ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.11.2023
Просмотров: 955
Скачиваний: 16
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
, третий вид недвижимых вещей - "недвижимое имущество в силу своего назначения", под которыми понимаются вещи, помещенные собственником на земельный участок для его обслуживания и эксплуатации либо "навсегда присоединенные к нему собственником", т.е. составляющие элементы его хозяйства, а также сельско-хозяйственные животные и земледельческие орудия, семена, урожай на корню и плоды, не снятые с дерева, голуби в голубятнях и кролики в садках, ульи, чаны, бочки и иное имущество, находящееся в составе фермерского хозяйства (ст. 518 - 520, 524 Code civil) <1>. В соответствии с абз. 1 § 94 BGB семена с момента их посева и растения с момента посадки становятся "существенными составными частями" недвижимости и, утратив качества самостоятельных вещей, лишаются оборотоспособности. Очевидно, что и эти объекты также получают правовой режим недвижимости не по своей "физической природе", а по воле законодателя, в данном случае стремящегося поддержать единство имущественного комплекса, составляющего фермерское хозяйство.
--------------------------------
<1> Подробнее о понятии и видах недвижимости в различных зарубежных правопорядках см., например: Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник: В 2 т. Т. I / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд. М., 2004. С. 318 - 319 и сл. (автор главы - О.М. Козырь). Ср. также: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. С. 91 - 93.
Таким образом, понятие и содержание категории "недвижимость" в решающей мере определяются правовым режимом соответствующих объектов, установленным тем или иным правопорядком, а вовсе или, во всяком случае, далеко не только их природными, естественно-физическими характеристиками и свойствами. Конститутивным признаком всех видов недвижимости по мере развития имущественных отношений становится не их физически "прочная связь с землей", а необходимость государственной регистрации вещных прав на эти объекты для обеспечения безопасности их оборота.
Иначе говоря, следует исходить из того, что недвижимость - категория юридическая, а не физическая и главное ее свойство - не физическая "неотрывность" от земли <1>, а юридически необходимая государственная регистрация правового режима соответствующих вещей (ст. 8.1 и п. 1 ст. 131 ГК РФ, п. 1 ст. 4 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" <2>), призванная облегчить их оборот и защиту прав их законных владельцев. Такой подход, например, требует, чтобы строение на земельном участке, являющееся незавершенным (или самовольно построенным), до момента его государственной регистрации в качестве недвижимости рассматривалось как
движимая вещь, что нашло прямое законодательное закрепление в ряде современных правопорядков, развивающихся на пандектной (германской) основе (например, в ч. 1 ст. 13 Закона Эстонии 1993 г. о введении в действие и применении Закона о вещном праве).
--------------------------------
<1> Как полагают некоторые современные авторы (см., например: Захарова А.Е. Понятие недвижимости по российскому гражданскому праву // Объекты гражданского оборота: Сб. статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2007. С. 399 - 400; Чубуков Г.В. Земельная недвижимость как правовая категория // Экологическое право. 2002. N 3).
<2> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594.
К сожалению, современная отечественная судебная практика последовательно придерживается иного подхода. В силу абз. 2 и 3 п. 38 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "вещь является недвижимой либо в силу своих природных свойств, либо в силу прямого указания закона", причем "по общему правилу государственная регистрация права на вещь не является обязательным условием для признания ее объектом недвижимости". Тем самым государственная регистрация прав на недвижимость вопреки закону становится не единственным, а лишь одним из многих возможных доказательств существования такого права, а сама эта регистрация по сути превращается в пустую формальность. Логическое развитие этого подхода приводит к абсурдному выводу о существовании недвижимых вещей даже в правопорядках, где такая юридическая категория либо отсутствовала (например, в римском праве), либо была прямо отменена законом (в советское время).
Утверждения о "естественных", "объективно существующих" различиях движимых и недвижимых вещей, якобы позволивших фактически сохранить это различие даже в условиях прямой законодательной отмены такого деления в советское время <1>, основаны на представлениях, соответствующих уровню технического и социального развития XIX в. Между тем уже в дореволюционном российском праве В.И. Синайский обращал внимание на то, что критерий разграничения движимости и недвижимости "видели раньше в возможности перемещения вещи без утраты своей целости и вида, короче - без повреждения. При успехах современной техники в перемещении предметов указанный критерий нельзя считать вполне надежным. Поэтому современное право выдвигает новый критерий - понятие недвижимости как земли и всего того, что является ее составной частью" <2>. Ю.С. Гамбаров также отмечал, что даже "в средневековом и новом праве это противоположение определяется уже не физическими свойствами вещей, а их общественно-экономическими функциями и сопровождается такими важными различиями, которые проводят резкую грань между институтами, имеющими место не столько в недвижимых и движимых имуществах, сколько в имуществах,
принимаемых (выделено мной. - Е.С.) за недвижимые или движимые по их общественным функциям" <3>.
--------------------------------
<1> См., например: Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним": Постатейный комментарий / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2007. С. 11 - 16 (автор комментария - Б.М. Гонгало).
<2> Синайский В.И. Русское гражданское право. С. 127. Под "современным правом" здесь имеется в виду германское BGB 1896 г. и ШГК 1907 г., которым вообще неизвестно понятие "недвижимость", ибо "движимые вещи" противопоставлены здесь земельным участкам, составляющим единственный вид недвижимости (§ 94 - 96 BGB и ст. 655 и сл. ШГК), а прочно связанные с землей объекты, включая строения, считаются составными частями (Bestandteile) земельного участка, а не отдельными (самостоятельными) вещами.
<3> Гамбаров Ю.С. Гражданское право: Общая часть. С. 610.
Особенности гражданско-правового режима недвижимых вещей, обусловленные необходимостью его государственной регистрации, проявляются затем и в их обороте, в том числе при совершении с ними гражданско-правовых сделок. Так, сделки с недвижимостью не могут квалифицироваться ни в качестве реальных, ни в качестве консенсуальных, поскольку переход прав на такие объекты определяется моментом государственной регистрации этих прав, а не моментом достижения соглашения сторонами сделки или фактической передачи вещи.
Более того, недвижимые вещи не могут являться объектами некоторых сделок, например договора комиссии <1>. Ведь комиссионер, в силу п. 1 ст. 996 ГК РФ не являющийся и не становящийся собственником недвижимого имущества комитента, не в состоянии зарегистрировать переход права собственности на отчуждаемую или приобретаемую недвижимость (п. 1 ст. 551 ГК РФ), т.е. совершить для комитента соответствующую сделку. В дореволюционном русском праве недвижимые вещи вообще не считались "товаром" в смысле объекта любых "торговых сделок" (а не только договора комиссии): "с точки зрения русского права выражение "товар" приложимо лишь к движимым вещам" <2>. Думается, что этот вывод вполне "приложим" и к современной ситуации.
--------------------------------
<1> См.: п. 23 информационного письма Президиума ВАС РФ от 17 ноября 2004 г. N 85 "Обзор практики разрешения споров по договору комиссии" // Вестник ВАС РФ. 2005. N 1.
<2> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. II: Товар. Торговые сделки. М.: Статут, 2004. С. 9.
Действующие нормы о виндикационном иске (ст. 301 и 302 ГК РФ), почти дословно воспроизводящие правила ст. 151 и 152 ГК РСФСР 1964 г., целиком рассчитаны на истребование из чужого незаконного владения только движимых вещей. Ведь виндикационный иск со времен римского права признается петиторным, т.е. требующим доказательства истцом своего титула на вещь. Поскольку право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи подлежат обязательной государственной регистрации, а в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" единственным доказательством существования зарегистрированного права является его государственная регистрация, спор "невладеющего собственника" (или иного законного владельца) недвижимой вещи и фактически владеющего ею "несобственника" (неуправомоченного лица) должен сводиться к спору о правильности записи соответствующего права в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество, т.е. основываться на иске о признании права (об оспаривании зарегистрированного права). Ведь если ответчик значится в указанном реестре собственником, у истца отсутствует право на предъявление виндикационного иска, а если ответчик по иску вообще не значится в данном реестре, т.е. является заведомо неуправомоченным лицом (не имеющим на недвижимую вещь права, зарегистрированного государством), выяснение вопроса о его добросовестности или недобросовестности, а также других условий удовлетворения виндикационного иска лишается юридического значения, делая последнее по существу автоматическим. Поэтому виндикационному иску относительно недвижимой вещи по общему правилу должен предшествовать иск о признании права на нее (об оспаривании зарегистрированного в реестре права иного владельца), к чему в конце концов пришла и судебная практика <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 52 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22.
В целом же можно констатировать, что значение основополагающего для гражданского права деления вещей на движимые и недвижимые пока еще в должной мере не осознано ни отечественным законодательством, ни цивилистической доктриной, ни правоприменительной практикой.
3. Жилые и нежилые помещения как недвижимые вещи
Жилищное, а вслед за ним и гражданское законодательство признают самостоятельными и притом недвижимыми вещами отдельные жилые помещения в зданиях, включая комнаты в коммунальных квартирах <1>, а судебная практика по аналогии приравняла к ним и нежилые помещения (п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 64 и п. 41 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25) <2>. Более того, Концепцией развития гражданского законодательства РФ предложено объявить как жилые, так и нежилые помещения самостоятельными объектами гражданских прав, представляющими собой "конструктивно и пространственно обособленную часть (трехмерный объем) внутри здания, пригодную для использования", хотя еще в Концепции развития законодательства о недвижимом имуществе прямо указывалось, что "помещение в отличие от здания лишено какого-либо материального выражения" и является вещью "исключительно в юридическом смысле этого слова" <3> подобно упоминавшимся выше res incorporales Гая. В настоящее время п. 1 ст. 130 ГК РФ (в ред. Федерального закона от 3 июля 2016 г. N 315-ФЗ) прямо относит жилые и нежилые помещения к недвижимым вещам.
--------------------------------
<1> Но не части комнат, хотя бы и используемые для проживания граждан, что подтвердил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 13 марта 2008 г. N 5-П (Вестник Конституционного Суда РФ. 2008. N 3).
<2> Этот вывод получил и теоретическую поддержку (см.: Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. М., 2006. С. 235 и сл.).
<3> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 85; Концепция развития законодательства о недвижимом имуществе. С. 49.
В действительности, конечно, жилые и нежилые помещения являются не отдельными, самостоятельными недвижимыми вещами - объектами права собственности, а лишь составными частями юридически неделимых вещей - домов (зданий). Об этом ясно свидетельствует как невозможность их использования в отрыве от общего имущества дома, так и физическая общность составляющих их стен и перекрытий. Признание помещений самостоятельными вещами ведет не только к
прекращению права собственности на дом в целом, но и к юридическому исчезновению домов (зданий) как единых вещей - объектов прав, или, как сказано в п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 64, к "утрате зданием правового режима объекта недвижимости". Из содержания п. 1 ст. 36 ЖК РФ и п. 1, 2 и 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 64 вытекает, что многоквартирные жилые дома (здания) юридически теперь представляют собой лишь совокупность отдельных недвижимых вещей - приватизированных квартир (комнат) или помещений и общего имущества здания (включающего находящийся под зданием земельный участок), также ставшего отдельным, самостоятельным объектом вещного права общей собственности, который, однако, не является ни отдельной недвижимостью, ни даже сложной вещью, ибо как целое не может быть объектом сделок (оборота). Этот подход, впервые прямо обоснованный в Концепции развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе, нашел поддержку и в современной литературе <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Постатейный комментарий к Жилищному кодексу Российской Федерации / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2005. С. 184.
Законодатель (не только отечественный) вынужден рассматривать жилые помещения как самостоятельные объекты вещных прав (недвижимые вещи) исходя из особых социально-экономических, а не юридических соображений, устанавливая для них специальный правовой режим "жилищной собственности" (подробнее об этом см. далее, § 2 гл. 6 настоящей работы). В отечественном правопорядке появление "жилищной собственности" связано с широкомасштабной приватизацией жилья, преследовавшей в первую очередь фискальные и политические цели (создание массового слоя собственников, переложение на население бремени содержания жилищного фонда и т.п.). В соответствии с этим правовым режимом объектом права собственности граждан были признаны занимаемые ими квартиры и другие жилые помещения (включая отдельные комнаты в коммунальных квартирах) (ст. 288 ГК РФ, ст. 15 - 17 ЖК РФ), а объектом их общей долевой собственности - "общее имущество дома" (п. 1 ст. 290 ГК РФ, п. 1 ст. 36 ЖК РФ), в состав которого включены различные составные части этого дома (не являющиеся самостоятельными вещами) и земельный участок, на котором расположен такой дом.
При этом сами квартиры и другие жилые помещения стали не только самостоятельными недвижимыми вещами, но еще и "главными вещами" в отношении "общего имущества дома", рассматриваемого в качестве "принадлежности главной вещи". Ведь теперь согласно п. 2 ст. 290 ГК РФ, п. 2 и 4 ст. 37 и п. 3 и 5 ст. 42 ЖК РФ "общее домовое имущество - спутник права собственности на жилое помещение, не имеющий самостоятельной судьбы и следующий за главной вещью - жилым помещением" <1>. При этом в состав "общего имущества" входит и земельный участок, также ставший "принадлежностью главных вещей" - квартир и других жилых помещений. Как уже отмечалось, в судебной практике, а теперь и в законе, аналогичный правовой режим получили и нежилые помещения, ставшие объектами бурно развивавшегося "оборота нежилых помещений".
--------------------------------
<1> Подробнее о понятии и видах недвижимости в различных зарубежных правопорядках см., например: Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник: В 2 т. Т. I / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд. М., 2004. С. 318 - 319 и сл. (автор главы - О.М. Козырь). Ср. также: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. С. 91 - 93.
Таким образом, понятие и содержание категории "недвижимость" в решающей мере определяются правовым режимом соответствующих объектов, установленным тем или иным правопорядком, а вовсе или, во всяком случае, далеко не только их природными, естественно-физическими характеристиками и свойствами. Конститутивным признаком всех видов недвижимости по мере развития имущественных отношений становится не их физически "прочная связь с землей", а необходимость государственной регистрации вещных прав на эти объекты для обеспечения безопасности их оборота.
Иначе говоря, следует исходить из того, что недвижимость - категория юридическая, а не физическая и главное ее свойство - не физическая "неотрывность" от земли <1>, а юридически необходимая государственная регистрация правового режима соответствующих вещей (ст. 8.1 и п. 1 ст. 131 ГК РФ, п. 1 ст. 4 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" <2>), призванная облегчить их оборот и защиту прав их законных владельцев. Такой подход, например, требует, чтобы строение на земельном участке, являющееся незавершенным (или самовольно построенным), до момента его государственной регистрации в качестве недвижимости рассматривалось как
движимая вещь, что нашло прямое законодательное закрепление в ряде современных правопорядков, развивающихся на пандектной (германской) основе (например, в ч. 1 ст. 13 Закона Эстонии 1993 г. о введении в действие и применении Закона о вещном праве).
--------------------------------
<1> Как полагают некоторые современные авторы (см., например: Захарова А.Е. Понятие недвижимости по российскому гражданскому праву // Объекты гражданского оборота: Сб. статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2007. С. 399 - 400; Чубуков Г.В. Земельная недвижимость как правовая категория // Экологическое право. 2002. N 3).
<2> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594.
К сожалению, современная отечественная судебная практика последовательно придерживается иного подхода. В силу абз. 2 и 3 п. 38 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "вещь является недвижимой либо в силу своих природных свойств, либо в силу прямого указания закона", причем "по общему правилу государственная регистрация права на вещь не является обязательным условием для признания ее объектом недвижимости". Тем самым государственная регистрация прав на недвижимость вопреки закону становится не единственным, а лишь одним из многих возможных доказательств существования такого права, а сама эта регистрация по сути превращается в пустую формальность. Логическое развитие этого подхода приводит к абсурдному выводу о существовании недвижимых вещей даже в правопорядках, где такая юридическая категория либо отсутствовала (например, в римском праве), либо была прямо отменена законом (в советское время).
Утверждения о "естественных", "объективно существующих" различиях движимых и недвижимых вещей, якобы позволивших фактически сохранить это различие даже в условиях прямой законодательной отмены такого деления в советское время <1>, основаны на представлениях, соответствующих уровню технического и социального развития XIX в. Между тем уже в дореволюционном российском праве В.И. Синайский обращал внимание на то, что критерий разграничения движимости и недвижимости "видели раньше в возможности перемещения вещи без утраты своей целости и вида, короче - без повреждения. При успехах современной техники в перемещении предметов указанный критерий нельзя считать вполне надежным. Поэтому современное право выдвигает новый критерий - понятие недвижимости как земли и всего того, что является ее составной частью" <2>. Ю.С. Гамбаров также отмечал, что даже "в средневековом и новом праве это противоположение определяется уже не физическими свойствами вещей, а их общественно-экономическими функциями и сопровождается такими важными различиями, которые проводят резкую грань между институтами, имеющими место не столько в недвижимых и движимых имуществах, сколько в имуществах,
принимаемых (выделено мной. - Е.С.) за недвижимые или движимые по их общественным функциям" <3>.
--------------------------------
<1> См., например: Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним": Постатейный комментарий / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2007. С. 11 - 16 (автор комментария - Б.М. Гонгало).
<2> Синайский В.И. Русское гражданское право. С. 127. Под "современным правом" здесь имеется в виду германское BGB 1896 г. и ШГК 1907 г., которым вообще неизвестно понятие "недвижимость", ибо "движимые вещи" противопоставлены здесь земельным участкам, составляющим единственный вид недвижимости (§ 94 - 96 BGB и ст. 655 и сл. ШГК), а прочно связанные с землей объекты, включая строения, считаются составными частями (Bestandteile) земельного участка, а не отдельными (самостоятельными) вещами.
<3> Гамбаров Ю.С. Гражданское право: Общая часть. С. 610.
Особенности гражданско-правового режима недвижимых вещей, обусловленные необходимостью его государственной регистрации, проявляются затем и в их обороте, в том числе при совершении с ними гражданско-правовых сделок. Так, сделки с недвижимостью не могут квалифицироваться ни в качестве реальных, ни в качестве консенсуальных, поскольку переход прав на такие объекты определяется моментом государственной регистрации этих прав, а не моментом достижения соглашения сторонами сделки или фактической передачи вещи.
Более того, недвижимые вещи не могут являться объектами некоторых сделок, например договора комиссии <1>. Ведь комиссионер, в силу п. 1 ст. 996 ГК РФ не являющийся и не становящийся собственником недвижимого имущества комитента, не в состоянии зарегистрировать переход права собственности на отчуждаемую или приобретаемую недвижимость (п. 1 ст. 551 ГК РФ), т.е. совершить для комитента соответствующую сделку. В дореволюционном русском праве недвижимые вещи вообще не считались "товаром" в смысле объекта любых "торговых сделок" (а не только договора комиссии): "с точки зрения русского права выражение "товар" приложимо лишь к движимым вещам" <2>. Думается, что этот вывод вполне "приложим" и к современной ситуации.
--------------------------------
<1> См.: п. 23 информационного письма Президиума ВАС РФ от 17 ноября 2004 г. N 85 "Обзор практики разрешения споров по договору комиссии" // Вестник ВАС РФ. 2005. N 1.
<2> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. II: Товар. Торговые сделки. М.: Статут, 2004. С. 9.
Действующие нормы о виндикационном иске (ст. 301 и 302 ГК РФ), почти дословно воспроизводящие правила ст. 151 и 152 ГК РСФСР 1964 г., целиком рассчитаны на истребование из чужого незаконного владения только движимых вещей. Ведь виндикационный иск со времен римского права признается петиторным, т.е. требующим доказательства истцом своего титула на вещь. Поскольку право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи подлежат обязательной государственной регистрации, а в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" единственным доказательством существования зарегистрированного права является его государственная регистрация, спор "невладеющего собственника" (или иного законного владельца) недвижимой вещи и фактически владеющего ею "несобственника" (неуправомоченного лица) должен сводиться к спору о правильности записи соответствующего права в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество, т.е. основываться на иске о признании права (об оспаривании зарегистрированного права). Ведь если ответчик значится в указанном реестре собственником, у истца отсутствует право на предъявление виндикационного иска, а если ответчик по иску вообще не значится в данном реестре, т.е. является заведомо неуправомоченным лицом (не имеющим на недвижимую вещь права, зарегистрированного государством), выяснение вопроса о его добросовестности или недобросовестности, а также других условий удовлетворения виндикационного иска лишается юридического значения, делая последнее по существу автоматическим. Поэтому виндикационному иску относительно недвижимой вещи по общему правилу должен предшествовать иск о признании права на нее (об оспаривании зарегистрированного в реестре права иного владельца), к чему в конце концов пришла и судебная практика <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 52 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22.
В целом же можно констатировать, что значение основополагающего для гражданского права деления вещей на движимые и недвижимые пока еще в должной мере не осознано ни отечественным законодательством, ни цивилистической доктриной, ни правоприменительной практикой.
3. Жилые и нежилые помещения как недвижимые вещи
Жилищное, а вслед за ним и гражданское законодательство признают самостоятельными и притом недвижимыми вещами отдельные жилые помещения в зданиях, включая комнаты в коммунальных квартирах <1>, а судебная практика по аналогии приравняла к ним и нежилые помещения (п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 64 и п. 41 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25) <2>. Более того, Концепцией развития гражданского законодательства РФ предложено объявить как жилые, так и нежилые помещения самостоятельными объектами гражданских прав, представляющими собой "конструктивно и пространственно обособленную часть (трехмерный объем) внутри здания, пригодную для использования", хотя еще в Концепции развития законодательства о недвижимом имуществе прямо указывалось, что "помещение в отличие от здания лишено какого-либо материального выражения" и является вещью "исключительно в юридическом смысле этого слова" <3> подобно упоминавшимся выше res incorporales Гая. В настоящее время п. 1 ст. 130 ГК РФ (в ред. Федерального закона от 3 июля 2016 г. N 315-ФЗ) прямо относит жилые и нежилые помещения к недвижимым вещам.
--------------------------------
<1> Но не части комнат, хотя бы и используемые для проживания граждан, что подтвердил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 13 марта 2008 г. N 5-П (Вестник Конституционного Суда РФ. 2008. N 3).
<2> Этот вывод получил и теоретическую поддержку (см.: Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. М., 2006. С. 235 и сл.).
<3> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 85; Концепция развития законодательства о недвижимом имуществе. С. 49.
В действительности, конечно, жилые и нежилые помещения являются не отдельными, самостоятельными недвижимыми вещами - объектами права собственности, а лишь составными частями юридически неделимых вещей - домов (зданий). Об этом ясно свидетельствует как невозможность их использования в отрыве от общего имущества дома, так и физическая общность составляющих их стен и перекрытий. Признание помещений самостоятельными вещами ведет не только к
прекращению права собственности на дом в целом, но и к юридическому исчезновению домов (зданий) как единых вещей - объектов прав, или, как сказано в п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 64, к "утрате зданием правового режима объекта недвижимости". Из содержания п. 1 ст. 36 ЖК РФ и п. 1, 2 и 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 64 вытекает, что многоквартирные жилые дома (здания) юридически теперь представляют собой лишь совокупность отдельных недвижимых вещей - приватизированных квартир (комнат) или помещений и общего имущества здания (включающего находящийся под зданием земельный участок), также ставшего отдельным, самостоятельным объектом вещного права общей собственности, который, однако, не является ни отдельной недвижимостью, ни даже сложной вещью, ибо как целое не может быть объектом сделок (оборота). Этот подход, впервые прямо обоснованный в Концепции развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе, нашел поддержку и в современной литературе <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Постатейный комментарий к Жилищному кодексу Российской Федерации / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2005. С. 184.
Законодатель (не только отечественный) вынужден рассматривать жилые помещения как самостоятельные объекты вещных прав (недвижимые вещи) исходя из особых социально-экономических, а не юридических соображений, устанавливая для них специальный правовой режим "жилищной собственности" (подробнее об этом см. далее, § 2 гл. 6 настоящей работы). В отечественном правопорядке появление "жилищной собственности" связано с широкомасштабной приватизацией жилья, преследовавшей в первую очередь фискальные и политические цели (создание массового слоя собственников, переложение на население бремени содержания жилищного фонда и т.п.). В соответствии с этим правовым режимом объектом права собственности граждан были признаны занимаемые ими квартиры и другие жилые помещения (включая отдельные комнаты в коммунальных квартирах) (ст. 288 ГК РФ, ст. 15 - 17 ЖК РФ), а объектом их общей долевой собственности - "общее имущество дома" (п. 1 ст. 290 ГК РФ, п. 1 ст. 36 ЖК РФ), в состав которого включены различные составные части этого дома (не являющиеся самостоятельными вещами) и земельный участок, на котором расположен такой дом.
При этом сами квартиры и другие жилые помещения стали не только самостоятельными недвижимыми вещами, но еще и "главными вещами" в отношении "общего имущества дома", рассматриваемого в качестве "принадлежности главной вещи". Ведь теперь согласно п. 2 ст. 290 ГК РФ, п. 2 и 4 ст. 37 и п. 3 и 5 ст. 42 ЖК РФ "общее домовое имущество - спутник права собственности на жилое помещение, не имеющий самостоятельной судьбы и следующий за главной вещью - жилым помещением" <1>. При этом в состав "общего имущества" входит и земельный участок, также ставший "принадлежностью главных вещей" - квартир и других жилых помещений. Как уже отмечалось, в судебной практике, а теперь и в законе, аналогичный правовой режим получили и нежилые помещения, ставшие объектами бурно развивавшегося "оборота нежилых помещений".