Файл: Работа Проблема структурного единства Записок юного врача М. А. Булгакова.docx

Интеллигенции, с которой мог бы общаться Булгаков, в Вязьме почти не было, да и его болезнь не располагала к общению. Не исключено, что Булгаков специально поселился не в больничной квартире, а подальше от места службы, чтобы после работы не быть на виду у коллег и легче скрывать болезнь.

Октябрьская революция национализацией банков сразу же подрубила благосостояние Булгакова, как и всего среднего класса в стране. Имея большой врачебный опыт, он надеялся на значительные доходы от частной практики в Киеве, особенно с такой популярной специальностью, как венеролог. Михаил Булгаков с 1917 года старался освободиться от военной службы и, как следствие, от работы в земстве, для возвращения в Киев но удалось ему это лишь в феврале 1918 года. 19 февраля он получил удостоверение «Московского уездного революционного штаба по части запасной», выданное «врачу резерва Михаилу Афанасьевичу Булгакову, уволенному с военной службы по болезни» [8, c. 63]. 22 февраля Булгаков вернулся из Москвы в Вязьму и получил удостоверение Вяземской земской управы в том, что «в должности врача Вяземской городской больницы» «заведовал инфекционным и венерическим отделениями и исполнял свои обязанности безупречно» [8, c. 99].

В Киеве, куда Булгаков приехал в феврале 1918 года, произошло почти чудо. «В первое время ничто не изменилось, - рассказывает Т.Н. Лаппа, - он по-прежнему употреблял морфий, заставлял меня бегать в аптеку, которая находилась на Владимирской улице, у пожарной каланчи. Там уже начали интересоваться, что это доктор так много выписывает морфия. И он, кажется, испугался, но своего не прекратил и стал посылать меня в другие аптеки.

И тогда я обратилась к Ивану Павловичу Воскресенскому за помощью. Он посоветовал вводить Михаилу дистиллированную воду. Так я и сделала. Уверена, что он понял, в чем дело, но не подал вида и принял «игру». Постепенно он избавился от этой страшной привычки. И с тех пор никогда больше не только не принимал морфия, но и никогда не говорил об этом» [11, c. 310].

Молодого медика и будущего писателя явно тяготила напряженная и изнурительная работа земского врача, особенно в Никольском, но свои обязанности он выполнял добросовестно и доктором оказался хорошим. И все же работу в земстве Булгаков сознавал скорее «как труд насильно мобилизованного (так оно и было), а не как труд по призванию» [8, с. 106]. Возможно, уже тогда он думал о Чехове и Вересаеве, для

---

которых медицина стала, в конечном счете, одним из истоков литературного творчества. Друзей в деревенской и уездной глуши у него не было, и их место занимали книги, ставшие едва ли не единственной его отдушиной. Другой, по-настоящему опасной отдушиной стал морфинизм. И именно он послужил толчком к началу серьезного, осознанного литературного творчества. Несмотря на сложное положение, в которое молодого врача поставила наркомания, в нем все более укреплялась вера в свое литературное призвание.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о судьбе Булгакова и автобиографичности цикла «Записки юного врача». Михаил Афанасьевич Булгаков - человек с непростой судьбой, повидавший многое за свою короткую, но насыщенную жизнь. Он отличный врач и талантливый писатель. Михаил Булгаков делал очень многое для пациентов, помогая каждому в непростых ситуациях. Успешно лечил людей, несмотря на усталость и пристрастие к морфию, не забывал о врачебном долге, совести и человечности. Булгаков - сильная личность, сумевшая побороть зависимость от сильнейшего наркотика, с этим справится не каждый человек. Все эти значимые события отразились в его цикле «Записки юного врача» и последующем творчестве.


Глава II. Структура цикла «Записки юного врача» М.А. Булгакова

---

§1. Составные части цикла «Записки юного врача» М.А. Булгакова

На сегодняшний день в цикл «Записки юного врача» можно отнести семь рассказов. Рассказы «Морфий» и «Я убил» можно назвать дополнением, но не частями цикла, потому что они отличаются сюжетом и способом повествования. В семи рассказах цикла «Записки юного врача» сюжеты похожи друг на друга. В больницу к доктору попадает пациент, или врач едет к пациенту, главный герой назначает лечение либо проводит операцию, если это необходимо. А в рассказах «Морфий» и «Я убил» рассказываются истории его коллег, которые раскрываются нам через их дневники.

Начинается цикл с рассказа «Полотенце с петухом». Как только молодой врач пребывает в один из поселков Смоленской губернии, ему приходится проводить ампутацию. Раньше он не проводил такие манипуляции, поэтому крайне встревожен.

Однако операция проходит успешно, и старый фельдшер это подмечает, говоря, что, по всей видимости, у доктора большой опыт. Врач же с дрожью говорит, что это уже третья. А после сам себя корит за то, что солгал коллеге.

Мораль рассказа - не стоит лгать, ведь каждый должен с чего-то начинать и получать опыт. Нужно думать не о том, что скажут люди, а развиваться как профессионал, несмотря на все предрассудки.

В рассказе «Вьюга» нашему доктору пришлось отправиться в страшный буран в отдаленную деревню для оказания неотложной помощи. Здесь Булгаков четко показывает, что для нашего героя гораздо важнее врачебная этика, чем собственный комфорт, и никакие препятствия не в состоянии помешать ему выполнить свой врачебный долг.

В центре рассказа «Стальное горло» - маленькая девочка, у которой последняя стадия дифтерии. Она попадает на прием к молодому врачу, и тот пребывает в полнейшем бешенстве от невежества и преступной халатности матери и бабушки пациентки. Не найдя другого выхода, доктор проводит трахеотомию, то есть вставляет в горло девочки стальную трубку, чтобы она могла нормально дышать. Эту историю Булгаков выставил в несколько комедийном свете, так как крестьяне с окрестных деревень съезжались, чтобы посмотреть на доктора, вшившего в горло девочки стальную трубу. Михаил Булгаков этим рассказом показывает нам, что нужно доверять профессионалам, особенно когда на кону жизни людей.

В «Тьме египетской» автор также подчеркивает крестьянское невежество, в анекдотическом формате. Врач прописывает курс хинина, рассчитанный на неделю, больному малярией мельнику. Однако рабочий человек не хочет ждать так долго, и решает за раз принять все, чтобы поскорее выздороветь. Булгаков в данном рассказе показывает, что нужно знать меру во всем и следовать прописанному лечению.

---

В «Крещении поворотом» главный герой вынужден принимать тяжелые роды без какого-либо опыта. Перед процедурой он судорожно читает пособия, однако находит массу несоответствий и непонятных ему моментов. Однако в итоге ему приходится полагаться только на свою врачебную интуицию. Операция проходит успешно, и доктор вновь берет книгу, подмечая, что предыдущие пробелы теперь ему ясны. Вывод автора – теоретический опыт всегда нужно подкреплять практикой.

В «Звездной сыпи» молодой врач вынужден бороться со вспышкой сифилиса в небольшом населенном пункте. Несмотря на все мероприятия, которые проводились, он с горечью должен признать, что для борьбы с массовыми заболеваниями нужна четко выстроенная система.

В рассказе «Пропавший глаз» Булгаков подчеркивает, что врачу нельзя поддаваться гордыне, человек постоянно учится чему-то новому. Врачебная практика – это лучший учитель, нужно только правильно делать выводы, и выявлять закономерности. Теперь наш доктор это хорошо понимает, как и то, что его обучение никогда не прекратится.

Из вышесказанного следует, что цикл «Записки юного врача» разделен на отрывки из врачебной практики доктора. Действия каждого фрагмента в среднем заканчиваются за день. Каждый рассказ - это новая история из будней врача. Из любого фрагмента цикла можно вывести мораль и поучительный смысл. Шаг за шагом мы наблюдаем путь профессионального становления молодого врача. От студента только что закончившего медицинский факультет - до опытного и уважаемого доктора в округе.


§2. Композиционные особенности цикла «Записки юного врача»
Как известно, Булгаков при жизни так и не напечатал все рассказы цикла «Записок юного врача» вместе, хотя подобные намерения у него, несомненно, были. Это ставит перед публикаторами и исследователями трудную проблему реконструкции композиции «Записок», то есть определения последовательности, в которой рассказы цикла должны следовать друг за другом. Мы не будем браться за решение этой проблемы. Отметим лишь, что взгляд на «Записки юного врача» со стороны биографии Булгакова позволяет выявить некоторые важные закономерности их общего, магистрального сюжета.

Композиция «Записок» может быть представлена в виде простейшей схемы: 3+ 1 + 3.

В центре первых трех рассказов («Полотенце с петухом», «Крещение поворотом» и «Стальное горло») — тема инициации юного героя на медицинском поприще, и устроены эти рассказы отчасти сходно: в больницу к врачу привозят больную, чье состояние требует немедленного хирургического вмешательства; врач боится, чувствует себя самозванцем, но решается на операцию, которая проходит успешно; персонал больницы выражает восхищение мастерством врача, он же реагирует на восторги недоверчиво.

---

При этом в каждом из трех рассказов делается акцент на одном из трех факторов, обеспечивших успех операции. Идеальные словесные этикетки для этих факторов можно найти в стихотворном наброске Пушкина, который Булгаков возможно держал в голове, когда работал над «Записками юного врача» (а возможно, и не держал):

О сколько нам открытий чудных

Готовят просвещенья дух

И Опыт, [сын] ошибок трудных,

И Гений, [парадоксов] друг,

[И Случай, бог изобретатель] [13, с. 187].

Так вот, в сцене операции из рассказа «Полотенце с петухом» подробнее говорится о Гении, который помогает юному врачу в борьбе со смертью и тьмой: «Еще, еще немножко... Не умирай, — вдохновенно думал я...» [12, с. 12].

«...я стал редкими швами зашивать кожу... но остановился, /осененный/, сообразил... оставил сток... вложил марлевый тампон...»; «Правая нога была забинтована гипсом, и зияло на голени вдохновенно оставленное мною окно на месте перелома» [12, c. 12].

Удачно сделать операцию в рассказе «Крещение поворотом» юному врачу помогает опыт его предшественника: «...мы с Анной Николаевной стали чистить и мыть обнаженные по локоть руки. Анна Николаевна под стон и вопли рассказывала мне, как мой предшественник — опытный хирург — делал повороты. Я жадно слушал ее, стараясь не проронить ни слова. И эти десять минут дали мне больше, чем все то, что я прочел по акушерству к государственным экзаменам, на которых именно по акушерству я получил «весьма». Из отрывочных слов, неоконченных фраз, мимоходом брошенных намеков я узнал то самое необходимое, чего не бывает ни в каких книгах.

И к тому времени, когда стерильной марлей я начал вытирать идеальной белизны и чистоты руки, решимость овладела мной и в голове у меня был совершенно определенный и твердый план» [12, c. 24].

А в рассказе «Стальное горло» дважды на помощь юному врачу приходит случай, ведь в этот раз он делает операцию по наитию, не с помощью накопленного предшественниками oпыта, а вопреки ему: «Вспоминая все, что я видел в университете, я пинцетами стал зажимать края раны, но ничего не выходило. Мне стало холодно, и лоб мой намок. Я остро пожалел, зачем пошел на медицинский факультет, зачем попал в эту глушь. В злобном отчаянии я сунул пинцет наобум, куда-то близ раны, защелкнул его, и кровь тотчас же перестала течь»; «Ни на какой рисунок не походила моя рана. Еще прошло минуты две-три, во время которых я совершенно механически и бестолково ковырял в ране то ножом, то зондом, ища дыхательное горло. И к концу второй минуты я отчаялся его найти...

---