Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Орден Феникса.doc

– Как это – не привлекать внимания? – засмеялся Рон. – Разве мы могли не заметить?

Прежде чем Гермиона могла ответить, к Гарри подошла высокая чернокожая девушка с длинными косичками.

– Привет, Анджелина.

– Привет, – бодро бросила она. – Как лето? – И, не дожидаясь ответа: – Слушай, я теперь капитан команды Гриффиндора по квиддичу.

– Отличная новость, – улыбнулся ей Гарри. Можно было надеяться, что отныне не придётся выслушивать длинных наставлений, какими мучил игроков Оливер Вуд.

– Нам нужен другой вратарь вместо Оливера. Отборочные испытания в пятницу в пять часов, и я хочу, чтобы собралась вся команда, – надо посмотреть, как впишется новичок.

– Хорошо, – сказал Гарри. Анджелина улыбнулась ему и отошла.

– Я и забыла, что Вуд уже окончил школу, – рассеянно проговорила Гермиона, сев за стол рядом с Роном и потянув к себе тарелку с тостами. – Для команды, наверно, большая потеря.

– Это точно, – сказал Гарри, садясь напротив. – Он был хорошим вратарём…

– И тем не менее свежая кровь не помешает. Как по-вашему? – заметил Рон.

В верхние окна со свистом и стуком сотнями влетели совы с письмами и посылками. Каждая опустилась к своему владельцу, по пути окропив завтракающих дождевыми каплями, – снаружи явно лило вовсю. Букли не было, чему Гарри совершенно не удивился. Единственным, кто мог бы ему написать, был Сириус, но у того вряд ли за сутки появились какие-либо новости. Гермионе, однако, пришлось быстро отодвинуть стакан с апельсиновым соком, чтобы дать на столе место большой мокрой сове-сипухе с отсыревшим «Ежедневным пророком» в клюве.

– Зачем тебе это, скажи на милость? – раздражённо спросил Гарри, думая о Симусе и глядя, как Гермиона кладёт медный кнат в кожаный мешочек на ноге у совы и та улетает восвояси. – Мне такая макулатура даром не нужна.

– Надо знать, что пишет противник, – сумрачно сказала Гермиона и, развернув газету, исчезла за ней. Появилась она, лишь когда Гарри и Рон покончили с едой.

– Ничего нет, – сообщила она и, скатав газету в трубочку, положила около своей тарелки. – Ни про тебя, ни про Дамблдора, ни про что.

Профессор МакГонагалл, идя вдоль стола, раздавала расписания.

– Ну и денёк сегодня! – простонал Рон. – История магии, сдвоенное зельеварение, прорицания и сдвоенная защита от Тёмных искусств… Бинс, Снегг, Трелони и эта Амбридж – всё в один день! Хорошо бы Фред и Джордж поторопились со своими Забастовочными завтраками…

– Что я слышу? Не обманывают ли меня уши? – спросил Фред, который как раз появился вместе с Джорджем. – Староста Хогвартса хочет прогуливать уроки?

---

Он втиснулся на скамейку рядом с Гарри.

– Вот, полюбуйся, что у нас сегодня, – хмуро сказал ему Рон, подвигая к Фреду своё расписание. – Худший понедельник в моей жизни.

– Я тебя понимаю, братишка, – кивнул Фред, просмотрев листок. – Ну что ж, могу по дешёвке уступить тебе Кровопролитную конфету.

– С какой стати вдруг по дешёвке? – с подозрением спросил Рон.

– С такой, что у тебя от неё как пойдёт носом кровь, так и не остановится. Противоядия у нас ещё нет, – объяснил Джордж, беря себе копчёной рыбы.

– С чем вас и поздравляю, – угрюмо сказал Рон, засовывая расписание в карман. – Нет уж, лучше на уроках посижу.

– Кстати, о ваших Забастовочных завтраках, – сказала Гермиона, поочерёдно сверля глазами Фреда и Джорджа. – Вы не должны были помещать на доске Гриффиндора объявление о наборе испытуемых.

– Кто это берётся нам указывать? – с изумлением спросил Джордж.

– Я, – ответила Гермиона. – И Рон.

– Меня, пожалуйста, не припутывай, – поспешно сказал Рон.

Гермиона сверкнула на него глазами. Фред и Джордж хихикнули.

– Скоро ты, Гермиона, другие песни запоёшь, – проговорил Фред, густо намазывая маслом сдобную лепёшку. – У тебя пятый курс пошёл, скоро сама будешь выпрашивать у нас Забастовочные завтраки.

– Почему это на пятом курсе я вдруг начну их выпрашивать? – спросила Гермиона.

– На пятом курсе сдают СОВ, – объяснил Джордж.

– И что же?

– А то, что у вас впереди экзамены. Вас так нагрузят, что спины затрещат, – с удовлетворением сказал Фред.

– У половины нашего курса перед СОВ пошли неполадки с нервами, – радостно подхватил Джордж. – Ну, слёзы там, истерики… Патриция Стимпсон всё время в обморок падала…

– А Кеннет Таулер весь покрылся пузырями, было такое? – пустился вспоминать Фред.

– Это потому, что ты подсыпал ему в пижаму Волдырный порошок, – сказал Джордж

– Да, точно, – ухмыльнулся Фред. – Я и позабыл… Трудно, знаете, держать всё в голове.

– Так или иначе, пятый курс – это кошмар, – сказал Джордж. – По крайней мере для тех, кого волнуют результаты экзаменов. Мы-то с Фредом не унывали.

– Ага… Ну, и что у вас вышло? Всего по три балла каждому, – напомнил ему Рон.

– Подумаешь, – отмахнулся Фред. – Всё равно наша жизнь не будет иметь ничего общего с миром академических достижений.

– Мы всерьёз обсуждали вопрос, учиться ли на седьмом курсе, – бодро сообщил Джордж. – Ведь теперь, когда у нас есть…

---

Он осёкся, наткнувшись на предостерегающий взгляд Гарри. Ещё чуть-чуть – и Джордж проговорился бы насчёт денежного приза за победу в Турнире Трёх Волшебников, который Гарри отдал ему и Фреду.

–…когда у нас есть баллы за СОВ, – мигом выкрутился Джордж, – зачем нам ещё ЖАБА? Но в конце концов мы решили, что для мамы это было бы слишком – наш уход из школы как раз в тот момент, когда Перси оказался самым вонючим дерьмом на свете.

– Но мы не собираемся тратить этот последний год зря, – сказал Фред, с нежностью оглядывая большой зал. – Мы используем его для того, чтобы провести небольшое исследование рынка. Выясним в точности, чего хочет средний ученик Хогвартса от магазина волшебных фокусов и трюков, тщательно обработаем результаты исследования и постараемся предложить товар, соответствующий спросу.

– Но где вы возьмёте начальный капитал? – скептически спросила Гермиона. – Вам нужна будет масса всяких ингредиентов, материалов – ну, и помещение, конечно…

Гарри не смотрел на близнецов. Его лицу стало жарко; он нарочно уронил вилку и наклонился под стол поднять. Над ним раздался голос Фреда:

– Меньше будешь спрашивать – меньше вранья услышишь, Гермиона. Пошли, Джордж, если поторопимся, может, успеем перед травологией поторговать Удлинителями ушей.

Вынырнув из-под стола, Гарри увидел спины уходящих близнецов. Каждый уносил с собой несколько тостов.

– Ну, и как это понимать? – спросила Гермиона, глядя то на Гарри, то на Рона. – «Меньше будешь спрашивать…» Выходит, у них уже есть золото, чтобы начать дело?

– Мне и самому хотелось бы знать, – задумчиво наморщил лоб Рон. – Этим летом они купили мне новую парадную мантию. Откуда у них столько галеонов, понятия не имею…

Гарри решил, что пора перевести разговор в менее опасное русло.

– Думаете, и правда из-за экзаменов будет трудный год?

– Ещё бы, – откликнулся Рон. – Это уж наверняка. СОВ – важная штука, от него зависит, какую работу ты можешь получить, и всякое такое. В этом году, Билл мне сказал, у нас будут ещё консультации по выбору профессии. Чтобы ты мог решить, какие предметы сдавать на последнем курсе.

– А вы уже поняли, что хотите делать после Хогвартса? – спросил Гарри Рона и Гермиону чуть погодя, когда они вышли из Большого зала и направились в класс истории магии.

– Я – ещё нет, наверно, – медленно проговорил Рон. – Разве что… ну…

На него вдруг напала застенчивость.

– Что? – не отступался Гарри.

– Ну, мракоборцем неплохо бы стать, – сказал Рон нарочито небрежным тоном.

---

– Это точно! – с жаром подтвердил Гарри.

– Но они – вроде как элита, – продолжил Рон. – Надо сильно постараться, чтобы туда попасть. Ну, а ты, Гермиона?

– Не знаю, – сказала она. – Хочется делать по-настоящему важное дело.

– Мракоборцы – это очень важно! – воскликнул Гарри.

– Да, но это не единственное важное дело на свете, – глубокомысленно заметила Гермиона. – Я могла бы, например, всерьёз заняться борьбой за права эльфов…

Гарри и Рон с трудом удержались от того, чтобы не переглянуться.

История магии была, по общему мнению, самым скучным предметом из всех, что когда-либо преподавались в мире волшебников. Профессор Бинс, их учитель-призрак, говорил глухим монотонным голосом, который практически гарантировал тебе сильнейшую сонливость уже на десятой минуте урока, а в тёплую погоду – на пятой. Форма преподавания у него была ровно одна – бубнить и бубнить без перерыва, а ты сиди и записывай или, если невмоготу, тупо пялься в пространство. Гарри и Рону пока что худо-бедно удавалось получать по этому предмету проходные баллы, но только благодаря тому, что Гермиона давала им перед экзаменами свои конспекты. Из всех только она могла противостоять усыпляющей силе профессорского голоса.

Сегодня им надо было вытерпеть сорокапятиминутную лекцию о войнах с великанами. Первых десять минут Гарри хватило, чтобы понять: в изложении другого учителя эта тема могла бы представить некоторый интерес. Но затем его мозг отключился, и все последующие тридцать пять минут урока он играл с Роном в «виселицу» на уголке пергамента, Гермиона то и дело уничтожающе на них косилась.

– Что, по-вашему, будет, – спросила она их холодно, когда Бинс, кончив лекцию, уплывал сквозь классную доску, а они шли на перемену, – если я в этом году не дам вам конспектов?

– Мы завалим СОВ, – ответил Рон. – Совесть твоя это выдержит, Гермиона?

– Получите по заслугам, – парировала она. – Ведь вы даже не пытаетесь его слушать!

– Ещё как пытаемся, – возразил Рон. – Просто у нас ни мозгов твоих нет, ни памяти, ни сосредоточенности. Не очень-то любезно с твоей стороны подчёркивать тот факт, что ты умнее нас.

– Не говори глупостей, – сказала Гермиона, но, первой выходя в сырой двор, она, судя по лицу, уже была настроена более миролюбиво.

С неба сыпалась мелкая туманная морось, и кучки школьников, жавшихся к стенам двора, выглядели словно бы чуточку смазанными. Гарри, Рон и Гермиона нашли уединённый уголок под балконом, с которого здорово капало,

---

подняли воротники мантий, защищаясь от сентябрьской промозглости, и заговорили о том, какое задание на первом уроке года даст им Снегг. Едва они успели сойтись на том, что оно наверняка будет очень заковыристое – Снегг нарочно постарается застать их врасплох после двухмесячных каникул, – как увидели, что кто-то, выйдя из-за угла, направляется прямо к ним.

– Привет, Гарри!

Это была Чжоу Чанг – и, что необычно, опять одна. Такое случалось очень редко: Чжоу почти всегда была окружена стайкой хихикающих девочек. Гарри вспомнил, как трудно было улучить момент, чтобы пригласить её на Святочный бал.

– Здравствуй, – отозвался Гарри, чувствуя, как начинает гореть лицо. «По крайней мере не вымазан сейчас Смердящим соком», – сказал он себе. Чжоу, казалось, думала примерно о том же.

– Вижу, ты избавился от этой зелени.

– Ага, – сказал Гарри, постаравшись улыбнуться и сделать вид, что вспоминать об их последней встрече ему смешно, а не унизительно. – Ну, а ты как… э… хорошо провела лето?

Едва он произнёс эти слова, как уже в них раскаялся: ведь Чжоу была подружкой Седрика, и его смерть, должно быть, омрачила её каникулы почти так же сильно, как она омрачила каникулы Гарри. Что-то в её лице напряглось, но она ответила:

– Да, ты знаешь, очень даже неплохо…

– Это у тебя значок «Торнадос»? – вдруг спросил Рон, показывая на приколотый к мантии Чжоу небесно-голубой значок с красивым двойным золотым «Т», – Разве ты за эту команду болеешь?

– За эту, – ответила Чжоу.

– Ты всегда за неё болела или начала с тех пор, как она стала выигрывать первенство лиги? – спросил Рон совершенно неуместным, по мнению Гарри, прокурорским тоном.

– Я болею за неё с шести лет, – прохладно ответила Чжоу. – Ну ладно… пока, Гарри.

И она ушла. Подождав, пока Чжоу пересекла полдвора, Гермиона обрушилась на Рона:

– Верх бестактности с твоей стороны!

– Почему? Я только спросил её…

– Разве непонятно было, что она хочет говорить с Гарри, а не с тобой?

– Ну и говорила бы, разве я мешал?

– С какой стати ты напустился на неё из-за команды по квиддичу?

– Напустился? Ни на кого я не напускался, я только…

– Кому какое дело, если она болеет за «Торнадос»?

– А такое, что половина из тех, кто носит теперь эти значки, купили их только в прошлом сезоне…

---