Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Орден Феникса.doc

Письмо, хотя и очень короткое, писалось долго: за это время солнце обогнуло чуть не половину гостиной, а в спальнях наверху уже слышалось движение. Аккуратно запечатав пергамент, он выбрался через портретную дверь и пошёл к совятнику.

– На твоём месте я бы этой дорогой не шёл, – сказал Почти Безголовый Ник, смущённо выплывший перед ним из стены в коридоре. – Пивз задумал подшутить над первым, кто пройдёт мимо бюста Парацельса по коридору.

– Шутка в том, что Парацельс упадёт ему на голову? – осведомился Гарри.

– Как ни смешно, да, – скучным голосом ответил Ник. – Остроумием Пивз никогда не отличался. Попробую найти Кровавого Барона. Может, он его урезонит… Пока, Гарри.

– Пока, – отозвался Гарри и свернул не направо, а налево, выбрав более длинную, но более безопасную дорогу к совятнику.

Настроение у него улучшалось: в одном окне за другим он видел яркое голубое небо; сегодня тренировка, и наконец-то он попадёт на поле для квиддича.

Что-то задело его лодыжку. Он посмотрел под ноги и увидел, что мимо шмыгнула тощая серая кошка смотрителя Миссис Норрис. Она глянула на него жёлтыми, как лампы, глазами и скрылась за статуей Уилфреда Унылого.

– Ничего такого не делаю, – крикнул ей вслед Гарри. У неё явно был вид кошки, намеревающейся донести на него хозяину, хотя с какой стати, Гарри не понимал – он имел полное право пойти субботним утром в совятник.

Солнце уже стояло высоко, и, когда Гарри вошёл в совятник, окна без стёкол ослепили его: широкие серебристые снопы солнечного света насквозь пронизывали круглое помещение, где сидели на балках сотни сов, несколько обеспокоенных ярким светом, – некоторые, похоже, только что вернулись с охоты. Отыскивая глазами Буклю, Гарри шёл, задрав голову, и устланный соломой пол похрустывал под ногами, когда он наступал на косточки маленьких животных.

– Вот ты где, – сказал он, увидев её почти на самом верху сводчатого потолка. – Давай сюда. Тут у меня письмо.

Тихо ухнув, она расправила большие белые крылья и спустилась к нему на плечо.

– Ну да, тут написано: «Нюхалзу», – сказал он, вкладывая ей в клюв письмо, и, сам не зная зачем, шёпотом добавил: – Но оно для Сириуса, ясно?

Букля мигнула жёлтыми глазами, и это означало, что она поняла.

– Тогда счастливого полёта.

Гарри поднёс её к одному из окон, и, оттолкнувшись от его руки, Букля взмыла в ослепительно яркое небо. Он смотрел ей вслед, пока она не превратилась в чёрную точку и не исчезла, а потом перевёл взгляд на хижину Хагрида – домик был хорошо виден из этого окна и явно необитаем: занавески задёрнуты, дым из трубы не идёт.

---

Верхушки деревьев в Запретном лесу раскачивал ветерок. Гарри смотрел на них, радуясь свежему воздуху, обвевавшему лицо, думая, что скоро квиддич… И вдруг увидел: из чащи, словно громадная нелепая птица, поднялась большая крылатая лошадь-рептилия, с раскинутыми перепончатыми, как у птеродактиля, крыльями – в точности такая, как те, что были впряжены в хогвартские кареты. Она описала в воздухе большой круг и снова опустилась в чащу. Всё это произошло так быстро, что Гарри не мог поверить своим глазам; однако сердце у него бешено забилось.

Позади открылась дверь. Он вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел Чжоу Чанг с письмом и свёртком в руке.

– Привет, – машинально произнёс он.

– Ой… привет, – испуганно отозвалась она. – Я думала, тут никого не будет в такую рань… Только что вспомнила: сегодня мамин день рождения.

Она показала свёрток.

– Ага, – пробормотал Гарри. У него словно что-то заклинило в голове. Он хотел сказать что-нибудь забавное, но мысли были заняты ужасной крылатой лошадью. – Хорошая погода. – Он показал на окно. Внутри у него всё съёжилось от растерянности. Погода. О погоде заговорил…

– Да. – Чжоу поискала взглядом подходящую сову. – В самый раз для квиддича. Я всю неделю не выходила. А ты?

– Тоже, – сказал Гарри.

Чжоу остановила выбор на одной из школьных сипух. Подманила её к себе на руку, и птица услужливо выставила лапу, чтобы к ней прикрепили посылку.

– А что, у Гриффиндора есть уже новый вратарь?

– Да. Мой друг Рон Уизли, знаешь его?

– Это который ненавидит «Торнадос»? – холодно осведомилась Чжоу. – А играть-то может?

– Да, – сказал Гарри. – Думаю, да. Хотя в игре его не видел. Отбывал наказание.

Чжоу перестала привязывать посылку к совиной лапе и подняла голову.

– Эта Амбридж подлая, – сказала она, понизив голос, – наказала тебя за то, что ты сказал правду про… про его смерть. Все об этом слышали, вся школа знает. Ты храбро поступил, что не поддался ей.

Гарри сразу ощутил такую лёгкость, что, казалось, вот-вот поднимется в воздух с заляпанного помётом пола. Какое ему дело до этих дурацких летающих лошадей? Чжоу считает, что он вёл себя храбро. Он даже подумал, не показать ли ей – как бы случайно – порезанную руку, пока помогает привязывать посылку… но в ту секунду, когда возникла эта соблазнительная мысль, дверь совятника снова распахнулась.

Пыхтя, вошёл смотритель Филч. Его обвислые, с прожилками щёки были в красных пятнах, подбородок дрожал, жидкие седые волосы взъерошены – он явно бежал сюда. Миссис Норрис семенила следом, поглядывая на сов и алчно мяукая. Наверху беспокойно зашуршали крылья, и большая бурая сова угрожающе щёлкнула клювом.

---

– Ага, – сказал Филч, решительно шагнув к Гарри и гневно тряся дряблыми щеками. – Мне сообщили, что ты намерен послать большой заказ на навозные бомбы!

Гарри скрестил руки на груди и хмуро уставился на смотрителя.

– Кто вам сказал, что я заказываю навозные бомбы?

Чжоу, тоже нахмурясь, переводила взгляд с Гарри на Филча, и сипуха, устав стоять на одной ноге, укоризненно ухнула. Чжоу пропустила её напоминание мимо ушей.

– У меня свои источники, – самодовольно прошипел Филч. – А ну-ка, дай сюда своё письмо.

Радуясь, что не замешкался с отправкой письма, Гарри сказал:

– Не могу, уже отправлено.

– Отправлено? – Лицо Филча исказилось от ярости.

– Отправлено, – невозмутимо подтвердил Гарри.

Филч захлопал ртом и стал обшаривать глазами мантию Гарри.

– А почём я знаю, что оно у тебя не в кармане?

– А потому…

– Я видела, как он отправил, – сердито вмешалась Чжоу.

Филч повернулся к ней:

– Видела?..

– Да, видела, – уже свирепо сказала она. Наступила пауза; Филч раздражённо смотрел на Чжоу, она отвечала ему таким же взглядом. Наконец он повернулся и зашаркал к двери. Взявшись за ручку, обернулся к Гарри:

– Если только учую навозную бомбу…

Он затопал вниз по лестнице. Миссис Норрис бросила последний жадный взгляд на сов и поспешила за ним. Гарри и Чжоу переглянулись.

– Спасибо, – сказал Гарри.

– Не за что. – Чжоу, покраснев, привязала наконец свёрточек к лапе сипухи. – Ты ведь не заказывал бомб, правда?

– Конечно, – сказал Гарри.

– С чего же он взял, что ты заказывал? – спросила она, неся птицу к окну.

Гарри пожал плечами. Он был озадачен не меньше её, но сейчас его это почему-то мало волновало.

Из совятника они вышли вместе. У входа в коридор, который вёл в левое крыло замка, Чжоу сказала:

– Мне сюда… Ну… до встречи, Гарри.

– До встречи.

Она улыбнулась ему и ушла. Окрылённый, Гарри двинулся дальше. На протяжении всего разговора с ней он ни разу не смутился. «Ты храбро поступил, что не поддался ей…» Чжоу назвала его храбрым… она не проклинает его за то, что он остался жив.

Конечно, она предпочла Седрика, это ясно. Хотя, если бы он пригласил её на бал раньше Седрика, всё могло бы обернуться иначе… Кажется, ей действительно было жаль, что приходится ответить отказом на приглашение Гарри.

– Доброе утро, – весело сказал он Рону и Гермионе, усаживаясь за стол Гриффиндора в Большом зале.

– Чего это ты такой довольный? – удивился Рон.

– Ну… квиддич скоро, – радостно сказал Гарри, придвигая к себе большое блюдо яичницы с беконом.

---

– А-а… да. – Рон положил свой тост и глотнул тыквенного сока. – Слушай, ты не против пойти со мной чуть раньше? Немного погонять меня перед тренировкой? Чтобы я слегка пообвык.

– Давай, конечно, – сказал Гарри.

– Слушайте, по-моему, не стоит, – вмешалась Гермиона. – У вас обоих масса несделанных уроков, а вы…

Но она не закончила фразу: прибыла утренняя почта, и к Гермионе, как всегда, спускался «Ежедневный пророк» в клюве ушастой совы, которая приземлилась в опасной близости к сахарнице и протянула лапу. Гермиона сунула ей в кожаный мешочек кнат и, когда птица взлетела, критическим взглядом пробежала по первой странице.

– Что-нибудь интересное? – спросил Рон.

Гарри улыбнулся: понятно было, что Рон хочет отвлечь её от неприятной темы домашних заданий.

– Нет, – вздохнула она. – Сплетня о бас-гитаристке «Ведуний» – выходит замуж.

Гермиона развернула газету и скрылась за ней целиком. Гарри занялся второй порцией яичницы. Рон с несколько озабоченным видом смотрел на высокие окна.

– Постойте, – вдруг сказала Гермиона. – Ох, что же это… Сириус!

– Что такое? – сказал Гарри и схватился за газету так порывисто, что она разорвалась надвое, и у него и Гермионы оказалось в руках по половине.

– «Министерство магии получило сведения из надёжного источника, что осуждённый за массовое убийство Сириус Блэк… ля-ля-ля… в настоящее время скрывается в Лондоне!» – Гермиона прочла это упавшим голосом.

– Люциус Малфой. Спорю на что угодно, – тихо и с яростью проговорил Гарри. – Он узнал Сириуса на платформе…

– Как? – встревожился Рон. – Ты хочешь сказать…

– Тс-с, – остановили его оба.

– «…Министерство предупреждает волшебное сообщество, что Блэк крайне опасен… убил тринадцать человек… совершил побег из Азкабана…» Обычный вздор, – заключила Гермиона, положив свою половину газеты и с испугом глядя на Гарри и Рона. – Значит, опять не сможет выходить из дома, вот и всё, – прошептала она. – Дамблдор предупреждал его, что нельзя.

Гарри хмуро посмотрел на свою половину разорванного «Пророка». Большая часть страницы была посвящена рекламе «мантий на все случаи жизни» от мадам Малкин, видимо, устроившей распродажу.

– Эй, – сказал он, шлёпнув газету на стол, чтобы видно было Гермионе и Рону, – посмотрите сюда!

– Мне своих мантий хватает, – сказал Рон.

– Да нет. Вот на эту маленькую заметку.

Рон и Гермиона нагнулись к газете. Заметка была в несколько строк и помещена в самом низу колонки.

---

НАРУШИТЕЛЬ В МИНИСТЕРСТВЕ

Стерджис Подмор, тридцати восьми лет, проживающий в Клэпеме, Лабурнум-Гарденс, 2, предстал перед Визенгамотом по обвинению во вторжении и попытке ограбления, имевшим место в Министерстве магии 31 августа. Подмор был задержан в час ночи дежурным колдуном Министерства Эриком Манчем, который застиг его за попыткой проникнуть в совершенно секретное помещение. Подмор, отказавшийся от защитительной речи, признан виновным по обоим пунктам и приговорён к шести месяцам заключения в Азкабане.
– Стерджис Подмор? – медленно проговорил Рон. – Это у которого голова как будто покрыта соломой? Он тоже из Орд…

– Тсс! – испуганно озираясь, оборвала его Гермиона.

– Шесть месяцев в Азкабане! – прошептал потрясённый Гарри. – Только за то, что хотел войти в какую-то дверь!

– Не будь наивным, не в двери дело. С чего это он оказался в Министерстве магии в час ночи? – прошептала Гермиона.

– Думаешь, он что-то делал по заданию Ордена? – шёпотом спросил Рон.

– Подождите, – вмешался Гарри. – Ведь Стерджис должен был нас провожать, помните?

Оба уставились на него.

– Ну да, он тоже должен был охранять нас по дороге на вокзал, помните? И Грюм досадовал, что он не явился, – значит, он не мог пойти туда по их заданию, так?

– Ну, может, они не думали, что он попадётся, – сказала Гермиона.

– Его могли подставить! – воскликнул Рон. – Нет… слушайте! – Под угрожающим взглядом Гермионы он заговорщицки понизил голос. – Министерство подозревает, что он человек Дамблдора, и… не знаю… никуда он не хотел проникнуть – его заманили в Министерство. Просто придумали, как его схватить!

Наступило молчание. Гарри и Гермиона задумались. Гарри казалось, что версия эта притянута за уши. Гермиона же отнеслась к ней всерьёз.

– Знаете, нисколько не удивлюсь, если это в самом деле так.

Она задумчиво сложила свою половину газеты. Гарри положил вилку и нож, и тут она будто опомнилась.

– Так, по-моему, надо заняться этой статьёй для Стебль – о самоудобряющихся кустарниках, и, если быстро справимся, успеем до обеда поработать над заклинанием Инаниматус Коньюрус для МакГонагалл.

При мысли о куче домашних заданий, дожидающихся его наверху, Гарри ощутил лёгкий укол совести, но небо было ясное, восхитительно голубое, а он уже неделю не садился на свою «Молнию»…

– Можно ведь и вечером, – сказал Рон, когда они с мётлами на плечах спускались по лужайке к полю для квиддича, и грозные предостережения Гермионы о том, что они завалят все свои СОВ, ещё звучали у них в ушах. – И ещё завтра целый день. Она чересчур заводится из-за работы – вот в чём её беда… – Он помолчал, а потом с лёгким беспокойством добавил: – По-твоему, она всерьёз сказала, что не даст списывать?

---