Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Орден Феникса.doc

Глава 9
Страхи миссис Уизли

Быстрый уход Дамблдора застал Гарри врасплох. Он по-прежнему сидел в кресле с цепями, пытаясь справиться с двойственным чувством потрясения и облегчения. Судьи поднимались, разговаривали, собирали и укладывали свои пергаменты. Наконец Гарри встал. Никто, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания, кроме колдуньи-жабы справа от Фаджа, которая теперь, за неимением Дамблдора, смотрела на Гарри. Игнорируя её взгляд, он попытался встретиться глазами либо с Фаджем, либо с мадам Боунс, чтобы узнать, можно ли ему идти. Но Фадж был, судя по всему, твёрдо настроен не замечать Гарри, а мадам Боунс сосредоточилась на своём портфеле. Гарри сделал сначала несколько неуверенных шагов к выходу, а потом, не услышав оклика, пошёл очень быстро.

Перед самой дверью он уже бежал. Открыл её – и чуть не налетел на мистера Уизли, который стоял вплотную к ней снаружи. Лицо у него было бледное и тревожное.

– Дамблдор ничего не сказал…

– Оправдали, – сообщил ему Гарри, закрывая за собой дверь. – По всем пунктам!

Просияв, мистер Уизли схватил Гарри за плечи.

– Гарри, это же просто чудесно! Ну, разумеется, они не могли признать тебя виновным, все факты в твою пользу, и всё-таки не могу сказать, что был совершенно…

Мистер Уизли осёкся, потому что дверь зала снова открылась. Стали выходить судьи.

– Разорви меня горгулья! – изумлённо воскликнул мистер Уизли, отодвигая Гарри в сторону, чтобы дать им пройти. – Тебя судили полным составом?

– Похоже, что так, – тихо ответил Гарри.

Двое-трое волшебников, проходя мимо, кивнули Гарри, несколько человек, в том числе мадам Боунс, пожелали доброго утра мистеру Уизли, но большей частью судьи отводили глаза. Корнелиус Фадж и «жаба» вышли в числе последних. Фадж скользнул взглядом по Гарри и мистеру Уизли, как будто они были частью стены, но ведунья опять посмотрела на Гарри – посмотрела словно бы оценивающе. Последним зал покинул Перси. Подобно Фаджу, он напрочь проигнорировал и отца, и Гарри; он зашагал по коридору с большим свитком пергамента и пучком чистых перьев, держа спину очень прямо и высоко задрав голову. Складки вокруг рта мистера Уизли врезались чуть глубже, но в остальном он не подал виду, что мимо него сейчас прошёл его третий сын.

– Я мигом доставлю тебя в штаб-квартиру, обрадуешь всех, – сказал он, дождавшись, чтобы пятки Перси исчезли на лестнице, ведущей к девятому уровню. Он поманил Гарри вперёд. – Мне надо в Бетнал-Грин, к этому унитазу, по пути тебя и заброшу. Пошли, пошли…

---

– А с унитазом что будете делать? – ухмыльнулся Гарри. Вдруг всё показалось ему в пять раз смешнее обычного. В сознании начало укладываться: он оправдан, он вернётся в Хогвартс.

– Простенькое контрзаклятие, – сказал мистер Уизли, когда они стали подниматься по лестнице. – Дело не столько в том, чтобы исправить вред, сколько в образе мыслей, который стоит за хулиганством. Досаждать маглам – это кое-кому из волшебников может казаться забавным, но здесь проявляется что-то куда более глубокое и зловредное, и я…

Мистер Уизли умолк, не договорив. Они только что вошли в коридор девятого уровня. В нескольких шагах от них стоял Корнелиус Фадж и тихо разговаривал с высоким мужчиной, у которого были прилизанные светлые волосы и бледное, заострённое книзу лицо.

Заслышав их шаги, собеседник Фаджа повернулся. Он тоже осёкся на полуслове. Холодные серые глаза сузились. Он посмотрел на Гарри в упор.

– Так, так, так… Патронус Поттер, – недобрым тоном произнёс Люциус Малфой.

У Гарри перехватило дух. Он словно наткнулся на что-то твёрдое. Эти холодные серые глаза он в последний раз видел в прорезях капюшона Пожирателя смерти. Этот насмешливый голос он в последний раз слышал на тёмном кладбище, где его мучил лорд Волан-де-Морт. Гарри представить себе не мог, что Люциус Малфой посмеет ещё раз взглянуть ему в глаза. И вообще что этот человек окажется здесь, в Министерстве магии, что с ним будет мирно беседовать Корнелиус Фадж. Ведь всего несколько недель назад он, Гарри, сказал Фаджу, что Малфой – Пожиратель смерти.

– Министр только что поведал мне о вашем счастливом избавлении, Поттер, – манерно растягивая слова, проговорил мистер Малфой. – Поражает ваша способность выбираться из очень тесных ловушек… змеиная, я бы сказал.

Мистер Уизли предостерегающе схватил Гарри за плечо.

– Да, – отозвался Гарри, – я неплохо умею выбираться.

Люциус Малфой перевёл взгляд на мистера Уизли:

– И Артур Уизли – какая встреча! Что здесь делаете, Артур?

– Я здесь работаю, – сухо ответил мистер Уизли.

– Не здесь же именно? – спросил мистер Малфой, вскидывая брови и бросая через плечо мистера Уизли взгляд на дверь. – Я полагал, вы на втором этаже… и занимаетесь, в частности, тем, что утаскиваете домой и заколдовываете магловские изобретения?

– Нет, не этим, – отрезал мистер Уизли. Его пальцы впились Гарри в плечо.

– А вы что здесь делаете? – спросил Гарри Люциуса Малфоя.

– Я не думаю, что наши личные разговоры с министром имеют какое-либо касательство к вам, Поттер, – произнёс Малфой, разглаживая мантию. Гарри отчётливо услышал лёгкое позвякивание, какое мог бы издать карман, набитый золотом. – То, что вы любимчик Дамблдора, отнюдь не означает, что вам следует рассчитывать на такое же потворство со стороны всех остальных… Поднимемся теперь к вам в кабинет, министр?

---

– Конечно, – сказал Фадж, поворачиваясь к Гарри и мистеру Уизли спиной. – Сюда, Люциус.

Тихо беседуя, они удалились вместе. Мистер Уизли не отпускал плечо Гарри, пока они не исчезли за дверью лифта.

– Если у него к Фаджу какое-то дело, почему он не ждал у его кабинета? – негодующе спросил Гарри. – Что ему нужно было здесь?

– Я думаю, он пытался проникнуть в зал суда, – сказал мистер Уизли. Вид у него был крайне взволнованный, и он оглянулся через плечо, точно опасаясь, что их услышат. – Пытался узнать, исключили тебя или нет. Я сейчас тебя приведу и оставлю Дамблдору записку, он должен знать, что Малфой опять разговаривал с Фаджем.

– Какие такие личные дела они могут обсуждать?

– Деньги, скорее всего, – рассерженно ответил мистер Уизли. – Малфой не один год щедро давал налево и направо… Это помогает ему сходиться с нужными людьми… Потом он может обращаться к ним с просьбами. Отсрочивать принятие невыгодных ему законов… О, у Люциуса Малфоя очень хорошие связи.

Подъехал лифт – пустой, если не считать стайки служебных записок, которые стали виться над головой у мистера Уизли. Нажав кнопку атриума, он раздражённо от них отмахнулся. Дверь с лязгом захлопнулась.

– Мистер Уизли, – медленно проговорил Гарри, – если Фадж имеет дело с Пожирателями смерти вроде Малфоя, если он разговаривает с ними наедине, как мы можем знать, что они не наложили на него заклятие Империус?

– Не думай, что это не приходило нам в голову, – тихо ответил мистер Уизли. – Всё же Дамблдор считает, что Фадж пока действует по собственной инициативе. Но это, говорит Дамблдор, не очень-то успокаивает. Давай сейчас не будем об этом, Гарри.

Дверь открылась, и они вышли в атриум, теперь уже почти безлюдный. Дежурный колдун Эрик опять был упрятан за своим «Ежедневным пророком». Они уже миновали золотой фонтан, когда Гарри вспомнил.

– Подождите… – сказал он мистеру Уизли и, вынимая из кармана мешочек с деньгами, пошёл обратно.

Подняв глаза, он взглянул красивому золотому чародею в лицо, но вблизи оно показалось Гарри слабовольным и глупым. Волшебница улыбалась пресной улыбкой участницы конкурса красоты, а гоблин и кентавр, судя по тому, что Гарри было известно об этих существах, уж никак не могли взирать на людей, кем бы они ни были, с такой сопливой нежностью. Убедительно выглядел только приниженно-подобострастный эльф-домовик. Гарри улыбнулся, представив себе, что сказала бы Гермиона, если бы увидела статую эльфа, и вытряс в фонтан всё содержимое мешочка, где было побольше, чем десять галеонов.

---

* * *
– Я так и знал! – завопил Рон и нанёс воздуху боксёрский удар. – Ты всегда выходишь сухим из воды!

– Они и не могли решить по-другому, – сказала Гермиона, которая, когда Гарри вошёл в кухню, была от тревоги сама не своя и теперь дрожащей рукой прикрывала глаза. – Никаких доводов против тебя не было, ровно никаких.

– Если вы все точно знали, что меня оправдают, почему на лицах такое облегчение? – с улыбкой спросил Гарри.

Миссис Уизли утёрла лицо передником. Фред, Джордж и Джинни пустились в дикий воинственный пляс, припевая: «Оправдали, оправдали…»

– Хватит! Угомонитесь! – крикнул мистер Уизли, хотя и он улыбался. – Сириус, в Министерстве мы встретили Люциуса Малфоя…

– Что? – вскинулся Сириус.

– Оправдали, оправдали, оправдали…

– Тихо, я сказал! Да, мы увидели его на девятом уровне, он разговаривал с Фаджем, а потом Фадж повёл его к себе в кабинет. Дамблдор должен об этом знать.

– Ещё бы, – сказал Сириус. – Мы ему передадим, не беспокойся.

– А теперь мне надо в Бетнал-Грин, там меня ждёт унитаз, страдающий рвотой. Молли, я вернусь поздно – заменяю Тонкс, но к ужину может прийти Кингсли…

– Оправдали, оправдали, оправдали…

– Фред, Джордж, Джинни, довольно! – скомандовала миссис Уизли, когда её муж вышел из кухни. – Гарри, милый, иди же сюда, сядь и поешь, ведь ты толком не завтракал.

Рон и Гермиона уселись напротив. Вид у них был счастливей, чем в день его первого появления на площади Гриммо, и на Гарри вновь нахлынуло пьянящее чувство облегчения, приугасшее было из-за встречи с Люциусом Малфоем. Сам этот мрачный дом вдруг стал теплей и приветливей; даже Кикимер, сунувший в кухонную дверь свой нос-рыльце, чтобы понять, отчего такой шум, показался ему не таким уродом.

– Ну ещё бы! Раз Дамблдор взялся тебя защищать, решение только таким и могло быть, – счастливым голосом сказал Рон, наваливая всем на тарелки горы картофельного пюре.

– Да, он здорово мне помог, – согласился Гарри, чувствуя, что проявил бы чёрную неблагодарность, не говоря уже о том, что высказался бы по-детски, если бы добавил: «Жаль, правда, что он даже словечком меня не удостоил. Даже взглядом».

Едва он это подумал, как шрам ожгло так сильно, что он приложил ко лбу ладонь.

– Что с тобой? – встревожилась Гермиона.

– Шрам, – пробормотал Гарри. – Но это ничего… Это всё время сейчас…

Другие ничего не заметили. Все налегали на обед, радуясь чудесному спасению Гарри. Фред, Джордж и Джинни по-прежнему пели. Гермиона имела очень обеспокоенный вид, но прежде, чем она смогла хоть что-то сказать, Рон в упоении произнёс:

---

– Вот увидите – Дамблдор явится сегодня вечером отпраздновать с нами событие.

– Вряд ли он сможет, Рон, – возразила миссис Уизли, подавая Гарри огромный кусок жареной курицы. – Он сейчас очень-очень занят.

– Оправдали, оправдали, оправдали…

– Умолкните! – крикнула миссис Уизли.
* * *
В последующие дни Гарри волей-неволей заметил, что один из обитателей дома двенадцать на площади Гриммо не преисполнен веселья по поводу его скорого возвращения в Хогвартс. Узнав, что Гарри оправдали, Сириус, конечно, постарался изобразить радость: крепко-крепко стиснул ему руку, сиял улыбкой, как все остальные. Вскоре, однако, он сделался угрюмей и нелюдимей прежнего, ещё меньше со всеми разговаривал, даже с Гарри, и всё больше времени проводил взаперти с Клювокрылом в комнате своей матери.

– Только не вздумай винить в этом себя! – жёстко сказала Гермиона, когда Гарри через несколько дней поделился с ней и Роном своими ощущениями. Они в это время оттирали заплесневелый буфет на четвёртом этаже. – Твоё место – в Хогвартсе, и Сириус прекрасно это знает. Я лично считаю, что он ведёт себя как эгоист.

– Ты слишком к нему строга, – хмурясь, заметил Рон, который пытался отковырнуть накрепко приставший к пальцу кусок плесени. – Представь, что тебе самой пришлось бы торчать тут в одиночестве.

– Не в одиночестве! – возразила Гермиона. – Здесь как-никак штаб-квартира Ордена Феникса! Он просто тешил себя надеждой, что Гарри станет жить здесь с ним.

– Вряд ли это так, – сказал Гарри, выжимая тряпку. – Он ушёл от ответа, когда я спросил, можно ли будет у него поселиться.

– Просто он не хотел слишком уж сильно себя тешить, – мудро рассудила Гермиона. – И он, вероятно, сам чувствовал себя немного виноватым, потому что отчасти действительно хотел, чтобы тебя исключили. Тогда вы оба стали бы отверженными.

– Перестань! – в один голос воскликнули Рон и Гарри. Гермиона пожала плечами:

– Как вам угодно. Но иногда я думаю, что мама Рона права: Сириус путает тебя с твоим отцом, Гарри.

– По-твоему, он что, чокнутый? – с негодованием спросил Гарри.

– Нет, по-моему, он просто очень много времени провёл в одиночестве, – бесхитростно ответила Гермиона.

В этот момент у них за спиной в комнату вошла миссис Уизли.

– Ещё не кончили? – спросила она, засунув голову в буфет.

– А я-то думал, ты пришла для того, чтобы объявить перерыв, – упрекнул её Рон. – Знаешь, сколько плесени мы уже счистили с тех пор, как стали здесь жить?

---