Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Орден Феникса.doc

Не так-то просто было держать наготове палочку и в то же время тащить Дадли. Гарри нетерпеливо ткнул его под рёбра, но Дадли не имел ровно никакого желания передвигаться самостоятельно. Обмякнув, он всем весом давил Гарри на плечи, его большие ступни волочились по земле.

– Почему вы раньше мне не сказали, что вы сквиб, миссис Фигг? – спросил Гарри, задыхаясь от напряжения. – Столько раз я к вам приходил… Почему вы молчали?

– Приказ Дамблдора. Я должна была за тобой следить, но скрытно от тебя, слишком мало тебе ещё лет. Знаю, что большой радости тебе не доставляла, но Дурсли ни за что не стали бы пускать тебя ко мне, если бы видели, что тебе у меня весело. Нелегко всё это было, ты уж поверь… Батюшки мои, – сказала она трагическим тоном, опять заламывая руки, – когда Дамблдор про это услышит… Как мог Наземникус уйти, он должен был дежурить до полуночи! Где он? Как я сообщу Дамблдору? Ведь я не могу трансгрессировать.

– У меня есть сова, я вам её одолжу, – простонал Гарри, думая, что позвоночник вот-вот треснет под тяжестью Дадли.

– Гарри, ты не понял! Дамблдору надо будет действовать очень быстро. У Министерства есть свои способы фиксировать случаи волшебства несовершеннолетних, они уже знают, помяни моё слово.

– Но я был вынужден использовать волшебство, чтобы защититься от дементоров! Их должно беспокоить совсем другое – что понадобилось дементорам на улице Глициний?

– Ах, милый мой, как бы я хотела, чтобы так было! Но боюсь… Наземникус Флетчер, я тебя убью своими руками!

Раздался громкий хлопок, и сильно запахло алкоголем и застарелым табаком. Прямо перед ними возник мужчина в драном пальто, коренастый и небритый, с короткими кривыми ногами и длинными спутанными рыжими волосами. Дряблые мешки под налитыми кровью глазами придавали ему скорбный вид собаки – скажем, бассета. В руке он держал серебристый свёрток, в котором Гарри мгновенно узнал мантию-невидимку.

– Что стряслось, Фигги? – спросил он, переводя взгляд с миссис Фигг на Гарри и Дадли. – Тебе вроде как надо было скрытность соблюдать.

– Я тебе покажу скрытность! – закричала миссис Фигг. – Дементоры, понятно тебе, никчёмный ворюга и лоботряс!

– Дементоры? – в ужасе переспросил Наземникус. – Дементоры… здесь?

– Да, здесь, жалкая ты куча драконьего дерьма, здесь! – заорала миссис Фигг. – Дементоры напали на мальчика, которого тебе велено было охранять!

---

– Да ты что… – произнёс Наземникус слабым голосом, глядя то на миссис Фигг, то на Гарри, то опять на старуху. – Да ты что, а я…

– А ты слинял краденые котлы покупать! Говорила я тебе, чтобы не смел отлучаться? Говорила?

– Я… Понимаешь, я… – Наземникусу было чрезвычайно не по себе. – Это… это была очень выгодная сделка, понимаешь…

Миссис Фигг замахнулась рукой, в которой болталась верёвочная сумка, и съездила Наземникусу этой сумкой по лицу и шее. Судя по сухому стуку, там у неё был кошачий корм.

– Охх… Кончай… Кончай, ты, старая летучая мышь! Кто-то должен сказать Дамблдору!

– Да, кто-то должен! – вопила миссис Фигг, охаживая Наземникуса сумкой по всем местам, до которых могла достать. – И пусть этот кто-то будешь ты! Скажешь ему, почему тебя не было на месте!

– У тебя сетка падает с головы! – крикнул Наземникус, пригибаясь и защищая руками макушку. – Иду, иду!

И с новым громким хлопком он исчез.

– Очень надеюсь, что Дамблдор его прикончит! – яростно воскликнула миссис Фигг. – Ну пошли же, Гарри, чего ты ждёшь?

Гарри решил не тратить оставшееся дыхание и не говорить ей, что с Дадли на плечах едва может идти. Он подпихнул вверх мало что соображающего Дадли и заковылял дальше.

– Я до двери тебя провожу, – сказала миссис Фигг, когда они повернули на Тисовую. – На случай, если их было не два, а больше… Батюшки мои, вот ведь беда какая… И тебе пришлось самому от них отбиваться… А Дамблдор сказал: мы ни в коем случае не должны допускать, чтобы тебе пришлось творить волшебство… Ладно, пролитое зелье не соберёшь… Пустили кентавра в огород…

– Значит, – задыхаясь, спросил Гарри, – Дамблдор… устроил… за мной… слежку?

– Ну конечно, – раздражённо ответила миссис Фигг. – А ты думал, он после того, что случилось в июне, позволит тебе гулять без присмотра? Надо же, а мне говорили, что ты умный… Так… Заходи и оставайся там, – сказала она, когда они добрались до дома номер четыре. – Скоро, наверно, получишь какую-нибудь весточку.

– А вы что будете делать? – быстро спросил Гарри.

– Я прямиком домой, – сказала миссис Фигг, оглядывая тёмную улицу и содрогаясь. – Буду ждать новых указаний. Никуда не выходи, слышишь? Спокойной ночи.

– Постойте, постойте! Я хочу спросить…

Но миссис Фигг уже почесала домой рысью, шлёпая матерчатыми тапочками и гремя кошачьим кормом в сумке.

– Ну постойте же! – крикнул Гарри ей вслед. У него был миллион вопросов к человеку, имевшему выход на Дамблдора. Но за считанные секунды миссис Фигг растворилась в темноте. Сердито хмурясь, Гарри переместил поудобнее висевшего на нём Дадли и с трудом двинулся по садовой дорожке дома номер четыре.

---

В прихожей горел свет. Гарри засунул волшебную палочку за пояс джинсов, позвонил и увидел растущие очертания тёти Петуньи, причудливо искажённые узорчатым дверным стеклом.

– Дидди! Пора, пора уже было тебе, я начала вол… что… Дидди, что с тобой?

Гарри скосил глаза на Дадли и вынырнул из-под его руки. Как раз вовремя. Дадли качнулся на месте, лицо бледно-зелёное… Потом открыл рот, и его обильно вытошнило на коврик у двери.

– Дидди! Дидди, что с тобой? Вернон! ВЕРНОН!

Из гостиной внушительным шагом вышел дядя. Как всегда, когда он был взволнован, его моржовые усы раздувались. Он поспешил на помощь тёте Петунье, и вместе они перетащили норовившего свалиться Дадли мимо рвотной лужи в прихожую.

– Он болен, Вернон!

– В чём дело, сынок? Что случилось? Миссис Полкисс чего-то не то дала тебе к чаю?

– Почему ты весь в грязи, родной мой? Ты что, лежал на земле?

– Погоди! Сынок, тебя избили? Избили, да?

Тётя Петунья вскрикнула.

– Вернон, звони в полицию! Звони в полицию! Дидди, милый, скажи маме хоть что-нибудь! Что они тебе сделали?

В суматохе никто не обращал внимания на Гарри, и это было ему на руку. Он проскользнул в дом за секунду до того, как дядя Вернон захлопнул дверь, и, пока Дурсли шумно перемещались на кухню, Гарри тихонько и аккуратно пошёл к лестнице.

– Кто это сделал, сынок? Назови имена. Мы до них доберёмся, будь спокоен.

– Тсс! Вернон, он хочет что-то сказать! Что, Дидди? Скажи маме!

Гарри уже поставил ногу на нижнюю ступеньку, когда Дадли обрёл дар речи.

– Он.

Гарри замер. Нога на ступеньке, лицо нахмуренное, губы сжаты. Ну, сейчас будет!

– А ну-ка иди сюда!

Со смешанным чувством страха и злости Гарри медленно спустил ногу обратно и двинулся к Дурслям.

После наружной темноты идеально чистая и светлая кухня создавала ощущение чего-то нереального. Тётя Петунья посадила Дадли на стул. Он по-прежнему был весь зелёный и липкий от пота. Дядя Вернон, стоя перед подставкой для сушки посуды, смотрел на Гарри маленькими, сузившимися глазками.

– Что ты сделал моему сыну? – грозно зарычал он.

– Ничего, – ответил Гарри, прекрасно понимая, что дядя ему не поверит.

– Что он тебе сделал, Дидди? – спросила тётя Петунья трепещущим голосом, вытирая рвоту с кожаного пиджака Дадли. – Это было… ну, сам знаешь что, родной мой. Да? Он использовал… эту штуку?

Медленно, подрагивающей головой Дадли кивнул. Тётя испустила вопль, дядя сжал кулаки.

– Ничего подобного! – резко сказал Гарри. – Я

---

ничего ему не сделал, это был не я, это…

Но тут в кухонное окно влетела ушастая сова. Едва не задев макушку дяди Вернона, она планирующим движением пересекла кухню и уронила к ногам Гарри большой пергаментный конверт, который несла в клюве. Потом, коснувшись кончиком крыла верхушки холодильника, заложила элегантный вираж, вылетела в то же окно и унеслась прочь.

– Совы! – взревел дядя Вернон и с силой захлопнул окно. Изрядно поработавшая жила на его виске зло запульсировала. – Опять эти совы! Никаких сов в моём доме я больше не потерплю!

Не слушая его, Гарри разрывал конверт и вынимал письмо. Сердце билось где-то поблизости от кадыка.
Уважаемый мистер Поттер!

Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в девять часов двадцать три минуты вечера в населённом маглами районе и в присутствии магла Вы использовали заклинание Патронуса.

За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку.

Поскольку за предыдущее нарушение Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра.

С пожеланием доброго здоровья, искренне Ваша

Муфалда Хмелкирк

Сектор борьбы с неправомерным использованием магии

Министерство магии
Гарри прочёл письмо дважды. Голоса дяди Вернона и тёти Петуньи доносились до него точно издали. В голове всё онемело и заледенело. Новость засела в его сознании, как парализующая стрела. Он исключён из школы «Хогвартс». Всё кончено. Он никогда туда не вернётся.

Он поднял глаза на Дурслей. Дядя Вернон был весь багровый, кричал и до сих пор не опустил сжатые кулаки. Тётя Петунья обнимала Дадли, которого снова рвало.

После краткого оцепенения мозг Гарри опять заработал. «В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку». Ответ на это может быть только один. Бежать, и немедленно. Куда бежать, Гарри не знал, но было ясно: где бы он ни находился, в Хогвартсе или вне его, палочка ему совершенно необходима. Почти что грезя наяву, он вынул палочку и повернулся, чтобы выйти из кухни.

---

– Куда это ты намылился? – заорал дядя Вернон. Гарри не ответил, и тогда дядя протопал через всю кухню и преградил ему путь в прихожую. – Я ещё не кончил с тобой разбираться!

– Дайте пройти, – тихо сказал Гарри.

– Ты останешься здесь и объяснишь, почему мой сын…

– Если не дадите пройти, я вас заколдую! – пригрозил Гарри, поднимая палочку.

– Ты эти шутки брось у меня! – рявкнул дядя Вернон. – Я знаю, что тебе запрещено пользоваться этой штуковиной вне сумасшедшего дома, который ты называешь школой!

– Из сумасшедшего дома меня выгнали, – сказал Гарри. – Так что я могу делать что захочу. У вас три секунды. Раз… два…

Раздался громкий щелчок. Тётя Петунья взвизгнула, дядя завопил и присел, и в третий раз за вечер Гарри пришлось искать источник потрясения, в котором сам не был виноват. Он увидел его мгновенно: снаружи на подоконнике сидела оглушённая и взъерошенная сова-сипуха, только что налетевшая на стекло закрытого окна.

Не обращая внимания на истошный крик дяди Вернона: «СОВЫ!», Гарри опрометью бросился к окну и распахнул его. Сова протянула ему лапу, к которой был привязан небольшой пергаментный свиток, встряхнулась, оправляя перья, и улетела через миг после того, как Гарри взял письмо. Трясущимися руками Гарри развернул второе послание, которое было второпях, с кляксами нацарапано чёрными чернилами.
Гарри!

Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается всё уладить. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА ДЯДИ И ТЁТИ. НЕ СОВЕРШАЙ БОЛЬШЕ НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА. НЕ ОТДАВАЙ ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ.

Артур Уизли
Дамблдор пытается всё уладить… Что это значит? Неужели ему удастся пересилить Министерство магии? Неужели есть шанс, что Гарри позволят вернуться в Хогвартс? В сердце у Гарри появился было крохотный росток надежды, но его тут же задушила паника: как, не совершая волшебства, сохранить у себя палочку? Придётся драться с представителями Министерства, а за это уж точно исключат, хорошо если в Азкабан не посадят.

Ум лихорадочно работал. Убежать, рискуя, что сцапают люди из Министерства? Или сидеть на месте и ждать их появления? Первый вариант казался куда более привлекательным, но Гарри знал, что мистер Уизли печётся о его интересах… И если уж на то пошло, Дамблдор утрясал дела и похитрее.

– Ладно, – сказал Гарри. – Я передумал. Остаюсь здесь.

Он с размаху опустился на стул у кухонного стола напротив Дадли и тёти Петуньи. Дурсли явно были поражены его внезапным новым решением. Тётя Петунья в отчаянии смотрела на дядю Вернона. Жила на его багровом виске пульсировала сильней, чем когда-либо.

---