Файл: 1. Общественнокультурное движение 18001830х годов. Феномен русского Ренессанса.docx

Элегия «Умирающий Тасс» (1817) — эстетический манифест поэта. Как и в другой своей элегии «Гезиод и Омир, соперники» (1816—1817), Батюшков обращается к судьбе гонимого поэта. И Гомер (Омир), и Торквато Тассо — страдальцы и мученики, лишенные пристанища и признания, но «духом цари». И если Гомер «скрывается от суетной толпы» и уходит в неизвестность, то, казалось бы, получивший признание, возвратившийся в родной Рим на свой триумф Тасс умирает. Батюшков щедро насыщает текст элегий рефлексией великих поэтов. Их голос — творческий акт самосознания и человеческого самостояния.

«Опыты в стихах и прозе» (1817) — единственное прижизненное издание сочинений Батюшкова и его итоговая книга. Ориентируясь на традицию «Опытов» Монтеня, поэт искал особой стройности, продуманности ее структуры, но вместе с тем он шел на очевидный эксперимент. Две части «Опытов» последовательно включают «Прозу» и «Стихи». Прозаические тексты, строго пронумерованные римскими цифрами (от I до XV), даны единым потоком, но в определенной последовательности: от проблем эстетических к прогулкам и путешествиям, от судеб поэтов к проблемам нравственности. Рождаются своеобразные витки человеческого и поэтического бытия, Жизни и Поэзии.

Поэтические тексты, кроме стихотворного пролога «К друзьям», разбиты на три больших раздела: «Элегии», «Послания», «Смесь» — и воссоздают не столько хронологическую последовательность, сколько историю развития поэта. Монолог, диалог и полилог способствуют разнообразию лирического высказывания. Почти невозможно проследить логику расположения произведений, но очевидна определенная группировка стихотворений по принципу взаимодополнения и единства настроения.

Соединяя в одну книгу поэзию и прозу, Батюшков искал новые пути обогащения словесной культуры.

Вся книга «Опытов» — история страстей, поисков, обретений и надежд. Она — о беге времени и о себе, о своем борении с судьбой. Это духовная летопись поэта.

После «Опытов» творческая жизнь Батюшкова не кончилась. Хотя многое было уничтожено и не дошло до нас, но два поэтических цикла «Из греческой антологии» и «Подражания древним», созданные в период с 1818 по 1821 г., — свидетельство поиска новых форм поэзии и открытие новых возможностей поэтического слова.

---

9. Общая характеристика декабристской поэзии (проблема героя, историзма, жанрово-стилевое своеобразие).

Становление и самоопределение поэзии декабристов приходится на самое начало 1820-х годов. На страницах журналов, альманахов «Полярная звезда» и «Мнемозина» в 1823—1825 гг., виднейшие представители декабристской критики А. Бестужев, К. Рылеев, В. Кюхельбекер заявляют о своей оригинальной эстетической позиции, полемически утверждая понимание новой литературы ее самобытности, развивают представление о романтизме, давая часто нелицеприятную оценку его виднейшим представителям. Русский романтизм, выявивший свое лицо в творчестве Жуковского, Батюшкова, молодого Пушкина, Баратынского, становится объектом критики и эстетической рефлексии декабристов.

К этому времени определяется и круг поэтов-декабристов, наиболее последовательно развивающих принципы новой эстетики. Это прежде всего Кондратий Рылеев и Александр Бестужев, Вильгельм Кюхельбекер и Александр Одоевский, Владимир Раевский и Федор Глинка, Павел Катенин и Николай Гнедич. И хотя не все из них были последователями декабристской идеологии (во всяком случае, двое последних имели к ней самое косвенное отношение), но эстетическая позиция гражданского романтизма определяла их поэтическое развитие.

Пафос всех выступлений Бестужева — критика современной поэзии. На протяжении всех трех обзоров А. Бестужев, отдавая должное Жуковскому, Батюшкову, Пушкину, Крылову, постоянно отмечает недостаток самобытности в русской поэзии.

Поэтов-декабристов не без оснований называли «младоархаистами». Архаические традиции высокой поэзии как жанровые, так и стилевые, установка на ораторско-риторические каноны оды, имена представителей русского классицизма, нередко выступающих в качесте поэтических образцов, — всё это аргументы в пользу такого определения.

Но поэты-декабристы, заявляя о своем особом месте в поэзии, противопоставляя себя новейшей поэзии, были стопроцентными романтиками, ибо в центре их картины мира, их мирообраза было столкновение мечты и действительности, должного и сущего, истории и современности. Их поэзия насквозь пронизана

---

идеальными представлениями о мире и человеке, а главное — о его общественном предназначении.

Образ поэта-гражданина. В центре декабристской поэзии — образ гражданина, носителя высоких человеческих и общественных идеалов, политического свободолюбца (К.Ф. Рылеев «Гражданка»). В оде «Гражданское мужество» Рылеев воссоздает реальный образ носителя этих добродетелей — государственного деятеля, законодателя Н.С. Мордвинова. В его портрете, персонифицирующем идею гражданского мужества, воссоздана вся история славных мужей ее воплощающих, от Цицерона, «и Брутов двух, и двух Катонов» до сподвижников Петра I и Екатерины II — Якова Долгорукого и Никиты Панина.

Особое место в этом ряду занимает образ поэта-пророка. Он может иметь и реальный прообраз — от библейских пророков, Гомера, Бояна до современников — Державина и Байрона. Но главное в нем — служение гражданским идеалам, «высокий сан певца». Образ Державина в одноименной думе Рылеев раскрывает в соответствии с этими запросами

С этой миссией поэта-пророка связана особая роль Слова. Не случайно в программном политическом документе декабристов — в «Русской Правде» есть особый раздел, посвященный Слову, где подчеркивается особая агитационнопропагандистская его функция.

Историзм. Источником гражданских деяний, примеров гражданского служения, образцом для подражания была для поэтов-декабристов прежде всего история. История для них — кладезь подобных сюжетов. Еще в 1816 г. в «Рассуждении о необходимости иметь историю Отечественной войны 1812 года» Ф. Глинка пропел гимн истории как хранительнице героических деяний и подвигов.

Поэты-декабристы «приручили» историю, интимизировали, очеловечили ее сюжеты, сделав их органической частью своей пророческой, гражданской проповеди, предсказанием своей трагической судьбы. И это, с одной стороны, расширяло само поле исторической рефлексии: исторические сюжеты входили в жизнь общества через человеческие судьбы. С другой стороны, история лишалась достоверности и конкретики, превращаясь в набор примеров для подражания, в источник дидактических поучений.

---

Библейские аллюзии в творчестве декабристов связаны с традицией высокого стиля вообще, с опытами Ломоносова и Державина по переложению псалмов. Но вместе с тем это направление русской поэзии получает свое развитие. Образы библейских пророков актуализируют тему особой миссии поэта, его тяжелой участи. «Пророков гонит черная Судьба...» — резюмирует Кюхельбекер в стихотворении «Участь поэтов».

Декабристский романтизм — это «поэзия гражданского подвига». Очевидна его эстетическая ограниченность в модернизации истории, в обилии общих мест и риторики. Сужение или игнорирование некоторых сфер человеческой жизни приводило к аскетизму и дидактизму. Но вместе с тем это был важный и необходимый этап в развитии русского романтизма, обогащения языка свободолюбивой лирики.

---

10. Творческий путь К.Ф. Рылеева. «Думы» как идейно-художественное единство.

Высшим достижением декабристской поэзии, ее итогом 1820-х годов стало прежде всего творчество Кондратия Федоровича Рылеева — его «Думы» и поэма «Войнаровский». Именно эти произведения можно по праву назвать репрезентантом всех поисков поэтов-декабристов.

«Думы» появились почти накануне восстания, в начале 1825 г., но тексты из этой книги создавались на протяжении 1821—1823 гг. и печатались в различных журналах и альманахах. И все-таки отдельное издание «Дум» стало событием. В книгу вошло 21 произведение, каждое из которых — страница русской истории от Олега Вещего до Державина. Строго выдержанный хронологический принцип, а это фиксировалось в специальных прозаических справках, предпосланных каждому поэтическому тексту, способствовал воссозданию истории русского героизма на протяжении почти десяти веков. В этом смысле «Думы» Рылеева — своеобразная поэтическая «История государства Российского» в лицах, поэтическая летопись подвигов русских героев.

Полководцы, древнерусские князья, поэты, цари и их сподвижники, мужчины и женщины передают из рук в руки эстафету гражданского мужества. И даже «нераскаянный злодей» Димитрий Самозванец испытывает угрызения совести. Особое место в этом ряду занимают казацкий атаман Ермак и народный герой Иван Сусанин. Рылеев одним из первых почувствовал масштаб личности покорителя Сибири. Не случайно дума «Смерть Ермака» стала народной песней «Ревела буря, дождь шумел...». А фигура русского мужика, отдавшего жизнь за царя и Россию, вообще стала открытием автора «Дум».

Сердцевиной каждой из 21 дум становится монолог героя, его размышление о своей судьбе и судьбе отчизны. Драматическая ситуация, в которой оказываются герои (темница, ссылка, ночь накануне казни, предсмертные страдания, ранение, измена и предательство), придает напряженность и страстность чувствам и словам.

Аккомпанементом этим чувствам становится бурный пейзаж, открывающий каждую думу. «Осенний ветер бушевал...».

Целевая установка автора «Дум» была благородна: «возбуждать доблести сограждан подвигами предков». И Рылеев с этой задачей справился. Он познакомил современников с известными лицами русской истории, попытался создать своеобразную хронику героических их деяний. Эмоциональный тон поэтического текста уравновешивается, а содержание монологов получает определенную ментальную основу в прозаических преамбулах — биографиях героев, где господствуют даты и факты.

---