ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 302
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
(АКТЕР осмысленно кивает.)
РЕЖИССЕР. Зиночка, быстро.
(ЗИНОЧКА подносит к АКТЕРУ табличку с надписью «Я – МЕЛЬНИК». АКТЕР вчитывается раз, потом еще разочек, а потом делает неуверенный шаг вперед.)
АКТЕР (вяло). Я – мельник.
РЕЖИССЕР (ревет). Сто-оп! Вон отсюда, ты уволен! (ГРИМЕРУ.) И ты уволен! (ЗИНОЧКЕ.) И ты уволена!
ЛЕОПОЛЬДОВНА. Владлен Степаныч.
РЕЖИССЕР. И ты уволена.
ЛЕОПОЛЬДОВНА. Что ты сказал?
РЕЖИССЕР. А ты кто?
ЛЕОПОЛЬДОВНА. Я – Леопольдовна.
РЕЖИССЕР. Извини.
ЛЕОПОЛЬДОВНА. Владлен Степаныч, ну, давайте последний раз попробуем. Он скажет, честное слово – скажет.
РЕЖИССЕР. Ну, ладно… последний раз.
(Выталкивают АКТЕРА. Появляются ЗИНОЧКА и ГРИМЕР. Все четверо начинают орать на АКТЕРА каждый свое, но везде слышится «Я – мельник»)
АКТЕР (орет). А-а-а!!! Ну, какой же я мельник!!!
РЕЖИССЕР. Снято!
ВСЕ. Ура! (Жмут друг другу руки и уходят.)
АКТЕР. Я – мельник?.. Я – мельни-ик!
(С криком убегает.)
НЕТ ПОВЕСТИ ПЕЧАЛЬНЕЕ НА СВЕТЕ
ХОР. В девчонку влюбился один паренек.
ПЕРВЫЙ. Однако сказать ей об этом не мог.
ШЕСТОЙ. Краснел и смущался.
ПЯТЫЙ. А ей невдомек, что ночью и днем сам не свой паренек.
ШЕСТОЙ. Однажды он видит.
ХОР. Сомнения нет.
ВТОРОЙ. На лавочке ею забытый конспект.
ТРЕТИЙ. Меж строк, где пределы стремились к нулю.
ЧЕТВЕРТЫЙ. Он пишет взволнованно.
ПАРЕНЕК. Я вас люблю.
ВТОРОЙ. Отдал ей конспект и с волнением ждет.
ХОР. Неделя проходит, другая идет.
ПЯТЫЙ. Парнишка томится.
ПАРЕНЕК. Каков же ответ?
ШЕСТОЙ. Не спит.
ПЕРВЫЙ. Похудел.
ХОР. А ответа хор нет.
ВТОРОЙ. На бренную жизнь он рукою махнул.
ТРЕТИЙ. В бассейн записался и там.
ШЕСТОЙ. Утонул.
ХОР. Три дня факультет по мальчишке рыдал
Три ночи никто абсолютно не спал.
ЧЕТВЕРТЫЙ. Но некогда было скорбеть до утра.
ПЕРВЫЙ. Поскольку настала зачетов пора.
ВТОРОЙ. Девчонка конспект открывает.
ХОР. И вдруг!
ПЯТЫЙ. Печаль.
ТРЕТИЙ. И смущенье.
ВТОРОЙ. Восторг.
ПЕРВЫЙ. И испуг.
ТРЕТИЙ. Меж строк, где пределы стремились к нулю.
ЧЕТВЕРТЫЙ. Читает взволнованно.
ДЕВЧОНКА. «Я вас люблю»
ХОР. Девчонка вскричала:
ДЕВЧОНКА. Я тоже люблю!
ТРЕТИЙ. Конспект отшвырнула и разом…
ШЕСТОЙ. В петлю.
ХОР. Три дня по девчонке рыдал факультет
Печальней на свете истории нет.
ПАРЕНЕК. Историю эту имея в виду.
ДЕВЧОНКА. Девчонки!
ХОР. Читайте конспекты в году!
А. Чехов
НЕУДАЧА
(На сцене стол, на котором стоит графин с водкой. Из-за кулис крадучись, появляются ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ и ПЕТРОВНА. Присев, прячутся за стол. Мимо них, весело смеясь, проскакивают в танце СОФЬЯ и ЩУПКИН.)
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ (наливает водки). Клюет?
ПЕТРОВНА. Клюет.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ (выпивает водки, лицо его перекашивается так, что он едва не теряет сознание. Потом приходит в себя). Жених нынче лютый, балованный жених, поэтому обходится с ним надо сообразно.
ПЕТРОВНА. Это как же «сообразно»? С какой это ты точки, Илья Сергеич?
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. А с такой… Иной ходит, ходит… обнадеживает, обедает, а как дело до сватовства, так он назад оглобли.
ПЕТРОВНА (выпивает водки, лицо ее перекашивается так, что она едва не теряет сознание. Потом приходит в себя). Пустой народ, пустяковый народ, натерпелись мы от них, каналиев.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Стеснятся с ним не следоват. Коль смутил девку – так женись!
ПЕТРОВНА. Истинно, истинно говоришь, Илья Сергеич.
(Встают из-за стола, подходят к кулисе, внимательно прислушиваются к доносящемуся смеху.)
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Ну, смотри же, Петровна, как только о чувствах заговорит – сымай со стены образ и идем благословлять. Благословение образом свято нерушимо.
ПЕТРОВНА. Накроем. Не отвертится тогда, пусть хоть через суд подает.
(На цыпочках уходят. Появляются СОФЬЯ и ЩУПКИН.)
ЩУПКИН. Дайте ручку поцеловать. (Наклоняется к ручке, но СОФЬЯ отдергивает.)
СОФЬЯ. Какой вы смешной, Щупкин… Коварщик, зачем вы мне писали: «…молчать, страдать нет сил… имя свое подписывать считаю лишним…»
ЩУПКИН. Оставьте ваш характер… и вовсе не писал я вам писем.
СОФЬЯ. Ну, да? Будто я не знаю вашего почерка. Какие вы странные – учитель чистописания, а пишете, как курица лапой. Как же вы учите других, если сами плохо пишете?
ЩУПКИН. (выпивает водки, лицо его перекашивается так, что он едва не теряет сознание. Потом приходит в себя). В чистописании главное не почерк-с, а чтобы ученики не забывались. Кого в угол поставишь, кого линейкой по голове… А почерк – пустое дело, я ведь не писатель. (Снова пытается поцеловать ручку, но СОФЬЯ отдергивает.)
СОФЬЯ. А я вот за писателя с удовольствием замуж бы пошла, он бы мне стихи в альбом писал.
ЩУПКИН. Я пока женится не намерен, но стихи и я могу вам написать.
СОФЬЯ. О чем же вы можете написать.
ЩУПКИН (плавно подходит к ней сзади и осторожно, чтобы не спугнуть, обнимает за плечи). О любви… о чувствах… о ваших глазах. Прочтете – очумеете. (Наклоняется к ее щеке, СОФЬЯ отбегает в сторону. Тогда ЩУПКИН опускается на одно колено и говорит очень умоляюще.) Ну, дайте ручку поцеловать.
СОФЬЯ. Эка важность, да хоть сейчас целуйте.
(Садится к нему на колено, обнимает за шею. Поцелуй. Из-за кулис появляется ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ, направляющийся прямехонько к графину с водкой. Вдруг замечает целующуюся парочку, столбенеет на секунду, затем энергично делает знаки за кулису.)
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Петровна, сымай образ.
(Выбегает ПЕТРОВНА, плотна прижимающая к груди икону. Оба на цыпочках подкрадываются к целующимся.)
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Дети!!!
СОФЬЯ (взвизгивает, но тем не менее изо всех сил дергает за руку, ринувшегося было бежать ЩУПКИНА. ЩУПКИН вынужденно опускается рядом с ней на колени.)
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Благословляю вас, дети мои, живите, плодитесь, размножайтесь!
ЩУПКИН. Окрутили! Теперь не вырваться.
ПЕТРОВНА. И я, и я благословляю… О, вы отнимаете у меня единственное сокровище. (Пихает ногой СОФЬЮ к ЩУПКИНУ.) Берегите ее! (Пихает еще сильнее.) Жалейте.
ЩУПКИН. Все. Берите с потрохами, я ваш.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ (потирая руки). Ну, будем благословлять. Петровна, давай образ. (видит изображение на протянутом ПЕТРОВНОЙ иконе и лицо его искажается гримасой.) Тумба! Голова твоя дурная! Нечто это образ? Это же писатель Лажечников!
ПЕТРОВНА. Ах, батюшки светы!
ЩУПКИН. Спасе-ен!
(Проскакивает сквозь безуспешно пытающихся поймать его родителей и исчезает. СОФЬЯ наливает из графина водки, выпивает и теряет сознание.)
А.Чехов
О ЖЕНЩИНАХ
КУЗНЕЦОВ. Женщина с самого сотворения мира считается существом вредным и злокачест-венным.
КРАМАРЕВ. Она стоит на таком низком уровне физического, нравственного и умственного развития, что судить ее и зубоскалить над ее недостатками считает себя вправе всякий, даже ли-шенный всех прав прохвост и сморкающийся в чужие платки губошлеп.
ДОЛГОВ. Анатомическое строение ее стоит ниже всякой критики. Когда какой-нибудь солид-ный отец семейства видит изображение женщины «о натюрель», то всегда брезгливо морщится и сплевывает в сторону. Иметь подобные изображения на виду, а не у себя в кармане, считается дурным тоном.
ЛЮКОВ. Мужчина гораздо красивее женщины. Как бы ни был он жилист, волосат и угреват, как бы ни был красен его нос он женится только после строгого выбора. Нет такого Квазимодо, который не был бы глубоко убежден, что парой ему может быть только красивая женщина.
КОЗЛОБРОДОВ. Отставной поручик Орангутангов, обокравший тещу, уверял, что от обезья-ны сначала произошла женщина, а потом уже мужчина.
ДОЛГОВ. А титулярный советник Слюнкин, от которого жена запирала водку, часто говари-вал: «Самое ехидное насекомое на свете есть женский пол».
КУЗНЕЦОВ. Ум женщины никуда не годится. С ней нельзя потолковать ни о политике ни о состоянии курса. Когда департаментский сторож Дорофей заводит речь о Бисмарке или о пользе наук, то любо послушать; когда же чья-нибудь супруга начинает говорить о пьянстве мужа, то ка-кой супруг воздержится, чтобы не воскликнуть:
ВСЕ. «Затарантела таранта!»
КРАМАРЕВ. Изучать науки женщина не способна. Мужчина, даже полный идиот и кретин может изучать науки и занимать кафедры, но женщина – ничтожество ей имя – даже не ездит за казенный счет в ученые командировки.
ЛЮКОВ. Литературных талантов у нее ни капли. Не только великое и гениальное, но даже все пошлое и бездарное пишется только мужчинами. Ей же дана от природы только способность заворачивать в творения мужчин пирожки.
КОЗЛОБРОДОВ. Она порочна и безнравственна. От нее идет начало зол. Все чиновники берут взятки только потому, что на это их толкают жены.
КУЗНЕЦОВ. Распущена женщина донельзя. Каждая богатая барыня окружена десятками мо-лодых людей, желающих попасть к ней в альфонсы.
ДУБИНЦЕВ. Бедные молодые люди!
ЛЮКОВ. Отечеству женщина не приносит никакой пользы.
КРАМАРЕВ. Она не ходит на войну.
ДОЛГОВ. А запирая от мужа графин с водкой способствует уменьшению акцизных сборов.
КОЗЛОБРОДОВ. Короче, она лукава
КУЗНЕЦОВ. Порочна
ЛЮКОВ. Болтлива
КРАМАРЕВ. Суетна
ДОЛГОВ. Лжива
КОЗЛОБРОДОВ. Лицемерна
КУЗНЕЦОВ. Корыстолюбива
ЛЮКОВ. Бездарна
КРАМАРЕВ. Легкомысленна
ДОЛГОВ. Зла.
ДУБИНЦЕВ. Только одно и симпатично в ней, а именно то, что она рождает на свет таких ми-лых, грациозных и ужасно умных душек, как мужчины.
ВСЕ. За эту добродетель простим ей все грехи.
ОГУРЦЫ
(Четыре дамы сидят на сцене. У каждой в руках по огурцу. У первых двух среднего размера, у ТРЕТЬЕЙ большого размера и у ЧЕТВЕРТОЙ совсем маленький огурчик. В процессе беседы дамы постоянно эти огурцы обыгрывают. То это телефонная трубка, то сигара и т. д.)
ПЕРВАЯ. Почему?
ВТОРАЯ. Почему?
ТРЕТЬЯ. Почему?
ЧЕТВЕРТАЯ. Почему?
ВМЕСТЕ. Огурцы предпочтительнее мужчин.
ПЕРВАЯ. Огурцы лучше, чем мужчины, потому что…
ВТОРАЯ. С огурцом легко знакомиться.
ТРЕТЬЯ. Огурец можно заранее пощупать в магазине и узнать, твердый он или нет.
ЧЕТВЕРТАЯ. С огурцом вы никогда не обнаружите грязные носки в своем белье.
ВТОРАЯ. Огурец не сделает вам подарка на день рождения за ваш счет.
ТРЕТЬЯ. Огурец не спрашивает: «Я у тебя первый?»
ПЕРВАЯ. Огурец не расскажет другим огурцам, что он у вас первый.
ЧЕТВЕРТАЯ. Огурец не расскажет другим огурцам, что он у вас не первый.
ПЕРВАЯ. Огурец не напишет ваше имя и телефон в мужском туалете.
ВТОРАЯ. Огурец не потребует, чтобы вы выглядели дома сексуально, а на людях прилично.
ТРЕТЬЯ. И не скажет: «От аборта еще никто не умирал»
ЧЕТВЕРТАЯ. Огурцы не едят сухарей в постели.
ПЕРВАЯ. Огурец не превращает ваш туалет в читальню…
ТРЕТЬЯ. И не забывает дернуть ручку унитаза.
ВТОРАЯ. Огурец не решает ваш кроссворд чернилами.
ЧЕТВЕРТАЯ. У огурца не вырастет щетина к пяти часам утра.
ТРЕТЬЯ. Огурец не играет в рок-группе.
ВТОРАЯ. Огурец не вгоняет вас в тоску: «А у нас в армии…»
ПЕРВАЯ. Огурец не потребует, чтобы вы нарожали ему много маленьких огурчиков.
ВМЕСТЕ. Огурец не станет…
ТРЕТЬЯ. Показывать пыль на шкафу, где ее не достать.
ВТОРАЯ. Читать ваши дневники и устраивать сцен из-за прочитанного.