Файл: Михаил Яковлевич Басов Методика психологического наблюдения за детьми (Басов М. Я. Избранные психологические произведения. М., Педагогика, 1975. С. 1678.) Часть ii. Организация наблюдений глава viii цель наблюдений.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 566
Скачиваний: 15
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Отношения подобного рода могут быть наблюдаемы точно так же во всей массе детей-дошкольников. Если из наших 172 записей только 10% дают материал, характеризующий отношение детей к наблюдениям как к специфическому стимулу, то остальные 90% распределяются, очевидно, между двумя первыми категориями отношений, причем большая часть из этого числа должна пасть именно на рассматриваемую сейчас вторую категорию. Это значит, что в большинстве случаев наблюдатель так или иначе фигурирует в поведении ребенка, но только не в своем специфическом значении. Нет никакого смысла устанавливать точнее, как эти 90% распределяются между обеими категориями, так как это не может иметь никакого существенного значения; к тому же очень часто от самого наблюдателя зависит, включить или не включить себя в поле внимания ребенка; иногда наблюдатель сам задает ребенку вопросы, отвечает на его вопросы, наводит его так или иначе на различные стимулы, а иногда этого нет вовсе и позиция наблюдателя вполне пассивна.
Сточки зрения методики наблюдений эта цифра, 90%, является крайне важной и решающей. Как бы она ни дробилась затем по тем или иным основаниям, к методике это прямого отношения может не иметь; для каждого наблюдателя важно знать одно, что в 90% всех его наблюдений дети-дошкольники не будут реагировать на него как на специфический стимул и только в остальных 10% может возникать вопрос о его особой тактике как наблюдателя. А как такие отношения складываются на деле, из каких разновидностей отношений образуется эта цифра 90 - это его не касается, это выходит за пределы методики...
3. Переход ребенка от первоначального безразличного и неосмысленного отношения к наблюдателю к отношению заинтересованному и осмысленному совершается в большинстве случаев в виде недоумения и вопроса: "А что вы пишете?.. А зачем вы смотрите?.." Нередко эти вопросы тотчас же по возникновении и разрешаются так или иначе самим ребенком, или с помощью наблюдателя, или даже с помощью других детей, так что тут же начинается и осмысливание стимула. Но несомненно - об этом свидетельствуют объективные данные - в целом ряде случаев возникший вопрос более или менее длительное время остается для ребенка не разрешенным, и тогда мы имеем в чистом виде первую стадию осмысливания стимула; ее мы могли бы назвать стадией вопросительных реакций. А priori можно ожидать, что если в пределах дошкольного возраста дети идут дальше этой стадии на пути осмысливания, то при рассмотрении фактических данных должна получиться такая картина, что на стадии вопросительных реакций окажутся младшие дошкольники, а на позднейших стадиях - старшие. Разумеется, различная тактика наблюдателей при получении (подобных вопросов, а также взаимное влияние детей друг на друга осложняют условия развития и запутывают картину; точно в таком виде, как мы ее только что представили, она могла бы получиться, если бы дети на данный случай были
предоставлены вполне своим собственным силам, но это возможно разве лишь в условиях искусственно-экспериментальных.
Однако, как бы то ни было, наш материал подтверждает означенную последовательность развития; из одиннадцати детей, давших специфические реакции на наблюдателя, семь младших дают только вопросительные реакции; четыре же старших дают осмысленные реакции высшего порядка. Рассмотрим первую группу детей.
Боря, 3 года - 3 года 3 мес. По этому мальчику мы имеем две записи: одну, произведенную парой наблюдателей на прогулке, а другую, произведенную той же парой наблюдателей на обычных занятиях в детском доме через три месяца после первой. Обе записи содержат материал, говорящий об интересе мальчика к наблюдателю. Замечательно, однако, то, что в первый раз, восприняв стимул как имеющий особое значение, о чем говорит его мимика и речь, Боря еще совсем не пытается осмыслить его и не задает наблюдателям вопроса: "Что вы пишете?" Это будет следующим моментом.
Вместе с другими детьми в сопровождении воспитательницы и двух наблюдательниц Боря гуляет во дворе своего дома. Дети бродят по двору, катаются с обледенелой горки. На Борю все время натравлены взгляды двух наблюдательниц, ведущих записи. Наконец наступает такой момент. Расставив широко ножки, Боря скользит по горке, при этом падает и поднимается. Наблюдательницы, стоя возле горки, записывают. Посмотрев на них, Боря как бы с удивлением замечает: "Вы еще пишете сейчас?" Затем снова направляется к горке, снова падает и поднимается, при этом смотрит на наблюдательниц и смеется. Проходит некоторое время, пока Боря вместе с другими детьми катается с горки и не обращает никакого внимания на следящих за ним неотступно наблюдательниц. Но вот воспитательница уводит детей на другое место. Боря идет вместе со всеми, и наблюдательницы за ним. Наступает снова интересующая нас реакция. Смотря на наблюдательниц, Боря произносит: "Как пишут!" Затем, заметив угодной из них зеленый карандаш в руках, мальчик подходит к ней, хватает карандаш и восклицает: "Ой, зеленый карандаш!.. А вас как зовут?" - спрашивает потом Боря эту наблюдательницу. "Тетя Валя", - отвечает та. Тогда мальчик обращается ко второй: "А вас - зовут?" - "Тетя Аня". Несколько мгновений после этого мальчик смотрит на первую наблюдательницу, потом, как бы что-то вспоминая, весело замахивается на нее руками с целью удара, подбегает к ней ближе, обнимает ее. В следующий момент стимул от воспитательницы привлекает к себе всех детей и Борю также. До конца наблюдений в этот раз Боря больше не обращался к наблюдательницам.
Мы не усматриваем в этих проявлениях ребенка вполне определенных данных, которые говорили бы за то, что вопрос о наблюдателях, об их отношениях к нему созрел в полной мере. Но это все же и не такие проявления, которые можно было бы признать вполне нейтральными и безразличными. Несомненно, ребенок начинает замечать в этих отношениях что-то особенное...
...Володя, 5 лет 5 мес., тоже только один раз из четырех производившихся за ним наблюдений выказал интерес к работе наблюдателя. Во время игры с товарищами мальчик заметил на себе взгляд наблюдательницы и подошел к ней с вопросом: "Что вы записываете?" Следует обратить внимание на форму этого вопроса ("записываете"), еще более определенную, чем в предыдущих случаях. В ответ на вопрос наблюдательница заявила ребенку прямо: "Записываю вашу игру". Замечательно, что это не произвело ровно никакого действия на него. В тот же момент мальчик занялся колпаком, который был у него в руках, стал надевать его на голову, спрашивая при этом наблюдательницу, так ли он надевает. На протяжении всей последующей игры реакций на наблюдателя не было.
Коля, 5 лет 10 мес. - 6 лет 1 мес. Из восьми записей нужные реакции были найдены только в двух. В первый раз, в самый разгар свободной игры с товарищами, заметив на себе взгляды наблюдательниц, которые подвинулись к детям ближе, Коля обернулся в их сторону и, с любопытством посмотрев, как они пишут, спросил сразу обеих: "А что вы записываете?" В этом случае последовал прямой ответ: "Вашу игру". Мальчик посмотрел на наблюдательниц вопросительно и с улыбкой, а затем вернулся к игре и не обращал на них более внимания.
Второй раз, через три месяца, нечто совершенно тождественное произошло во время наблюдений на прогулке. Коля шел вместе с другими детьми. Потом вдруг подошел к наблюдательнице и тоже с любопытством спросил ту и другую: "Что вы пишете?" При этом, приподнимаясь на цыпочках, старался заглянуть в тетрадь. На этот раз мальчик был озадачен непонятным для него ответом. "Свои мысли", - ответила одна из наблюдательниц. "Какие мысли?" - удивленно спрашивает Коля. На этот вопрос наблюдательница уже ничего не ответила, а только засмеялась. Коля же недоумевающе посмотрел на нее, улыбаясь, потом отбежал в сторону и больше в течение всей прогулки, продолжавшейся свыше часа, не обращал внимания на наблюдательниц.
Здесь следует обратить внимание на то, что объяснение, данное на заданный вопрос в первый раз, не помогло мальчику осмыслить роль наблюдателей раз навсегда, а лишь удовлетворило его на данный случай. В последующем, как видно, он остался на стадии вопросов... Такова картина, которую дают младшие дошкольники. Не останавливаясь пока на ней детальнее, перейдем к рассмотрению материала, касающегося старших детей.
4. Здесь мы ожидаем увидеть более осмысленное отношение ребенка к наблюдениям за его поведением. Фактические данные это в полной мере подтверждают, но интересно знать, как же именно осуществляется осмысливание и, главное, как это отражается на взаимоотношениях ребенка и наблюдателя. К сожалению, из 18 детей в возрасте от 6 до 8 лет и из 70 наблюдений, к ним относящихся, только 6 дают интересующие нас данные всего в 11 наблюдениях. Незначительность данных нельзя объяснить иначе, как только тем, что эти дети на основе своего осмысленного отношения к наблюдениям (правильного или неправильного - это другой вопрос) вполне нейтрализовали данный стимул и потому не дают на него специфических реакций.
Можно было бы думать, что если с младшими дело обстоит довольно просто и наблюдателю не приходится заботиться о своей тактике, то уже 7- и 8-летние дети отнесутся к нему, во всяком случае, иначе и тут надо быть настороже. Факты показывают, однако, что в таком предположении мы внесли бы в психологию ребенка нечто, исходящее от себя самих, без достаточных законных оснований к этому. Перейдем к рассмотрению фактов.
Петя, 6 лет 4 мес. - 6 лет 9 мес. Данные, относящиеся к этому мальчику, наиболее интересны. Они содержатся во всех трех записях, какие имеются за ним в нашем материале. В первый раз наблюдение производилось парой наблюдательниц в течение 17 мин. во время рисования. В комнате вместе с Петей присутствуют другие дети очага, занимающиеся кто чем. Мальчик рисует дом. Наблюдательницы фиксируют процесс и зарисовывают у себя копию рисунка. Заметив это и не прекращая своей работы, Петя констатирует: "Они тоже лисуют". В процессе работы к наблюдательницам подходит товарищ Пети - Жорж и спрашивает: "Что вы пишете?" На этот вопрос отвечает сам Петя, спокойно, без смущения: "Пло меня пишут". Жорж возражает или сомневается: "Да, пло тебя". - "Конечно, пло меня", - уверенно утверждает Петя, продолжая рисовать.
От дома Петя перешел к мельнице. Наблюдательницы следуют за ним, снимая копии в своих тетрадях. Посмотрев в тетрадь одной, Петя говорит: "Ну-каст, покажите..." Смотрит, улыбается.
В один из следующих моментов мальчик рисует паровоз. Наблюдательницы тоже. Окончив рисунок и заглянув в тетрадь одной из них, Петя замечает: "Вы еще не налисовали, а я налисовал..."
Итак, на протяжении всей записи отчетливо видно, что ребенок прекрасно отдает себе отчет и в действиях наблюдателей, и в своей собственной роли. Рисование его, однако, течет так, как текло бы и без этого. Нет никаких оснований думать, что под влиянием наблюдений поведение Пети как-либо деформируется.
Следующее наблюдение было произведено теми же лицами через три месяца после первого во время чаепития. Петя пьет чай, а наблюдательницы фиксируют процесс. Подходит товарищ Пети - Ваня и спрашивает: "Кого вы пишете? Кого? А?.." Петя настораживается, смотрит на наблюдательниц выжидательно. "Тебя, Ваня", - отвечает одна из них. Петя густо краснеет, приподнимает палец и тоном обиды возражает: "Нет, меня..." Тогда наблюдательница утвердительно кивает ему головой. Петя просиял, он доволен. "А почему Петю?" - спрашивает другой мальчик - Володя. Петя снова настораживается. Наблюдательница: "Потому что Петя хорошо себя ведет". Петя широко улыбается и победоносно оглядывает сидящих кругом детей.
В следующий момент подходит маленький Костя, спрашивает наблюдательницу: "Чего вы пишете?" Петя снова настороженно прислушивается. Наблюдательница: "Записываю детей, которые хорошо себя ведут". Петя, шаловливо кривляясь: "Я себя холосо веду". Затем, обращаясь к Косте: "А когда сидел я за тем столом (кивком головы указывает в сторону другого стола), меня тозе записывали, а когда мы лисовали, а девчонок вешали, меня тозе записывали". При этом глаза блестят, он улыбается и смотрит на сидящих вокруг детей. Затем снова спокойно ест хлеб и пьет чай, разговаривает с товарищами, словом, всецело во власти новых стимулов, не имеющих никакой связи с предыдущими.
Третье наблюдение было произведено в очаге во время рассматривания мальчиком картин в книжке. Оно продолжалось 31 минуту. Обычная картина: Петя сидит за столом па скамейке, перед ним книга. Наблюдательницы усаживаются неподалеку. Взглянув на них, Петя спрашивает: "Вы будете записывать?" - кивая головой в знак ожидаемого подтверждения. Наблюдательница: "Да, ты будешь говорить, что на картинках, а я запишу". Мальчик начинает перелистывать книгу и рассказывать о том, что он видит на картинках, совершенно естественно, совсем как будто не для наблюдателей.
Но вот подходит Ваня, садится рядом с наблюдательницей и кладет ей руку на плечо. Заметив это, Петя тотчас снимает руку с плеча и говорит Ване тихо, серьезно, не спеша: "Не месай, это пло меня писут, лазве ты не знаесь, что они всегда пло меня писут?" В этот момент наблюдательница бросила взгляд на обоих мальчиков. Петя: "Ага! На тебя посмотлела, сейчас тебя записут, сто ты все месаесь..." Мгновение смотрит на наблюдательницу. Затем нагибается над ее тетрадью и, найдя там букву "В", говорит: "Вот В, значит, это Ваяя, ну вот и записали..." Смотрит на наблюдательницу, почесывая в голове. Затем как ни в чем не бывало принимается снова за картины и рассматривает их, как будто забыл о наблюдателях. И так до тех пор, пока работу Пети не прерывает один из его товарищей, ударивший его лучиной по голове. Петя, съежившись, говорит мальчику: "Пелестань, ведь меня записывают..." Затем, посмотрев на наблюдательницу: "Ведь вы его не записете?" Получив утвердительный ответ, Петя успокаивается и принимается за прерванное занятие.