Файл: Михаил Яковлевич Басов Методика психологического наблюдения за детьми (Басов М. Я. Избранные психологические произведения. М., Педагогика, 1975. С. 1678.) Часть ii. Организация наблюдений глава viii цель наблюдений.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 572
Скачиваний: 15
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
"28 февраля (6 лет 2 мес.)... За все три дня, что я его не видала, Масик ни разу не высказывал желания увидеть меня. Сегодня вечером я пришла к нему. Масик смутился, моргнул ресничками и отвернулся. Я удивилась, спросила его: "Неужели ты не хочешь меня видеть?" Масик, покраснев, ответил: "Очень хочу" - и быстро отвернулся. Я послала ему воздушный поцелуй, он стал уходить от меня и смущенным голосом заявил: "Мне не нравятся такие поцелуи". Я долго посылала ему поцелуи, но он не поднял глаз...".
Здесь момент фотографичности наблюдения заметен, и описываемые явления выступают перед нами как таковые и как единственные. Вся беда заключается лишь в том, что такие моменты в дневниках выступают обычно как отдельные точки, не связанные друг с другом и не образующие одной живой, непрерывной нити процесса. Глядя на них, нельзя увидеть, из чего они возникли и что собою породят. Они дают лишь поперечные разрезы нити процесса и никогда хотя бы ее коротких отрезков.
Еще более характерные различия в фиксации наблюдений проявляются при сопоставлении записей нескольких наблюдателей, обладающих различной степенью культуры, когда предметом записи является один и тот же отрезок поведения. Это, в сущности, та же тема, которую мы уже обсуждали, говоря о культуре наблюдателя, но только взятая со стороны фиксации. Для того чтобы ориентироваться в разных способах фиксации, к каким прибегают наблюдатели различной культуры, приведем несколько примеров. Вот как два наблюдателя изображают один и тот же момент в поведении девочки Тани (1 год 7 мес.) [см.: "Опыт объективного изучения детства". Под ред. М. Я. Басова, 1924].
Первый наблюдатель. Стимул. Мать останавливает ласково Таню: "Не надо платочек грызть, не надо". Реакция. Девочка продолжает выдергивать его с силой. Стимул. "Таня, нехорошо!- говорит укоризненно мать. - Ай, как нехорошо! Вынь платочек". Реакция. Таня улыбается и снова берет платок в рот. Стимул. Мать настойчивее, строже: "Таня, нельзя! Иди играй! Ну, где твои игрушки?" Спускает ее с рук на пол. Реакция. Девочка с опущенной головкой, слегка выпятив губки, прислоняется к матери, тихонько и слегка хнычет, стоит так 25 сек. (поза обиды). Стимул. Мать опять ласково: "Танечка, ну где же игрушки? Поди влезь на диван и играй". Реакция. Обняв руку матери левой ручкой, сжав в кулачке правой платок, стоит, пряча личико, переминаясь с ножки на ножку, отставляя одну назад (поза смущения).
Второй наблюдатель. Стимул. Мама делает замечание "не грызть" и указывает идти играть. Реакция. Таня смущается, огорчается и жмется, немножко хнычет; стоит и, скучая, ломается.
Или вот другой пример из записи той же лары наблюдателей:
Первый наблюдатель. Добежав на обратном пути до бочки, достала оттуда исписанную тетрадку брата, вырвала быстрым и сильным движением три полустраницы и пошла, держа листки перед собою, повторяя: "Вва-вва-вва..." и еще что-то (как бы читая вслух). Выражение личика сосредоточенно-серьезное. У кровати остановилась, обернулась, что-то напевает, раскачиваясь мерно (ритмично) из стороны в сторону.
Второй наблюдатель. Вынула тетрадку из бочки с игрушками, сделала вид, что читает.
Наконец, еще один небольшой пример из записей другой пары наблюдателей, произведенных за девочкой 5 лет на занятиях в детском саду по системе Монтессори.
Первый наблюдатель. Держа круг левой рукой, Катя ощупывает контур его и, найдя отверстие в рамке, вкладывает фигуру. Движения спокойные, неторопливые, ловкие.
Второй наблюдатель. Первым попался круг. Катя медленным движением обвела по его окружности указательным пальцем правой руки, причем не кончиком, а серединой пальца, и затем стала шарить по гнездам. Попала сначала в многоугольник, затем еще в какое-то гнездо, обвела их указательным пальцем, концом его, и наконец нашла круглое гнездо, в которое и положила вкладку.
На основании изучения большого числа записей, составленных наблюдателями разной культуры, мы (различаем три главных способа словесной фиксации поведения: 1. Истолковательная запись. 2. Обобщающе-описательная запись. 3. Фотографическая запись.
Истолкователыной записью называется такой способ фиксации наблюдений, при котором наблюдатель не столько фиксирует процесс, сколько высказывает по поводу его свои суждения и оценки с целью истолковать его психологическое значение. Обобщающе-описательная запись объективно изображает наблюдаемый процесс, но при этом сводит его в словесно обобщенные формулы, не давая изображения всей живой ткани процесса, как бы схематизирует процесс. Наконец, фотографическая запись отличается тем, что стремится каждый элемент поведения зафиксировать соответственным словесным символом, так что в результате фиксируется вся ткань процесса. На приведенных примерах все три вида записей можно проследить наглядно; особенно хорошо видны обобщающе-описательные места и относительно-фотографичные. Мы говорим "относительно-фотографичные", так как ясно, что полной фотографии запись дать не может. Обычно как о лучшем способе фиксации говорят о сплошных или протокольных записях. Мы придерживаемся своего термина "фотографические записи", так как он не совсем покрывается понятием сплошных или протокольных записей: можно фиксировать поведение сплошь и протокольно и вместе с тем давать не фотографию подлинника, а свои обобщения и даже толкования; помимо оплошности должен быть свободно подчеркнут момент адекватности в фиксации, что и достигается термином "фотографическая запись".
В качестве примера приводим запись наблюдений А. И. Неклюдовой за строительной игрой Игоря (5 лет).
"Принесла в комнату младших детей ящик с кубиками, поставила его на пол, сказав, что кубиками этими можно играть. Вслед за Левою подошел и Игорь. "Я тоже буду строить", - сказал он весело. "Если хочешь, строй", - ответила я ему. Игорь сейчас же присел на пол и правою рукою, отделив от общей кучи кубиков порядочное их количество, придвинул к себе; затем начал толкать отделенные им кубики ладонью руки, передвигаясь толчком на коленях за ними. Отодвинув кубики на аршин в сторону, он встал, подошел снова к общей куче, выбрал 4 кубика цилиндрической формы и, прижимая их левою рукою к груди, правою рукою взял еще 4 узких кубика. С кубиками Игорь опустился на пол возле отобранных сначала и, свалив их в общую кучу, сел, протянув согнутые в коленях ноги. Постройку начал с того, что поставил около себя цилиндр, к нему приставил второй, затем нагнулся к кубикам, выбрал еще два цилиндра, которые приставил к первым двум, образуя второй ряд.
На цилиндры положил узкие, продолговатые кубики, всего 5; клал их по одному, беря правою рукою и прижимая большим и указательным пальцами. Строил спокойно, не торопясь. Когда положил на цилиндры пятый узкий кубик, то ладонью левой руки подровнял положенный ряд. Затем придвинулся к куче кубиков и выбрал пару широких (формы параллелепипеда), один из которых положил на полу постройки, а другой поставил ребром на край площади, образованной узкими кубиками на цилиндрах. Кубик ставил, стоя на коленях. Затем взял второй широкий и положил его ребром рядом с первым, образуя прямой угол с ним.
На коленях придвинулся в сторону кубиков, выбрал третий широкий и положил его тоже ребром на третью сторону той же площади. Три поставленных ребрами кубика прикрыл пятью узкими, образовав под ними пространство, ограниченное сверху и снизу площадями из пяти узких кубиков, а по бокам - тремя стенками из широких параллелепипедов и открытое лишь с одной, четвертой, стороны. Далее Игорь наложил еще ряд широких и узких кубиков так же, как и первые, получив, таким образом, второй этаж, открытый, как и первый, с одной боковой стороны. Поверх всей этой постройки он поставил стоймя узкий кубик.
В это время 3-летняя сестра Игоря подошла с санками к кучке кубиков, запасенной Игорем для постройки, спешно стала накладывать их на сапки. "Ляля, уйди, это мои кубики", - крикнул мальчик сестре, наморщив сильно брови. Девочка положила на место кубики и ушла с санями, увозя на них лишь один оставшийся там кубик. Увидя, что сестра положила на пол кубики, Игорь перевел взгляд на свою постройку, не обратив внимания на то, что в санях остался один кубик! Он взял еще один узкий кубик и поставил его на тот, который уже стоял на вершине постройки, приподнимая при этом левую руку, готовую придержать устанавливаемые кубики. Работал молча, сосредоточенно, с серьезным лицом, не спеша. Когда последний кубик был поставлен, Игорь присел, упираясь руками о пол и слегка откинув свой корпус; затем обернулся лицом ко мне и сказал: "Анна Ивановна, посмотрите, я интернат построил".
"Кто же там у тебя живет?" - "Солдаты живут, интернат для солдат построил".
"Солдаты живут в казармах", - заметил я ему. "Казармы я построил, видите, какие", - заявил в ответ мальчик, я он присел на корточки у своей постройки, весело смотря на меня.
Затем Игорь взял узкий кубик и всунул его в открытое пространство над цилиндрами (первый этаж), так что часть его высунулась наружу. "А что это торчит?" - спросила я его. "Тут пушка стоит", - ответил мальчик. Далее он взял" второй такой же кубик и вставил его в отверстие второго этажа. "Тут тоже пушка стоит, - заметил мальчик. - Это ведь у меня Кронштадт построен, видите, он еще выше будет". С этими словами Игорь снял сверху постройки стоймя стоявшие кубики и наложил по примеру первых двух этажей третий этаж (из широких и узких параллелепипедов), оставив открытой одну из его сторон. В открытое пространство он вставил третий узкий кубик, заявив тут же: "Вот еще пушка! Сейчас стрелять будут! - Мальчик нахмурил брови и с серьезным лицом громко произнес: - Бац! Бац!" Затем взял большой широкий кубик, прикоснулся им к нижним цилиндрам, потом к стенкам 1-го, 2-го и 3-го этажей и, придерживая кубик рукой, оставил его стоять около 3-й пушки (3-го этажа). "Это дядька идет, он на самую макушку забирается. Смотрит, в порядке ли все. Это дядька-командир. Его командиром зовут. Он велит еще две пушки поставить". Кубик, изображавший командира, Игорь поставил на самый верх. Затем из кучи рядом лежавших кубиков он выбрал один, узкий и длинный, и вложил его в 1-й этаж рядом с тем, который уже был там, служа пушкой. Потом взял второй такой же кубик и положил было во 2-й этаж рядом с кубиком-пушкой, но затем вынул его оттуда и положил сзади, за стенкою. "Во все стороны пушки смотрят", - заметил он, довольно улыбаясь. "Около твоей крепости и пройти нельзя", - сказала я мальчику. "Вот только тут проходить можно, - пояснил Игорь, показывая рукою, с какой стороны безопасно пройти. - С этой стороны не тронут, а здесь и здесь нельзя, - показал он рукою в противоположную сторону. - Сейчас - бац! бац! - никому пропуска нет!"
В это время несколько детей парами прошли мимо Игоря, громко и складно распевая: "Как по озеру большому..." Игорь поднялся с пола, посмотрел на поющих детей и громко, правильно запел продолжение песни: "...серый гусь плывет..." Потом замолчал и снова сел на пол около своей постройки.
Взял в правую руку три кубика, затем два из них переложил в левую руку и оставшийся поставил на верх постройки, сняв оттуда широкий кубик, изображавший командира. На только что поставленный кубик он поставил второй из левой руки, а затем и третий. Широкий кубик - командира - Игорь вслед за тем стал тоже приставлять на верху постройки, но постройка не выдержала и рухнула. Остался лишь нижний ряд цилиндрических кубиков.
Игорь нахмурил брови, наклонил вперед голову и серьезно посмотрел на постройку. Затем вдруг выражение лица его изменилось - напряженность исчезла, и он спокойно, даже весело заметил: "Ничего, снова можно построить!"...
...В это время руководительница подошла к детям, сказав, что нужно убирать кубики, потому что пора собираться к обеду. Малыш, строивший рядом, разрушил свою постройку и затем приволочил ящик для кубиков к Игорю. "Давай убирать кубики!" - произнес он и толкнул ногою построенный "Кронштадт". "Мои кубики!" - закричал Игорь, вставая. Затем посмотрел на разрушенную постройку, подошел ко мне и сказал: "Хорошо, мы завтра опять строить с вами будем?" Получив утвердительный ответ, мальчик сел на пол и стал складывать в ящик кубики. Складывал аккуратно, придвигая вплотную каждый кубик. Я послала ему на помощь одного из его товарищей. Но Игорь заявил пришедшему, что сам уберет. Однако на слова: "Уже поздно, а потому Жорж поможет тебе скорее убрать" - не протестовал, и довольно быстро мальчики собрали в ящик все кубики. За постройкой Игорь провел 1 час 5 минут".
Фотографическая запись может вестись только за одним центральным объектом (не считая периферических объектов фона) и, безусловно, во время самого наблюдения. Этот вопрос решается совершенно определенно и не требует никаких пояснений. Однако и при этом условии она не является делом совершенно простым с точки зрения техники ее. Прежде всего, в высокой степени фотографичной запись будет только тогда, когда в распоряжении наблюдателя имеются средства для более быстрой фиксации, чем это возможно при обычном, буквенном письме. Самым лучшим таким средством является, очевидно, стенография, и мы должны настоятельно рекомендовать каждому наблюдателю стенографическое письмо. При отсутствии умения вести запись стенографически трудно рекомендовать что-нибудь определенное взамен этого. Практика показывает, что наблюдателю приходится тогда самому изобретать, так сказать, свою собственную стенографию. Используются всевозможные средства для того, чтобы ускорить процесс письма, начиная с сокращения слов до нескольких начальных букв и кончая различными условными знаками. Разумеется, в результате получается такая запись, которую не только не может разобрать стороннее лицо, но и сам наблюдатель, если он даст ей в таком виде залежаться на продолжительное время, не произведя необходимого расшифрования тотчас же по окончании наблюдений. Избежать этой двойной работы очень трудно, особенно если мы хотим, чтобы к записям как к первоисточнику могли обращаться и сторонние лица.