ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.12.2023
Просмотров: 1458
Скачиваний: 4
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
– А по-моему, Рон прав! – объявила Гермиона. – Мерзкий лицемерный старикашка, всех уговаривает тебе помогать, а сам увиливает. И, ради всего святого, держитесь подальше от этого рога!
Гарри подошёл к дальнему окну. Оттуда было видно ручей – узкую блестящую ленту далеко внизу, у подножия холма. Башня была страшно высокая. Мимо окна пролетела птица. Гарри посмотрел в сторону «Норы», невидимой за длинной грядой холмов. Там Джинни… Они ещё ни разу не были так близко друг к другу со дня свадьбы Билла и Флёр, только Джинни не подозревает, что он здесь и думает о ней. Наверное, нужно этому радоваться, ведь всякий, кто приближается к нему, оказывается в опасности. Поведение Ксенофилиуса – только лишнее тому свидетельство.
Гарри отвернулся от окна, и тут на глаза ему попался ещё один специфический предмет, стоявший среди прочего хлама на изогнутом серванте. Это был каменный бюст прекрасной, но строгой с виду волшебницы в необыкновенном головном уборе. По бокам торчали изогнутые золотые штуковины, напоминавшие слуховые рожки. Через темя шла кожаная полоска с укреплёнными на ней сверкающими синими крылышками, лоб охватывал другой ремешок, к которому была прицеплена оранжевая редиска.
– Эй, посмотрите на это! – позвал Гарри.
– Потрясающе, – хмыкнул Рон. – Как ещё он не надел эту штуку на свадьбу…
Внизу хлопнула дверь, и через минуту Ксенофилиус взобрался по винтовой лестнице. Его тощие ноги были теперь обуты в резиновые сапоги, а в руках он держал поднос с разнокалиберными чашками и чайником, от которого шёл пар.
– А-а, вы заметили моё любимое изобретение!
Он сунул поднос в руки Гермионе и остановился рядом с Гарри перед статуей.
– Я считаю, что весьма удачно выбрал образец – голову прекрасной Кандиды Когтевран. «Ума палата дороже злата»! – Он указал на слуховые рожки. – Это сифоны для мозгошмыгов, чтобы ничто не отвлекало мыслителя от раздумий. Это, – он обвёл рукой крошечные крылышки, – пропеллер австралийской веретенницы, для возвышенного образа мыслей, а это, – он ткнул пальцем в оранжевую редиску, – слива-цеппелин, для обострения восприимчивости ко всему новому и необычному.
Ксенофилиус вернулся к чайному подносу, который Гермиона кое-как уместила на одном из заваленных всякой всячиной столиков.
– Позвольте вам предложить настой лирного корня? Домашнего изготовления!
Разливая по чашкам густо-фиолетовый, цвета свекольного сока, напиток, Ксенофилиус прибавил:
– Полумна там, у Нижнего моста. Очень обрадовалась, что вы нас навестили. Скоро придёт, она уже наловила порядочно заглотов, должно хватить на уху для всех нас. Садитесь, пожалуйста, берите сахар. Итак, – он снял с кресла шаткую стопку бумаг, сел и скрестил ноги в резиновых сапогах, – чем я могу вам помочь, мистер Поттер?
– Понимаете, – начал Гарри и оглянулся на Гермиону; она ободряюще кивнула. – Это насчёт символа, который был у вас на шее на свадьбе Билла и Флёр. Мистер Лавгуд, мы хотели спросить, что он означает?
Ксенофилиус поднял брови:
– Вы имеете в виду знак Даров Смерти?
Глава 21
Сказка о трёх братьях
Гарри обернулся к Рону и Гермионе. Они, по-видимому, тоже не поняли то, что сказал Ксенофилиус.
– Дары Смерти?
– Совершенно верно, – подтвердил мистер Лавгуд. – Вы о них не слыхали? Это меня не удивляет. Очень, очень немногие волшебники в них верят, чему подтверждением – тот твердолобый юноша на свадьбе вашего брата, – он поклонился Рону, – который набросился на меня, приняв этот знак за символ известного тёмного волшебника. Какое невежество! В Дарах Смерти нет ничего тёмного – по крайней мере в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово. Те, кто верит в Дары, носят этот знак, чтобы по нему узнавать единомышленников и помогать друг другу в Поисках.
Он бросил в чашку с настоем лирного корня несколько кусочков сахару и размешал.
– Простите, – сказал Гарри, – я так ничего и не понял.
Он из вежливости отхлебнул настой и чуть не задохнулся – это была жуткая гадость, что-то вроде разжиженного драже «Берти Боттс» со вкусом соплей.
– Видите ли, те, кто верят, разыскивают Дары Смерти, – объяснил мистер Лавгуд и причмокнул губами, явно наслаждаясь вкусом настоя.
– А что это такое – Дары Смерти? – спросила Гермиона.
Ксенофилиус отставил в сторону пустую чашку:
– Я полагаю, вы все читали «Сказку о трёх братьях»?
– Нет, – сказал Гарри.
– Да, – сказали Рон и Гермиона.
Ксенофилиус торжественно кивнул:
– С этой сказки всё и началось, мистер Поттер. Где-то у меня она была…
Он рассеянно оглядел горы книг и пергаментов, но тут Гермиона сказала:
– Мистер Лавгуд, у меня с собой есть экземпляр. – Она вытащила из сумочки «Сказки барда Бидля».
– Оригинал? – вскинулся Ксенофилиус. Гермиона кивнула. – В таком случае, может быть, вы прочитаете нам её вслух? Тогда всем сразу станет ясно, о чём речь.
– Ну… хорошо, – неуверенно согласилась Гермиона.
Она раскрыла книгу, и Гарри увидел наверху страницы тот самый символ. Гермиона кашлянула и начала читать.
– «Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой…»
– А нам мама всегда говорила – в полночь, – перебил Рон.
Он устроился слушать с удобством, развалившись в кресле, вытянув ноги и закинув руки за голову. Гермиона раздражённо взглянула на него.
– Извини, просто «в полночь» как-то страшнее! – сказал Рон.
– Ага, нам в жизни как раз страхов не хватает, – не удержался Гарри и тут же, спохватившись, оглянулся на Ксенофилиуса, но тот как будто не особенно прислушивался, стоя у окна и глядя в небо. – Читай дальше, Гермиона!
– «…и пришли к реке. Была она глубокая – вброд не перейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магических искусствах. Взмахнули они волшебными палочками – и вырос над рекою мост. Братья были уже на середине моста, как вдруг смотрят – стоит у них на пути кто-то, закутанный в плащ.
И Смерть заговорила с ними…»
– Извини, – перебил Гарри. – С ними заговорила Смерть?
– Это же сказка!
– А, понятно, извини. Давай дальше.
– «И Смерть заговорила с ними. Она очень рассердилась, что три жертвы ускользнули от неё, ведь обычно путники тонули в реке. Но Смерть была хитра. Она притворилась, будто восхищена мастерством троих братьев, и предложила каждому выбрать себе награду за то, что они её перехитрили.
И вот старший брат, человек воинственный, попросил волшебную палочку, самую могущественную на свете, чтобы её хозяин всегда побеждал в поединке. Такая волшебная палочка достойна человека, одолевшего саму Смерть! Тогда Смерть отломила ветку с куста бузины, что рос неподалёку, сделала из неё волшебную палочку и дала её старшему брату.
Второй брат был гордец. Он захотел ещё больше унизить Смерть и потребовал у неё силу вызывать умерших. Смерть подняла камешек, что лежал на берегу, и дала его среднему брату. Этот камень, сказала она, владеет силой возвращать мёртвых.
Спросила Смерть младшего брата, чего он желает. Младший был самый скромный и самый мудрый из троих и не доверял он Смерти, а потому попросил дать ему такую вещь, чтобы он смог уйти оттуда и Смерть не догнала бы его. Недовольна была Смерть, но ничего не поделаешь – отдала ему свою мантию-невидимку».
– У Смерти есть мантия-невидимка? – снова перебил Гарри.
– Чтобы подкрадываться к людям незаметно, – объяснил Рон. – Иногда ей надоедает гоняться за ними, вопя и размахивая руками… Извини, Гермиона.
– «Тогда отступила Смерть и пропустила троих братьев через мост. Пошли они дальше своею дорогой, и всё толковали промеж собой об этом приключении да восхищались чудесными вещицами, что подарила им Смерть.
Долго ли, коротко ли, разошлись братья каждый в свою сторону.
Первый брат странствовал неделю, а может, больше, и пришёл в одну далёкую деревню. Отыскал он там волшебника, с которым был в ссоре. Вышел у них поединок, и, ясное дело, победил старший брат – да и как могло быть иначе, когда у него в руках Бузинная палочка? Противник остался лежать мёртвым на земле, а старший брат пошёл на постоялый двор и там давай хвастаться, какую чудо-палочку он добыл у самой Смерти, – с нею никто не победит его в бою.
В ту же ночь один волшебник пробрался к старшему брату, когда он лежал и храпел, пьяный вдрызг, на своей постели. Вор унёс волшебную палочку, а заодно перерезал старшему брату горло.
Так Смерть забрала первого брата.
Тем временем средний брат вернулся к себе домой, а жил он один-одинёшенек. Взял он Камень, что мог вызывать мёртвых, и три раза повернул в руке. Что за чудо – стоит перед ним девушка, на которой он мечтал жениться, да только умерла она раннею смертью.
Но была она печальна и холодна, словно какая-то занавесь отделяла её от среднего брата. Хоть она и вернулась в подлунный мир, не было ей здесь места и горько страдала она. В конце концов средний брат сошёл с ума от безнадёжной тоски и убил себя, чтобы только быть вместе с любимой.
Так Смерть забрала и второго брата.
Третьего же брата искала Смерть много лет, да так и не нашла. А когда младший брат состарился, то сам снял мантию-невидимку и отдал её своему сыну. Встретил он Смерть как давнего друга, и своей охотой с нею пошёл, и как равные ушли они из этого мира».
Гермиона закрыла книгу.
С полминуты Ксенофилиус как будто не замечал, что она закончила чтение, потом встрепенулся, оторвал взгляд от окна и сказал:
– Ну вот.
– Простите? – переспросил Гарри.
– Вот это и есть Дары Смерти, – ответил Ксенофилиус.
Он выудил из кучи всякого хлама гусиное перо и вытянул обрывок пергамента, засунутый между книгами.
– Бузинная палочка. – Ксенофилиус провёл на пергаменте вертикальную черту. – Воскрешающий камень. – Он изобразил поверх чёрточки круг. – Мантия-невидимка. – Он заключил черту и круг в треугольник.
Получился тот самый знак, что не давал покоя Гермионе.
– Всё вместе – Дары Смерти, – объяснил мистер Лавгуд.
– Но в сказке даже нет таких слов – Дары Смерти! – воскликнула Гермиона.
– Конечно, нет, – согласился Ксенофилиус с дико раздражающим самодовольством. – Это детская сказка, её рассказывают для забавы, а не для наставления. Но люди понимающие знают, что легенда эта очень древняя и в ней идёт речь о трёх волшебных предметах, трёх Дарах, обладатель которых победит саму Смерть.
Наступила пауза. Ксенофилиус опять выглянул в окно. Солнце уже спустилось к самому горизонту.
– Должно быть, Полумна уже наловила достаточно заглотов, – тихо проговорил он.
Рон сказал:
– Вы говорите: «победит Смерть», это в смысле…
– Победит. – Ксенофилиус небрежно махнул рукой. – Одолеет. Истребит. Ниспровергнет. Называйте как угодно.