Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Дары Смерти.doc

– Да ты и не должна ничего…

Эти слова она тоже оставила без внимания.

– Не знала, что может оказаться полезным. Что-то не очень большое, потому что иначе ты не сможешь взять его с собой.

Гарри решился взглянуть на неё. Слёз на лице Джинни не было – одно из многих её замечательных качеств состояло в том, что плакала она редко. Гарри иногда думал, что это наличие шести братьев закалило её.

Джинни подступила к нему на шаг:

– И я подумала, нужно дать тебе что-то такое, что ты запомнил бы, понимаешь? Вдруг ты, занимаясь своими делами, встретишь какую-нибудь вейлу.

– Если честно, думаю, что возможностей встречаться с девушками у меня будет мало.

– Только эта надежда меня и утешает, – прошептала она и поцеловала его так, как никогда не целовала прежде, и Гарри ответил на поцелуй, погружаясь в блаженное забвение, которого никакое огненное виски дать не могло. Джинни обратилась в единственное, что было на свете настоящего, – ощущения от прикосновений к ней, одна рука на её спине, другая на длинных, сладостно пахнущих волосах…

Где-то за ними со стуком раскрылась дверь, и они отскочили друг от друга.

– О, – язвительно произнёс Рон. – Прошу прощения.

– Рон! – прямо за его спиной маячила немного запыхавшаяся Гермиона.

Наступило натянутое молчание, затем Джинни произнесла голосом безжизненным и тонким:

– Ну, в общем, с днём рождения, Гарри.

Уши Рона пылали, Гермиона явно нервничала. Гарри хотелось захлопнуть дверь у них перед носом, но ему казалось, что в миг, когда она распахнулась, в комнате потянуло холодом, и пережитое им ослепительное мгновение лопнуло, как мыльный пузырь. Казалось, вместе с Роном в комнату снова ворвались все причины, по которым он желал порвать с Джинни, держаться подальше от неё, а со счастливым пренебрежением ими было покончено.

Он хотел сказать что-нибудь и не знал что, взглянул на Джинни, но она повернулась к нему спиной. И Гарри подумал, что она наконец дала волю слезам. А утешать её на глазах у Рона он не мог.

– Ну, ещё увидимся, – сказал он и вышел вслед за своими друзьями из комнаты Джинни.

Рон с топотом спустился по лестнице, миновал заполненную людьми кухню, вышел во двор. Гарри не отставал от него, и испуганная Гермиона тоже семенила следом.

Достигнув пустой, недавно подстриженной лужайки, Рон круто повернулся к Гарри:

– Ты же бросил её! И что ты делаешь теперь – мозги ей пудришь?

– Я не пудрю ей мозги, – ответил Гарри, и тут их наконец нагнала Гермиона.

---

– Рон…

Однако Рон поднял ладонь, заставив её замолчать.

– Она разваливалась на куски, когда ты порвал с ней…

– Я тоже. И ты знаешь, почему я так поступил, – не потому, что мне захотелось.

– Да, но теперь ты милуешься с ней, и у неё опять возникнут надежды…

– Джинни не дура, она знает, что это невозможно, не ждёт, что мы поженимся или…

И едва он это сказал, как в голове его образовалась картина: Джинни, одетая в белое платье, венчается с высоким, безликим, но очень неприятным незнакомцем. Казалось, в один головокружительный миг Гарри понял всё: её будущее полно свободы и не обременено ничем, а у него… он видит впереди одного лишь Волан-де-Морта.

– Ты обжимаешься с ней при всяком удобном случае…

– Больше этого не случится, – резко сказал Гарри. День стоял безоблачный, однако ему казалось, что солнце уже село. – Тебя это устроит?

Рон выглядел наполовину возмущённым, наполовину робеющим, он покачался немного взад-вперёд на каблуках, а потом сказал:

– Ну тогда ладно, в общем, как его… да.

До конца этого дня Джинни больше не пыталась встретиться с Гарри наедине и не давала понять – ни словом, ни жестом, – что у них случился в её комнате не просто учтивый разговор. И всё же появление Чарли принесло Гарри облегчение. Забавно было смотреть, как миссис Уизли силком усаживает Чарли в кресло, воздевает волшебную палочку и объявляет, что сейчас она его наконец подстрижет по-человечески.

Поскольку вместив всех, кто должен был присутствовать на праздничном обеде в честь дня рождения Гарри – даже до появления Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида, – кухня «Норы» неминуемо треснула бы по швам, несколько столов вынесли в огород и поставили их там встык. Фред и Джордж развесили в воздухе над гостями множество пурпурных фонариков, украшенных большими числами «17». Благодаря уходу миссис Уизли рана Джорджа выглядела теперь опрятно и чисто, но Гарри так и не смог привыкнуть к тёмной дыре на том месте, где раньше было его ухо, даром что близнецы то и дело шутили по её поводу.

Гермиона, выпустив из кончика своей палочки золотистые и пурпурные ленты, красиво развесила их по деревьям и кустам.

– Очень мило, – сказал Рон после того, как Гермиона в последний раз театрально взмахнула палочкой, обратив листья дикой яблони в золото. – У тебя и вправду хороший глаз на такие вещи.

– Спасибо, Рон, – отозвалась Гермиона с видом и польщённым, и смущённым сразу. Гарри с улыбкой отвернулся. У него появилось странное чувство, что, полистав на досуге «Двенадцать безотказных способов, позволяющих зачаровывать волшебниц», он непременно найдёт главу о комплиментах. Гарри встретился взглядом с Джинни, улыбнулся ей, но тут же вспомнил о данном Рону обещании и поспешил завязать разговор с мсье Делакуром.

---

– С дороги, с дороги! – запела миссис Уизли, проходя в калитку с висевшим перед ней в воздухе гигантским, размером с мяч для пляжного волейбола, снитчем. Лишь пару секунд спустя Гарри сообразил, что это праздничный торт, который миссис Уизли, не рискнувшая нести его по неровной земле, держала волшебной палочкой на весу. Когда торт наконец утвердился посредине стола, Гарри сказал:

– Выглядит потрясающе, миссис Уизли.

– О, пустяки, милый, – ласково отозвалась она.

За её спиной Рон поднял, глядя на Гарри, два больших пальца и произнёс одними губами: «Молодец».

К семи часам собрались уже все гости. Фред с Джорджем, стоявшие на страже в конце лужайки, одного за другим приводили их в дом. Хагрид облачился для такого случая в свой лучший и совершенно ужасный ворсистый коричневый костюм. Люпин, пожимая Гарри руку, улыбался, но выглядел, как почудилось Гарри, подавленным. Странно, Тонкс, появившаяся вместе с ним, просто лучилась радостью.

– С днём рождения, Гарри, – сказала Тонкс, крепко обнимая его.

– Семнадцать, это ж надо! – произнёс Хагрид, принимая от Фреда бокал вина размером с ведёрко. – Шесть лет прошло с тех пор, как мы встретились, Гарри, помнишь тот день?

– Смутно, – ответил, улыбнувшись великану, Гарри. – Это не ты, случайно, выломал тогда парадную дверь, наградил Дадли свиным хвостиком и объявил мне, что я волшебник?

– Ну, подробности я призабыл, – фыркнул Хагрид. – А как вы, Рон, Гермиона?

– Прекрасно, – ответила Гермиона, – а вы?

– Да неплохо. Дел позарез, у нас единорожки народились, как вернётесь, я вам их покажу… – Гарри старался не глядеть в сторону Рона и Гермионы, а Хагрид начал рыться по карманам. – Вот, Гарри, никак не мог скумекать, чего тебе подарить, а после вспомнил про эту штуку.

Он вытащил маленький, немного мохнатый, затягивающийся сверху мешочек с длинным шнурком, позволявшим носить эту вещицу на шее.

– Ишачья кожа. В него чего ни засунь, никто, кроме хозяина, не достанет. Редкая вещь.

– Спасибо, Хагрид!

– А, пустяки, – сказал Хагрид и махнул ладонью размером с мусорный бак. – Смотри-ка, и Чарли тут! Вот кого люблю. Эй, Чарли!

Подошёл, приглаживая ладонью жестоко укороченные волосы, Чарли. Он был ниже Рона – крепко сколоченный, с множеством оставленных ожогами и порезами отметин на мускулистых руках.

---

– Привет, Хагрид, как жизнь?

– Я уж лет сто все написать тебе собираюсь. Как там Норберт?

– Норберт? – рассмеялся Чарли. – Норвежский дракон? Теперь она зовётся Норберта.

– Хо! Так она девчонка, что ли?

– Ещё какая, – ответил Чарли.

– А как вы их отличаете? – спросила Гермиона.

– Драконихи обычно намного злее, – пояснил Чарли. Он оглянулся, понизил голос: – Папе стоило бы поторопиться. Мама начинает нервничать.

Все посмотрели в сторону миссис Уизли. Она пыталась вести беседу с мадам Делакур, но при этом то и дело поглядывала на ворота.

– Думаю, нужно начинать, не дожидаясь Артура, – спустя секунду-другую крикнула она, повернувшись к огороду. – Похоже, его задержали – о!

Все увидели её одновременно – полоску света, пролетевшую над двором и опустившуюся на стол, где она обратилась в серебристого горностая, вставшего на задние лапки и сообщившего голосом мистера Уизли:

– Со мной министр магии.

Патронус растаял в воздухе, оставив семейство Флёр изумлённо вглядываться в место, на котором он исчез.

– Нам здесь делать нечего, – мгновенно сказал Люпин. – Прости, Гарри, объясню в другой раз…

Он обнял Тонкс за талию, потянул её за собой; они дошли до забора, перелезли через него и исчезли из виду. Миссис Уизли выглядела ошеломлённой:

– Министр… Но почему?.. Не понимаю…

Однако времени для разговоров об этом уже не было, секунду спустя у ворот возникли прямо из воздуха мистер Уизли и Руфус Скримджер, мгновенно узнаваемый по гриве седоватых волос.

Вдвоём они пересекли двор, направляясь к огороду и залитым светом столам. Когда Скримджер вступил под свет фонариков, Гарри увидел, что министр выглядит намного старше, чем при последней их встрече, – он похудел, стал ещё более мрачным.

– Прошу простить за вторжение, – сказал Скримджер, останавливаясь у стола. – И за то, что без приглашения явился на праздник. – На миг взгляд его остановился на гигантском снитче. – Долгих вам лет жизни.

– Спасибо, – отозвался Гарри.

– Мне необходимо поговорить с вами наедине, – продолжал Скримджер. – А также с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грейнджер.

– С нами? – спросил удивлённый Рон. – А мы-то вам зачем?

– Об этом я скажу вам в месте более уединённом, – ответил Скримджер и повернулся к миссис Уизли. – Найдётся здесь такое?

– Да, разумеется, – нервно ответила миссис Уизли. – Э-э… гостиная, вы можете воспользоваться ею.

– Отведите нас туда, – сказал Рону Скримджер. – Вам, Артур, сопровождать нас не обязательно.

---

Мистер и миссис Уизли обменялись встревоженными взглядами, Гарри, Рон и Гермиона встали. Они молча шли к дому, и Гарри понимал – двое его друзей думают то же, что он: Скримджер каким-то образом прознал, что они собираются покинуть Хогвартс.

Пока они, направляясь в гостиную «Норы», пересекали неприбранную кухню, Скримджер не произнёс ни слова. Огород был залит мягким, золотистым вечерним светом, но в доме уже стемнело, и Гарри, когда они вошли в старенькую, уютную гостиную, повёл палочкой в сторону масляных ламп. Скримджер опустился в продавленное кресло, которое обычно занимала миссис Уизли, предоставив Гарри, Рону и Гермионе тесниться бок о бок на софе. Как только они уселись, Скримджер сказал:

– У меня имеются вопросы ко всем троим, и, думаю, их лучше задавать с глазу на глаз. Я начну с Рональда, а вы двое, – он указал пальцем на Гарри и Гермиону, – можете подождать наверху.

– Никуда мы не пойдём, – ответил Гарри, и Гермиона с силой закивала. – Либо говорите со всеми нами, либо ни с кем.

Скримджер смерил Гарри холодным оценивающим взглядом. Гарри показалось, что министр прикидывает, стоит ли обострять разговор с самого начала.

– Ну хорошо, со всеми так со всеми, – пожав плечами, сказал он и откашлялся. – Я прибыл сюда, как вам наверняка известно, в связи с завещанием Альбуса Дамблдора.

Гарри, Гермиона и Рон обменялись взглядами.

– Похоже, вы удивлены! Стало быть, вы не знали, что Дамблдор оставил вам кое-что?

– Н-нам всем? – спросил Рон. – Мне и Гермионе тоже?

– Да, каждому из…

Однако Гарри перебил его:

– Дамблдор погиб больше месяца назад. Почему потребовалось столько времени, чтобы отдать нам завещанное?

– Разве это не очевидно? – произнесла, не дав Скримджеру ответить, Гермиона. – Министерство проводило проверку того, что он нам оставил. – И, повернувшись к Скримджеру, она сказала дрогнувшим голосом: – Вы не имели на это никакого права!

– Прав у меня предостаточно, – отмахнулся от неё Скримджер. – Закон об оправданной конфискации наделяет министра властью конфисковать завещанное…

– Этот закон принят для того, чтобы помешать чародеям передавать по наследству Тёмные артефакты, – сказала Гермиона. – А министр, накладывая арест на собственность усопшего, должен иметь серьёзные доказательства незаконности её составляющих! Вы хотите уверить меня, будто Дамблдор пытался передать нам нечто зловредное?

---