Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Орден Феникса.doc

Но Гарри заметил, как перед выходом Невилл незаметно сунул обёртку в карман. Дверь за ними закрылась.

– Я не знала, – сказала Гермиона, чуть не плача.

– И я, – хрипло отозвался Рон. Оба смотрели на Гарри.

– Я знал, – сказал он угрюмо, – Дамблдор мне рассказал, но я пообещал, что буду молчать… За это Беллатрису Лестрейндж отправили в Азкабан – она пытала их заклятием Круциатус, пока они не сошли с ума.

– Беллатриса Лестрейндж? – с ужасом прошептала Гермиона. – Та, чья фотография у Кикимера в берлоге?

Наступило долгое молчание. Нарушил его сердитый голос Локонса:

– Слушайте, я зря, что ли, учился писать письменными буквами?!

---

Глава 24
Окклюменция

Кикимер, как выяснилось, прятался на чердаке. Нашёл его Сириус; домовик весь был в пыли и, несомненно, искал там семейные реликвии Блэков, чтобы перетащить к себе в чулан. Сириус удовлетворился этим объяснением, но Гарри ощущал беспокойство. Настроение у Кикимера как будто улучшилось, ворчать он стал реже и не так злобно, приказы выполнял послушнее, чем обычно, но несколько раз Гарри замечал на себе его жадный взгляд, причём он тут же отводил глаза, увидев, что Гарри на него смотрит.

Гарри не делился своими смутными подозрениями с Сириусом, тем более что после Рождества весёлость крёстного быстро испарялась. По мере того как приближался день их отъезда в Хогвартс, на него всё чаще нападали «приступы мрачности», как называла их миссис Уизли, он становился молчалив и раздражителен, часами сидел один в комнате гиппогрифа. Его уныние расползалось по дому, просачивалось под двери, как ядовитый газ, заражало остальных.

Гарри не хотелось снова оставлять Сириуса в обществе одного Кикимера; мало того, он впервые не радовался возвращению в Хогвартс. Приехать в школу значило снова попасть под тиранию Амбридж, которая в их отсутствие наверняка протащила ещё десяток декретов; квиддича он лишён, домашних заданий навалят гору – дело идёт к экзаменам; Дамблдор по-прежнему чурается его. Если бы не ОД, думал Гарри, он вообще попросил бы разрешения у Сириуса бросить школу и остаться на площади Гриммо.

А в последний день каникул произошло такое, отчего Гарри стал думать о школе просто с ужасом.

– Гарри, дорогой, – сказала миссис Уизли, просунув голову в дверь их спальни, когда они с Роном играли в волшебные шахматы, а за игрой наблюдали Джинни, Гермиона и Живоглот. – Можешь спуститься в кухню? С тобой хочет поговорить профессор Снегг.

До Гарри не сразу дошёл смысл её слов: его ладья вступила в бурную схватку с пешкой Рона, и Гарри её усердно науськивал:

– Дави её, дави, идиотка, это же только пешка. Извините, миссис Уизли, что вы сказали?

– Профессор Снегг, милый. На кухне. Хочет поговорить.

От испуга Гарри даже рот разинул. Он оглянулся на Рона, на Джинни с Гермионой – они тоже смотрели на него во все глаза. Живоглот, последние четверть часа удерживаемый Гермионой, радостно вспрыгнул на доску, и фигуры с громкими воплями бросились врассыпную.

---

– Снегг? – тупо повторил Гарри.

– Профессор Снегг, – поправила миссис Уизли. – Иди скорее, он говорит, у него мало времени.

– Чего ему надо от тебя? – обескураженно спросил Рон, когда мать вышла из комнаты. – Ты вроде ничего не сделал.

– Нет! – с возмущением сказал Гарри, тщетно пытаясь сообразить, какое им совершено преступление, если Снегг гнался за ним аж до площади Гриммо.

Минутой позже он толкнул дверь кухни и увидел Сириуса и Снегга за длинным столом, напряжённо глядящих в разные стороны. Молчание их было наэлектризовано взаимной неприязнью. Перед Сириусом на столе лежало раскрытое письмо.

Гарри кашлянул, чтобы объявить о своём присутствии.

Снегг обернулся к нему: лицо в рамке сальных чёрных волос.

– Сядьте, Поттер.

– Знаешь, Снегг, – громко сказал Сириус, отвалив свой стул на задние ножки и глядя в потолок, – я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли.

Бледное лицо Снегга некрасиво потемнело. Гарри сел рядом с Сириусом, глядя на Снегга через стол.

– Предполагалось, что мы поговорим с глазу на глаз, Поттер, – сказал Снегг со знакомой кривой усмешкой, – но Блэк…

– Я его крёстный, – громче прежнего сказал Сириус.

– Я здесь по распоряжению Дамблдора, – Снегг же, наоборот, говорил всё тише и ядовитее, – но, ради всего святого, оставайся, Сириус. Я знаю, ты любишь чувствовать себя… причастным.

– Это как прикажешь понимать? – С громким стуком Сириус опустил свой стул на все четыре ноги.

– Да, я понимаю, ты должен быть… ах… расстроен тем, что не делаешь ничего полезного, – с лёгким нажимом на последнее слово, – для Ордена.

Теперь побагровел Сириус. Снегг, злорадно усмехнувшись, обратился к Гарри:

– Директор послал меня передать вам его желание, Поттер, чтобы в этом семестре вы изучали окклюменцию.

– Что изучать? – не понял Гарри. Снегг ещё больше скривил рот.

– Окклюменцию, Поттер. Магическую защиту ума от проникновения извне. Малоизвестный раздел магии, но крайне полезный.

Сердце у Гарри бешено застучало. Защита от проникновения извне? Но ведь он не одержим, все на этом сошлись…

– Почему я должен изучать окклю… как её? – выпалил он.

– Потому что так считает нужным директор, – хладнокровно ответил Снегг. – Вы будете получать индивидуальные уроки раз в неделю, но никому не скажете об этом, в первую очередь Долорес Амбридж. Вам понятно?

– Да. Кто будет меня учить?

– Я.

У Гарри возникло отвратительное ощущение

---

, что внутренности его плавятся. Дополнительные уроки у Снегга – чем он заслужил такое наказание?

– Почему Дамблдор не может его учить? – воинственно спросил Сириус. – Почему ты?

– Потому, видимо, что привилегия директора – поручать наименее приятные дела другим, – вкрадчивым голосом ответил Снегг. – Уверяю тебя, я не напрашивался. – Он встал. – Жду вас в понедельник, в шесть вечера, Поттер. В моём кабинете. Если спросят – вы изучаете лекарственные зелья. Всякий, кто видел вас на моих занятиях, не усомнится, что вам это необходимо.

Он двинулся к двери, чёрный дорожный плащ вздулся за его спиной.

– Постой, – сказал Сириус и выпрямился на стуле.

– Я спешу, Блэк. В отличие от тебя, у меня нет бездны свободного времени.

– Тогда к делу, – сказал, поднимаясь, Сириус. Он был значительно выше Снегга, который сжал в кармане кулак, – Гарри не сомневался, что в кулаке у него волшебная палочка. – Если услышу, что эти свои уроки окклюменции ты используешь для того, чтобы притеснять Гарри, будешь иметь дело со мной.

– Как трогательно, – осклабился Снегг. – Но ты, полагаю, заметил, что Гарри пошёл в отца?

– Заметил, – с гордостью сказал Сириус.

– Тогда ты догадываешься, насколько он высокомерен. Критика отскакивает от него, как от стенки горох.

Сириус оттолкнул стул в сторону и двинулся вокруг стола к Снеггу, на ходу вытащив волшебную палочку. Снегг выхватил свою. Оба изготовились: Сириус, пышущий яростью, Снегг, расчётливый и хладнокровный; глаза перебегают с палочки Сириуса на лицо и обратно.

– Сириус! – громко сказал Гарри, но Сириус будто не слышал.

– Я тебя предупредил, Нюниус! – сказал он, сунувшись к самому лицу Снегга. – Мне плевать, что Дамблдор считает тебя исправившимся. Я тебя лучше знаю!

– Так почему ты ему не скажешь? – прошептал Снегг. – Или боишься, что он не воспримет всерьёз совет человека, который полгода прячется в материнском доме?

– Скажи мне, как поживает нынче Люциус Малфой? Поди, доволен, что его верный пёсик работает в Хогвартсе?

– Кстати, о пёсиках, – нежно сказал Снегг. – Ты знаешь, что Люциус Малфой узнал тебя, когда ты в последний раз рискнул прошвырнуться? Ловко придумано, Блэк, – показаться на закрытой платформе. Железное оправдание, чтобы больше не высовывать нос из норы.

Сириус поднял волшебную палочку.

– НЕТ! – закричал Гарри и, опершись рукой на стол, перелетел через него, чтобы встать между ними. – Не надо, Сириус!

– Ты назвал меня трусом! – взревел Сириус и свободной рукой попытался оттолкнуть Гарри, но тот устоял.

---

– О, кажется, так, – сказал Снегг.

– Гарри… не лезь… под ноги! – рычал Сириус, отталкивая его в сторону.

Дверь кухни открылась, и вошла вся семья Уизли вместе с Гермионой, совершенно счастливые. Посреди группы гордо шагал сам мистер Уизли в макинтоше, надетом поверх полосатой пижамы.

– Исцелён! – объявил он, адресуясь ко всей кухне в целом. – Абсолютно здоров!

Он и остальные Уизли замерли у двери, глядя на разыгравшуюся сцену, которая тоже прервалась в самом разгаре: Сириус и Снегг смотрели на вошедших, направив волшебные палочки друг другу в лицо, а Гарри, пытавшийся их развести, так и застыл с раскинутыми руками.

– Разорви меня горгулья, – сказал мистер Уизли, перестав улыбаться, – что здесь происходит?

Сириус и Снегг опустили волшебные палочки; Гарри переводил взгляд с одного на другого. Лица обоих выражали крайнее презрение, но неожиданный приход многочисленных свидетелей как будто привёл их в чувство. Снегг убрал волшебную палочку в карман и, ни слова не сказав семейству, направился к выходу. В дверях он оглянулся:

– Понедельник, шесть вечера, Поттер.

Он ушёл. Сириус смотрел ему вслед, опустив палочку.

– Что тут происходит? – снова спросил мистер Уизли.

– Ничего, Артур. – Сириус тяжело дышал, словно после долгого бега. – Просто дружеская беседа двух старых однокашников. – С заметным усилием он улыбнулся. – Значит, ты вылечился? Это прекрасная новость. Прекрасная новость.

– Правда же? – сказала миссис Уизли, подводя мужа к стулу. – Целитель Сметвик всё-таки совершил чудо – нашёл противоядие, а Артур получил урок – будет знать, как баловаться с магловской медициной. Правда, Артур? – спросила она с некоторой угрозой.

– Да, дорогая, – покорно сказал мистер Уизли.

Ужину полагалось быть весёлым в этот вечер – мистер Уизли снова в кругу семьи. И Гарри видел, что Сириус очень старается поддержать общее настроение, но, когда он не принуждал себя смеяться шуткам Фреда и Джорджа и не подкладывал гостям еду, лицо его приобретало задумчивое, угрюмое выражение. Между ним и Гарри сидели Наземникус и Грюм, пришедшие поздравить Артура с выздоровлением. Гарри хотел поговорить с ним, сказать, чтобы он не слушал Снегга, что Снегг нарочно подзуживает его, что никто не считает его трусом: ведь это Дамблдор велел ему скрываться на площади Гриммо. Но у него не было такой возможности, да и, глядя на мрачное лицо Сириуса

---