Файл: Сапольски. Кто мы такие Вы смогли скачать эту книгу бесплатно и легально благодаря проекту Дигитека.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 332
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Н можно изливать душу. Это будет кто-то деловой и стро- гий, лишенный всяких сантиментов — и не самый люби- мый другими сотрудниками.
Скептик высказывает свои подозрения, и отделе- ние взрывается несогласием: большинство сотрудни- ков набрасывается на скептика. Ведь обвиняют их ново- го друга, самую преданную мать, которую они когда- либо видели. Терри Фостер, явно закаленная в боях старшая медсестра, пишет в медсестринском журна- ле RN, что подобные манипулятивные личности могут расколоть целый коллектив. Большинство медсестер не знает об этом типе расстройств, не может предста- вить, что такое возможно, это противоречит сути их про- фессии — заботе. Доктора, которые обычно искушены в вопросах психологии не больше подростков-волон- теров, считают, что обвинения, исходящие от резкой и непопулярной медсестры в адрес этой обходительной преданной женщины — полный бред. Фостер пишет, что доктора даже не являлись на специально созванные собрания сотрудников.
Как подобным матерям постоянно удается выходить сухими из воды, что нередко приводит к смертельному исходу? Отчасти немалую роль здесь, очевидно, играет пограничный стиль. К тому же во многих педиатрических отделениях родителей поощряют проводить там как мож- но больше времени, активно участвовать в медицинском уходе — обычно это хорошо, но открывает дорогу вол- кам в материнской шкуре. Отчасти дело в том, что врачи падки на экзотические сложные случаи, где можно про-
П ¦ ¥
явить себя: они перестают видеть лес за деревьями, созда- ют медицинскую систему, которая, по словам австралий- ских педиатров Теренса Дональда и Джона Джурейдини,
«специализирована, ориентирована на расследование, зачарована редкими заболеваниями, часто не замечает злоупотреблений и слишком доверяет истории болезни со слов».
Но есть причина и помрачнее. К тому времени, когда начинаются обвинения, каждый медицинский работник, хоть и невольно и по незнанию, успевает стать соучастни- ком того, что делалось со здоровым ребенком. Инъекции, заборы крови, дренаж, клизмы, операции. Удерживание рыдающего, испуганного ребенка для процедуры. Боль.
«Все для блага ребенка». И все зря.
Дональд и Джурейдини пишут о «системных» аспек- тах МПД с особой прозорливостью. В научной литерату- ре непонятно, описывает ли название МПД преступницу- мать или жертву-ребенка, — многие пишут так, буд- то диагноз плавает между двумя участниками. Дональд и Джурейдини только усиливают ощущение плавающе- го смысла. МПД «лучше всего описывает комплексное
взаимодействие по крайней мере трех лиц — родителя, ребенка и врача» (курсив авторов). Формальное опреде- ление МПД требует ненужного лечения со стороны меди- цинской системы. Учитывая то, что сомнения возника- ют не сразу, самым заботливым врачам, кажется, невоз- можно не чувствовать себя запятнанными и виноватыми.
И в силу этого МПД, похоже, диагноз, который хочется ставить меньше всего.
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 22
Н
Наиболее странные и занимательные отклонения чело- веческого поведения — извращенная форма наших силь- ных эмоций. У каждого из нас бывают моменты вообра- жаемого насилия, кровавые фантазии животной агрессии.
Тем необъяснимее для нас преступник, убивающий с хлад- нокровием рептилии. Все мы знаем теплое лимбическое сияние любви. Тем сильнее мы отшатываемся от Джеффри
Дамера*, когда вдобавок к убийствам, расчленению жертв и людоедству он признается еще и в любви к ним.
И все мы что-то знаем о материнстве, которое здесь извращается самым пугающим образом. Как они могли творить такое, как могли проделывать это со своей соб- ственной плотью и кровью?
И здесь мы возвращаемся к тому, с чего началась эта глава, — к исследованию, каковы границы (и существу- ют ли они вообще) родительского понятия «их собствен- ного». Иногда преступники кажутся совершенно бесче- ловечными эксплуататорами. Они жаждали внимания медицинской системы и обнаружили, что больной ребе- нок — отличный входной билет. При аналогичном возна- граждении МПД-матери точно так же врали бы ветери- нару о недугах золотых рыбок или работникам Sears** — о сломанном радио. Ребенок — объект, ребенок — пешка.
В этих случаях преступный характер действий значитель- но перевешивает предполагаемую болезнь, скрывающую- ся за этими действиями.
* Джеффри Дамер — американский серийный убийца, жертвами которого стали 17 юношей и мужчин в 1978–1991 годах.
** Sears — американская компания, управляющая рядом розничных сетей.
П ¦ ¥
Но в некоторых случаях все обстоит намного слож- нее. Несколько исследований показали, что большин- ство МПД-матерей и сами страдают синдромом Мюнх- гаузена. Возможно, мать излечилась от своего Мюнх- гаузена, когда родился ребенок, — и переключилась на ребенка. Возможно, Мюнхгаузен начался как раз тогда, когда выявили и пресекли МПД. Возможно, они сосуществуют и начинаются, когда мать вредит обоим, будучи беременной. Медоу пишет о случаях фактиче- ской «передачи» поддельных симптомов между матерью и ребенком.
Эта картина кардинально отличается от той, в кото- рой ребенок уподобляется сломанному радио. Здесь мы видим крайне болезненное глубокое переплетение мате- ри и ребенка, полное крушение границ личности, пато- логическое восприятие ребенка как продолжения роди- теля, путаницу в том, что есть твоя собственная плоть и кровь.
И больше всего в МПД пугает именно это переплете- ние: в нем брезжит что-то знакомое. И Медоу, и Марк
Фельдман (психиатр из Университета Алабамы) прово- дят параллели между МПД и менее явными нарушения- ми границ «Я», которые бывают у всех родителей: неуве- ренность в том, в какой мере ребенок — сосуд для твоих ценностей и убеждений, надежд и разочарований. Ког- да вы впервые держите на руках своего ребенка, когда вы осознаете, что это человек, который надолго вас пережи- вет и который отчасти, возможно, повторит ваш путь, — в этом так много необъяснимого.
Н
П ¥ ¥ ¦
Эта глава имеет надо мной странную эмоциональную власть. Много лет я интересовался синдромом Мюнх- гаузена, но о МПД имел только расплывчатые представле- ния — ну да, иногда люди вызывают симптомы не у себя, а у своих детей, вот дикость. Потом родился мой пер- вый ребенок, и дней через пять, когда я пытался заснуть после надцатого пробуждения за ночь, меня подброси- ло от мысли: господи, есть такое расстройство, при кото- ром родитель намеренно вызывает болезнь у ребенка, намеренно делает больно своему малышу! Мне немед- ленно понадобилось прочесть все доступные материалы по теме, а потом писать и писать о ней — профессорский инстинкт, который заставляет думать, что если достаточ- но долго размышлять о предмете, прочесть о нем доста- точно лекций, то в конечном счете он покорится. Поэтому здесь будет особенно длинная порция заметок, из которой видно, как много словоблудия я заставил себя вырезать из основной части.
Начальные стадии дела Дженнифер Буш освещались в Newsweek от 29 апреля 1996 года. Суд присяжных в окру- ге Броуард, Флорида вынес приговор ее матери после все- го лишь семичасового заседания: это описано в выпу- ске южнофлоридской газеты Sun-Sentinel от 7 октября
1999 года.
Идеи Томаса Саса изложены в таких его книгах, как:
«Миф о душевной болезни» (The Myth of Mental Illness,
2
nd ed., New York: Parennial Editions, 1984)» и «Идеология
П ¦ ¥
и безумие» (Ideology and Insanity, New York: Anchor Books,
1970).
Смерть Джессики Дуброфф и цитаты Лизы Хэтэуэй — из Time и Newsweek, 22 апреля 1996.
Ключевое дело, определившее права родителей из Церкви христианской науки, — «Народ против Рипп- бергера» (The People v. Rippberger, 231 CalApp 3d 1667: 283
Cal Rpter, July 1991). Восьмимесячная Натали Миддлтон-
Риппбергер заболела бактериальным менингитом, у нее, скорее всего, поднялась температура (предположительно, поскольку ее родители — приверженцы Церкви христи- анской науки, они отказывались пользоваться термоме- тром) и начались сильные судороги. Родители не обрати- лись за традиционной медицинской помощью, но прокон- сультировались с медсестрой из своей церкви, которая посоветовала держать ребенка в тепле и сытости, а так- же сообщить в комитет христианской науки, что молитвы за девочку работают недостаточно быстро. После, очевид- но мучительной (и легко предотвратимой), смерти Ната- ли ее родителей обвинили в преступно небрежном обра- щении с ребенком.
Решение Верховного суда об обязательных образова- тельных требованиях для детей амишей можно найти в деле штата Висконсин против Йодера (State of Wisconsin
v. Yoder, 70–110, 1972). Супруги Йодер не пускали сво- их детей в старшую школу, желая защитить их от влия- ния культуры не-амишей. Родителей привлекли к суду и оштрафовали. Но все причастные прекрасно понима- ли — это дело принципа, сумма штрафа была $5. Йодеры
Н подали апелляцию, в итоге дело дошло до Верховного суда.
Представитель штата Висконсин подчеркнул свое уважение и восхищение культурой амишей, но заявил, что штат заинтересован в том, чтобы давать детям подо- бающее образование, и восемь лет школы не равны обя- зательным десяти. Он подчеркнул, что старшая школа — идеальное место для социализации и выбора: именно того, чего и боялись родители. А представитель амишей говорил о том, насколько они успешны, будучи учителя- ми от природы, как прекрасен подход обучения действи- ем и что два года старшей школы для детей могут разру- шить эту хрупкую культуру меньшинства. Мудрецы в чер- ных мантиях посовещались и пришли к решению, которое у меня, новичка в юридических вопросах, в голове никак не укладывается.
Излагая мнение большинства, судьи начали с похвал образовательной системе амишей: «Свидетельские пока- зания подтверждают, что амиши предоставляют сво- им детям постоянное неформальное профессионально- техническое образование, которое готовит их к жизни в сельской общине амишей». Затем они отвергли аргумен- ты Висконсина о том, что восемь лет образования не дают ребенку достаточной подготовки для взаимодействия с внешним миром, объяснив это тем, что амиши в любом случае нечасто покидают пределы общины. Похоже, они не заметили тавтологии: конечно, немногие выбирают- ся оттуда, учитывая образование, которое подготовило их быть только амишами. Что было с людьми, которые
П ¦ ¥
решились оставить общину, — не обсуждалось. Как и то, чего хотели дети в этом конкретном случае. Никто не под- нял вопрос о том, стоит ли беречь как музейный экспонат культуру настолько хрупкую, что ее могут разрушить два года светского школьного образования. Мнение большин- ства не содержало понятий вроде «права детей» или «сво- бода выбора».
Как уже отмечалось, суд вынес решение в пользу ами- шей — их детям не обязательно ходить в школу после восьмого класса. И аргументы были весьма своеобраз- ными: сначала суд объяснял, почему образование на два года короче не причинит вреда детям. Отсутствие школы
«не принесет ущерба физическому или душевному здоро- вью ребенка» и не помешает детям «выполнять граждан- ские обязанности». Более того, если в какой-то момент дети амишей покинут общину, «нет данных, позволя- ющих предположить, что <…> выйдя из общины ами- шей, дети амишей <…> станут обузой для общества
<…> или любым другим образом уменьшат матери- альное благосостояние общества». Отличные критерии.
Я точно успокоился бы, если бы образования моих детей хватало только на то, чтобы поддерживать их душевное здоровье и валовой продукт страны.
Затем судьи тщательно обозначили границы свое- го решения. Сначала они заявили, что нельзя не пускать детей в школу, основываясь на философии меньшин- ства — только на религии: они прямо сказали, что у Торо этот номер бы не прошел. Затем они недвусмысленно дали понять, что защиты заслуживают не все религии.