Файл: Istoria_podviga_Otkryty_dnevnik_2-2.pdf

9

ÈÑÒÎÐÈß ÏÎÄÂÈÃÀ. ÎÒÊÐÛÒÛÉ ÄÍÅÂÍÈÊ 2

24 ЧАСА НАЗАД  

Когда приняли решение, что собираемся на каникулах в Пи-

тере, первым делом пришлось получать родительское благо-
словение. Здесь всю подготовительную работу взял на себя 
Александр Иванович Капустин. Мы скинули  Витальке домаш-
ние и мобильные телефоны предков,  и Александр Иванович  
лично им перезвонил, познакомился, объяснил, что едем не 
абы куда, а к нему с детьми в гости, и что за каждого он несет 
персональную ответственность. Вася Рыжий потом рассказал, 
что его батяня, поговорив с Капустиным пять минут, произнес 
историческую фразу: «Военный человек. Правильный и чет-
кий. Его видеть не обязательно, чтобы доверием проникнуть-
ся, по голосу сразу ясно».

Рома Синицын, как и я, из Москвы. Договорились, что его 

отец заказывает два билета на скоростной  «Сапсан», тот в 
час дня с Ленинградского вокзала уходит, а встречаемся в 
полпервого у касс дальнего следования. 

На вокзал меня привез отец. Его — тоже. На оговоренное 

место прибыли почти одновременно.  Поздоровались, и заме-
чаю,  что  его  батька  неотрывно  смотрит  на  моего,  а  мой,  в 
свою очередь

,

 на Ромкиного. Нас как бы уже и нет. И вдруг в 

их исполнении слышим:  

— Генка!
— Иван!
Оказывается

, 

оба, пребывая в нашем сегодняшнем воз-

расте, а, может, еще и раньше, шесть лет играли вместе на 
первенство Москвы за футбольную школу ЦСКА. Чуть ли не 
дружили.  Один — вратарь, другой — защитник. После — ин-
ститут, работа,  и постепенно потеряли друг друга из виду. И 
вот почти через двадцать лет вновь встретились.  

— Ладно, — говорю Ромке,  пока наши взахлёб  вспоминали 

и обсуждали прошлые годы, — мы теперь, можно сказать, почти 
родственники, но дело остается делом — двигаем на поезд пока 

10

Àíòèòåððîð. Ãåðîè ìèðíîãî âðåìåíè

не опоздали. Тут и отцы спохватились.  Скоренько сопроводили 
нас до вагона, усадили в похожие на авиационные кресла, на-
помнили, чтобы не забыли перезвонить, как  только доберемся 
до Питера  и нас там встретят,  и веселые, говорливые и доволь-
ные…  испарились. 

— …Не, — сказал Ромка, — скрипку в ящик класть не буду. 

Она всегда со мной только на руках. 

— Зачем взял, не мог недельку отдохнуть, как нормальный 

человек?

— Нельзя, Вень, отдыхать, пальцы задубеют, чувствитель-

ность потеряют.  Каждый день — два часа минимум. Меня 
лишь  с этим условием  мой педагог и отпустил. 

— И что, ежедневно будешь страдать?
— Почему страдать? — Удивился Ромка. — Мне нравится. 

Я, наоборот, отдыхаю и жизнью заряжаюсь, когда играю.

— Понял. Тогда сиди, мысленно играй и медитируй. А у 

меня неотложка. Обещал Виталику кое-какой материал при-
ве

ç

ти.  Батареи  ноутбука,  надеюсь,  на  четыре  часа  дороги 

хва-тит, чтобы закончить.

— О чем пишешь?
— О подвиге.
— Дашь почитать?
— После.
— И на том спасибо, — легко согласился Ромка, откиды-

вая спинку сидения в положение сна, и сладко позевывая. Но 
скрипку при этом зажал намертво. В голове промелькнула  
мысль о бутерброде, который почему-то всегда падает маслом 
вниз.  И если рассматривать Ромку и скрипку как бутерброд, то 
масло  в  их  негастрономическом  единении,  однозначно, 
всегда Рома, отважно принимающий удар на себя.  

Раскрыл ноут.  Включил диктофон, нацепил микрофонную 

гарнитуру на ухо.  Виталик предупреждал, что в  материалах 
главное не художественная, а фактическая ценность.   Поэто-
му  почти дословно взялся за пересказ трех историй, которые 
услышал от студента МГУ Паши Осмолова, идейного вдохно-

11

ÈÑÒÎÐÈß ÏÎÄÂÈÃÀ. ÎÒÊÐÛÒÛÉ ÄÍÅÂÍÈÊ 2

вителя нашей замечательной газеты «Ученик», которую он со 
старшекурсниками организовал при факультете Журналисти-
ки.    Паша  и  стал  инициатором  моей  командировки

â  Àíàïó

прошлым  летом.  Когда  отдал  ему  на  редактуру  первый 
репортаж о    ребятах,  с  которыми  там  познакомился,  и  теме 
подвиг

à

,  что  открыли  нам  Виталик  с  Илоной,  он,  прочитав, 

согласно мотнул кучерявой головой:

— Правильный подход. Одобряю. Не зря съездил.
А  вечером,  сдав  очередной  номер,  перед  тем  как  от-

правиться по домам, мы по традиции пили круто заваренный 
липовый чай с плюшками из знаменитой Филипповской бу-
лочной, 

è 

Паша  вспомнил  несколько    пронзительных  

эпизодов.    Один он услышал от своего отца, другие — от 
парня, когда снимал для «Военфильма» сюжет о спецназе.

Пионерка

 Это случилось еще при советской власти, считай, лет со-

рок назад. Мой отец тогда работал на буровой платформе в 
Охотском море, недалеко от Магадана.  Три месяца там, три 
месяца дома.  Его товарищ, инженер, как-то заболел

.

Å

го пе-

реправили в Магадан, а когда через несколько недель вернул-
ся, то рассказал вот какую историю.  

П

12

Àíòèòåððîð. Ãåðîè ìèðíîãî âðåìåíè

По каким-то рабочим делам, перед самой выпиской, он поехал 

в поселок Армань, это  километрах в пятидесяти от Магадана. Ста-
рый, раздолбанный ПАЗик был забит полностью, в салоне чело-
век тридцать, женщины с детьми. Где-то на полпути вдруг тресну-
ло и разлетелось стекло водительской кабины.  Выстрел слышали 
немногие. Автобус сразу встал. Дорога почти пустынная, ни одной 
машины ни навстречу, ни позади. В салон ворвались двое мужи-
ков, вооруженных обрезами. Один сразу приставил ствол к голове 
водителя и приказал сворачивать на еле заметную грунтовку, ко-
торая уходила в сопки. Второй, навел оружие на людей, сидящих 
в салоне, и заорал: «Не двигаться! Кто шевельнется, стреляю!».

Магадан — край помимо того, что золотодобытчиков, еще и 

лагерный. Различные происшествия, о которых в газетах той 
поры, понятное дело, не появлялось ни строчки, случались не-
редко. Но чтобы вот так, средь бела дня захватывали автобус 
с людьми, такого даже старожилы не помнили.

Люди в салоне автобуса начали волноваться. Мужчины в 

основном расположились на дальних сидениях, оставив пе-
редние женщинам и детям. Народ в Магадане не на манной 
каше взращен;  как сейчас сказали бы, толерантности не об-
учен, но чтобы против пули пойти с голыми руками, надо ведь 
всё взвесить и просчитать. 

Бандит, который держал на прицеле людей в салоне авто-

буса, видя, что они зашевелились, выхватил из рук, сидя-щей 
перед  ним    женщины  девчушку  лет  двух-трех.  Когда  мать 
вскочила, чтобы броситься на него, ударил ее в лицо прикла-
дом. Женщина, охнув,  упала обратно на сиденье, а он, приста-
вив обрез к спине плачущего ребенка, зло выкрикнул:

— Сидеть! Пристрелю!
Все, кто были в автобусе,  замерли. Одно дело, когда по-

взрослому вопросы решаются, и совсем другое, когда размен-
ной монетой становится жизнь ребенка. Тут уже не до личного 
героизма.

Как рассказывал товарищ отца, перед ним сидела девчонка 

класса пятого-шестого, в  школьной форме – летом это случи-

13

ÈÑÒÎÐÈß ÏÎÄÂÈÃÀ. ÎÒÊÐÛÒÛÉ ÄÍÅÂÍÈÊ 2

лось, — в пионерском галстуке, волосы на затылке резинкой 
в  «хвостик»  стянуты.    Обыкновенная  ученица,  ничем  не 
примечательная,  он  и  лица  ее  толком  разглядеть  не  успел. 
Вдруг она встала, и по проходу между сиденьями, хватаясь за 
их спинки, чтобы не упасть — на грунтовке автобус прилично 
трясло — н

å

 говоря ни слова, направилась к бандиту.

Тот, в первый момент никак не отреагировал — ну, что эта 

пигалица может ему сделать — и секунду-другую тоже молча 
смотрел на ее продвижение. Затем опомнился:

— Куда?!
А что там по салону пройти — метра три всего. И вот она 

уже около него, уперлась грудью в обрез, и, глядя прямо в гла-
за, тихо произнесла:

— Стреляй. Только отдай ребенка.
Несколько мгновений они вот так смотрели друг на друга. 

После чего бандит резко швырнул девчушку ей на руки, да с 
такой силой, что обе упали в проход. Он же, переведя ствол на 
салон, вновь заорал:

— Сидеть, все живы останетесь!
Те, кто были рядом, помогли девочке подняться, и она, не 

выпуская малышку из рук и крепко прижимая к себе, села на 
свое место…