ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.12.2023
Просмотров: 1467
Скачиваний: 4
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
– Получается… – Гермиона запнулась, явно стараясь, чтобы её голос звучал не слишком скептически. – Вы верите, что эти волшебные предметы – эти Дары – существуют на самом деле?
Ксенофилиус снова поднял брови:
– Разумеется!
– Но ведь это… – Гермиона уже с трудом держала себя в руках. – Мистер Лавгуд, как же вы можете верить в такую…
– Полумна рассказывала мне о вас, юная леди, – повернулся к ней Ксенофилиус. – Насколько я понимаю, вы не лишены интеллекта, но страдаете крайней узостью мышления. Зашоренность ограничивает ваш кругозор.
– Ты бы примерила эту шапочку, Гермиона, – предложил Рон, давясь от смеха и кивая на дурацкую сбрую с крылышками.
– Мистер Лавгуд, – опять заговорила Гермиона, – как всем известно, мантии-невидимки существуют. Они очень редки, но они есть. Однако…
– Нет-нет, мисс Грейнджер, третий Дар Смерти – не простая мантия-невидимка! То есть это не обычная дорожная мантия, насыщенная дезиллюминационными чарами или заговорённая для отвода глаз, – поначалу она успешно скрывает своего владельца, но с годами чары истощаются и мантия мутнеет. Нет, тут речь идёт об истинном чуде – Мантии, которая делает своего хозяина абсолютно невидимым на неограниченное время, причём его невозможно обнаружить никакими заклинаниями! Много вам таких попадалось, мисс Грейнджер?
Гермиона открыла рот и тут же опять закрыла, совсем смешавшись. Все трое переглянулись. Гарри понял, что они думают об одном и том же. Именно такая Мантия была при них в эту самую минуту.
– Вот видите! – сказал Ксенофилиус, как будто только что сразил их неопровержимым аргументом. – Никто из вас не встречал подобной вещи. Её владелец был бы невероятно богат, не правда ли?
Он ещё раз выглянул в окно. Вечернее небо чуть заметно порозовело.
– Ладно, – растерянно проговорила Гермиона. – Предположим, что Мантия существует. А как же Камень, мистер Лавгуд? Как вы его назвали – Воскрешающий камень?
– И что вас интересует?
– Такого не может быть!
– Докажите, – сказал Ксенофилиус.
Гермиона чуть не задохнулась от возмущения:
– Это же… Простите, мистер Лавгуд, но это просто смешно! Как я могу доказать, что Камня не существует? Может, мне собрать все камни на свете, перебрать по одному и проверить? Так можно договориться до того, что вообще всё возможно, если никто не доказал, что этого не существует!
– Вот именно, – сказал Ксенофилиус. – Приятно видеть, что вы наконец-то впустили в своё сознание более широкий взгляд на вещи.
– А Бузинная палочка, – быстро спросил Гарри, не давая Гермионе времени ответить, – вы считаете, она тоже существует?
– О, тому есть много свидетельств! – воскликнул Ксенофилиус. – Судьбу Бузинной палочки легче всего проследить благодаря своеобразному способу, каким она переходит от одного владельца к другому.
– А как она переходит? – спросил Гарри.
– Новый хозяин Бузинной палочки должен силой отнять её у прежнего владельца, – ответил Ксенофилиус. – Вы, конечно, слышали о том, как Эгберт Эгоист в смертном бою добыл Бузинную палочку у Эмерика Отъявленного? Также о том, как Годелот скончался в собственном подвале после того, как у него забрал эту Палочку родной сын Геревард? О злодее Локсии, забравшем её у Варнавы Деверилла, которого он убил? По страницам истории волшебного мира тянется кровавый след Бузинной палочки!
Гарри покосился на Гермиону. Она хмуро уставилась на Ксенофилиуса, однако возражать не пыталась.
– И где, по-вашему, сейчас Бузинная палочка? – спросил Рон.
– Увы, кто знает? – отозвался Ксенофилиус, глядя в окно. – Кто знает, где сокрыта Бузинная палочка? След прерывается на Аркусе и Ливии. Кто может сказать, который из них на самом деле победил Локсия и забрал Бузинную палочку? И кем он был, в свою очередь, побеждён? Об этом, увы, история умалчивает.
Наступила пауза. Наконец Гермиона спросила довольно натянуто:
– Мистер Лавгуд, а семья Певереллов имеет какое-нибудь отношение к Дарам Смерти?
Ксенофилиус как будто растерялся, а у Гарри в голове шевельнулось какое-то воспоминание. Певерелл… он уже слышал раньше эту фамилию…
– Так что же вы мне голову морочили, барышня! – Ксенофилиус выпрямился в кресле, выпучив глаза на Гермиону. – Я думал, вы ничего не знаете о Поиске! Многие искатели убеждены, что семья Певереллов имеет самое что ни на есть прямое отношение к Дарам Смерти!
– Кто это – Певереллы? – спросил Рон.
– Это имя было написано на надгробном камне в Годриковой Впадине, и там был знак! – Гермиона не сводила глаз с мистера Лавгуда. – Там был похоронен Игнотус Певерелл.
– Именно, именно! – откликнулся Ксенофилиус, наставительно подняв кверху палец. – Знак Даров Смерти на могиле Игнотуса и есть решающее доказательство!
– Доказательство чего? – спросил Рон.
– Того, что три брата из сказки на самом деле – трое братьев Певереллов: Антиох, Кадм и Игнотус! Они и были первыми владельцами Даров.
Ксенофилиус в очередной раз выглянул в окно, встал, забрал поднос и направился к лестнице.
– Останетесь пообедать? – крикнул он, спускаясь. – У нас все спрашивают рецепт ухи из пресноводных заглотов!
– Чтобы представить его в Отделение ядов в больнице святого Мунго, – тихонько пробормотал Рон.
Гарри подождал, пока не стало слышно, как мистер Лавгуд возится на кухне, и только тогда спросил Гермиону:
– Что скажешь?
– Ох, Гарри, это же полная чепуха! Символ наверняка означает что-то совсем другое. Только время зря потеряли.
– Ну так это же человек, который подарил миру морщерогих кизляков! – хмыкнул Рон.
– Ты тоже ему не веришь? – спросил Гарри.
– Нет, конечно. Самая обычная сказочка с моралью, разве нет? «Не нарывайся на неприятности, не хвастайся, не лезь в драки, не суйся, куда не просят. Всяк сверчок знай свой шесток, сиди тише воды, ниже травы, и всё будет хорошо». Может, отсюда и пошло это суеверие, якобы бузинные палочки приносят несчастье.
– Это ты о чём?
– Типичный предрассудок. «Родилась в мае – выйдешь замуж за магла». «В сумерки наколдовано – к полночи развеется». «Палочка из бузины доведёт до беды». У мамы полно таких присказок. Да вы, наверное, сто раз слышали.
– Мы с Гарри выросли среди маглов, – напомнила Гермиона. – У них совсем другие суеверия.
Она тяжело вздохнула – из кухни повеяло чем-то на редкость вонючим. Одно хорошо: разозлившись на мистера Лавгуда, она забыла наконец, что гневается на Рона.
– Я думаю, ты прав, – сказала она Рону. – Это обыкновенная сказка с моралью. Совершенно очевидно, какой из Даров нужно выбрать…
Дальше все трое заговорили одновременно.
– Мантию, – сказала Гермиона.
– Палочку, – сказал Рон.
– Камень, – сказал Гарри.
Они ошарашенно уставились друг на друга.
– Ясно, что по идее нужно выбрать Мантию, – сказал Рон Гермионе, – только с такой палочкой никакая невидимость не нужна. Палочка, с которой невозможно проиграть, подумай сама, Гермиона!
– Мантия-невидимка у нас уже есть, – сказал Гарри.
– И она нас очень здорово выручала, если помните! – воскликнула Гермиона. – А от Палочки этой одни только неприятности…
– Просто орать про неё не надо на всех углах, – возразил Рон. – Только полный придурок станет бегать, махать ею над головой и вопить: «Смотрите, у меня непобедимая палочка, а ну суньтесь, если вы такие крутые!» Если помалкивать о ней…
– А получится ли помалкивать? – с сомнением спросила Гермиона. – Знаете, в одном Ксенофилиус оказался прав: веками ходят легенды о сверхмогущественных волшебных палочках.
– Серьёзно? – удивился Гарри.
Гермиона сердито уставилась на него. Это выражение лица было им так знакомо, что Гарри и Рон растроганно улыбнулись друг другу.
– Смертоносная палочка, или Жезл судьбы, – они возникают под разными именами на протяжении столетий, как правило, в руках какого-нибудь тёмного волшебника, который ими хвастается направо и налево. Профессор Бинс упоминал некоторые из них, но… А, да всё это ерунда. Волшебная палочка может не больше того, на что способен её владелец. Просто некоторые волшебники обожают хвастаться, что их волшебная палочка длиннее и лучше, чем у других.
– А откуда известно, что все эти Смертоносные палочки и Жезлы судьбы на самом деле не одна и та же волшебная палочка? – спросил Гарри. – Просто в разные эпохи её называли по-разному.
– А на самом деле это, значит, и есть Бузинная палочка Смерти? – уточнил Рон.
Гарри засмеялся. Ему вдруг пришла в голову дикая мысль… Нет, это чушь. Его волшебная палочка была не из бузины, а из остролиста, и сделал её Олливандер, пусть она и вела себя странно в ту ночь, когда Волан-де-Морт гнался за ним по небу. И разве могла она сломаться, если была непобедимой?
– А почему ты выбрал бы Камень? – поинтересовался Рон.
– Если бы можно было вызывать мёртвых, мы могли бы вернуть Сириуса… Грозного Глаза… Дамблдора… Моих родителей…
Рон и Гермиона не засмеялись.
– Только если верить этому барду, они сами не захотят вернуться, так? – сказал Гарри, думая о сказке, которую они сейчас услышали. – Вообще-то, по-моему, не так много сказок о Камне, вызывающем умерших, да, Гермиона?
– Да, – грустно подтвердила она. – Я думаю, только мистер Лавгуд способен всерьёз вообразить, что это возможно. Скорее всего, Бидль взял за основу идею философского камня – тот дарует бессмертие, а этот воскрешает мёртвых.
Вонь из кухни стала заметно сильнее. Пахло горелыми трусами. Гарри сомневался, хватит ли у них сил из вежливости съесть Ксенофилиусову стряпню.
– А Мантия? – медленно проговорил Рон. – Знаете, тут он прав. Я так привык к мантии Гарри, даже не задумывался, какая она замечательная. А ведь я никогда о другой такой не слышал. Она действует безотказно. Нас ни разу никто под ней не увидел.
– Естественно, Рон, она же невидимка!
– Нет, но он правду говорил про другие мантии-невидимки, хотя их тоже не на кнат ведро, между прочим! Мне как-то в голову не приходило, только сейчас сообразил: я много раз слышал о том, что со временем чары на них изнашиваются, а от заклятий они рвутся и на них остаются дыры. Мантия Гарри не такая уж новая, она раньше была у его папы, а работает… идеально!
– Допустим, Рон, но вот Камень…
Пока друзья шёпотом препирались, Гарри бродил по комнате, не слишком прислушиваясь. Он подошёл к лестнице, рассеянно посмотрел вверх и обалдел. С потолка комнаты следующего этажа на него смотрело его собственное лицо.
Придя в себя, он понял, что это не зеркало, а роспись. Гарри стало любопытно, и он полез вверх по лестнице.
– Гарри, ты что? Нельзя же без приглашения!
Но Гарри уже добрался до верхнего этажа.
Потолок в комнате Полумны украшали пять замечательно выписанных лиц: Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Невилл. В отличие от хогвартских портретов, они не двигались, но всё же какая-то магия в них была. Гарри показалось, что они дышат. Среди портретов, объединяя их в единое целое, вилась тонкая золотая цепочка, но, приглядевшись, Гарри понял, что на самом деле это тысячи раз повторенное золотыми чернилами слово: друзья… друзья… друзья…
Он почувствовал огромную нежность к Полумне. Оглядевшись, он увидел на столике у кровати фотографию: маленькая Полумна и рядом женщина, очень похожая на неё. Они стояли, обнявшись. Полумна на снимке выглядела куда более ухоженной, чем в жизни. Фотография была покрыта слоем пыли. Это показалось Гарри странным. Он осмотрелся внимательнее.
Что-то в комнате явно было не так. Светло-голубой ковёр тоже был весь пыльный. В шкафу с распахнутыми дверцами не висела одежда, кровать выглядела холодной и неуютной, как будто в ней давно не спали. Поперёк ближайшего окна на фоне кроваво-красного неба протянулась паутина.
Гарри сломя голову кинулся вниз по лестнице.
– Что случилось? – спросила Гермиона.
Гарри не успел ответить – из кухни показался Ксенофилиус, держа поднос, уставленный суповыми тарелками.
– Мистер Лавгуд, – крикнул Гарри, – где Полумна?
– Прошу прощения?
– Где Полумна?
Ксенофилиус застыл на верхней ступеньке.
– Я… я вам уже говорил. Она у ручья, возле Нижнего моста, ловит заглотов.
– А почему тогда вы накрыли поднос всего на четверых?
Ксенофилиус пытался заговорить и не мог. В комнате слышался только мерный стук печатного станка и тихий звон тарелок на подносе – у Ксенофилиуса дрожали руки.
– По-моему, Полумны давно здесь не было, – сказал Гарри. – Её одежды не видно, кровать не застелена. Где она? И почему вы всё время смотрите в окно?
Поднос выпал у Ксенофилиуса из рук. Тарелки запрыгали по полу