Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Орден Феникса.doc

– Ничего страшного, – подбодрила их Джинни. – Глядите, мы сейчас запросто от этого избавимся. – Она достала волшебную палочку. – Экскуро!

Смердящий сок исчез.

– Извините, – тихим голосом повторил Невилл. Рон и Гермиона явились только через час. К этому времени тележка с едой уже проехала. Гарри, Джинни и Невилл как раз покончили с тыквенным печеньем и обменивались карточками из шоколадных лягушек, когда дверь открылась и вошли гриффиндорские старосты: Гермиона – с Живоглотом, Рон – с громко ухающим Сычиком в клетке.

– Умираю с голоду, – заявил Рон, пристроив Сычика рядом с Буклей на багажной сетке, взяв у Гарри шоколадную лягушку и рухнув на свободное место рядом с ним. Он сорвал обёртку, откусил лягушачью голову, закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, точно у него было невесть какое изматывающее утро.

– У пятикурсников на каждом факультете по двое старост, – сообщила, садясь, Гермиона. Вид у неё был страшно недовольный. – Мальчик и девочка.

– Угадай теперь, кто староста Слизерина, – сказал Рон, не открывая глаз.

– Малфой, – мгновенно отозвался Гарри, не сомневаясь, что оправдается худшее из его опасений.

– Разумеется, – с горечью подтвердил Рон, запихивая в рот остаток лягушки и беря следующую.

– И эта жуткая корова Пэнси Паркинсон, – язвительно сказала Гермиона. – Какая из неё староста, если она толстая и медлительная, как тролль, которому дали по башке…

– А кто у Пуффендуя? – спросил Гарри.

– Эрни Макмиллан и Ханна Аббот, – хрипло ответил Рон.

– А у Когтеврана – Энтони Голдстейн и Падма Патил, – сказала Гермиона.

– Ты ходил с Падмой Патил на Святочный бал, – произнёс чей-то голос.

Все повернулись к Полумне Лавгуд, которая, не мигая, смотрела на Рона поверх своего «Придиры». Он проглотил шоколад, который был у него во рту.

– Да, я знаю, что ходил, – сказал он с лёгким удивлением.

– Ей не очень понравилось, – поведала ему Полумна. – Она говорит, ты неважно с ней обошёлся. Не стал с ней танцевать. Хотя для меня это было бы даже лучше, – добавила она глубокомысленно. – Не люблю танцы.

И она опять спряталась за журналом. Рон несколько секунд с отвисшей челюстью пялился на обложку, потом повернулся к Джинни, надеясь на какое-нибудь объяснение, но та, чтобы не расхохотаться, засунула в рот костяшки пальцев. Рон озадаченно покачал головой, потом посмотрел на часы.

– Нам надо время от времени патрулировать коридоры, – сказал он Гарри и Невиллу, – и мы можем наказывать людей за плохое поведение. Мне не терпится прищучить Крэбба и Гойла…

---

– Ты не должен злоупотреблять положением старосты, Рон! – резко сказала ему Гермиона.

– Малфой, конечно, ни капельки не будет им злоупотреблять, – саркастически откликнулся Рон.

– Ты что, намерен опуститься до его уровня?

– Нет, я просто намерен добраться до его дружков раньше, чем он доберётся до моих.

– Ну перестань же, Рон…

– Гойла я засажу за строчки, это его убьёт, он терпеть не может писать, – радостно сообщил Рон. Он понизил голос до хриплого хрюканья Гойла, наморщил лицо, изображая болезненную сосредоточенность, и принялся выводить в воздухе рукой: – Я… не… должен… выглядеть… как… задница… бабуина.

Все засмеялись, и громче всех – Полумна Лавгуд. Она испустила такой громкий, радостный визг, что Букля проснулась и негодующе захлопала крыльями, а Живоглот, шипя, прыгнул на багажную сетку. Полумна хохотала так, что выпустила из рук журнал, и он, скользнув по её ногам, упал на пол.

– Ой, я не могу!

Из её выпуклых глаз текли слёзы, она билась в судорогах, глядя на Рона. Придя в полное замешательство, он посмотрел на других, смеявшихся теперь из-за выражения его лица и долгого до нелепости хохота Полумны Лавгуд, которая, схватившись за бока, раскачивалась взад и вперёд.

– Издеваешься, что ли? – нахмурясь, спросил её Рон.

– Задница… бабуина… – задыхалась она, всё ещё держась за бока.

Все смотрели на смеющуюся Полумну, но Гарри, бросив взгляд на упавший журнал, заметил нечто такое, из-за чего не поленился наклониться за ним. Когда Полумна читала его перевёрнутым, трудно было разобрать, что изображено на обложке, но теперь Гарри понял: там красовалась не слишком умело выполненная карикатура на Корнелиуса Фаджа. Его можно было узнать только по светло-зелёному котелку. Одной рукой Фадж сжимал мешок с золотом, другой душил гоблина. Подпись гласила:
Как далеко зайдёт Фадж в стремлении присвоить банк «Гринготтс»?
Чуть ниже – краткое содержание других статей в этом номере:
Коррупция в Лиге квиддича: какими методами «Торнадос» берёт верх?

Раскрываются тайны древних рун.

Сириус Блэк – злодей или жертва?
– Можно взглянуть? – спросил Полумну заинтригованный Гарри.

Она кивнула, по-прежнему глядя на Рона и давясь от хохота.

Гарри открыл журнал и просмотрел перечень статей. До этой минуты он и не вспоминал про издание, которое мистер Уизли взял у Кингсли для Сириуса, но теперь он понял, что речь тогда шла именно об этом номере «Придиры».

Он нашёл нужную страницу и с волнением принялся за статью.

---

Она тоже была проиллюстрирована довольно-таки бездарной карикатурой. Если бы не подпись, Гарри в голову бы не пришло, что это Сириус. Его крёстный отец стоял на груде человеческих костей с волшебной палочкой в руке. Статья была озаглавлена так:
СИРИУС БЛЭК – ЧЁРНЫЙ ПОД СТАТЬ ФАМИЛИИ? Кровожадный убийца или невинная звезда эстрады?
Лишь прочтя эти фразы несколько раз, Гарри убедился, что глаза его не обманывают. С каких это пор Сириус – звезда эстрады?
Вот уже четырнадцать лет Сириуса Блэка считают виновным в убийстве двенадцати ни в чём не повинных маглов и одного волшебника. Следствием дерзкого побега Блэка из Азкабана два года назад стал самый широкомасштабный розыск из всех, что когда-либо предпринимало Министерство магии. Все мы были на сто процентов уверены, что он заслуживает нового ареста и передачи дементорам.

НО ТАК ЛИ ЭТО?

Ошеломляющее обстоятельство, о котором мы узнали совсем недавно: Сириус Блэк, возможно, не совершал тех преступлений, за которые его отправили в Азкабан. Как утверждает Дорис Перкисс, проживающая по адресу: Литтл-Нортон, Акантовая улица, 18, Блэк в то время, когда произошло убийство, находился совсем в другом месте.

– Общественность не знает, что Сириус Блэк – вымышленное имя, – говорит миссис Перкисс. – Тот, кого считают Сириусом Блэком, – на самом деле не кто иной, как Коротышка Бордман, бывший эстрадный певец, в прошлом – солист популярной группы «Гоп-гоблины», переставший выступать почти пятнадцать лет назад после того, как на концерте в Литтл-Нортоне репа, брошенная одним из зрителей, попала ему в ухо. Я узнала его в ту самую секунду, как увидела фотографию в газете. Коротышка никак не мог совершить эти преступления, потому что в тот день у нас с ним был романтический ужин наедине при свечах. Я уже написала министру магии и ожидаю, что со дня на день Коротышка, он же Сириус, будет полностью оправдан.
Дочитав, Гарри продолжал смотреть на страницу. Он глазам своим не верил. Может быть, это шутка, подумал он. Может быть, журнал специализируется на мистификациях. Он перевернул несколько страниц и нашёл статью о Фадже.
Корнелиус Фадж, министр магии, отвергает обвинения в том, что с момента своего избрания министром пять лет назад он вынашивал планы захвата Волшебного банка «Гринготтс». Фадж неизменно заявляет, что хочет только «мирно сотрудничать» с хранителями нашего золота. НО ТАК ЛИ ЭТО?

Из источников, близких к министру, нам недавно стало известно, что заветное желание Фаджа – получить контроль над золотыми запасами гоблинов и что ради этого он, если понадобится, готов применить силу.

---

– Ему не привыкать, – утверждает сотрудник министерства. – Недаром в узком кругу Фаджа прозвали «грозой гоблинов». Послушали бы вы его, когда он уверен, что рядом исключительно свои. Он только и говорит, что о гоблинах, которых он уничтожил: одних по его приказу утопили, других выбросили из окна, третьих отравили, четвёртых запекли в пироге…
Дальше Гарри читать не стал. При всех дурных качествах Фаджа его очень трудно было вообразить отдающим распоряжение запечь гоблина в пироге. Он ещё немножко полистал журнал, останавливаясь через каждые несколько страниц. Ему попались: обвинение в адрес клуба «Татсхилл торнадос» в том, что он для победы в чемпионате по квиддичу использовал шантаж, махинации с мётлами и пытки; интервью с волшебником, утверждавшим, что слетал на Луну на «Чистомете-6» и набрал там в доказательство мешок лунных лягушек; и, наконец, статья о древних рунах, объяснявшая, по крайней мере, почему Полумна читала «Придиру» перевёрнутым. Автор уверял, что если поставить руны с ног на голову, то получится заклинание, с помощью которого можно превратить уши недруга в лимоны. На этом фоне утверждение «Придиры», что Сириус был солистом группы «Гоп-гоблины», казалось чуть ли не правдоподобным.

– Что-нибудь интересное? – спросил Рон, когда Гарри закрыл журнал.

– Разумеется, ровно ничего, – язвительно сказала Гермиона, прежде чем Гарри успел ответить. – Всем известно, что этот журнал – макулатура.

– Прошу прощения, – вмешалась Полумна, чей голос вдруг перестал быть потусторонним. – Его редактор – мой отец.

– Я… э… – смущённо пробормотала Гермиона. – Там, конечно… есть кое-что… любопытное… в смысле…

– Можно, я его возьму? – холодно осведомилась Полумна и, наклонившись, вырвала «Придиру» у Гарри из рук. Открыв пятьдесят седьмую страницу, она решительно перевернула журнал и снова исчезла за ним. В этот момент дверь купе открылась в третий раз.

Гарри повернул голову. Он, конечно, этого ожидал; и всё равно увидеть ухмыляющееся лицо Драко Малфоя между физиономиями его дружков Крэбба и Гойла – приятного мало.

– В чём дело? – недружелюбно спросил Гарри, не успел Малфой открыть рот.

– Повежливей, Поттер, иначе будешь наказан, – проговорил, растягивая слова, Малфой, чьи прилизанные светлые волосы и острый подбородок были точной копией отцовских. – Видишь ли, меня, в отличие от тебя, назначили старостой, и поэтому я, в отличие от тебя, имею право наказывать провинившихся.

– Может, и так, – отозвался Гарри, – но ты, в отличие от меня, гадина, поэтому вали отсюда и оставь нас в покое.

---

Рон, Гермиона, Джинни и Невилл засмеялись. Малфой скривил губы.

– А скажи-ка мне, Поттер, каково это – быть на втором месте после Уизли? – спросил он.

– Заткнись, Малфой! – резко сказала ему Гермиона.

– Кажется, я затронул больное место, – язвительно усмехнулся Малфой. – Ты смотри у меня, Поттер! Я как пёс, как пёс буду вынюхивать, где ты что сделаешь не так.

– Пошёл вон! – крикнула Гермиона, вскакивая.

Хихикнув, Малфой бросил напоследок на Гарри зловредный взгляд и удалился в сопровождении неуклюже топающих Крэбба и Гойла. Гермиона со стуком захлопнула за ними дверь купе и повернулась к Гарри, который мигом понял, что она, как и он, увидела в словах Малфоя скрытый смысл и очень обеспокоена.

– Кинь-ка нам ещё по лягушке, – сказал Рон. Он явно ничего не почувствовал.

При Невилле и Полумне Гарри не мог свободно говорить. Ещё раз обменявшись с Гермионой встревоженными взглядами, он стал смотреть в окно.

До этой минуты он думал, что Сириус, отправившись на вокзал его провожать, всех позабавил, и только. И вдруг вылазка крёстного отца представилась ему неосторожным, рискованным поступком… Гермиона была права… Не надо было Сириусу приходить. Что, если мистер Малфой заметил чёрного пса и сказал Драко? Что, если он сообразил: муж и жена Уизли, Люпин, Тонкс и Грюм знают, где Сириус прячется? Или всё же то, что Малфой употребил слово «пёс», – случайное совпадение?

Погода, пока они ехали всё дальше на север, оставалась неустойчивой. То по вагонным стёклам вяло брызгал дождь, то показывалось бледное солнце, которое вскоре поглощали тучи. Когда стемнело и в вагоне зажглись лампы, Полумна скатала «Придиру» в трубку, аккуратно положила журнал в сумку и принялась разглядывать соседей по купе.

Гарри, сидевший у окна, прижал лоб к стеклу и пытался разглядеть вдалеке очертания Хогвартса, но вечер был безлунный, а стекло с дождевыми потёками – мутное от копоти.

– Пора, наверно, одеться, – сказала наконец Гермиона. Они с Роном аккуратно прикололи к груди значки старост. Гарри увидел, как Рон смотрит на своё отражение в чёрном стекле.

Поезд начал замедлять ход, и отовсюду стали долетать обычные звуки: ученики брали свои вещи и живность, готовились к выходу. Поскольку Рон с Гермионой должны были за всем этим приглядывать, они опять пошли по вагонам, оставив Живоглота и Сычика на попечение Гарри и остальных.

---