Файл: Туровцев. Биоиндикация.pdf

36 

свыше 10 см остаются только изреженные заросли сорняков или высшая 

растительность совсем отсутствует. К прирусловым крупнозернистым пес-

чаным и супесчаным аллювиальным отложениям приурочены вейник лож-

нотростниковый,  кострец  безостный,  двукисточник  тростниковый,  пырей 

ползучий. Большинство луговых растений центральной поймы служат ин-

дикаторами  умеренной  наносности  и  характерны  для  среднезернистого 

пойменного аллювия. Осоки (пузырчатая, дернистая, водная) и ряд расте-

ний суходольных лугов (овсянница Регеля, мятлик луговой) – индикаторы 

глинистых и суглинистых отложений притеррасной поймы и возвышенных 

участков  центральной  поймы.  Важным  экологическим  фактором  является 

длительность затопления поймы речными водами. Длительные затопления 

водами паводка выдерживают: кострец безостный, пырей ползучий, осока 

водная, осока  пузырчатая,  манник  большой.  Среднепоѐмные  растения  яв-

ляются  индикаторами  умеренных  сроков  заливания.  К  короткопоѐмным 

растениям относятся: вейник ложнотростниковый, осока чѐрная, полевица 

тонкая и т.д. Стадии сукцессии растительности на побережьях озѐр и мо-

рей  свидетельствуют  об  относительном  возрасте  осушения  дна  водоѐма. 

На побережье Каспийского моря западнее реки Урал к современным мел-

ководьям  приурочены  заросли  тростника; к  периодически затапливаемым 

участкам – однолетние солянки и разреженные заросли тростника; к участ-

кам, осушенным 30-40 лет назад, - солончаки с лебедой татарской, петро-

симонией супротиволистной, полынью поникающей; к полосе, где падение 

уровня моря началось 150 лет назад, - бугристые солончаки с галофитами: 

сарсазаном  шишковатым,  поташником  каспийским,  луговые  солончаки  с 

прибрежницей солончаковой, пески с колосняком кистистым. Выше этого 

уровня расположена равнина с зональной растительностью северных пус-

тынь из ежовника или биюргуна безлистного, полыни П. Лерхе. 

На основной морене, сложенной валунными суглинками и глинами, 

в условиях Северо-Занада России распространены ельники – долгомошни-

37 

ки,  зеленомошники,  осоковые  с  большим  количеством  травяных  болот. 

Понижения с ленточными глинами озѐрно-ледниковых отложений покры-

ты  осоковыми  болотами  с  ивой.  На  флювиогляциальных  отложениях  ко-

ренной ассоциацией являются ельники-черничники. К конечным моренам, 

обогащѐнным песчаным материалом, приурочены сосняки. На севере лес-

ной  зоны они представлены  низко-бонитетными  сосняками  с  лишайнико-

вым  напочвенным  покровом,  в  средней  части  лесной  зоны  –  высоко-

бонитетными  сосняками  брусничными,  на  юге  –  сосняками  травяными  с 

липой. 

Эоловые  формы  рельефа  в  значительной  мере  связаны  со  степенью 

подвижности песков и мощностью песчаных отложений. Так, в Каракумах 

индикаторами  наиболее  подвижных  барханных  песков  являются  псаммо-

филы первого порядка: селин Карелина, гелиотроп крупный, солянка пале-

стинская, жузгун древовидный, эремоспартон обвислый. У слабо- и полу-

закреплѐнных незадернѐнных песков свои индикаторы– псаммофилы  вто-

рого порядка: селин малый, гелиотроп аргузиевый, жузгун голова-медузы, 

солянка С.Рихтера, астрагал малопарный. Для задернѐнных песков индика-

торами  служат  псаммофилы  третьего  порядка:  саксаул  белый  или  песча-

ный, осока вздутая или рянг. 

Торфяные отложения по ботаническому составу и условиям форми-

рования  подразделяются  на  три  основных  типа:  низинный,  переходный  и 

верховой. 

Верховые болота

 образуются в результате зарастания озѐр и за-

болачивания водоразделов с близким залеганием водоупорных горизонтов, 

а 

низинные

 – чаще в поймах рек с близким залеганием или выходом грун-

товых вод. 

Верховые торфы

 отличаются низкой зольностью (1-4%) и зна-

чительной мощностью (до 10 м и более). Индикаторами их служат сосна, 

олиготрофные сфагновые мхи рода сфагнум, долгие мхи, политрих обык-

новенный, пушица, богульник, клюква. Среди 

низинных торфов

 выделяют 

три подтипа: лесной, 

топяно-лесной

 и 

топяной

. Мощность лесного торфа 

38 

0,5-1  м,  зольность  10-18%,  в  растительном  покрове  преобладают  ольха, 

берѐза,  ель,  пихта,  осоки,  хвощи,  тростник.  В  топяно-лесном  подтипе 

мощность торфа 0,5-2 м, зольность 5-10%, в растительном покрове увели-

чивается  роль  ивы  и  осок.  Индикаторами  топяных  торфов  служат  осоки 

(волосисто-плодная, пузырчатая, омская), шейхцерия, эвтрофные зелѐные, 

некоторые сфагновые мхи. 

Нарушения  почвенного  покрова  и  деструкция  растительности  в  на-

стоящее время  в значительной мере связаны с гравитационными, карсто-

во-суффозионными,  эрозионными  процессами,  вулканической  деятельно-

стью. 

Под действием сил гравитации образуются оползни, сползания поч-

вы, солифлюкции (закрытые сползания почвенно-грунтовых масс), осыпи, 

курумы (каменные потоки). 

В лесной зоне активные оползни резко выделяются по нарушенности 

древостоя,  а  часто  и  полному  отсутствию  древесной  растительности.  В 

нижней  части  оползней,  как  правило,  развита  влаголюбивая  раститель-

ность.  Оползни  развиваются  на  хорошо  выраженных  склонах  с  близким 

залеганием грунтовых вод при наличии водоупорного горизонта. 

Карстовые  формы  рельефа  образуются  в  условиях  близко  залегаю-

щих к поверхности карбонатных коренных пород, в которых под действи-

ем подземных вод первоначально образуются пустоты. Со временем их по-

токи проваливаются и формируются карстовые воронки. Для зарастающих 

карстовых  воронок  характерна  влаголюбивая  растительность  без  призна-

ков заболачивания и засоления в связи с промывным типом водного режи-

ма. 

Уничтожение естественной растительности в результате вырубки ле-

са, вспашки почв, перевыпаса создают условия для усиления водной и вет-

ровой эрозии почв. Усиливаются смыв и выдувание наиболее плодородно-

го, богатого гумусом верхнего слоя почвы, растут рытвины, промоины, ов-

39 

раги. При этом эрозионные процессы получают особенно широкое разви-

тие в условиях расчленѐнного рельефа; чем больше расчленѐнность релье-

фа, тем выше эрозионная опасность земель. Наиболее устойчивы к эрозии 

корневищные  и  корнеотпрысковые  растения  (пырей  ползучий,  кострец 

безостный, бодяк полевой или розовый осот, люцерна серповидная). Сред-

ней эрозионной устойчивостью обладают стержнекорневые растения (кле-

вер луговой, кошачья лапка двудомная). Умеренно устойчивы плотнодер-

новинные  злаки  (овсянница  овечья,  молиния  голубая,  полевица  собачья). 

Слабую устойчивость к смыву имеют рыхлокустовые кистекорневые злаки 

(трясунка средняя, душистый колосок обыкновенный, мятлик однолетний). 

Выявление  растений-индикаторов  интенсивности  эрозионных  процессов 

имеет большое значение для своевременного применения противоэрозион-

ных мер. Так, для практического применения создана специальная таблица 

растительных индикаторов степени смытости почв в степной  зоне Орлов-

ской  области  с  градацией  от  не  -,  слабо-,  средне-,  сильно  -,  почтиполно-

стью смытых до намытых (Ткаченко,1956). 

При  изучении  вулканической  деятельности  растительность  исполь-

зуется  в  качестве  индикатора  стадий  выветривания  и  зарастания  лав,  а 

также  прямого  влияния  на  почвообразование  периодически  выпадающих 

на поверхность вулканических осадков. 

1.4. Индикаторы глубины залегания и минерализации грунтовых вод, 

снежного покрова, вечной мерзлоты 

Среди высших растений наибольший интерес в целях гидроиндика-

ции представляют 

фреатофиты

, использующие грунтовые воды. Каждый 

вид фреатофита характеризуется оптимальной глубиной залегания грунто-

вых вод, при которой наблюдается его максимальное развитие. Корневые 

системы фреатофитов достигают капиллярной каймы и зеркала грунтовых 

вод. 

40 

Среди  фреатофитов  выделяют 

гликофильные

  и 

галофильные

  виды. 

Первые используют пресные и слабосолоноватые, а вторые – минерализо-

ванные воды. К постоянным гликофильным индикаторам относят древес-

ные породы тугаев (тополь, ива, лох), кустарники (мимозка выполненная, 

дереза  туркменская),  травянистые  многолетники  (чий  блестящий  или  на-

стоящий, солодка голая, верблюжья колючка обыкновенная, дойник поль-

ский); к галофильным – солянка древовидная, сведа мелколиственная, со-

ляноколосник или карабакар прикаспийский, поташник каспийский, сарса-

зан  шишковидный).  Так,  Е.А.  Востокова  (1957)  в  специальной  таблице 

приводит основные гидроиндикационные группы растений для пустынь и 

полупустынь  в  зависимости  от  солѐности  вод  (от  пресных  до  солѐных)  и 

глубины их залегания (от 0 до 15 м). В лесостепи и степи Северного Казах-

стана  попеременными  индикаторами  линз  верховодки,  образующихся  за 

счѐт просачивания воды в низинах до водоупорного горизонта, служат бе-

резняки  с  вейником  наземным,  малиной-костяникой,  осокой  черноколос-

ной,  таволгой  или  лабазником  обыкновенным,  кровохлѐбкой  лекарствен-

ной.  Под  ними  грунтовые  воды  залегают  на  глубине  3-5  м.  Переменные 

индикаторы (верблюжья колючка, саксаул чѐрный, ежовник или биюргун 

безлистный) на песках или ракушечниках используют залегающие близко 

к  поверхности  слабоминерализованные  грунтовые  воды.  Однако  на  плот-

ных  грунтах  эти  растения  не  связаны  с  грунтовыми  водами.  В  песчаных 

пустынях  чѐрный  саксаул  использует  грунтовые  воды  на  глубине  7-10  м. 

При глубине грунтовых вод около 4-7 м чѐрный саксаул даѐт насаждения 

максимальной сомкнутости и биомассы. С увеличением глубины залегания 

грунтовых вод до 10 м и более он теряет связь с грунтовыми водами и пе-

реходит  на  питание  почвенной  влагой,  при  этом  понижаются  размеры, 

жизненность и сомкнутость крон саксаула. 

Постоянные гидроиндикаторы отличаются высокой транспирацией и 

равномерным еѐ ходом, более интенсивной зелѐной окраской, нормальной