Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Орден Феникса.doc

– Гарри, – робко сказала она, – неужели ты не понимаешь? Ведь именно поэтому мы и просим тебя… Мы хотим знать, каково это – очутиться лицом к лицу с Во… Волан-де-Мортом.

Она впервые произнесла имя Волан-де-Морта, и это больше, чем её слова, охладило Гарри. Всё ещё тяжело дыша, он опустился в кресло и только тут почувствовал, что рука опять страшно разболелась. Он пожалел, что разбил миску с настойкой растопырника.

– Подумай об этом, – тихо сказала Гермиона. – Ладно?

Гарри не знал, что сказать. Ему уже было стыдно за свою вспышку. Он кивнул, хотя и плохо понимал, на что соглашается.

Гермиона поднялась и, стараясь, чтобы это прозвучало как можно естественнее, сказала:

– Ну, я пошла спать.

Рон тоже встал.

– Идём? – неуверенно обратился он к Гарри.

– Да… Сейчас. Только уберу.

Гарри показал на разбитую миску. Рон кивнул и ушёл.

– Репаро, – Гарри направил волшебную палочку на осколки. Они соединились, как будто ничего и не разбивалось, но вернуть настойку в миску было невозможно.

Он вдруг ощутил такую усталость, что захотелось снова упасть в кресло и уснуть. Но он себе этого не позволил и пошёл наверх вслед за Роном. Ночью его опять тревожили сны с длинными коридорами и запертыми дверьми, и, когда он проснулся утром, шрам саднил.

---

Глаав 16
В «Кабаньей голове»

Две недели Гермиона не заводила разговора о том, чтобы Гарри учил их защите от Тёмных искусств. Наказания у Амбридж закончились (он сомневался, что врезавшиеся в руку слова когда-нибудь сотрутся полностью). Рон побывал ещё на четырёх тренировках, и на последних двух на него не кричали. Все трое сумели добиться исчезновения мышей на трансфигурации (Гермиона научилась даже убирать котят). Но бурным ветреным вечером в конце сентября, когда они втроём сидели в библиотеке, подбирая ингредиенты для зелья у Снегга, тема эта всплыла снова.

– Слушай, Гарри, – вдруг сказала Гермиона, – ты больше не думал о защите от Тёмных искусств?

– Думал, конечно, – сварливо отозвался Гарри. – Как тут не думать, когда нас учит эта карга.

– Нет, насчёт того, о чём мы с Роном тебя…

Рон бросил на неё тревожный, угрожающий взгляд. Она в ответ нахмурилась.

– Ладно, о чём я тебя просила, – учить нас.

Гарри медлил с ответом. Он сделал вид, будто вчитывается в страницу «Азиатских противоядий», – ему не хотелось делиться своими мыслями.

А передумал он за две недели немало. Порой – как и в первую ночь, когда об этом заговорила Гермиона, – идея казалась ему безумной. Но иногда начинал думать о заклинаниях, которые помогли ему больше всего при встречах с Тёмными существами и Пожирателями смерти, и подсознательно строил планы уроков…

– Да, – сказал он наконец, когда уже нельзя было притворяться, что занят «Азиатскими противоядиями», – немного думал.

– И что?

– Не знаю, – сказал Гарри, оттягивая решительный разговор. Он взглянул на Рона.

– Мне эта мысль с самого начала понравилась, – охотно вступил в разговор Рон, убедившись, что Гарри не намерен ругаться.

Гарри поёрзал в кресле.

– Вы же слышали: во многом это было везение, правильно?

– Да, Гарри, – мягко сказала Гермиона, – но всё равно, нет смысла отрицать, что ты владеешь защитой от Тёмных искусств. В прошлом году ты был единственным, кто мог полностью осуществить заклятие Империус, мог вызвать Патронуса и сделать то, чего не могут взрослые волшебники. Виктор всегда говорил…

Рон обернулся к ней так резко, что чуть не вывихнул шею. Он потёр затылок.

– Да? Что сказал Вики?

– Хо-хо, – скучающим тоном отозвалась Гермиона. – Он сказал: Гарри делает то, чего он не умеет. А он был на последнем курсе Дурмстранга.

---

Рон посмотрел на неё с подозрением.

– Ты что, до сих пор поддерживаешь с ним связь?

– Ну и что из того? – невозмутимо ответила Гермиона, хотя лицо у неё чуть порозовело. – Можно ведь дружить по переписке.

– Он не только по переписке хотел дружить.

Гермиона раздражённо тряхнула головой и, не обращая внимания на Рона, который продолжал есть её взглядом, сказала Гарри:

– Ну, что? Будешь нас учить?

– Только тебя и Рона, да?

– Ну… – Гермиона как будто опять заробела. – Только ты не бесись. Гарри, я правда думаю, ты должен научить всех, кто захочет учиться. Мы же хотим защититься от В… Волан-де-Морта. Рон, не будь смешным. Будет нечестно, если мы не дадим такой возможности остальным.

Гарри на минуту задумался.

– Хорошо, но сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме вас, захочет у меня учиться. Я же чокнутый, помнишь?

– Думаю, ты удивишься, когда узнаешь, сколько ребят хотят тебя послушать. – Она наклонилась к Гарри, и Рон, всё ещё хмурившийся, тоже придвинулся поближе. – А что, если скажем: все, кто хочет, встретимся в первый октябрьский выходной в Хогсмиде и обсудим это дело?

– Почему там, а не в школе? – спросил Рон.

– Потому что, – сказала Гермиона, снова взявшись за рисунок Китайской жующей капусты, который копировала из книги, – потому что Амбридж вряд ли обрадуется, если узнает, что мы задумали.
* * *
Гарри с нетерпением ждал вылазки в Хогсмид, но кое-что его беспокоило.

С начала сентября, с тех пор, как Сириус появился в камине, о нём не было ни слуху ни духу. Гарри знал, что они рассердили его, попросив больше не рисковать, и всё же иногда пугался, что Сириус наплюёт на осторожность и заявится снова. И как им быть, если здоровенный чёрный пёс подбежит к ним в Хогсмиде прямо на глазах у Драко Малфоя?

– Нельзя же упрекать его за то, что ему охота проветриться, – сказал Рон, когда Гарри поделился с ним и Гермионой своими опасениями. – Ведь он в бегах уже два года – счастье, конечно, небольшое, но, по крайней мере, он был на воле, правда? А сейчас сидит взаперти с этим жутким эльфом.

Гермиона посмотрела на него с осуждением, но не ответила на выпад против Кикимера.

– Беда в том, – сказала она Гарри, – что пока Вол… Волан-де-Морт – да успокойся, Рон, – не объявится, Сириус должен скрываться, так? В дурацком Министерстве не поймут, что Сириус невиновен, покуда не признают, что Дамблдор всегда говорил о нём правду. И когда эти дураки начнут ловить настоящих Пожирателей смерти, станет ясно, что Сириус не из них. Во-первых, на нём нет метки…

---

– Не думаю, что у Сириуса хватит глупости опять прийти, – успокоил их Рон. – Дамблдор будет страшно недоволен, а Сириус прислушивается к Дамблдору даже когда это ему поперёк.

Но вид у Гарри по-прежнему был озабоченный, и Гермиона попыталась его отвлечь:

– Слушай, мы с Роном прикинули, кто из ребят захотел бы учиться настоящей защите, поспрашивали их, и кое-кто проявил интерес. Мы назначили им встречу в Хогсмиде.

– Хорошо, – рассеянно согласился Гарри, всё ещё думавший о Сириусе.

– Не беспокойся, – тихо сказала Гермиона, – у тебя и без Сириуса забот невпроворот.

Она была права: он едва успевал с домашними заданиями, хотя теперь, когда ежевечерние отсидки у Амбридж кончились, ему стало гораздо легче. Рон даже больше отстал: помимо тренировок дважды в неделю вместе с Гарри, время отнимали и обязанности старосты. Гермиона же, изучавшая больше предметов, чем они, не только справлялась с домашними заданиями, но и успевала вязать одежду для эльфов. Надо сказать, она совершенствовалась: ещё чуть-чуть, и носки уже можно будет отличить от шапок.

Утро вылазки в Хогсмид выдалось ясное, но ветреное. После завтрака они выстроились в очередь перед Филчем, а он сверялся с длинным списком учеников, получивших разрешение родителей или опекунов посещать деревню. Если бы не Сириус, виновато подумал Гарри, ему не попасть бы туда.

Когда он подошёл к Филчу, смотритель сильно втянул носом воздух, словно ожидая что-то унюхать. Потом кивнул, отчего его щёки задрожали, и Гарри прошёл дальше на каменные ступени, под яркое, прохладное солнце.

– Чего это Филч тебя обнюхивал? – спросил Рон, когда они втроём зашагали по широкой дорожке к воротам.

Гарри усмехнулся:

– Проверка на навозные бомбы. Я забыл вам сказать…

И он поведал о том, как отправил письмо Сириусу, а через минуту ворвался Филч и потребовал показать письмо. К его удивлению, Гермиону заинтересовало это происшествие – и гораздо больше, чем его самого.

– Ему донесли, что ты заказываешь навозные бомбы? Но кто мог донести?

– Не знаю. – Гарри пожал плечами. – Может, Малфой решил подшутить.

Они прошли между высокими каменными колоннами с крылатыми вепрями и свернули влево, на дорогу к деревне. Ветер трепал им волосы, бросал на глаза.

– Малфой? – усомнилась Гермиона. – Да… может быть.

И до самой деревни пребывала в задумчивости.

– Куда пойдём? – спросил Гарри. – В «Три метлы»?

---

– Ну нет, – очнувшись, сказала Гермиона. – Там всегда битком народу и шумно. Я сказала остальным: встречаемся в «Кабаньей голове» – этот трактир не на главной дороге… По-моему, подозрительное место, но ученики туда обычно не ходят, и нас не подслушают.

Они прошли по Главной улице мимо магазина волшебных шуток «Зонко», увидев там, естественно, Фреда и Джорджа с Ли Джорданом, мимо почты, откуда через правильные интервалы вылетали совы, и завернули в переулок, в конце которого стоял трактирчик. На ржавой скобе над дверью висела облезлая деревянная вывеска с изображением отрубленной головы кабана, с которой текла кровь на белую скатерть. Вывеска скрипела на ветру. Троица остановилась перед дверью в нерешительности.

– Идём? – робея, сказала Гермиона. Гарри шагнул первым.

Внутри было совсем не так, как в «Трёх мётлах», большом баре, тёплом и сияющем чистотой. Трактир «Кабанья голова» представлял собой убогую, грязную комнатку, чем-то насквозь пропахшую, скорее всего, козлами. Окна эркера покрывал такой слой сальной грязи, что дневной свет едва просачивался в комнату, и освещалась она огарками свечей, расставленными на грубых деревянных столах. Пол, на первый взгляд земляной, оказался каменным, с вековыми наслоениями грязи. Гарри вспомнил первый год и рассказ Хагрида о том, как он выиграл здесь драконье яйцо у незнакомца в капюшоне. «В „Кабаньей голове“ встретишь много всякого чудного народа», – сказал он тогда. Гарри ещё удивился, почему Хагриду не показалось странным, что незнакомец прятал лицо, но теперь он увидел, что здесь, похоже, принято его прятать. У одного голова была вся обмотана грязными бинтами с щелью на месте рта, куда он вливал стакан за стаканом какую-то жгучую дымящуюся жидкость. У окна двое в капюшонах – и если бы они не разговаривали с сильным йоркширским акцентом, Гарри, пожалуй, принял бы их за дементоров. А в тёмном углу возле очага сидела колдунья в густой чёрной вуали, достававшей до туфель, и виден был только кончик её носа, поскольку выпирал из-под вуали.

– Не знаю, Гермиона, – пробормотал Гарри, когда они шли к стойке. Особенно его заинтересовала колдунья. – Тебе не приходит в голову, что под вуалью может прятаться Амбридж?

Гермиона кинула на неё оценивающий взгляд.

– Амбридж меньше ростом. И если даже придёт сюда, она никак не сможет нам помешать. Я дважды и трижды перечла правила школы. Мы ничего не нарушили. Специально спросила профессора Флитвика, можно ли ученикам бывать в «Кабаньей голове», и он сказал «да», но очень советовал приходить со своими стаканами. Я просмотрела всё, что говорится об учебных кружках и группах домашних заданий, – они разрешены. Просто не стоит, по-моему, делать это демонстративно.

---