Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Орден Феникса.doc

– Вообще да, – сказал Фред, – температура подскакивает.

– А ещё выскакивают гнойные чирьи, – сказал Джордж, – и мы пока не придумали, как от них избавиться.

– Никаких чирьев не вижу, – сказал Рон, глядя на близнецов.

– И не увидишь, – мрачно ответил Фред. – Они на том месте, которое народу обычно не показывают.

– Но на метлу сесть – всё равно что…

Из капитанской комнаты вышла Анджелина.

– Слушай меня, команда. Я знаю, погода не идеальная, но не исключено, что нам придётся играть со Слизерином в таких же условиях. Поэтому стоит проверить, как мы к ним приноровимся. Гарри, ты ничего не сделал с очками, чтобы их не слепил дождь, как в прошлой игре с Пуффендуем?

– Гермиона сделала. – Гарри вынул волшебную палочку, постучал по очкам и сказал: – Импервиус!

– Давайте все попробуем, – сказала Анджелина. – Если сможем не допускать дождь до лица, это очень улучшит видимость. Ну, вместе: ИМПЕРВИУС. Всё. Пошли.

Они убрали палочки во внутренние карманы, взяли мётлы на плечо и вышли за Анджелиной из раздевалки.

По глубокой грязи добрели до середины поля. Несмотря на заклинание Импервиус, видимость была плохая; день гас, и полотнища дождя охлёстывали землю.

– Ну, по свистку! – крикнула Анджелина.

Гарри оттолкнулся от земли и взмыл в воздух; ветер немного сбивал его с курса. Он не представлял себе, как можно углядеть снитч при такой погоде. Даже единственный бладжер, который они взяли на тренировку, он заметил в самый последний момент и, чтобы не быть сбитым, вынужден был прибегнуть к Вялому Кистевому Крену. Жаль, этого не увидела Анджелина. Впрочем, она вообще ничего не видела – ни один из них не имел представления о том, что делают остальные. Ветер усиливался; даже издали Гарри слышал шипение дождя, падавшего на озеро.

Анджелина прогоняла их почти час, прежде чем смириться с поражением. Уводя промокшую и недовольную команду в раздевалку, она твердила, что тренировка не прошла впустую, но убеждённости в её голосе не было. Особенно удручёнными выглядели Фред и Джордж: оба шли враскоряку и гримасничали при каждом движении. Вытирая голову полотенцем, Гарри слушал их сетования.

– У меня вроде несколько штук прорвалось, – глухо говорил Фред.

– У меня нет, – морщась, отвечал Джордж. – Дёргает по-страшному… похоже, ещё больше вздулись.

– Уй! – вырвалось у Гарри.

Он зажмурился от боли и прижал полотенце к лицу. Шрам на лбу обожгло огнём – такого не было уже несколько недель.

---

– Что с тобой? – раздались голоса.

Гарри отнял полотенце, раздевалка расплывалась перед глазами: он был без очков, но всё же почувствовал, что все лица обращены к нему.

– Ничего. Ткнул себя в глаз.

Но он со значением посмотрел на Рона, и, когда команда выходила из раздевалки, кутаясь в мантии и нахлобучив шляпы на самые уши, оба нарочно отстали.

– Что случилось? – спросил Рон, как только Алисия скрылась за дверью. – Шрам?

Гарри кивнул.

– Но он не может быть где-то рядом, правда? – с испугом спросил Рон, подойдя к окну и вглядываясь в дождливую темень.

– Нет. – Гарри сел на скамью и потёр лоб. – Он, наверное, за много миль отсюда. А заболело… потому что… он злится.

Гарри совсем не собирался это говорить – слова прозвучали у него в ушах так, будто их произнёс посторонний. И однако, он сразу понял, что они верны. Неизвестно, почему понял, но понял. Где бы ни был сейчас Волан-де-Морт, чем бы ни занимался, в эту минуту он испытывал гнев.

– Ты его увидел? – с ужасом спросил Рон. – У тебя было видение или что?

Гарри сидел неподвижно, глядел на ноги, приходя в себя после приступа боли.

Путаница смутных форм, наплыв воющих голосов…

– Он хочет, чтобы что-то сделали, но делается это слишком медленно.

И опять с удивлением услышал от себя эти слова, и опять почувствовал, что они верны.

– Но… откуда ты знаешь? – сказал Рон.

Гарри помотал головой, закрыл ладонями глаза и нажал так сильно, что поплыли огненные точки. Он почувствовал, что Рон сел рядом и смотрит на него.

– И в прошлый раз было из-за этого? – слабым голосом спросил Рон. – Когда заболело в кабинете у Амбридж. Сам-Знаешь-Кто злился?

Гарри помотал головой.

– А что же тогда?

Гарри попытался вспомнить, как это было. Он смотрел на лицо Амбридж… шрам болел… в животе странное ощущение… как бы подёргивания… радостного… Но тогда, конечно, он этого не понял – он чувствовал себя несчастным.

– Нет, в прошлый раз потому, что он был доволен. Он думал… произойдёт что-то приятное. А в ночь накануне отъезда в школу… – Гарри вспомнил, как заболел тогда шрам в их с Роном спальне на площади Гриммо, – Волан-де-Морт был в бешенстве.

Гарри повернулся к Рону, тот смотрел на него, вытаращив глаза.

– Друг, тебя вместо Трелони пора нанимать.

– Я ничего не предсказываю.

– Нет, знаешь, что ты делаешь? – испуганно и в то же время с почтением сказал Рон. – Гарри, ты читаешь мысли Сам-Знаешь-Кого!

Гарри покачал головой:

– Нет. Скорее… настроения. И приходит как бы вспышками – в каком он настроении. Дамблдор сказал, что в прошлом году происходило примерно то же. Сказал, что, когда Волан-де-Морт был совсем близко или испытывал ненависть, я это чувствовал. Вот, а теперь ещё чувствую, когда он доволен.

---

Наступило молчание. Ветер и дождь ломились в здание.

– Ты должен кому-то рассказать.

– В прошлый раз сказал Сириусу.

– Скажи и теперь.

– Интересно, как? – угрюмо ответил Гарри. – Амбридж следит за совами и за камином – забыл?

– Ну, тогда Дамблдору.

– Говорю же тебе: он знает. – Гарри встал, снял мантию с крючка и закутался. – Зачем говорить ещё раз?

Рон, задумчиво глядя на Гарри, запахнул мантию:

– Дамблдор захотел бы об этом узнать.

Гарри пожал плечами:

– Пойдём, надо ещё поупражняться в Заклятии немоты.

Они торопливо пошли по тёмному лугу, спотыкаясь и оскальзываясь на мокрой траве. Оба молчали. Гарри напряжённо думал. Что такое понадобилось Волан-де-Морту, если он злится на задержку?
У него есть и другие планы… которые он надеется осуществить без всякого шума… То, чем он может завладеть только исподтишка… некое… подобие оружия. То, чего у него не было в прошлый раз.
Гарри давно не задумывался над этими словами – слишком поглощён был делами в Хогвартсе, слишком много душевных сил отбирала война с Амбридж, несправедливое вмешательство Министерства, – но теперь они вспомнились и заставили задуматься. Гнев Волан-де-Морта объясним, если он никак не может добраться до оружия, неизвестно какого. Орден помешал ему, расстроил его планы? Где оно хранится? У кого оно сейчас?

– Мимбулус мимблетония, – раздался голос Рона.

Гарри опомнился и следом за ним прошёл через портретный проём в общую гостиную.

Видимо, Гермиона отправилась спать пораньше, а Живоглот лежал, свернувшись в кресле возле камина, перед столом, заваленным нескладными вязаными шапочками для эльфов. Гарри даже обрадовался, что её нет, – ему не хотелось продолжать разговоры о шраме и слушать, как его посылают к Дамблдору. Рон беспокойно поглядывал на него, а он вынул книги по заклинаниям и принялся дописывать сочинение. Но только изображал сосредоточенность и к тому времени, когда Рон пошёл спать, едва ли написал несколько строк.

Наступила и прошла полночь, а он всё читал и перечитывал страницу об использовании ложечницы, любистока и чихотной травы и не усваивал ни слова.
«Сии травы наипаче способны к воспалению ума и посему употребляемы для Смутительных и Дурманных Настоев, ежели волхв пожелал наградить кого Горячностью и Опрометчивостью…»
Гермиона сказала, что Сириус сделался опрометчив, сидя взаперти на площади Гриммо.

---

«…наиболее способны к воспалению ума и посему употребляемы…»
…В «Ежедневном пророке» сочтут, что у него воспаление ума, если пронюхают, что он чувствует настроения Волан-де-Морта…
«…употребляемы для Смутительных и Дурманных Настоев…»
«Смутительных» – подходящее слово; почему ему ведомы чувства Волан-де-Морта? Что за жуткая связь между ними, и почему Дамблдор не может её толком объяснить?
«…ежели волхв пожелал…»
И до чего спать хочется…
«…наградить кого Горячностью…»
А в кресле у камина так тепло и уютно, когда дождь хлещет по стёклам, мурлычет Живоглот, потрескивают в огне поленья…

Книга выскользнула из ослабевших пальцев и с глухим стуком упала на коврик перед камином. Голова у Гарри свесилась набок.

Он снова шёл по коридору без окон, и шаги его гулко отдавались в тишине. Всё ближе дверь в конце прохода, всё чаще удары сердца… если бы открыть её… войти туда…

До неё рукой подать… Он протянул…

– Гарри Поттер, сэр!

Он вздрогнул и проснулся. Свечи в гостиной уже не горели, но что-то двигалось рядом с ним.

– Кто там? – Гарри выпрямился в кресле. Камин почти погас, в гостиной тьма.

– У Добби ваша сова, сэр! – раздался писклявый голос.

– Добби? – прохрипел Гарри, вглядываясь в темноту. Добби, домовый эльф, стоял у стола, где Гермиона оставила полдюжины вязаных шапок. Его большие остроконечные уши торчали, кажется, из-под полной коллекции шапок, сотворённых Гермионой: одна на другой, одна на другой, так что голова удлинилась на два или три фута, и на самом верхнем помпоне, мирно ухая, сидела совершенно здоровая Букля.

– Добби вызвался отнести Гарри Поттеру сову, – с обожанием на лице пропищал эльф. – Профессор Граббли-Дёрг говорит, что она в полном здравии, сэр.

Он отвесил глубокий поклон, ткнувшись карандашным своим носом в вытертый коврик, а Букля возмущённо ухнула и перепорхнула на подлокотник кресла.

– Спасибо, Добби!

Гарри гладил Буклю по голове и моргал, пытаясь прогнать видение двери… уж больно оно было ярким. Присмотревшись к Добби, он обнаружил, что на эльфе к тому же несколько шарфов и без счёта носков – ноги похожи на тумбы.

– Ты что же, всю одежду забрал, которую оставляет Гермиона?

– О нет, сэр, – радостно сообщил эльф. – Добби и для Винки брал.

– Как поживает Винки?

– Винки по-прежнему выпивает, сэр, – печально ответствовал эльф, потупив круглые зелёные глаза, большие, как теннисные мячики. – И совсем не интересуется одеждой, сэр Гарри Поттер. Как и остальные домовые эльфы. Никто из них больше не хочет прибирать в башне Гриффиндора, когда всюду рассованы шапки и носки. Они находят это оскорбительным, сэр. А Добби не возражает, сэр, он всегда надеется повстречать Гарри Поттера, и сегодня ночью, сэр, его желание сбылось! – Добби снова отвесил поклон. – Но сэр Гарри Поттер, кажется, опечален, – продолжал он, выпрямившись и робко глядя на собеседника. – Добби слышал, как он разговаривал во сне. Гарри Поттер видел плохой сон?

---

– Не самый плохой, – сказал Гарри, зевнув и протирая глаза. – Бывали похуже.

Добби наставил на него свои зелёные шары. Потом, свесив уши, сказал с чувством:

– Добби очень хотел бы помочь Гарри Поттеру, потому что Гарри Поттер освободил Добби, и теперь Добби гораздо, гораздо счастливее.

Гарри улыбнулся:

– Помочь ты не в силах, Добби, но спасибо за предложение.

Он нагнулся и подобрал книгу по зельям. Завтра надо дописать. Он закрыл книгу, при этом тусклый огонь камина осветил белые рубцы на тыльной стороне руки – следы отсидок у Амбридж…

– Подожди-ка, Добби. Кое с чем ты можешь мне помочь, – медленно проговорил он.

Эльф радостно обернулся:

– Только скажите, сэр Гарри Поттер!

– Мне надо подыскать место, где могли бы упражняться в защите от Тёмных искусств двадцать восемь человек – и так, чтобы не знали преподаватели. Особенно, – рука его сама собой сжалась на книге, – профессор Амбридж.

Он ожидал, что улыбка исчезнет с лица эльфа и уши повиснут; ожидал услышать в ответ, что это невозможно или что Добби попробует поискать, хотя надежды на успех мало. Но, к его удивлению, Добби подпрыгнул, весело тряхнул ушами и хлопнул в ладоши.

– Добби знает чудесное помещение, сэр! Добби услышал о нём от других эльфов, когда прибыл в Хогвартс. Оно называется Комната Так-и-Сяк, сэр, иначе – Выручай-комната.

– Почему? – полюбопытствовал Гарри.

– Потому что в эту комнату можно войти, только когда по-настоящему в ней нуждаешься. Иногда она есть, а иногда её нет, но когда она появляется, то обставлена так, как требуется нуждающемуся. Добби воспользовался ей, – с виноватым видом сказал эльф, понизив голос, – когда Винки сильно напилась. Он спрятал её в Выручай-комнате и нашёл там опохмелители от сливочного пива и хорошую кровать размера эльф, на которой Винки отсыпалась. И Добби знает, сэр, что мистер Филч нашёл там чистящие средства, когда у него кончился запас, и…

– И если вам очень нужно в туалет, – перебил Гарри, вспомнив, что сказал на прошлогоднем Святочном балу Дамблдор, – она будет уставлена ночными горшками?

– Добби полагает, что да, – серьёзно ответил эльф. – Это весьма удивительная комната.

– Сколько народу о ней знает?

– Очень мало, сэр. Люди натыкаются на неё, когда очень нужно, но потом не могут её найти – им невдомёк, что она всегда есть и только ждёт, когда её призовут на службу.

---