ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 849
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Первая из них состоит в том, что человек все более и более вытесняется из сферы материального производства в силу объективной логики развития самого этого производства. Эту тенденцию отмечал еще К. Маркс, когда писал, что рабочий «становится рядом» с процессом производства.
Вторая тенденция заключается в усиливающемся распаде, расщеплении и дегуманизации первоначально целостной профессиональной деятельности людей и в передаче все большего числа ее отдельных компонентов (операций, функций) различным энергетическим, рабочим и информационным машинам.
Эти тенденции образуют определенное единство, выступая одновременно и как причины, и как следствия развития материального производства. Они объективно присущи его развитию и реализуются в любых социально-экономических условиях. Но те формы, в которых они реализуются в условиях капитализма и социализма, должны были быть диаметрально противоположны. Если в условиях капитализма указанные тенденции проявляются как отчуждение труда, то при социализме формой проявления тех же тенденций должно было бы стать преодоление или уничтожение труда [19, т. 3, с. 65-70, 78, 192; т. 42, с. 90-91, 242; т. 46, ч. II, с. ПО]. Отчуждению труда в материальном производстве при капитализме соответствует сокращение необходимого рабочего времени и увеличение избыточного рабочего времени. Уничтожению труда при социализме должно соответствовать сокращение рабочего времени в целом.
Конечно, речь идет не о каком-то исчезновении или тем более об уничтожении труда человека как такового, а лишь об исчезновении (уничтожении) определенных деятельностных конфигураций, определенных сочетаний действий человека с его мотиваци-онными отношениями к миру. Здесь, как и в сфере психологии личности (о которой речь шла в главе I), более адекватными терминами являются «преобразование» или «трансформация»: подобно тому, как в процессе полноценного психического развития, диалога с сущностью, личность человека не уничтожается, не исчезает, но лишь преобразуется, так и труд, деяние не уничтожается, а особым образом трансформируется.
В связи с этим следует выяснить, что представляет собой труд и что, следовательно, является уничтожением труда. Очень часто Понятие труд отождествляется с понятием трудовая деятельность, в результате чего возникают всевозможные недоразумения, подобные, например, тому, которое описывает Г. Волков в уже упоминавшейся нами работе: «Мне вспоминается письмо группы рабочих одного свердловского завода, присланное в редакцию вско-
99
ре после опубликования Программы партии. В Программе говорится о шестичасовом рабочем дне, писали они, ...будет время, когда люди в нашей стране будут работать три-четыре часа в день. Затем, очевидно, рабочий день сократится еще больше. Что же получается? Со временем люди вообще перестанут работать? Но ведь это приведет к маразму! Нужно ли сокращать рабочее время?» [79, с. 187].
При отождествлении понятий «труд» и «трудовая деятельность» совершенно не принимается во внимание их глубокое, принципиальное различие. Философские и политэкономические исследования К.Маркса хорошо показывают, что в действительности понятие труда может приобрести два не только различных, но даже противоположных значения (труд как отчужденное средство заработать на жизнь и, напротив, труд как свободное самовыражение индивида) [38, с. 465].
Итак, труд — это особая форма деятельности в материальном производстве, возникающая в ходе исторического процесса распада исходно целостных профессиональных деятельностей (ремесел). В соответствии с воззрениями К. Маркса и Ф. Энгельса переход к коммунизму (т. е. социализм) предполагает ясное осознание людьми этой исторической тенденции в развитии трудовой деятельности человека. Результатом такого осознания станет целенаправленное и планомерное сокращение сферы труда, уничтожение труда. Вот почему мы находим в работах К. Маркса и такое описание перехода к коммунизму («царству свободы»): «Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства... По ту сторону его начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе. Сокращение рабочего дня — основное условие» [19, т. 25, ч. II, с. 386—387].
Таким образом, уничтожение труда — это объективная социальная потребность, которая вызревает в процессе развития самого материального производства. В условиях капитализма данная потребность обнаруживает себя в борьбе пролетариата за сокращение рабочего дня, «за уменьшение совокупного времени непосредственной эксплуатации труда капиталом» [87, с. 177]. Лишь после победы социалистической революции, уничтожающей частную собственность на средства производства и декларирующей всестороннее развитие человека целью общества, эта потребность получает возможность адекватного осознания, что неизбежно должно было привести к последовательному наступлению как государства, так и общества в целом на продолжительность рабочего дня [83, с. 41].
100
В нашей стране это наступление началось буквально сразу же после Октябрьского переворота: правительственный декрет «О восьмичасовом рабочем дне» был подписан на четвертый (!) день существования Советской власти. Во второй программе коммунистической партии, принятой на VIII съезде в 1919 г., были намечены дальнейшие рубежи уничтожения труда: «...РКП должна поставить себе задачей установить... в дальнейшем, при общем увеличении производительности труда, максимальный 6-часовой рабочий день без уменьшения вознаграждения за труд...» [104, ч. 1, с. 4291.
Однако этим планам не суждено было реализоваться. Лишь в
1960 г. в СССР была установлена 41-часовая рабочая неделя. Для сравнения: продолжительность рабочей недели в России в 1913 г. составляла 58,5 часа, в 1955 г. — 47,8 часа; продолжительность рабочей недели в США в 1901 г. — 58,4 часа, в начале 20-х гг. — 50 часов, в 30-е гг. и до настоящего времени — 40 часов [87, с. 24-26].
В программе компартии, принятой XXII съездом КПСС в
1961 г., был вновь намечен переход к 6- и 5-часовому рабочему дню и установлению в СССР самого короткого в мире и в то же время самого производительного и наиболее высокооплачиваемого рабочего дня. В этой программе было записано: «По мере сокращения времени на материальное производство расширяются возможности для развития способностей, дарований, талантов в области производства, науки, техники, литературы и искусства. Досуг людей будет все больше посвящаться общественной деятельности, культурному общению, умственному и физическому развитию, научно-техническому и художественному творчеству» [148, с. 121].
Однако опять дело не пошло дальше деклараций. Каким должен был бы стать мир профессий с учетом декларировавшихся перспектив социального развития? Что стало бы с этим миром, если бы две указанные выше тенденции в его развитии были бы реализованы в форме уничтожения труда?
Очевидно, постепенное и целенаправленное уничтожение труда, а также связанное с этим сокращение времени на труд в материальном производстве привели бы к значительному увеличению свободного времени у огромного числа людей. Все это сначала перевернуло бы существовавшее до настоящего времени соотношение труда и досуга — этих современных (отчужденных) форм трудовой деятельности и свободного времени, а затем преобразовало и сами эти сферы жизни. На основе увеличения свободного времени и в сфере этого свободного времени труд как средство к Жизни должен был трансформироваться в трудовую деятельность, источник творчества и радости.
Досуг как время, свободное от труда, должен был превратиться во время для свободной трудо-
101
вой деятельности, которое постепенно распространилось бы на все время жизни людей. Поэтому с уничтожением труда должен был исчезнуть и досуг.
Следует отметить, что именно в таком сокращении и преобразовании сферы труда гуманисты всех времен видели залог действительной свободы человека. Так, в «Утопии» Т. Мора для труда отводятся только 6 часов в день, а в «Городе Солнца» Т. Кампа-неллы — всего 4 часа; остальное время отдано наукам и искусствам, развитию умственных и телесных способностей. Вспомним, что и Н.Г.Чернышевский в романе «Что делать?» преобразует мастерскую Веры Павловны в «лицей всевозможных знаний» за счет сокращения продолжительности рабочего дня, постепенного перехода от материального производства к производству духовному, к образованию, к духовной культуре.
Однако в условиях реального социализма основные тенденции развития материального производства были реализованы (так же, как и при капитализме) в форме дальнейшего отчуждения труда. Автоматизация материального производства, все более широкое применение достижений науки в сочетании с фиксированной продолжительностью рабочей недели постепенно превращали это производство не только в более эффективное, но и более однородное. Последнее связано с тем, что существующее в настоящее время материальное производство все еще является «многоукладным». Этот ленинский термин вполне применим к современному миру профессий, поскольку сам этот мир возник в результате длительного и неравномерного развития. Разные профессии и разные группы профессий проходили стадии распада целостной профессиональной деятельности не одновременно, поэтому одни профессии сохраняют в значительной степени характер ремесел, другие обнаруживают черты мануфактурного труда, а третьи — особенности машинного и автоматизированного труда. Это и создает многоукладность материального производства, которая преодолевается путем приближения неразвитых видов труда к наиболее развитым (и, следовательно, наиболее отчужденным!), ремесел — к автоматизированному труду. Отметим, что в СССР собственно автоматизированным трудом даже в такой развитой отрасли материального производства, как машиностроение, в 70-е гг. было занято менее 20 % рабочих [68, с. 75].
Итак, развитие современного мира деятельностей в материальном производстве состоит лишь в преодолении его многоукладное™ путем сначала частичной, затем развитой комплексной и, наконец, завершенной полной автоматизации, в повышении его эффективности за счет увеличения производительности труда [157], в дальнейшем отчуждении труда и в увеличении избыточного рабочего времени.
102
* * *
Мы рассмотрели развитие и становление современного мира профессий, наметили основные этапы и тенденции этого развития. Теперь обратимся к вопросу о выборе профессий, о профессиональном самоопределении в развивающемся мире труда. Очевидно, что свобода выбора зависит от особенностей труда, от этапа развития мира профессий.
5. СООТНОШЕНИЕ ЛИЧНОСТИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
Склонность и отсутствие свободы выбора
Что характерно для выбора профессий в мире ремесел? Мир ремесел — это четко разграниченный мир обособленных профессиональных деятельностей, в котором профессионализация представителей каждого нового поколения начиналась очень рано, а переход от одной профессиональной деятельности к другой был практически невозможен. В силу существовавших на основе такого жесткого разделения труда различных морально-юридических норм и предписаний не только социальная, но и профессиональная принадлежность человека была неотъемлемым качеством его личности и индивидуальности. Более того, сила традиций в мире ремесел была так велика, что профессиональная принадлежность родителей автоматически становилась профессиональной принадлежностью их детей. Семейное воспитание было чрезвычайно насыщено элементами очень ранней профессиональной ориентации. Ребенок с самых ранних лет не только видел, как и что делают его родители, но и в меру своих возможностей приобщался к их профессиональной трудовой деятельности. Если же родители по каким-либо причинам решали все-таки нарушить семейную традицию и дать своему ребенку профессию, отличную от своей, то они должны были отдать своего ребенка в ученики. Как правило, ученик жил отдельно от своих родителей.
В любом случае процесс вхождения ребенка в определенную профессию начинался очень рано. Постепенно (почти одновременно с осознанием своего Я) человек осознавал себя представителем того или иного ремесла, той или иной профессии. Таким образом, в то время выбор профессии не был проблемой, которую должен был самостоятельно решать каждый индивид. Ее решение оказывалось случайным, поскольку оно принималось другими людьми без ведома и согласия индивида под давлением раз-
103
личных обстоятельств. Можно сказать, что профессиональное самоопределение в мире ремесел было, как правило, профессиональным определением.