Файл: Соцальнодемографические проблемы современной России.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 177
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Общие признаки: тянущее чувство в животе, сжатие грудной клетки, сжатие в горле, повышенная чувствительность к шуму, все кажется ирреальным, короткое дыхание, слабость в мышцах, недостаток сил, сухость во рту. Последние четыре симптома приписываются именно пожилым людям.
Ворден описывает также реакции морального выражения горя: сомнение, смущение, рассеянность, озабоченность мыслями обумершем, попытки прочувствовать смерть на себе, страх, тревога. Смерть близкого человека влияет на чувства самосохранения, самоуважения, самолюбия. Можно предполагать, что в разных возрастных группах эти реакции проявляются по-разному. У молодых или людей среднего возраста такие переживания временны в отличие от пожилых.
Вероятно, замечает Калиш, горе ведет к изменениям в поведении. Совокупность негативных симптомов может вызвать потерю быстроты реакции или привести к малоподвижности. Изменения поведения достаточно многочисленны, некоторые из них присущи старикам и пожилым, другие – молодым людям.
Калиш рассматривает поведение людей, перенесших утрату родителей или супруга, отношения их с ровесниками, внуками, правнуками. При этом он не затрагивает такие ситуации, как присутствие отчима или мачехи, падчерицы или пасынка, вторичный брак между людьми с большой разницей в возрасте.
Пожилой – человек старше 65 лет. В этом возрасте смерть родителя или близкого родственника достаточно частое явление. Среди 65-летних людей, по данным Калиша, 4 % имеют, по крайней мере, одного живого родителя. Для людей старше 65 лет этот показатель значительно ниже. Можно предположить, что родителям пожилых не менее 85 лет, они имеют хронические болезни и поэтому их смерть не является неожиданностью.
Калиш обращает внимание на два фактора, которые обычно игнорировались в отношении к пожилым. Первое: пожилой становится сиротой. Несколько непривычен термин «пожилой ребенок — сирота», однако чувство горестного одиночества посещает человека в любом возрасте. Второе: после смерти родителя «пожилой ребенок» становится старшим в семье. Это означает для него, во-первых, принятие ответственности за семью. Во-вторых, возможно появление мысли о том, что следующим умрет он. «Пожилые дети» после смерти родителя(ей) действительно испытывают чувство потери, однако их повседневная жизнь меняется минимально: скончавшийся родитель, вероятно, уже не принимал участия в финансовой и хозяйственно-бытовой деятельности в семье. Чаще всего роль умершего сводилась к поддержанию традиций и целостности семьи, престарелый родитель требовал много внимания и материальных затрат при небольшой отдаче. Калиш подчеркивает, что такая интерпретация не означает денежной оценки человека, и пытается более обще оценить природу реакции на потерю члена семьи.
Пожилой вдовец/вдова стоит перед проблемой строить свою жизнь в другом обществе, в другой социальной ситуации. Когда один из пожилых супругов умирает, происходит ломка человеческих отношений, продолжавшихся десятилетиями, от которых остались многочисленные воспоминания и ассоциации.
Смерть также напоминает второму супругу о его уязвимости. Это обычно наносит тяжелый удар по повседневной жизни и чувствам овдовевшего.
Описание физического, морального и поведенческого выражения горя, о котором пишет Калиш, подтверждается исследованиями других авторов. Депрессия (не патологическая), чувство неудовлетворенности, мысли о смерти присущи именно этой категории.
Степень влияния смерти ребенка на жизнь пожилого родителя индивидуальна. Возможно, что жизнь пожилых, живущих отдельно от своих детей, меняется в этом случае незначительно. Часто пожилые после смерти ребенка переключают свое внимание на других детей, невесток, зятьев, внуков. Они помогают им материально, по хозяйству, сидят с детьми.
Чувство горя, сопровождающее потерю, – важная часть жизни. Значение смерти неодинаково для разных возрастных групп. Вероятно, нельзя переносить общие стереотипы на всех, невозможно сказать, насколько сильно чувство потери для старика. Это зависит от его возраста, его эмоциональной близости с умершим, от качества родственных связей. К сожалению, публикаций на эту тему очень мало, практически нет описания клинических случаев. Возможно, что особенности частных случаев людей позднего возраста относились к результатам по средневозрастной группе. Поэтому закономерности и уникальность переживаний тяжелых потерь пожилыми людьми до недавнего времени не привлекали внимания ученых.
Реакции человека на тяжелую утрату характеризуются особенной гаммой чувств, мыслей и поведения, в которой наиболее часто испытываемыми эмоциями являются горе и печаль. К другим реакциям относятся острая тоска и томление по умершему, шок, оцепенение, галлюцинаторные переживания, гнев, чувство вины, депрессия, проблемы со здоровьем, раздражительность и чувство бессмысленности существования, равно как чувства облегчения и надежды. Естественно, не все люди, переживающие тяжелую утрату, испытывают все или большинство перечисленных эмоций, поэтому трудно разделить нормальные и патологические реакции переживания горя.
Недавнее признание того факта, что осложненное горе как психиатрический синдром отличается от депрессии, связанной с переживанием тяжелой утраты, значительно обогатило представление о связанных с переживанием тяжелой утраты феноменах. В ходе недавних исследований были открыты некоторые симптомы горя (например, поиск умершего, острая тоска, поглощенность мыслями об умершем), отличные от симптомов депрессии, связанной с переживанием тяжелой утраты (например, нервозность, раздражительность, повышенное потоотделение, дрожь).
В некоторых исследованиях отмечается, что депрессивные симптомы при нормальном переживании тяжелой утраты редко проявляются после нескольких недель и что количество депрессивных симптомов, остающихся через месяц после утраты, является одним из сильнейших предикторов депрессии. Авторы обнаружили, что пик депрессии и симптомов осложненного горя приходится на шесть месяцев после утраты, но впоследствии степень проявления симптомов депрессии снижается.
Существует связь между осложненным горем и посттравматическим дистрессом; действительно, осложненное горе, пограничные личностные черты и посттравматическое стрессовое расстройство могут иметь общие предшествующие травматические переживания. Несомненно, что психосоциальные факторы риска требуют дальнейшего исследования, чтобы определить тех людей, чье осложненное горе можно предотвратить с помощью раннего вмешательства.
Стратегии вмешательства и предотвращения заболеваний как неблагоприятного исхода переживания тяжелой утраты.
Все началось с того, что мать решила родить. Могла ведь решить и иначе, значит, сам факт существования зависел от нее, она даровала жизнь. На днях рождениях, юбилеях обычно вспоминают все мыслимые и немыслимые заслуги и достоинства юбиляра и также обычно забывают, что день рождения – это день родов, значит, слез, боли, мучений и победы над собственной слабостью. Так чей это праздник? Но поздравляют дочь. В лучшем случае, пару слов или букетик цветов – матери: «Вы можете гордиться, что у вас такая дочь!». Позвольте, но почему, когда празднуют юбилей какого-нибудь открытия, то первым делом вспоминают имя создателя – родителя, а уж потом говорят о том, какие блага принесло оно людям? Мать кормила, поила, учила говорить, читать, писать, одеваться... этому перечислению нет конца. И дело вовсе не в отсутствии благодарности или признании заслуг. Мать привыкла к покорности своего создания, а оно вдруг становится не только самостоятельным, но и своевольным. Мать привыкла к тому, что в ней была постоянная необходимость, и тогда, когда дочь была маленькой, и тогда, когда у дочери появились свои маленькие. Мать привыкла опекать, а эта опека больше не требуется. Но с другой стороны, дочь тоже привыкла к опеке, к сильной и умелой руке, но оказывается, что мать уже стара и слаба, что начинается инволюционный процесс (то есть, как бы возврат к прежнему состоянию).
Мать и дочь; младшая начинает опекать старшую. Но старшая не хочет с этим смириться, потому что приняв в «новые условия игры», она должна признать свое поражение и забыть ту давнюю победу или победы, с которыми связаны и рождение, и становление дочери самостоятельным человеком. Да и дочь не рада новому распределению ролей, она уже вырастила своих детей, наработалась, устала, далеко не молода, но надо снова нянчить, выполнять капризы и при этом, ни в коем случае, не высказывать недовольства. Так положено, это называется – «святая обязанность».
Существует еще и «генетическая память», в стародавние времена матриархата мать до тех пор управляла всем и вся, покуда была способна держаться на ногах. И позже, во времена патриархата все, что касалось домашнего очага, было под властью старшей женщины дома. Само нарушение традиционного порядка вызывает внутренний протест.
Более сложными являются отношения «мать-сын». Еще мальчиком, сын стремится оторваться от матери, больше всего боясь прозвища: «маменькин сынок». Стремясь самоутвердиться, мальчик всячески противодействует какой-либо его идентификации с матерью, с женщиной. Эта борьба усиливается в период полового созревания. Известная в США психолог, ставшая в последнее время популярной и в нашей стране, Барбара Де Анджелик утверждает, что в этом возрасте подросток может даже уверять, что ненавидит свою мать.
Нэнси Чодорова, автор книги «Материнство» объясняет:
«Внутренне мальчик пытается отказаться от своей матери, порвать связь с ней и преодолеть сильную зависимость от нее, которую все еще чувствует... Он делает это, подавляя в себе все, что считает проявлением женского начала, и, что особенно важно, пороча все, что считает женским во внешнем мире. Бунтующий маленький мальчик в мужчине все еще стремится доказать, что он и его мать не единое целое...».
До тех пор, пока мужчина не станет сиротой, он находится в эпицентре борьбы между матерью и женой за его внимание. Не обязательно, чтобы эта борьба приобретала скандальные формы, она может быть абсолютно незаметной, подспудной, неявной, но каждая из сторон предъявляет аргументированные претензии, растягивая несчастного в разные стороны, как эспандер, и он как эспандер сопротивляется, стараясь сохранить себя, остаться самим собой.
Ворден описывает также реакции морального выражения горя: сомнение, смущение, рассеянность, озабоченность мыслями обумершем, попытки прочувствовать смерть на себе, страх, тревога. Смерть близкого человека влияет на чувства самосохранения, самоуважения, самолюбия. Можно предполагать, что в разных возрастных группах эти реакции проявляются по-разному. У молодых или людей среднего возраста такие переживания временны в отличие от пожилых.
Вероятно, замечает Калиш, горе ведет к изменениям в поведении. Совокупность негативных симптомов может вызвать потерю быстроты реакции или привести к малоподвижности. Изменения поведения достаточно многочисленны, некоторые из них присущи старикам и пожилым, другие – молодым людям.
Калиш рассматривает поведение людей, перенесших утрату родителей или супруга, отношения их с ровесниками, внуками, правнуками. При этом он не затрагивает такие ситуации, как присутствие отчима или мачехи, падчерицы или пасынка, вторичный брак между людьми с большой разницей в возрасте.
Пожилой – человек старше 65 лет. В этом возрасте смерть родителя или близкого родственника достаточно частое явление. Среди 65-летних людей, по данным Калиша, 4 % имеют, по крайней мере, одного живого родителя. Для людей старше 65 лет этот показатель значительно ниже. Можно предположить, что родителям пожилых не менее 85 лет, они имеют хронические болезни и поэтому их смерть не является неожиданностью.
Калиш обращает внимание на два фактора, которые обычно игнорировались в отношении к пожилым. Первое: пожилой становится сиротой. Несколько непривычен термин «пожилой ребенок — сирота», однако чувство горестного одиночества посещает человека в любом возрасте. Второе: после смерти родителя «пожилой ребенок» становится старшим в семье. Это означает для него, во-первых, принятие ответственности за семью. Во-вторых, возможно появление мысли о том, что следующим умрет он. «Пожилые дети» после смерти родителя(ей) действительно испытывают чувство потери, однако их повседневная жизнь меняется минимально: скончавшийся родитель, вероятно, уже не принимал участия в финансовой и хозяйственно-бытовой деятельности в семье. Чаще всего роль умершего сводилась к поддержанию традиций и целостности семьи, престарелый родитель требовал много внимания и материальных затрат при небольшой отдаче. Калиш подчеркивает, что такая интерпретация не означает денежной оценки человека, и пытается более обще оценить природу реакции на потерю члена семьи.
Пожилой вдовец/вдова стоит перед проблемой строить свою жизнь в другом обществе, в другой социальной ситуации. Когда один из пожилых супругов умирает, происходит ломка человеческих отношений, продолжавшихся десятилетиями, от которых остались многочисленные воспоминания и ассоциации.
Смерть также напоминает второму супругу о его уязвимости. Это обычно наносит тяжелый удар по повседневной жизни и чувствам овдовевшего.
Описание физического, морального и поведенческого выражения горя, о котором пишет Калиш, подтверждается исследованиями других авторов. Депрессия (не патологическая), чувство неудовлетворенности, мысли о смерти присущи именно этой категории.
Степень влияния смерти ребенка на жизнь пожилого родителя индивидуальна. Возможно, что жизнь пожилых, живущих отдельно от своих детей, меняется в этом случае незначительно. Часто пожилые после смерти ребенка переключают свое внимание на других детей, невесток, зятьев, внуков. Они помогают им материально, по хозяйству, сидят с детьми.
Чувство горя, сопровождающее потерю, – важная часть жизни. Значение смерти неодинаково для разных возрастных групп. Вероятно, нельзя переносить общие стереотипы на всех, невозможно сказать, насколько сильно чувство потери для старика. Это зависит от его возраста, его эмоциональной близости с умершим, от качества родственных связей. К сожалению, публикаций на эту тему очень мало, практически нет описания клинических случаев. Возможно, что особенности частных случаев людей позднего возраста относились к результатам по средневозрастной группе. Поэтому закономерности и уникальность переживаний тяжелых потерь пожилыми людьми до недавнего времени не привлекали внимания ученых.
Реакции человека на тяжелую утрату характеризуются особенной гаммой чувств, мыслей и поведения, в которой наиболее часто испытываемыми эмоциями являются горе и печаль. К другим реакциям относятся острая тоска и томление по умершему, шок, оцепенение, галлюцинаторные переживания, гнев, чувство вины, депрессия, проблемы со здоровьем, раздражительность и чувство бессмысленности существования, равно как чувства облегчения и надежды. Естественно, не все люди, переживающие тяжелую утрату, испытывают все или большинство перечисленных эмоций, поэтому трудно разделить нормальные и патологические реакции переживания горя.
Недавнее признание того факта, что осложненное горе как психиатрический синдром отличается от депрессии, связанной с переживанием тяжелой утраты, значительно обогатило представление о связанных с переживанием тяжелой утраты феноменах. В ходе недавних исследований были открыты некоторые симптомы горя (например, поиск умершего, острая тоска, поглощенность мыслями об умершем), отличные от симптомов депрессии, связанной с переживанием тяжелой утраты (например, нервозность, раздражительность, повышенное потоотделение, дрожь).
В некоторых исследованиях отмечается, что депрессивные симптомы при нормальном переживании тяжелой утраты редко проявляются после нескольких недель и что количество депрессивных симптомов, остающихся через месяц после утраты, является одним из сильнейших предикторов депрессии. Авторы обнаружили, что пик депрессии и симптомов осложненного горя приходится на шесть месяцев после утраты, но впоследствии степень проявления симптомов депрессии снижается.
Существует связь между осложненным горем и посттравматическим дистрессом; действительно, осложненное горе, пограничные личностные черты и посттравматическое стрессовое расстройство могут иметь общие предшествующие травматические переживания. Несомненно, что психосоциальные факторы риска требуют дальнейшего исследования, чтобы определить тех людей, чье осложненное горе можно предотвратить с помощью раннего вмешательства.
Стратегии вмешательства и предотвращения заболеваний как неблагоприятного исхода переживания тяжелой утраты.
Все началось с того, что мать решила родить. Могла ведь решить и иначе, значит, сам факт существования зависел от нее, она даровала жизнь. На днях рождениях, юбилеях обычно вспоминают все мыслимые и немыслимые заслуги и достоинства юбиляра и также обычно забывают, что день рождения – это день родов, значит, слез, боли, мучений и победы над собственной слабостью. Так чей это праздник? Но поздравляют дочь. В лучшем случае, пару слов или букетик цветов – матери: «Вы можете гордиться, что у вас такая дочь!». Позвольте, но почему, когда празднуют юбилей какого-нибудь открытия, то первым делом вспоминают имя создателя – родителя, а уж потом говорят о том, какие блага принесло оно людям? Мать кормила, поила, учила говорить, читать, писать, одеваться... этому перечислению нет конца. И дело вовсе не в отсутствии благодарности или признании заслуг. Мать привыкла к покорности своего создания, а оно вдруг становится не только самостоятельным, но и своевольным. Мать привыкла к тому, что в ней была постоянная необходимость, и тогда, когда дочь была маленькой, и тогда, когда у дочери появились свои маленькие. Мать привыкла опекать, а эта опека больше не требуется. Но с другой стороны, дочь тоже привыкла к опеке, к сильной и умелой руке, но оказывается, что мать уже стара и слаба, что начинается инволюционный процесс (то есть, как бы возврат к прежнему состоянию).
Мать и дочь; младшая начинает опекать старшую. Но старшая не хочет с этим смириться, потому что приняв в «новые условия игры», она должна признать свое поражение и забыть ту давнюю победу или победы, с которыми связаны и рождение, и становление дочери самостоятельным человеком. Да и дочь не рада новому распределению ролей, она уже вырастила своих детей, наработалась, устала, далеко не молода, но надо снова нянчить, выполнять капризы и при этом, ни в коем случае, не высказывать недовольства. Так положено, это называется – «святая обязанность».
Существует еще и «генетическая память», в стародавние времена матриархата мать до тех пор управляла всем и вся, покуда была способна держаться на ногах. И позже, во времена патриархата все, что касалось домашнего очага, было под властью старшей женщины дома. Само нарушение традиционного порядка вызывает внутренний протест.
Более сложными являются отношения «мать-сын». Еще мальчиком, сын стремится оторваться от матери, больше всего боясь прозвища: «маменькин сынок». Стремясь самоутвердиться, мальчик всячески противодействует какой-либо его идентификации с матерью, с женщиной. Эта борьба усиливается в период полового созревания. Известная в США психолог, ставшая в последнее время популярной и в нашей стране, Барбара Де Анджелик утверждает, что в этом возрасте подросток может даже уверять, что ненавидит свою мать.
Нэнси Чодорова, автор книги «Материнство» объясняет:
«Внутренне мальчик пытается отказаться от своей матери, порвать связь с ней и преодолеть сильную зависимость от нее, которую все еще чувствует... Он делает это, подавляя в себе все, что считает проявлением женского начала, и, что особенно важно, пороча все, что считает женским во внешнем мире. Бунтующий маленький мальчик в мужчине все еще стремится доказать, что он и его мать не единое целое...».
До тех пор, пока мужчина не станет сиротой, он находится в эпицентре борьбы между матерью и женой за его внимание. Не обязательно, чтобы эта борьба приобретала скандальные формы, она может быть абсолютно незаметной, подспудной, неявной, но каждая из сторон предъявляет аргументированные претензии, растягивая несчастного в разные стороны, как эспандер, и он как эспандер сопротивляется, стараясь сохранить себя, остаться самим собой.