Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 37
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Невменяемость взрослого человека определяется следствием или судом на основе соответствующего заключения судебно-психиатрической экспертизы, для несовершеннолетних же достаточно точной констатации возраста на момент совершения преступления.
В ст. 22 УК РФ предусматривается и так называемая ограниченная вменяемость: она указывает на то, что лицо, которое не могло в полной мере осознавать значение своих действий или руководить ими вследствие болезненного психического расстройства, подлежит уголовной ответственности, но подобное состояние может учитываться при назначении наказания и служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера. Определить ограниченную вменяемость довольно сложно, но вполне очевидно, что должны быть учтены те же критерии, что и при невменяемости полной: наличие определенных дефектов психики и пониженная способность руководить своими поступками.9
Общественно опасное деяние влечет за собой уголовную ответственность при достижении субъектом определенного возраста. Это условие предусмотрено практически во всех УК мира.
Законодательство различных стран по разному решает вопрос о начальном возрасте уголовной ответственности, причем разброс точек зрения очень значителен: от восьми-девяти до 14 и даже 16 лет.
В ст. 20 УК РФ указывается минимальный возраст уголовной ответственности — 16 лет, а по наиболее опасным преступлениям — 14 лет.
Только с определенного возраста человек начинает понимать социальную значимость своих поступков, предвидеть развитие причинной связи и ближайшие результаты своего поступка, т. е. становится способным к критическому анализу своего поведения и соразмерению его с определенными нормами, принятыми в обществе. В данном случае несовершеннолетнего можно условно приравнять к невменяемому.
Вина предполагает различную комбинацию сознания и воли у вменяемого лица. Под умышленной виной подразумевается, что лицо сознает фактическую и социальную значимость своего поведения, т. е. понимает, что оно причиняет другому телесные повреждения, крадет чужое имущество и т. п. Бесспорно, когда лицо не осознает фактической стороны своего поведения, то оно не понимает и ее социальной значимости. В данном случае о вине не может быть и речи.
Характерными чертами умысла являются:
а) сознание общественной опасности поведения;
б) предвидение общественно опасных последствий этого поведения.10
Сказанное означает, что, действуя преступным образом умышленно, субъект сознает, что его действия (поведение) причиняют или могут причинить существенный вред интересам общества, государства, личности. Преступные последствия бывают материальными (имущественный ущерб либо упущенная выгода), физическими (смерть, вред здоровью, нормальному развитию организма), экологическими (загрязнение воды, воздуха, т. е. окружающей среды; причинение вреда флоре и фауне), моральными (причинение вреда нравственным устоям общества), социальными (создающими опасность для общества и государства или для правопорядка).
Опасность моральных и социальных последствий заключается не столько в причинении конкретного вреда, сколько в создании определенной опасной ситуации, имеющей тенденцию к усилению, способной привести к известной социальной напряженности в общественных отношениях людей.
В зависимости от характера общественной опасности, а следовательно, и ущерба, грозящего общественным отношениям, законодатель пользуется двумя приемами в законодательном описании составов преступлений. В формальных составах преступлений (дезертирство, самовольное оставление части) предвидением субъекта может охватываться лишь само преступное поведение (действие), его общественная опасность. Все остальное лежит за пределами объективной стороны состава, а следовательно, и не включается в содержательную часть умысла. В материальных же составах преступления предвидением субъекта охватывается не только социальная сущность поведения, но, главным образом, общественная опасность его последствий.
При этом, поскольку закон принят и опубликован, существует предположение (презумпция), что лицо, его нарушившее, знало о запрете и сознавало общественно опасный характер своего поведения.
Итак, субъективным компонентом преступного поведения является презумпция того, что всякий вменяемый и достигший определенного законом возраста человек сознает общественную (социальную) опасность своего поведения, и это обстоятельство не подлежит специальному доказыванию со стороны обвинения. Поэтому заранее презюмируется, что бремя доказывания извинительного заблуждения лежит на обвиняемом.
Таким образом должен решаться вопрос о субъективной стороне умышленных преступлений, а равно преступлений, совершенных по легкомыслию, ибо интеллектуальная сторона их такова же, как и при умысле, но проявляется в значительно более неопределенной форме. Ущербность сознания опасности действий при легкомыслии заключается в том, что возможность наступления последствий для виновного кажется абстрактной и предотвратимой, хотя в действительности это не так.
При небрежности сознание хотя бы абстрактной возможности предвидения последствий отсутствует вообще, но ущербность сознания виновного состоит в том, что он, как вменяемый человек, должен был действовать более осторожно, ибо имел возможность предвидеть наступление общественно опасных последствий, но не воспользовался ею.
Последний признак преступления — его наказуемость— некоторыми криминалистами оспаривается. Однако такое мнение ошибочно. Правильно заметил Н. Д. Дурманов: «Исключение наказуемости из числа признаков преступления стирает грань между преступлением и не преступлением, так как законодательство проводит грань между ними именно путем установления санкции за деяния преступные».
Действительно, аморальных проступков великое множество. Их гораздо больше, чем преступления во всяком даже самом большом уголовном кодексе, но государственная и общественная реакции на них совершенно иные, чем на преступления. Различие в том и заключается, что последние наказываются от имени государства, и поэтому наказуемость и должна быть признаком преступления.
Преступление не является единственной формой человеческого поведения, которая нарушает правовые запреты. В зависимости от того, какой отраслью права и какими методами регулируются или охраняются социальные связи (общественные отношения), правонарушение может быть преступлением, административным или гражданско-правовым деликтом. Все правонарушения (родовое понятие), в том числе и преступление, обладают общими для них признаками: общественная опасность и противоправность. При материальном определении понятия преступления и иных деликтов общественная опасность является общим для них признаком, хотя этот социальный признак и степень его выраженности могли бы стать критерием их разграничения при решении вопроса об отнесении деяний к проступкам или преступлению. В странах, где существует формальное определение понятия преступления и иных деликтов, общественная опасность является основой для законодательного выбора той или иной ответственности за те или иные деяния.
Большинство ученых-криминалистов считают, что общественная опасность свойственна всем правонарушениям. Такая позиция является предпочтительней, так как общественная опасность — это социальная характеристика волевого, сознательного поведения людей, которое нарушает установленные нормы права, морали, правила общежития. Конечно, поведение человека и его опасные последствия неоднозначны, их надо дифференцировать. Преступления, являясь наиболее опасными по сравнению с другими правонарушениями, влекут уголовную ответственность. Меньшая степень общественной опасности, порой и схожих деяний, позволяет законодателю отнести эти деяния к административным, дисциплинарным, гражданским, трудовым правонарушениям.
Насколько опасны на том или ином этапе развития общества те или иные правонарушения, зависит от многих факторов, которые учитывает законодатель. Степень опасности изменчива, что должен учитывать законодатель при криминализации и декриминализации деяний (при отнесении деяний к преступным или выведении их из числа преступных в правонарушения). Так, в последние годы многие деяния, которые представляли опасность для тоталитарного режима, для социалистических отношений, перестали быть преступными. Например, спекуляция в условиях становления рыночных отношений потеряла ту опасность, которая позволяла ее рассматривать как преступление. Вместе с тем есть деяния, которые не могут быть декриминализированы ни при каких социальных условиях. Например, посягательства на государственный строй всегда представляют наивысшую опасность для общества и всегда рассматриваются как преступление. Здесь граница между правонарушениями и преступлениями остается неподвижной.
11
Трудности в отграничении преступления от правонарушения возникают, когда одни и те же общественные отношения охраняются, например, нормами уголовного и административного права. Так, безопасность движения на транспорте охраняется нормами административного и уголовного права. И преступление, и административный проступок в этом случае посягают на одни и те же общественные отношения. Что же их отличает друг от друга? В этом случае большую общественную опасность характеризует степень выраженности общих признаков, свойственных для правонарушения и для преступления. В уголовном праве надо учитывать не только величину материального ущерба, но и все объективные и субъективные признаки при отнесении деяний к преступным.
При решении вопроса о том, является ли содеянное преступлением или правонарушением, нельзя учитывать личностные свойства преступника (его социальные характеристики). Общественная опасность личности не является уголовно-правовым понятием, его изучает криминология. Учет личностных свойств на стадии отграничения преступления от иных деликтов нарушил бы равенство граждан перед законом и не способствовал бы реализации принципа справедливости. Нормы уголовного права являются внеличностными, они описывают противоправность общественно опасных деяний, которые и являются критерием отграничения преступления от иных правонарушений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя черту под всем вышесказанным, подведем некоторый итог:
Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Уголовным Кодексом под угрозой наказания. Это определение обладает материальным и формальным признаком.
Формальный признак означает что преступлением признается деяние, запрещенное законом, а под материальным признаком понимается его общественная опасность.
Преступное деяние выражается в форме действия либо бездействия. Преступное действие представляет собой активную форму человеческого поведения. Это означает, что виновный не ожидает естественного течения событий, а непосредственно сам (по своей инициативе или по инициативе другого лица) вмешивается в их развитие с тем, чтобы достичь желаемых для него последствий. Преступное бездействие – пассивная форма преступного деяния, состоящая в неисполнении субъектом возложенной на него правовой обязанности к активному поведению при наличии реальной возможности ее выполнить. Также преступное деяние может выражаться в форме посредственного причинения вреда. Посредственное причинение вреда- сознательное использование в качестве орудия совершения преступления поступков других лиц – малолетних, психически больных и других лиц не подлежащих уголовной ответственности.
Преступление как правовое явление характеризуется следующими признаками: общественная опасность, уголовная противоправность, виновность и наказуемость.
Общественная опасность – объективное свойство преступления и заключается в том, что им причиняется, либо создается угроза причинения существенного вреда объектам уголовно-правовой охраны.
Уголовная противоправность – преступно только то, что запрещено уголовным законом.
Виновность – психическое отношение лица к совершаемому деянию в виде умысла и неосторожности.
Наказуемость – означает угрозу применения наказания за совершенное деяние.
Как показывает история развития отечественного уголовного законодательства, в нем нередко противопоставлялись внешние и внутренние признаки понятия преступления. Это находило свое выражение не только в том, что до начала XX в. российский законодатель не исключал уголовной ответственности за «голый умысел», т. е. за само намерение совершить какие-то действия, но и в том, что во всех ранее сформулированных понятиях преступления не указывалось на виновность как необходимый его признак. И если первое обстоятельство, отождествляющее преступление с внутренним психическим отношением лица, всегда оценивалось в нашей литературе негативно, то второе нередко воспринималось в качестве вполне обоснованного, поскольку, как указывалось, всякое общественно опасное деяние может быть совершено лишь умышленно или неосторожно и, стало быть, нет необходимости в понятии преступления выделять признак виновности. В действительности, однако, неупоминание в законе о виновности было обусловлено другими соображениями. Закрепляя предмет доказывания и основания уголовной ответственности, законодатель явно ориентировался на то, что ее возложение предполагает наличие двух условий: преступления, во-первых, и вины в его совершении, во-вторых. Встав на такую точку зрения, он тем самым выводил признак виновности за пределы понятия преступления и, давая его определение, вполне логичным считал не упоминать о ней как о необходимом признаке. Можно спорить о приемлемости данной позиции, но несомненным остается одно: вопреки широко распространенному в нашей научной литературе мнению, ранее действовавшее законодательство отводило виновности значение составной части оснований уголовной ответственности, но никак не понятия преступления и тем более деяния (действия, бездействия).
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ