Файл: Беккер И. М. Школа молодого психиатра Содержание.docx

Второе наблюдение касается больной с канцероманией, которой пожилая женщина страдала пятнадцать лет. Она утверждала, что больна раком желудка. Через пятнадцать лет после начала заболевания она умерла от рака печени. Значит ли это, что у нее не было канцеромании? Любопытный случай мы наблюдали в 1975—1978 гг., когда лечили женщину с субкататоническими расстройствами и бредом ипохондрического содержания — шизофреноманией.

Она утверждала, что больна шизофренией, а поскольку работала медицинской сестрой, считала себя особо грамотным в медицине человеком и убедительно доказывала наличие у себя шизофрении. При этом говорила с налетом легкомысленного, почти ироничного отношения к тяжелому психическому заболеванию. У нее действительно диагностировался шуб (приступ) заболевания с наличием специфических нарушений мышления, субдепрессивными расстройствами и ипохондрическим бредом. Она же основным проявлением заболевания считала кривошею, которая держалась несколько месяцев.

Снова спрашиваем себя, означало ли наличие заболевания, именуемого больной именно так, как оно было записано в истории болезни, отсутствие ипохондрического бреда? Чтобы ответить на данный вопрос, мы должны вспомнить замечание Ясперса о значении феноменологии как подготовительного этапа построения психиатрии. По мнению ученого, феноменология нужна в том числе и для того, чтобы мы одинаково понимали термины и названия, существующие в психиатрии. То же самое относится и к различному пониманию нозологических определений. Врач и больной понимают под одним и тем же определением и названием болезни разные вещи. Разное исходное содержание они вкладывают и в клинику заболевания. Таким образом, получается, что содержание бреда само по себе не то чтобы совсем ничего не значит, но не является облигатным признаком бреда, независимо от того, соответствует это содержание действительности или нет. В итоге получается три варианта рассмотрения вопроса об объективном признаке бреда — его содержании. Во-первых, это случай, когда имеется несоответствие содержания бредовых высказываний существующей реальности. В этих случаях содержание — один из признаков бреда, объективно регистрируемый психиатром через рассказ больного, самоописание или беседу с пациентом. Во-вторых, это случай, когда имеется соответствие конечной формулы бредового умозаключения итоговой оценке реального события или факта, но внутри цепочки доказательств в самом содержании и раскрытии умозаключения мы обнаруживаем несоответствие промежуточных выводов событиям и фактам реальности. Это наши случаи с гепатитом С, канцероманией и шизофреноманией. В них можно опознать логические ошибки, подмены тезиса и аргумента, установление причинно- следственных связей там, где их нет, а имеется только временная последовательность — «после того, как». И наконец в-третьих, случаи, когда

имеется полное совпадение фабулы бреда, конечных формулировок, умозаключений и действительных событий или явлений, а бред, между тем, имеет место. Вот в этих случаях полностью перестает действовать критерий «объективного» несоответствия бредовых суждений самой реальности, и на арену выходит иная, на наш взгляд, истинная суть бреда — аподиктическая, абсолютная убежденность, владение абсолютной истиной, бредовое инобытие больного как носителя абсолютной истины. С помощью этих бесед, отличающихся от академического пособия, мы должны учиться размышлять, искать свой собственный путь познания истины. Химику для работы нужна лаборатория, врачу любой иной специальности - вспомогательные методы исследования. Только психиатр вынужден основывать диагностический процесс, полагаясь преимущественно на свой собственный разум. Этого невозможно добиться без тщательного обдумывания сути каждого феномена психической болезни. Поэтому-то мы так долго описываем бред с различных исходных позиций и разных точек зрения.

Наиболее важной особенностью одного нашего наблюдения и исследуемого психического состояния у больного Ивана Б., 17 лет, является наличие в его статусе особого отношения к своему состоянию, своим психическим нарушениям и заболеванию в целом, что нельзя назвать иначе, как псевдокритическим.

Этот пациент сам себе поставил диагноз простой формы шизофрении и объяснил происхождение диагноза. Рассказал, что прочитал много книг по медицине, в том числе и учебник «Психиатрия» для медицинских колледжей, в котором описана шизофрения простой, гебефренической и других форм. Выбирая между разными формами, он решил, что у него нет дурашливости в поведении, нет ступора и нет преследования, поэтому он остановился на диагнозе простой формы. Высказанное им диагностическое суждение - суждение молодого человека, осуществляющего тщательный самоанализ и изучение феноменов собственного психического расстройства. Одним из сквозных синдромов, проходящих через длинник всего заболевания, являлся ипохондрический синдром, включавший псевдоневротическую ипохондрию, с раскрашиванием болезненных переживаний и ощущений многословными

объяснениями и трактовками псевдоневротического, а также сверхценного характера. Чем же является диагностирование у себя признаков шизофрении, учитывая большое количество реально прочитанной медицинской литературы, и правильное с точки зрения формального содержания? Если подходить к феномену исключительно с позиций объективной психопатологии, оценивать суждение о шизофрении только с содержательной точки зрения — это формально есть критика. Но если тщательно проанализировать, как пациент переживает, как прогнозирует свою жизнь, как соотносит свое психическое состояние с окружающим миром, людьми, как реагирует на рационально-психотерапевтические разъяснения врачей, мы убедимся в псевдокритичности отношения пациента к своей болезни, ибо его онтологический статус уже превращается в инобытийный, в бредовый, коренным образом отличающийся от доболезненного, несмотря на формальное признание своей болезни именно с тем диагностическим суждением, какое имеется в реальности.

Дисморфоманический синдром.

Чуть меньше столетия назад из круга бредовых расстройств выделен дисморфоманический синдром. Хотя структура бреда, механизм бредообразования такой же, как при остальных видах бреда, видимо, в связи с распространенностью и тяжестью купирования дисморфоманический бред выделен в отдельный синдром. Имеется давняя путаница с понятиями дисморфофобия и дисморфомания. Под дисморфофобией следует понимать навязчивый страх в отношении собственной внешности, строения своего тела или его частей. Нам кажется, что нельзя считать дисморфофобию первой стадией развития дисморфомании. Это совершенно различные феномены, имеющие лишь сходное название. Человек испытывает страх за уже имеющийся или могущий развиться, ухудшиться со временем какой-либо дефект своей внешности — большой нос, форма ушей, узкий разрез глаз, короткая шея, малый рост, большая масса тела, кривые ноги, большие или маленькие, висячие или топорщащиеся молочные железы, большой или маленький половой член, короткие ноги, узкий лоб, висячий зад, неправильный прикус и т.д. и т.п. Дисморфофобия запрограммирована у многих людей, имеющих акцентуированные или аномальные психастенические черты, по той простой причине, что особенности строения тела и его частей настолько индивидуальны и вариабельны, что зачастую совершенно не соответствуют существующим в обществе идеальным параметрам человеческого тела. Трудно представить себе молодую девушку, имеющую слегка лишнюю массу тела, чуть коротковатые ноги и широкие бедра, которая смотрит по телевизору трансляцию с подиума модного женского кутюрье, равнодушно взирающей на блестяще подобранные модели с длинными стройными ногами, узким тазом и небольшой грудью. Конечно же она будет испытывать в это время нормальное и оправданное неудовлетворение от особенностей своей внешности, внушаемое ей средствами массовой информации. Но наша тема сегодня — дисморфомания — убеждение в наличии дефекта, уродства, аномалии собственного тела или его частей, замечаемые, обсуждаемые и осуждаемые другими людьми. Многие авторы относят к дисморфомании бредовую анорексию, и, на наш взгляд, это вполне оправдано, так как в ее основе лежит убеждение в уродливо излишнем весе и уродливых формах живота, ягодиц, ног, груди и т.д. Сама по себе

анорексия — лишь внешнее проявление бредового поведения. Прежде чем начать разговор о собственно дисморфомании и клинических примерах, хочется вернуться к теме среды обитания души. Одним из самых ярких примеров патологической «одежды» души и является «среда обитания души» больного с дисморфоманией. Девочки и девушки с излишней, по их мнению, массой тела, используют специальные корсеты, пояса, медикаменты, технические снаряды для многочасовых упражнений. Этой же средой является туалет с унитазом, ставший на несколько лет «излюбленным» местом обитания девушки, пользующейся огромными дозами слабительных средств. К этому же феномену относятся наборы инструментов, специальные стамески, которые были найдены в письменном столе юноши, едва не приступившего к коррекции собственного носа. У другого 18-летнего парня в гараже были найдены непонятного вида полупружины, которые должны были соединяться болтиками и одеваться на собственную, излишне короткую и уродливую шею с целью вытянуть ее по примеру давно описанного африканского племени.

Одна наша пациентка много лет назад, прежде чем обратиться к косметологам с просьбой и желанием приподнять ее грудь, изготовила и носила несколько месяцев специальные подвески, крючками приподнимающие чашечки лифчика, петлей охватывающие шею. В течение 5 лет у нее развивался дисморфоманический бред, интерпретативный, начавшийся якобы сверхценными идеями после вторых родов и кормления ребенка. Вполне естественно, что молочные железы изменили форму. Она работала педагогом, и ей стало казаться, что ученики старших классов обращают излишнее внимание и бросают «красноречивые взгляды» на ее грудь. В течение месяца она изучала перед зеркалом в ванной комнате свою грудь и пришла к неутешительному выводу, что грудь действительно обезобразилась. Тогда она стала использовать изобретенные ею подвески. Не помогло, ученики стали не только поглядывать на нее, но и шептаться между собой. Она точно не слышала, о чем они шепчутся, но по «ехидным улыбочкам» понимала, что обсуждают изменения ее груди. Вот тогда она и начала хождение по косметическим салонам. Несколько операций желаемого результата, естественно, не принесли. Молочные железы торчали у женщины, как у восьмиклассницы, но она продолжала настаивать на новых операциях. В конце концов, косметологи догадались проконсультировать больную у психиатров.

Смотрите также файлы

Предметная область Разработка онлайнплатформ для заказа и доставки еды из еды.docx

Лекции, напишите эссе Условия профессионального развития личности.docx

Темам 1618.docx

2. Теория коммуникации основные понятия, объект и предмет, междисциплинарный характер.docx

Установите соответствие между концепциями маркетинга и их характеристикой.pdf

Файл: Беккер И. М. Школа молодого психиатра Содержание.docx

Канцеромания и шизофреномания

Дисморфоманический синдром.

Смотрите также файлы

Информация

Списки файлов

Дополнительно