и обязанности их субъектов (за исключением прав членов семьи собственника жилого помещения). Основное внимание законодатель уделял регулированию отношений по реализации права собственности на жилые помещения.
С принятием Жилищного кодекса РФ ситуация в данной области изменилась, но не намного. Раздел второй Жилищного кодекса РФ так и не дал прямого ответа на вопрос: какие права на жилые помещения относятся к вещным? И только путем толкования содержания гл. 5 Жилищного кодекса РФ можно сделать вывод о том, что к ограниченным вещным правам следует отнести три группы прав: 1) права граждан, проживающих совместно с собственником в принадлежащем ему жилом помещении (ст. 31 ЖК РФ); 2) право пользования жилым помещением по завещательному отказу (ст. 33 ЖК РФ); 3) право пользования жилым помещением по договору пожизненного содержания с иждивением (ст. 34 ЖК РФ).
Таким образом, Жилищный кодекс ограничивает права собственника на жилое помещение двумя категориями: назначением жилого помещения и пределами его использования.
1.2. Жилое помещение как объект права собственности граждан
Статья 15 Жилищного кодекса РФ называет жилые помещения в качестве единственного объекта жилищных прав. В части 2 ст. 15 ЖК РФ дается понятие жилого помещения как изолированного помещения, которое является недвижимым имуществом и пригодно для постоянного проживания граждан. Такое определение жилого помещения отличается от понятия жилого помещения как объекта права собственности, закрепленного Гражданским кодексом (п. 2 ст. 288), как помещения пригодного для проживания граждан. Известно, что есть существенное различие между помещениями, которые предназначены для постоянного проживания граждан, к которым относятся жилые дома, квартиры, дома престарелых, и помещениями, предназначенными для временного проживания граждан, каковыми являются гостиницы, дома отдыха, кемпинги, садовые дома. Ужесточение требований к функциональному назначению жилого помещения (только постоянное проживание) необходимо приветствовать. Такое широкое закрепление в ГК РФ понятия жилого помещения, как пригодного для проживания граждан, не было поддержано в юридической литературе. Следует согласиться с весьма справедливым суждением В.Н. Литовкина, что понятие жилого помещения как объекта права собственности в Гражданском кодексе РФ следует понимать в узком смысле этого слова - как места жительства.
Признание жилыми помещениями капитальных строений (индивидуальных жилых домов), построенных на дачных участках, вполне соответствует требованиям современной жизни, поскольку в настоящее время наблюдается бум загородного индивидуального жилищного строительства и вместо "советских" садовых и дачных домиков растут дорогостоящие жилые дома, которые требуют юридического признания в качестве таковых. В юридической литературе по этому поводу отмечается, что "необходимо предварительно выполнить значительное число условий, чтобы достичь такого технического и санитарного состояния строения этого типа, когда его можно будет признать конструктивно пригодным для постоянного или преимущественного проживания, т.е. жилым домом". Более того, строительство такого жилого дома должно быть осуществлено в соответствии с градостроительными, строительными, экологическими, санитарно-гигиеническими, противопожарными и иными установленными требованиями (правилами и нормативами).
Как и в прежнем жилищном законодательстве, жилые помещения в совокупности образуют определенный жилищный фонд. В зависимости от целей использования образуется жилищный фонд социального использования, специализированный жилищный фонд, индивидуальный жилищный фонд и жилищный фонд коммерческого использования. Первые два из них предполагают принадлежность жилых помещений государственному и муниципальному жилищному фонду, индивидуальный жилищный фонд - принадлежность жилых помещений частным лицам, фонд коммерческого использования включает жилые помещения различных собственников. Следует отметить, что новый Кодекс не закрепляет общественного жилищного фонда, фонда жилищно-строительных кооперативов. Они отнесены по форме собственности к частному жилищному фонду, по цели использования - к индивидуальному или коммерческому жилищному фонду (в зависимости от того, как его собственник использует: проживает сам либо предоставляет в пользование на основании договора другим лицам). Жилищный фонд в коллективной собственности также не нашел места в новом Кодексе, поскольку он не имеет специального правового режима. Жилые помещения, которые включались в его состав Федеральным законом "Об основах федеральной жилищной политики", входят в частный, государственный или муниципальный жилищный фонд.
В отношении общего имущества многоквартирного жилого дома Жилищный кодекс РФ воспроизвел уже имеющееся правило о его принадлежности собственникам жилых помещений на праве общей долевой собственности. Сохранено правило, по которому квартира является самостоятельным объектом права собственности.
В новом жилищном законодательстве несколько иной режим получили общежития. Известно, что согласно ст. 4 ФЗ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" комнаты в общежитиях не подлежали приватизации. Между тем в процессе приватизации многие общежития были переданы в ведение муниципальных органов и перестали соответствовать требованиям ст. 109 Жилищного кодекса РСФСР как места проживания граждан во время обучения и работы. Отдельные жильцы общежитий, подсуетившись, смогли приобрести свои комнаты в собственность и постоянную регистрацию. На момент принятия нового Жилищного кодекса существовала проблема устранения указанного пробела в законодательстве. В этой связи ст. 7 ФЗ от 29 декабря 2004 г. "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" устанавливает что к отношениям, которые предшествуют использованию жилых помещений, находящихся в жилом доме, который принадлежит государственному и муниципальному предприятию либо государственному или муниципальному учреждению, а также использовавшихся в качестве общежития и переданных в ведение органов местного самоуправления, должны применяться положения ЖК РФ о договоре социального найма. Таким образом, с лицами, проживающими в таких общежитиях, органы местного самоуправления должны заключить договоры социального найма. Кроме того, в настоящее время представляется возможной приватизация общежитий, переданных в ведение органов местного самоуправления.
Вместе с тем данная новелла ст. 7 Вводного закона на момент ее введения в действие имела и иные последствия, ухудшающие жилищные права граждан - жильцов общежитий. Изменение правового статуса многих общежитий, переданных в ведение органов местного самоуправления, и заключение договора найма с жильцами произошло после 1 марта 2005 года. Как известно, ст. 12 Вводного закона внесла изменения в ч. 1 ст. 4 Закона от 4 июля 1991 г. "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации". Согласно данным изменениям, жилое помещение, которое предоставляется гражданину по договору социального найма после 1 марта 2005 г. не подлежит приватизации.
Таким образом, запрет на приватизацию жилых помещений (не только комнат в общежитиях), предоставленных гражданам по договорам социального найма после 1 марта 2005 г., не был поддержан юридической общественностью и охарактеризован как ограничивающий конституционные права и свободы человека и гражданина. В этой связи Постановлением Конституционного Суда РФ от 15 июня 2006 г. признано не соответствующим Конституции РФ положение части первой ст. 4 Закона РФ от 4 июля 1991 г. "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации, в силу которого бесплатной приватизации не будет подлежать жилое помещение, которое было предоставлено гражданину по договору социального найма после 1 марта 2005 г.