Файл: Сказка о Водяном 13 Сказка о Воробье и лисе 15 Сказка о Дедке Петко и бабке Пена 16.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 117
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
, зимою в тепле поспать, а летом в холодке подремать. Одного только не любили — работать.
— Работа мне ни к чему,— говаривал дедка Петко.
Как-то раз бабка Пена сварила в горшке бобовую похлебку. Сели старики за стол, выхлебали весь горшок, наелись досыта.
Вот бабка Пена и говорит:
— Я сварила похлебку, а ты засучи рукава да вымой горшок. Утром он мне понадобится — буду корову доить.
— Не стану, — отвечает дедка Петко. — Это женское дело. Сама вымой!
— Не буду я мыть!
— Ну, пускай стоит немытый.
Наступила ночь. Легли старики спать, а горшок остался немытый.
— Слушай, — говорит дедка Петко жене, — ты утром встань пораньше да вскипяти мне молока. Похлебаю молочной тюри и пойду в поле.
— А во что мне доить молоко? Горшок-то немытый стоит. Вымоешь — надою.
— Не стану я его мыть, — упирается дедка Петко. — Лучше давай побьемся об заклад. Кто проиграет, тот и вымоет.
— Давай, — говорит бабка Пена. — А как?
— Будем оба молчать. Кто первый не утерпит, вымолвит слово, тот пусть и моет горшок.
Замолчали старики, да и заснули. Прошла ночь, взошло солнце. Крестьяне идут на работу. Пастух собрал стадо, гонит его на поляну пастись. На дворе у стариков корова мычит — некому ее подоить да на пастабище выгнать.
А старики сидят себе посиживают да молчат. Тут уж и соседи забеспокоились, стали заглядывать через плетень. В толк не возьмут, что такое приключилось у дедки Петки — корова стоит привязанная, мычит, а во дворе никого нет.
Вошли соседи в хату и спрашивают:
— Что у вac такое, бабка Пена? Почему не доишь корову?
Молчит бабка Пена.
— Дедка Петко, молви хоть ты словечко! Почему бабка Пена молчит?
Но дедка Петко тоже ни слова. Только головой качает, как лошадь.
— Ну и дела! — говорит один сосед. — Старики-то, видать, онемели. Сбегайте-ка за лекарем, да поживей! Игнатка, беги, сынок, покличь лекаря.
Игнатка побежал за лекарем. А тот жил в дальнем конце деревни. Покуда мальчонка за ним бегал, соседи начали расходиться кто куда:
один спешит в поле, другой на базар, третьего дома работа ждет. Только двое остались при «онемелых» стариках — одна старушка и поп.
Поп тоже собрался уходить и говорит старушке:
— Ты, старушка божья, оставайся тут, пока не придет лекарь. Приглядишь за стариками. А то как бы с ними не приключилось чего худого.
— Не могу, батюшка.
— Почему не можешь?
— В нынешние времена никто даром не работает. Заплатите — останусь.
— Как? По-твоему, я тебе должен платить? Я? Да где ж это видано, чтобы попы деньги платили?
Оглянулся поп кругом — на стане рваная кацавейка висит. Пошел он снять кацавейку, а бабка Пена как завизжит:
— Ты что? Хочешь отдать моки кацавейку этой лентяйке? А я в чем ходить буду?
Услышал дедка Петко, как раскричалась его старуха, поднялся и говорит:
— Ну, бабка, ты заговорила первая — проиграла заклад. Ступай теперь вымой горшок.
Догадались тогда и поп и старушка, почему дедка Петко и бабка Пена онемели. Покачали они головой и убрались восвояси.
Шел как-то раз еж-иглокож по полю, увидел кротовую кочку. Слышит — кротиха под землей роется. Позвал еж-иглокож кротиху:
— Вылезай, кума, давай побеседуем.
Вылезла кротиха, вся землей обсыпана, побежала к ежу на беседу.
— Поглядел я, — говорит еж-иглокож, — какая ты работница, и задумал одно дело.
— Что же ты задумал? — спрашивает кротиха.
— Хорошее дело. Да только не знаю, согласишься ты на него или нет.
— Если будет хорошо для нас обоих, почему не согласиться? — молвит кротиха.
— Давай работать вместе, — говорит еж-иглокож. — Ты распашешь поле, я его пробороню и засею. А пшеницу разделим поровну.
— Согласна, ежок-куманек. Будем работать вдвоем, дело у нас на лад пойдет. Я умею пахать, а боронить не умею — ведь игл у меня нету. А у тебя иглы есть, зато нет у тебя таких крепких ног и когтей, как у меня. Друг без дружки мы не работники, а станем работать вместе да все поровну делить, вот нам и будет хорошо.
— Ну значит, столковались, — говорит еж-иглокож. — А теперь поплюй себе на лапы и начинай.
Принялась кротиха за работу. Пахала день, пахала другой, вспахала поле. Дошел черед и до ежа. Свернулся он клубком и покатился по пашне. День катался, два катался, проборонил пашню своими острыми иглами и посеял пшеницу.
Год выдался урожайный. Буйная взошла пшеница, заколосилась тяжелыми колосьями, ядреным зерном налилась — любо-дорого поглядеть.
Пришла пора снимать урожай. Сжали пшеницу, обмолотили, начали делить. Взял еж-иглокож меру, насыпал в нее пшеницы вровень с краями и говорит:
— Это мне!
Потом насыпал меру до половины и подает кротихе:
— А это тебе!
— Почему ж ты себе берешь полную меру, а мне даешь половину? — спрашивает кротиха.
— Потому что моя работа потяжелее твоей, — отвечает еж-иглокож. — Я пашню боронил, все иглы свои обломал — ни одной целой не осталось.
— А я пахала, все когти переломала, — спорит кротиха. — Уж если судить по справедливости, так мне причитается побольше твоего.
Слово за слово, поругались кротиха с ежом, подрались, друг дружке в глотку вцепились.
На ту пору проходила мимо кума лиса. Услышала шум и прибежала посмотреть на драку. Развела лиса драчунов, села решать их спор. Сама судит, сама на пшеничку поглядывает. Еж-иглокож стал рассказывать лисе, сколько мук он претерпел, пока боронил пашню, а кротиха показала свои когти — все поломанные.
Выслушала их лиса, усмехнулась лукаво себе в усы и говорит:
— Вижу я, оба вы хорошо поработали. И чтобы никого не обидеть, стану я вас судить праведным судом. Как присужу, так и будет. Согласны?
— Согласны, — отвечают еж-иглокож и кротиха.
— Вижу я, — говорит хитрая лисица, — что вы намолотили десять мер пшеницы, а солома — не в счет. Солому пусть возьмет ежка-иглокожка, чтоб ему полегчало немножко. Он, бедняга, совсем изморился, иглы свои переломал. Постелет себе соломки и будет спать на мягком. Кротичке причитается одна мерка пшенички. А для лисицы-сестрицы останется девять мер пшеницы — молоть на мельнице-водянице. Вот я вас и рассудила по правде!
Слушает еж-иглокож лису, а сам думает: «Да, вот правда так правда! Прямая, как веревка в мешке».
Ушла хитрая лисица с полным грузом пшеницы. Тут кротиха и говорит ежу:
— Вот видишь, кум еж, что вышло из нашей ссоры? Разделили бы мы пшеницу поровну, весь бы год были сыты. А сейчас остались ни при чем...
Вдохнул еж-иглокож.
— Выходит, что так, — говорит. — Правду сказывают люди: «Двое дерутся — третьему пожива».
Пошел один парень на базар продать корзину яиц. Надел корзину на палку и понес на плече. Идет парень, идет, а сам говорит:
— Вот несу я три сотни яиц. Продам их на базаре по денежке за яйцо, выручу триста денежек; а удастся продать по две - выручу шестьсот. На эти деньги куплю себе свинку. Выкормлю ее, и принесет она мне двенадцать поросят — все свинок. Подрастут мои двенадцать свинок, и каждая принесет по дюжине поросят; а поросята подрастут, опоросятся, принесут тоже по дюжине. Глядишь — вот тебе и целое стадо свиней! Это стадо я в лесу пасти буду — пускай свиньи желудями кормятся. Будут есть желуди, откормятся, жирные станут, я их на базар поведу. Всех пораспродам, выручу кучу денег. Тогда куплю я себе хорошего коня, а сам побреюсь, помоюсь, принаряжусь, сяду верхом на своего белого скакуна, шапку набекрень и — айда! Поскачу во весь опор — прямо к цареву двору. Приеду — с утра до вечера буду скакать на коне перед царевым двором; конь все поле копытами разворошит. А царева дочка усядется на высоком крыльце, будет на меня глядеть да любоваться. И вот посватаюсь я к царевой дочке, да и женюсь на ней. И родит она мне сына, и назовем мы его Богданчо.
Пойду я на базар, куплю ему яблок. Приду домой — Богданчо выбежит мне навстречу к воротам, а я нагнусь, да обниму его, да скажу: «Поди ко мне, сыночек Богданчо, поди к тятьке, он тебе даст яблочко».
Забылся парень, протянул pyкy — хотел показать, как будет обнимать сыночка Богданчо, а палка-то и соскользни у него с плеча. Корзина бух на землю! Яйца разбились.
Заплакал парень:
— Эх, горе! Пропало все мое богатство!
Стал он подбирать яйца — те, что не вдребезги были разбиты, и вдруг видит — следом за ним по дороге идет человек.
Стыдно стало парню, и вот спрашивает он прохожего:
— Скажи, побратим, долго ты шел за мной следом?
А тот ему в ответ:
— С того часу, как ты стал богатеть и покуда все у тебя не пошло прахом.
— Работа мне ни к чему,— говаривал дедка Петко.
Как-то раз бабка Пена сварила в горшке бобовую похлебку. Сели старики за стол, выхлебали весь горшок, наелись досыта.
Вот бабка Пена и говорит:
— Я сварила похлебку, а ты засучи рукава да вымой горшок. Утром он мне понадобится — буду корову доить.
— Не стану, — отвечает дедка Петко. — Это женское дело. Сама вымой!
— Не буду я мыть!
— Ну, пускай стоит немытый.
Наступила ночь. Легли старики спать, а горшок остался немытый.
— Слушай, — говорит дедка Петко жене, — ты утром встань пораньше да вскипяти мне молока. Похлебаю молочной тюри и пойду в поле.
— А во что мне доить молоко? Горшок-то немытый стоит. Вымоешь — надою.
— Не стану я его мыть, — упирается дедка Петко. — Лучше давай побьемся об заклад. Кто проиграет, тот и вымоет.
— Давай, — говорит бабка Пена. — А как?
— Будем оба молчать. Кто первый не утерпит, вымолвит слово, тот пусть и моет горшок.
Замолчали старики, да и заснули. Прошла ночь, взошло солнце. Крестьяне идут на работу. Пастух собрал стадо, гонит его на поляну пастись. На дворе у стариков корова мычит — некому ее подоить да на пастабище выгнать.
А старики сидят себе посиживают да молчат. Тут уж и соседи забеспокоились, стали заглядывать через плетень. В толк не возьмут, что такое приключилось у дедки Петки — корова стоит привязанная, мычит, а во дворе никого нет.
Вошли соседи в хату и спрашивают:
— Что у вac такое, бабка Пена? Почему не доишь корову?
Молчит бабка Пена.
— Дедка Петко, молви хоть ты словечко! Почему бабка Пена молчит?
Но дедка Петко тоже ни слова. Только головой качает, как лошадь.
— Ну и дела! — говорит один сосед. — Старики-то, видать, онемели. Сбегайте-ка за лекарем, да поживей! Игнатка, беги, сынок, покличь лекаря.
Игнатка побежал за лекарем. А тот жил в дальнем конце деревни. Покуда мальчонка за ним бегал, соседи начали расходиться кто куда:
один спешит в поле, другой на базар, третьего дома работа ждет. Только двое остались при «онемелых» стариках — одна старушка и поп.
Поп тоже собрался уходить и говорит старушке:
— Ты, старушка божья, оставайся тут, пока не придет лекарь. Приглядишь за стариками. А то как бы с ними не приключилось чего худого.
— Не могу, батюшка.
— Почему не можешь?
— В нынешние времена никто даром не работает. Заплатите — останусь.
— Как? По-твоему, я тебе должен платить? Я? Да где ж это видано, чтобы попы деньги платили?
Оглянулся поп кругом — на стане рваная кацавейка висит. Пошел он снять кацавейку, а бабка Пена как завизжит:
— Ты что? Хочешь отдать моки кацавейку этой лентяйке? А я в чем ходить буду?
Услышал дедка Петко, как раскричалась его старуха, поднялся и говорит:
— Ну, бабка, ты заговорила первая — проиграла заклад. Ступай теперь вымой горшок.
Догадались тогда и поп и старушка, почему дедка Петко и бабка Пена онемели. Покачали они головой и убрались восвояси.
Сказка о Еже-иглокоже, кротихе и лисице
Шел как-то раз еж-иглокож по полю, увидел кротовую кочку. Слышит — кротиха под землей роется. Позвал еж-иглокож кротиху:
— Вылезай, кума, давай побеседуем.
Вылезла кротиха, вся землей обсыпана, побежала к ежу на беседу.
— Поглядел я, — говорит еж-иглокож, — какая ты работница, и задумал одно дело.
— Что же ты задумал? — спрашивает кротиха.
— Хорошее дело. Да только не знаю, согласишься ты на него или нет.
— Если будет хорошо для нас обоих, почему не согласиться? — молвит кротиха.
— Давай работать вместе, — говорит еж-иглокож. — Ты распашешь поле, я его пробороню и засею. А пшеницу разделим поровну.
— Согласна, ежок-куманек. Будем работать вдвоем, дело у нас на лад пойдет. Я умею пахать, а боронить не умею — ведь игл у меня нету. А у тебя иглы есть, зато нет у тебя таких крепких ног и когтей, как у меня. Друг без дружки мы не работники, а станем работать вместе да все поровну делить, вот нам и будет хорошо.
— Ну значит, столковались, — говорит еж-иглокож. — А теперь поплюй себе на лапы и начинай.
Принялась кротиха за работу. Пахала день, пахала другой, вспахала поле. Дошел черед и до ежа. Свернулся он клубком и покатился по пашне. День катался, два катался, проборонил пашню своими острыми иглами и посеял пшеницу.
Год выдался урожайный. Буйная взошла пшеница, заколосилась тяжелыми колосьями, ядреным зерном налилась — любо-дорого поглядеть.
Пришла пора снимать урожай. Сжали пшеницу, обмолотили, начали делить. Взял еж-иглокож меру, насыпал в нее пшеницы вровень с краями и говорит:
— Это мне!
Потом насыпал меру до половины и подает кротихе:
— А это тебе!
— Почему ж ты себе берешь полную меру, а мне даешь половину? — спрашивает кротиха.
— Потому что моя работа потяжелее твоей, — отвечает еж-иглокож. — Я пашню боронил, все иглы свои обломал — ни одной целой не осталось.
— А я пахала, все когти переломала, — спорит кротиха. — Уж если судить по справедливости, так мне причитается побольше твоего.
Слово за слово, поругались кротиха с ежом, подрались, друг дружке в глотку вцепились.
На ту пору проходила мимо кума лиса. Услышала шум и прибежала посмотреть на драку. Развела лиса драчунов, села решать их спор. Сама судит, сама на пшеничку поглядывает. Еж-иглокож стал рассказывать лисе, сколько мук он претерпел, пока боронил пашню, а кротиха показала свои когти — все поломанные.
Выслушала их лиса, усмехнулась лукаво себе в усы и говорит:
— Вижу я, оба вы хорошо поработали. И чтобы никого не обидеть, стану я вас судить праведным судом. Как присужу, так и будет. Согласны?
— Согласны, — отвечают еж-иглокож и кротиха.
— Вижу я, — говорит хитрая лисица, — что вы намолотили десять мер пшеницы, а солома — не в счет. Солому пусть возьмет ежка-иглокожка, чтоб ему полегчало немножко. Он, бедняга, совсем изморился, иглы свои переломал. Постелет себе соломки и будет спать на мягком. Кротичке причитается одна мерка пшенички. А для лисицы-сестрицы останется девять мер пшеницы — молоть на мельнице-водянице. Вот я вас и рассудила по правде!
Слушает еж-иглокож лису, а сам думает: «Да, вот правда так правда! Прямая, как веревка в мешке».
Ушла хитрая лисица с полным грузом пшеницы. Тут кротиха и говорит ежу:
— Вот видишь, кум еж, что вышло из нашей ссоры? Разделили бы мы пшеницу поровну, весь бы год были сыты. А сейчас остались ни при чем...
Вдохнул еж-иглокож.
— Выходит, что так, — говорит. — Правду сказывают люди: «Двое дерутся — третьему пожива».
Жадность до добра не доводит
Пошел один парень на базар продать корзину яиц. Надел корзину на палку и понес на плече. Идет парень, идет, а сам говорит:
— Вот несу я три сотни яиц. Продам их на базаре по денежке за яйцо, выручу триста денежек; а удастся продать по две - выручу шестьсот. На эти деньги куплю себе свинку. Выкормлю ее, и принесет она мне двенадцать поросят — все свинок. Подрастут мои двенадцать свинок, и каждая принесет по дюжине поросят; а поросята подрастут, опоросятся, принесут тоже по дюжине. Глядишь — вот тебе и целое стадо свиней! Это стадо я в лесу пасти буду — пускай свиньи желудями кормятся. Будут есть желуди, откормятся, жирные станут, я их на базар поведу. Всех пораспродам, выручу кучу денег. Тогда куплю я себе хорошего коня, а сам побреюсь, помоюсь, принаряжусь, сяду верхом на своего белого скакуна, шапку набекрень и — айда! Поскачу во весь опор — прямо к цареву двору. Приеду — с утра до вечера буду скакать на коне перед царевым двором; конь все поле копытами разворошит. А царева дочка усядется на высоком крыльце, будет на меня глядеть да любоваться. И вот посватаюсь я к царевой дочке, да и женюсь на ней. И родит она мне сына, и назовем мы его Богданчо.
Пойду я на базар, куплю ему яблок. Приду домой — Богданчо выбежит мне навстречу к воротам, а я нагнусь, да обниму его, да скажу: «Поди ко мне, сыночек Богданчо, поди к тятьке, он тебе даст яблочко».
Забылся парень, протянул pyкy — хотел показать, как будет обнимать сыночка Богданчо, а палка-то и соскользни у него с плеча. Корзина бух на землю! Яйца разбились.
Заплакал парень:
— Эх, горе! Пропало все мое богатство!
Стал он подбирать яйца — те, что не вдребезги были разбиты, и вдруг видит — следом за ним по дороге идет человек.
Стыдно стало парню, и вот спрашивает он прохожего:
— Скажи, побратим, долго ты шел за мной следом?
А тот ему в ответ:
— С того часу, как ты стал богатеть и покуда все у тебя не пошло прахом.