Файл: Тесты по изучаемым темам. Для студентов медицинских и фармацевтических вузов.doc

Отметим то обстоятельство, что, если наука - древний объект философской рефлексии, то техника стала предметом профессионального философского анализа сравнительно недавно. Первые зачатки философии техники возникли в ХIХ в. в России (работы Энгельмейера). Середина нашего столетия породила могучий всплеск внимания к этой проблеме. Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс, Томас Веблен, Олвин Тоффлер и ряд других философов поставили острейшие проблемы об онтологическом статусе и генезисе техники, ее сущности, феноменологических характеристиках и перспективах будущего развития.

По-разному трактовалась техника в истории мысли. В марксистской традиции как система «искусственных органов» общественного человека, составная часть производительных сил общества, их вещный элемент. По Хайдеггеру, это наша первооснова, «корневое человеческое начало», способ самореализации человечества. Германские авторы Ленк и Рополь выделили из литературы по философии техники (ФРГ - 60-70-е гг.) ряд существенных элементов техники: прикладное естествознание; комплекс элементов и средств; воля к власти и подчинению природы; «открытие» и «упорядочение» природы; реализация идей; создание искусственной среды и т. д. Количество определений можно было бы продолжить. Однако выделим в них главное: все они варьируют то фундаментальное свойство техники которое можно было бы назвать «принципом преобразования». Иными словами, техника есть то, при помощи чего человек преобразует природу, самого себя, общество.
3. Исторические этапы развития науки и техники.

Есть несколько концепций исторического развития техники. В классическо-марксистском видении ее история выражена цепочкой последовательных ступеней: ручные орудия, ремесленно-мануфактурный период, машинная техника, автоматизированные системы. Изменения в этой истории обусловлены переносом на техническое устройство тех функций, которые ранее осуществлялись самим действующим человеком. «Естественное» заменяется «искусственным», созданным, расширяя тем самым возможности освоения человеком внешнего мира и глубин собственной жизнедеятельности. Меняется тип связи между человеком и техническими рабочими органами. Современный мир - это «технизированное» пространство и «технологизированное» время. Исчезни сегодня техника, возможно исчезнет и человек. Мы живем и действуем не в первозданном мире природы, а в

---

«техносфере».

Привлекательны и актуальны идеи о периодизации развития техники, высказанные американским философом и социологом Льюисом Мамфордом. Опираясь на опыт европейской истории, Л. Мамфорд выделяет три технических эпохи.

Первая «эотехническая» (1000-1750 гг.) имеет в основе технологию «воды и дерева»;

Вторая «палеотехническая» (от второй половины ХVШ в. до середины ХХ в.) опирается на комплекс «угля и железа»;

Третья «неотехническая» (ныне длящаяся) использует комплекс «электричества и сплавов». В основу периодизации положен используемый в технике основной вид энергии и то «вещество», которое занимает центральное место в создании технических устройств.

Согласно предложенной отечественным исследователем Г.Ф.Сунягиным исторической типологии, этапы изменения техники заданы определенным типом труда. Древнейшая техника с ее «разрушительным» характером в рамках охоты и собирательства отражает присваивающий способ отношения к природе. Земледельческая практика, утвердившаяся в ходе неолитической революции, выявила моменты конструктивности, собственно технические черты. Однако наиболее полно качественные грани в истории техники обнаружились с появлением машинного производства. По его мнению, выразительную роль в воссоздании «технизированного» воззрения на мир сыграли такие технические «новшества» позднего европейского средневековья, как часы, стекло и книгопечатание. Приведенная типология интересна в том отношении, что она представляет технические новации как факты, способствующие масштабным изменениям в человеческой ментальности и всей системе общественных отношений от экономики до высших идеологий.

Один из крупнейших физиков ХХ в. Макс Борн в своей книге «Моя жизнь и взгляды» считал, что одним из решающих факторов истории является тот вид энергии, которым человечество располагает в данный момент и выделяет в истории человечества два периода: первый от Адама до наших дней, второй - с появлением атомной энергии, отныне и на все будущие времена. Переход от первого периода ко второму знаменуется окончанием потребления солнечной энергии и началом использования ее чисто земных источников.

Многие авторы фиксируют «самодвижение» техники с ее устремленностью от ручных орудий к полностью автоматизированным, компьютеризированным системам. Важно подчеркнуть одно: нет человека и общества вне «техносферы», техника исторична, не стоит на месте, обновляется. Технические инновации выступают как катализатор, импульс коренных изменений во всей системе человеческой жизни.

---

4. Научные революции: от классической к постнеклассической науке.
В развитии науки можно выделить такие периоды, когда преобразовывались все компоненты ее оснований. Смена научных картин мира сопровождалась коренным изменением нормативных структур исследования, а также философских оснований науки. Эти периоды правомерно рассматривать как глобальные революции, которые могут приводить к изменению типа научной рациональности.

В истории естествознания можно выделить четыре таких революции. Первой из них была революция XVII в., ознаменовавшая собой становления классического естествознания. Его возникновение было связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования, в которых, с одной стороны, выражались установки классической науки, а с другой – осуществлялась их конкретизация с учетом доминанты механики в системе научного знания данной эпохи.

Через все классическое естествознание, начиная с XVII в., проходит идея, согласно которой объективность и предметность научного знания достигается только тогда, когда из описания и объяснения исключается все, что относится к субъекту и процедурам его познавательной деятельности. Эти процедуры принимались как раз навсегда данные и неизменные. Идеалом было построение абсолютно истинной картины природы. Главное внимание уделялось поиску очевидных, наглядных, «вытекающих из опыта» онтологических принципов, на базе которых можно строить теории, объясняющие и предсказывающие опытные факты.

В XVII – XVIII столетиях эти идеалы и нормативы исследования «сплавлялись» с целым рядом конкретизирующих положений, которые выражали установки механистического понимания природы. Объяснение истолковывалось как поиск механических причин и субстанций – носителей сил, которые детерминируют наблюдаемые явления. В понимание обоснования включалась идея редукции знания о природе к фундаментальным проблемам и законам механики. В соответствии с этими установками строилась и развивалась механистическая картина природы, которая выступала одновременно и как картина реальности применительно к сфере физического знания, и как общенаучная картина мира.

Наконец, идеалы, нормы онтологические принципы естествознания XVII – XVIII столетий опирались на специфическую систему философских оснований, в которых ведущую роль играли идеи механицизма. В качестве эпистемологической составляющей этой системы выступали представления о познании как наблюдении и экспериментировании с объектами природы, которые раскрывают тайны своего бытия познающему разуму. Причем сам разум наделялся статусом суверенности. В идеале он трактовался как дистанцированный от вещей, как бы со стороны наблюдающий и исследующий их, не детерминированный никакими предпосылками, кроме свойств и характера изучаемых объектов.

---

Радикальные перемены в этой целостной и относительно устойчивой системе оснований естествознания произошли в конце XVIII – первой половине XIX вв. Их можно расценить как вторую глобальную научную революцию, определившую переход к новому состоянию естествознания –дисциплинарно организованной науке.

В это время механистическая картина мира утрачивает статус общенаучной. В биологии, химии и других областях знания формируется специфическая картина рациональности, не сводимая к механистической. Одновременно происходит дифференциация идеалов и норм исследования. Например, в биологии и геологии возникают идеалы эволюционного объяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясь от идеи развития. Но и в ней, с разработкой теории поля, начинают постепенно размываться ранее доминировавшие нормы механистического объяснения.

Соответственно особенностями дисциплинарной организации науки видоизменяются и ее философские основания. Они становятся гетерогенными, включают довольно широкий спектр смыслов тех основных категориальных схем, в соответствии с которыми осваиваются объекты. В эпистемологии центральной становится проблема соотношения разнообразных методов науки, синтеза знаний и классификации наук. Выдвижение ее на передний план связано с утратой целостности научной картины мира, а также с появлением специфики нормативных структур в различных областях научного исследования. Поиск путей единства науки, проблема дифференциации и интеграции знания превращается в одну из фундаментальных философских проблем, сохраняя свою остроту на протяжении всего последующего развития науки.

Необходимо отметить, что первая и вторая глобальные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления.

Третья глобальная научная революция была связана с преобразованием этого стиля, и становлении нового, неклассического естествознания. Она охватывает период с конца XIX до середины ХХ столетия. В эту эпоху происходит своеобразная цепная реакция революционных перемен в различных областях знания: в физике (открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепция нестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникает кибернетика и теория систем, сыгравшие важнейшую роль в развитии современной научной картины мира.

В процессе всех этих революционных преобразований формировались идеалы и нормы новой, неклассической науки. Они характеризовались отказом от прямолинейного онтологизма и пониманием относительной истинности теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. В противовес идеалу «единственно истинной теории», «фотографирующей» исследуемые объекты, допускается истинность нескольких отличающихся друг от друга конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, поскольку в каждом из них может содержаться момент объективно-истинного знания. Осмысливаются корреляции между онтологическими постулатами науки и характеристиками метода, посредством которого осваивается объект. В связи с этим принимаются такие типы объяснения и описания, которые в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности. Наиболее ярким образцом такого подхода выступали идеалы и нормы объяснения, описания и доказательности знаний, утвердившиеся в квантово-релятивистской физике. Если в классической физике идеал объяснения и описания предполагал характеристику объекта «самого по себе», без указания на средства его исследования, то в квантово-релятивистской физике в качестве необходимого условия объективности объяснения и описания выдвигается требование жесткой фиксации особенностей средств наблюдения, которые взаимодействуют с объектом.

---

Изменяются идеалы и нормы доказательности и объяснения знания. В отличие от классических образцов, обоснование теорий в квантово-релятивистской физике предполагало экспликацию при изложении теории операциональной основы вводимой системы понятий (принцип наблюдаемости) и выяснением связей между новой и предшествующей ей теориями (принцип соответствия). Новая система познавательных идеалов и норм обеспечивала значительное расширение поля исследуемых объектов, открывая пути к освоению сложных саморегулирующихся систем. В отличие от малых систем, такие объекты характеризуются уровневой организацией, наличием относительно автономных и вариабельных подсистем, массовым стохастическим взаимодействием их элементов, существованием управляющего уровня и обратных связей, обеспечивающих целостность системы.

Именно включение таких объектов в процесс научного исследования вызвало резкие перестройки в картинах реальности ведущих областей естествознания. Процессы интеграции этих картин и развитие общенаучной картины мира стали осуществляться на базе представлений о природе как сложной динамической системе. Этому способствовало открытие специфики законов микро-, макро- и мега- мира в физике и космологии, интенсивные исследования механизмов наследственности в тесной связи с изучением надорганизменных уровней организации жизни, обнаружение кибернетикой общих законов управления и обратной связи. Тем самым создавались предпосылки для построения целостной картины природы, в которой прослеживалась иерархическая ограниченность Вселенной как сложного динамического единства.

Все эти радикальные взгляды и представления о мире и процедурах его исследования сопровождались формированием новых философских оснований науки. Идея исторической изменчивости научного знания, относительной истинности вырабатываемых в науке онтологических принципов соединилась с новыми представлениями об активности субъекта познания. Он рассматривается уже не как дистанцированный от изучаемого мира, а как находящийся внутри него, детерминированный им. Возникает понимание того обстоятельства, что ответы природы на наши вопросы определяются не только устройством самой природы, но и способом нашей постановки вопросов, который зависит от исторических средств и методов познавательной деятельности. На этой основе вырастало новое понимание категорий истины, объективности, факта, теории, объяснения и т.п.

---