ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.12.2023
Просмотров: 655
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
– Что-то неладно с саидин, – заявил Дашива. Он говорил как учитель, обращающийся к особо непонятливому ученику. Даже уставил в Ранда палец. – Не знаю, что может исказить саидин, но мы должны были почувствовать это еще в горах. Хотя там что-то и чувствовалось… Только слишком слабо… а здесь я воспринимаю это отчетливо. Саидин не такая, как всегда… Словно… исполнена рвения. Знаю, прекрасно знаю, что саидин не живая, но что-то происходит. Саидин… хм… как будто пульсирует. Ею трудно управлять.
Ранд заставил себя ослабить хватку на Драконовом Скипетре. Откровенно говоря, Дашива казался ему едва ли не столь же безумным, как Льюс Тэрин, хотя тот обычно владел собой лучше, чем сегодня.
– Я направлял дольше, чем ты, Дашива, – отозвался Ранд, не в силах придать мягкость своему тону. – Ты просто острее ощущаешь порчу. – Свет, он не имеет права сходить с ума, и все они не имеют! – Ступай на место. Скоро мы двинемся.
Скоро должны вернуться разведчики. Даже в этом краю со сложным рельефом и не слишком хорошей видимостью не требовалось много времени, чтобы одолеть десять миль. Дашива не выказал ни малейшего желания повиноваться, даже не шелохнулся.
– Мне прекрасно известно, как давно вы направляете, – произнес он ледяным, чуть ли не высокомерным тоном, – но здесь совсем другое, и вы не можете этого не чувствовать. А мне не нравится слово "странный" применительно к саидин. И вовсе не хочется умереть или оказаться… выжженным из-за вашей слепоты. Взгляните на выставленного мною стража. Только взгляните!
Ранд попросту вытаращился: Дашива, привлекающий к себе внимание, – зрелище уже примечательное, но Дашива в гневе! Заодно он посмотрел и на малого стража – и просто опешил. Потокам надлежало застыть на месте, подобно нитям в плотном холсте. Но они дрожали. Страж, как ему и полагалось, держался, но отдельные нити подрагивали в легком движении. Помнится, Морр говорил про странности саидин поблизости от Эбу Дар и на сотню миль окрест. Сейчас они подошли к городу ближе, чем на сотню миль.
Ранд заставил себя почувствовать саидин. Он всегда был осторожен с Единой Силой, иное отношение к ней означало смерть, если не худшее, и борьба стала для него привычной, столь же привычной, как сама жизнь. По существу, борьба и являлась для него жизнью. Он снова заставил себя пережить эту схватку, составлявшую суть его существования. Мороз, способный обратить в лед камень. Огонь, способный камень испарить. Смрад, в сравнении с которым вонь выгребной ямы показалась бы ароматом цветущего сада. И… пульсация – ощущение близкое к тому, будто дрожало что-то, зажатое у него в кулаке. Отличное от испытанного им в Шадар логоте: там Источник бился в унисон со злом, составлявшим суть того места, но здесь все странное и неверное целиком принадлежало саидин. Саидин… билась, словно чего-то страстно желая. Дашива назвал ее "исполненной рвения", и Ранд понял, почему.
Ниже по склону державшийся позади Флинна Морр запустил пятерню в волосы. Сам Флинн то ерзал в седле, то проверял, легко ли выходит из ножен меч. Решительно каждый в чем-то проявлял нервозность, и Ранд вздохнул с облегчением. Значит, он все же еще не сошел с ума.
– Не могу поверить, – криво усмехнулся Дашива, – что вы не заметили этого еще раньше. Ведь вы удерживаете саидин практически день и ночь с того часа, как начался этот безумный поход. Взгляните, мой страж проще простого, но стоило немалых трудов его сформировать. Нити просто вырывались из рук.
На вершине одного из западных холмов серебристоголубая щель развернулась во врата, и возвращавшийся из разведки солдат, проведя коня, тут же сел в седло. Даже издалека Ранд различал слабое дрожание окружавших врата плетений. Всадник еще не спустился к подножию, а на холме уже открылся второй проход, потом третий, четвертый, пятый… Один за другим они возникали так быстро, как предыдущий разведчик успевал уступить дорогу.
– Но он все же сформировался, – спокойно ответил Ранд. – Как и врата, созданные разведчиками. Да, управлять саидин трудно, но не труднее обычного.О Свет, на самом деле здесь это действительно труднее, чем где бы то ни было, но вопрос "почему" лучше отложить до будущих времен. Будь жив старый Герид Фил, философ, наверное, разгадал бы загадку. – Возвращайся к своим, Дашива, – приказал Ранд, но Аша'ман продолжал смотреть на него, и ему пришлось повторить приказ, прежде чем тот убрал малого стража и резко, не отдав даже подобающего салюта, развернул коня и поскакал вниз по склону.
– Какие-то затруднения, милорд Дракон? – спросила с кокетливой улыбкой. Анайелла. Айлил просто смотрела на Ранда ничего не выражающим взглядом.
Видя, что первый разведчик устремился к Ранду, прочие развернулись на север и юг, в направлении других колонн. Догнать колонны верхом на таком расстоянии было быстрее, чем с помощью Перемещения. Налаам. натянув поводья перед Рандом, прижал кулак к груди-вид у него был несколько странный. Но это не имело значения. Саидин делала то, что было нужно человеку, – ничего другого и не требовалось. Отсалютовав, Налаам доложил. Шончан уже не стояли лагерем в десяти милях отсюда – они двигались маршем на восток и находились не более чем в пяти-шести милях. Имея с собой суд'дам и дамани.
По приказу Ранда Налаам поскакал прочь
, а колонна двинулась на запад. Фланги оберегали Защитники и Спутники. Легионеры прикрывали тыл, держась сразу за Денхарадом. Основательное напоминание для леди, если те вообще нуждались в напоминаниях. Анайелла в открытую оглядывалась через плечо, Айлил ничего подобного не делала, но слишком уж нарочито. Ранд вел колонну – ему, Флинну и прочим Аша'манам в других отрядах предстояло наносить удары, тогда как воины с холодным оружием должны были прикрывать спины. Солнцу еще далеко до полудня. Ничто не изменилось, ничто не помешает осуществлению плана.
Безумие выжидает, прошептал Льюс Тэрин. Оно подкрадывается незаметно.
Мирадж ехал неподалеку от головы своей армии, двигавшейся на восток по грязной дороге, пролегавшей мимо поросших оливковыми рощицами или лесками холмов. Но не во главе армии. От передовых разведчиков его отделял полк, составленный главным образом из коренных Шончан. Ему случалось знать полководцев, стремившихся всегда быть впереди. По большей части, они погибли. Причем – проиграв битвы, в которых сложили головы. Над размокшей дорогой не клубилась пыль, но, по какой бы стране войско не шло, известие о идущей маршем армии распространяется быстрее, чем пламя по Равнине Са'лас. То здесь, то там он замечал среди олив перевернутую тачку, брошенные садовые ножницы. Местные жители исчезали задолго до его приближения, но, скорее всего, они прятались от любых армий, и от его собственной, и от войска противника. К счастью, не имея ракенов, вражеская армия не могла узнать о его приближении, пока не будет слишком поздно. Но Кеннар Мирадж не имел склонности полагаться на счастье. Он ехал в стороне от младших офицеров, готовых в любой момент предоставить карту или копию приказа, равно как и отослать гонцов. Рядом с генералом держались лишь Абалдар Иулан и Лисайне Джарат. Первый, столь низкорослый, что в сравнении с ним его вполне обычного вида гнедой мерин казался громадиной, прятал свою лысину под париком. На мизинцах блестел зеленый лак. Бледной пухлое лицо и голубые глаза седовласой уроженки самого Шондара являли собой воплощение невозмутимости. В отличие от угольно-черного Капитана Воздуха – тот не слишком-то приветствовал правила, не позволявшие ему, за исключением особых случаев, браться за поводья ракена. Но сегодня у него был и другой повод для недовольства. Небо чистое, прекрасная погода для ракенов, но приказ Сюрот запрещал кому бы то ни было подниматься в воздух. С Хайлине прибыло слишком мало ракенов, чтобы рисковать ими без крайней необходимости. Но молчание Лисайне тревожило Мираджа гораздо больше. Она не только была старшей над су л'дам, она была ему другом – он распил с ней не одну чашку каф и сыграл не одну партию в камни. Эта болтушка, готовая молоть языком о чем угодно, хранила столь же ледяное молчание, как и всякая су л'дам, какую он пытался расспрашивать.
У него на виду шагала дюжина дамани и – каждая рядом с конем своей су л'дам, причем едва ли не все су л'дам то и дело наклонялись, чтобы погладить дамани по голове. По мнению генерала, дамани выглядели здоровыми, но су л'дам казались идущими по лезвию бритвы. И словоохотливая Лисайне оставалась молчаливой, как камень.
Впереди, довольно далеко в стороне, появился торм. Он держался на краю рощи, но лошади уже начали шарахаться при виде покрытого бронзовой чешуей, двигавшегося с кошачьей грацией создания. Обученные тормы на лошадей не нападают – во всяком случае, пока ими не овладевает ярость сражения, из-за чего тормов считали не слишком пригодными для битвы, – но кони, привыкшие к присутствию тормов, в этой стране являлись не меньшей редкостью, чем сами тормы.
Мирадж послал подлейтенанта с обветренным лицом – кажется, звали его Варек – принять донесение у моратторма. Пешком, и пусть только Варек попробует потерять сеи'тайр. Не хватало еще тратить время на попытки успокоить приобретенную здесь лошадь. Вернулся Варек быстро и доклад начал, едва успев распрямить спину.
– Враг менее чем в пяти милях от нас милорд Капитан-Генерал. Двигается в нашу сторону пятью колоннами. Каждая примерно в миле одна от другой.
Все это слишком смахивало на чрезмерную удачу, но Мирадж задумался, как бы сам он решил атаковать сорокатысячное войско, имея под началом всего пять тысяч солдат. Пусть и с пятьюдесятью Аша'манами. Гонцы поскакали с приказами развернуться для отражения попытки окружения. И полки позади начали сворачивать в рощицы, каждому полку сопутствовала су л'дам со своей дамани. И тут Мирадж углядел нечто, заставившее его похолодеть. Лисайне тоже смотрела вслед исчезавшим за деревьями су л'дам. И ее лицо было мокрым от пота.
Бертом скакал, отдав на волю ветра небрежно развевающийся плащ, однако лесистые окрестности обозревал со всем возможным вниманием. Из четырех соотечественников, следовавших за ним, лишь Дорессин достаточно поднаторел в Игре Домов. А этот безмозглый тайренский пес Вейрамон, разумеется, безмозглый слепец. Сейчас он скакал впереди, о чем– то беседуя с Гедвином, а разве это не доказательство глупости? Как можно иметь дело с подобным чудовищем? Заметив искоса поглядывавшего на него Кэрила, Бертом натянул поводья, стремясь отъехать подальше от этого верзилы. Он не испытывал особой ненависти к иллианцам, однако не выносил людей, превосходивших его ростом. И дождаться не мог возвращения в Кайриэн, где ему не придется пребывать в окружении подобных орясин. Кэрила Драпанеоса, однако, сколь бы тот ни вымахал, слепцом не назовешь. Во всяком случае, он выслал дюжину разведчиков, тогда как Вейрамон – всего одного.
– Дорессин! – тихонько окликнул Бертом, а потом добавил чуть громче: – Эй, Дорессин, тупица!
Худощавый лорд повернулся в седле. Как и большинство кайриэнцев, он выбрил и напудрил лоб на манер простого солдата; в последнее время это вошло в моду среди знати. Дорессину следовало бы в ответ назвать его жабой или как-нибудь вроде этого – дразнить друг друга у них повелось с детства, – но костлявый всадник подъехал к Бертому ближе и доверительно наклонил голову. Кайриэнец морщил лоб: он был встревожен и даже не пытался скрыть беспокойства.
– Ты знаешь, что Лорд Дракон собирается нас всех убить? – прошептал Дорессин, оглядывая тянувшуюся позади колонну. – Кровь и пламя, я всего– то и делал, что прислушивался к словам Колавир, но как только он убил ее, понял – мне тоже не жить.
Некоторое время Бертом молча глядел на вившуюся позади колонну бойцов. Деревья были достаточно густы, чтобы скрыть атакующего противника, пока тот не свалится тебе на голову. Последняя роща олив осталась в миле позади. Впереди ехали дружинники Вейрамона в потешных куртках с полосатыми рукавами и иллианцы Кэрила, разряженные в красное и зеленое, под стать Лудильщикам. Собственные бойцы Бертома, одетые, разумеется, вполне пристойно, в темно-синие мундиры под кирасами, держались позади, опережая только Легион Дракона. Вейрамон, кажется, удивлялся, что пехотинцы не отстают от конницы, хотя по здешним дорогам галопом не припустишь.
Но на самом деле Бертом приглядывался не к дружинникам, а к ехавшим впереди Вейрамона семерым сурового облика мужчинам в черных мундирах. У одного из них на высоком вороте красовался серебряный значок в виде меча.
– Слишком уж хитрый способ, чтобы нас прикончить, – сухо отозвался наконец Бертом. – Сомневаюсь, чтобы ал'Тор послал этих парней, – он кивнул в сторону Аша'манов, – лишь для того, чтобы сунуть нас в мясорубку.
Дорессин, продолжая морщиться, ускакал вперед. Ему не нравилось, что друг детства пребывал в таком состоянии. Ал'Тор просто выбивал Дорессина из колеи.
Занятые разговором, Вейрамон и Гедвин даже не слышали, как он подъехал. Гедвин с презрительным видом играл поводьями, тайренец краснел – явно от негодования.
– Меня не заботит, кто ты такой, – говорил он одетому в черное человеку сердитым голосом. – Я не пойду на риск, пока не получу приказа из уст самого…
Внезапно он заприметил Бертома, тут же захлопнул рот и вытаращился так, будто готов был прикончить Бертома на месте. С лица Гедвина тоже исчезла обычная ухмылка, и Бертом с некоторым удивлением понял, что и этот тип не прочь тут же убить его.