Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Орден Феникса.doc

И он действительно был тут – за партой, прямо позади Гарри. Гарри смотрел как зачарованный. Снегг-подросток выглядел чахлым и нездоровым, словно деревце, выращенное в темноте. Его прямые сальные волосы подметали столешницу, от крючковатого носа до пергамента, на котором он строчил, было не больше полудюйма. Гарри зашёл к нему за спину и прочёл на экзаменационном листе заглавие: «Стандарты Обучения Волшебству. Защита от Тёмных искусств».

Значит, Снеггу сейчас примерно столько же, сколько Гарри, – лет пятнадцать-шестнадцать. Его рука так и летала по пергаменту – он написал по крайней мере на фут больше своих ближайших соседей, хотя его почерк был совсем мелким и строчки тесно лепились друг к другу.

– Ещё пять минут!

Гарри чуть не подскочил от неожиданности. Обернувшись, он увидел невдалеке, между рядов, макушку профессора Флитвика. Профессор двигался мимо мальчика с взъерошенными чёрными волосами… сильно взъерошенными чёрными волосами…

Гарри дёрнулся так резко, что сбил бы соседние парты, будь он из плоти и крови, но вместо этого просто скользнул, как во сне, через два ряда в третий. Спина черноволосого мальчишки стала ближе… вот он распрямился, отложил перо и подвинул к себе пергамент, словно для того, чтобы перечитать написанное…

Гарри остановился перед партой и посмотрел сверху вниз на своего пятнадцатилетнего отца.

Его захлестнуло волной возбуждения – он точно смотрел на самого себя, но с некоторыми заметными отличиями. Глаза у Джеймса были светло-карие, нос чуть длиннее, чем у Гарри, а на лбу не хватало шрама, но у обоих были одинаково тонкие черты лица, те же губы, те же глаза; вихор у Джеймса на затылке был точно таким же, как у Гарри, его руки могли бы быть руками Гарри, и Гарри сразу понял, что, если его отец встанет, они окажутся практически одинакового роста.

Джеймс отчаянно зевнул и взъерошил волосы, растрепав их ещё сильнее. Потом, кинув взгляд на профессора Флитвика, повернулся на сиденье и ухмыльнулся мальчишке, сидящему на четыре ряда дальше его.

С новым приливом восторга Гарри увидел Сириуса, поднявшего большой палец в ответ на ухмылку Джеймса. Сириус лениво откинулся на спинку стула, наклонив его так, что он стоял только на двух ножках. Он был очень обаятелен: его прямые чёрные волосы падали на лоб с небрежным изяществом, о каком не могли бы и мечтать ни Джеймс, ни Гарри, и сидящая за ним девочка с надеждой глядела на него, хотя он, похоже, вовсе её не замечал. А ещё через две парты от неё – под ложечкой у Гарри снова сладко ёкнуло – сидел Римус Люпин. Довольно бледный и изнурённый на вид (может быть, приближалось полнолуние?), он был поглощён работой – перечитывал свои записи, почёсывал подбородок кончиком пера и слегка хмурился.

---

Значит, где-то поблизости должен быть и Хвост… И действительно, не прошло и нескольких секунд, как Гарри заметил его – щуплого мальчишку с острым носиком и мышиного цвета волосами. Хвост казался встревоженным: глядя в свой пергамент, он грыз ногти и ковырял носками пол. Время от времени он с надеждой косился на свиток соседа. С минуту Гарри наблюдал за ним, потом снова переключился на Джеймса, который от нечего делать рисовал что-то на обрывке чернового пергамента. Он изобразил там снитч, а теперь выводил рядом буквы
«Л. Э.».
Что они означали?

– Отложите перья! – проскрипел Флитвик. – Это и к вам относится, Стеббинс! Пожалуйста, оставайтесь на местах, пока я не соберу ваши работы! Акцио!

Больше сотни пергаментных свитков взмыли в воздух и, ринувшись в протянутые руки профессора, сбили его с ног. Раздался смех. Несколько учеников с передних парт встали и, взяв Флитвика под локти, помогли ему подняться.

– Благодарю вас… благодарю, – пропыхтел Флитвик. – Очень хорошо. Теперь все свободны!

Гарри взглянул вниз, на отца – тот поспешно зачеркнул украшенную завитушками надпись «Л. Э.», вскочил на ноги, сунул перо и экзаменационный билет в сумку, забросил её за спину и подождал, пока к нему присоединится Сириус.

Гарри обернулся и заметил неподалёку Снегга, который пробирался к двери, перечитывая на ходу свой билет. Сутулый и угловатый, он двигался как-то судорожно, точно паук, и его сальные волосы подпрыгивали при каждом шаге.

Стайка щебечущих девочек отделила Снегга от Джеймса, Сириуса и Люпина, и Гарри, внедрившийся в её середину, старался не терять Снегга из виду одновременно прислушиваясь к разговору, который вели между собой Джеймс и его друзья.

– Тебе понравился десятый вопрос, Лунатик? – спросил Сириус, когда они вышли в вестибюль.

– А как же, – весело отозвался Люпин. – «Назовите пять признаков, по которым можно узнать оборотня». Прекрасный вопрос.

– Ты уверен, что тебе удалось правильно перечислить все признаки? – с притворной озабоченностью спросил Джеймс.

– Думаю, да, – серьёзно ответил Люпин, когда они присоединились к скопившейся у выхода толпе учеников, которым не терпелось выбраться из замка на залитый солнцем луг. – Признак первый: он сидит на моём стуле. Признак второй: он носит мою одежду. Признак третий: его зовут Римус Люпин.

Все, кроме Хвоста, засмеялись.

– Я написал про форму морды, зрачки и кисточку на хвосте, – взволнованно сказал он, – а больше ничего не мог…

---

– Ты что, совсем тупой, Хвост? – нетерпеливо сказал Джеймс. – Раз в месяц гуляешь с оборотнем всю ночь напролёт…

– Говори тише, – взмолился Люпин.

Гарри снова беспокойно оглянулся. Снегг шёл за ними, всё ещё поглощённый чтением, – но это была его память, и если бы ему вздумалось выбрать на свежем воздухе другой маршрут, то Гарри, очевидно, больше не смог бы наблюдать за Джеймсом и его друзьями. Однако, к его огромному облегчению, когда Джеймс и трое его друзей направились через лужайку к озеру, Снегг двинулся вслед за ними – он никак не мог оторваться от своего пергамента и явно не смотрел, куда бредёт. Держась чуть впереди него, Гарри по-прежнему внимательно следил за Джеймсом и остальными.

– А по мне, вопросы были – лучше не надо, – услышал он голос Сириуса. – Я удивлюсь, если не получу, как минимум, «превосходно».

– Я тоже, – сказал Джеймс. Он полез в карман и достал оттуда трепыхающийся золотой снитч.

– Где взял?

– Стащил, – небрежно сказал Джеймс. Он принялся играть снитчем, отпуская его не больше чем на длину руки и ловя снова – реакция у него была великолепная. Хвост смотрел на него с благоговением.

Они остановились в тени той самой берёзы на берегу озера, где Гарри, Рон и Гермиона однажды провели воскресенье за домашним заданием, и бросились на траву. Гарри ещё раз оглянулся через плечо и, к своей радости, увидел, что Снегг устроился неподалёку, в густой тени кустарника. Как и прежде, он изучал материалы экзамена, и Гарри спокойно уселся на траву между кустарником и берёзой, глядя на четвёрку товарищей под деревом. На поверхности озера сверкали яркие блики, а на берегу, тоже залитом солнечным светом, сидела компания девочек, только что вышедших из Большого зала, – сняв туфельки и носки, они болтали ногами в прохладной воде и смеялись.

Люпин вынул книгу и углубился в неё. Сириус с надменным и скучающим видом, что очень ему шло, поглядывал на прогуливающихся вокруг учеников. Джеймс по-прежнему играл снитчем, позволяя ему отлетать всё дальше и дальше – казалось, что он вот-вот вырвется на свободу, – но неизменно ловя его в самый последний момент. Хвост наблюдал за ним с открытым ртом. Всякий раз, когда Джеймс демонстрировал особенно сложный бросок, Хвост ахал от восхищения и принимался аплодировать. Минут через пять Гарри стал недоумевать – его удивляло, почему Джеймс не попросит Хвоста держать себя в руках, но Джеймсу, похоже, нравилось чужое внимание. Гарри заметил, что у его отца была привычка взлохмачивать себе волосы – он словно боялся, что его причёска покажется кому-то чересчур аккуратной. Кроме того, он всё время косился на девочек у воды.

---

– Перестань, – наконец сказал Сириус после того, как Джеймс снова эффектным броском поймал снитч, и Хвост издал очередной ликующий вопль, – а то Хвост описается от восторга.

Хвост слегка покраснел, но Джеймс ухмыльнулся.

– Как скажешь. – Он засунул снитч обратно в карман. Почему-то Гарри был почти уверен в том, что Сириус – единственный, ради кого Джеймс готов прекратить рисоваться.

– Скучно, – сказал Сириус. – Когда наконец будет полнолуние?

– А я бы и без него обошёлся, – мрачно сказал Люпин из-за своей книги. – Между прочим, нам ещё трансфигурацию сдавать. Если тебе так скучно, можешь меня проверить. – И он протянул ему книгу.

Но Сириус лишь презрительно хмыкнул.

– Оставь себе, я всю эту чепуху наизусть знаю.

– Сейчас развлечёмся, Бродяга, – спокойно сказал Джеймс. – Гляди, кто там…

Сириус повернул голову – и замер, как пёс, почуявший кролика.

– Великолепно, – мягко сказал он. – Нюниус.

Гарри обернулся и посмотрел в ту же сторону. Снегг около кустов только что поднялся на ноги и теперь прятал свои листки в сумку. Когда он вышел из тени и зашагал по лужайке, Сириус и Джеймс встали.

Люпин и Хвост остались сидеть. Люпин по-прежнему смотрел в книгу, хотя его зрачки не двигались и между бровей пролегла едва заметная морщинка. Хвост переводил взгляд с Сириуса и Джеймса на Снегга и обратно, и лицо его светилось жадным нетерпением.

– Как дела, Нюниус? – громко сказал Джеймс.

Снегг отреагировал так быстро, как будто ждал нападения: уронив сумку, он сунул руку в карман и уже доставал оттуда волшебную палочку, но тут Джеймс воскликнул:

– Экспеллиармус!

Палочка Снегга подлетела вверх футов на двенадцать и шлёпнулась в траву позади него. Сириус рассмеялся отрывисто, словно залаял.

– Импедимента! – сказал он, направив палочку на Снегга, и Снегг, рванувшийся за своим оружием, упал ничком на полпути к нему.

Гуляющие стали оборачиваться в их сторону. Некоторые ученики поднимались на ноги и подходили ближе. Одни смотрели на происходящее с неодобрением, другие – с удовольствием.

Снегг, тяжело дыша, лежал на траве. Джеймс и Сириус приблизились к нему с поднятыми палочками; по дороге Джеймс поглядывал через плечо на девочек у озера. Хвост тоже поднялся на ноги и наблюдал за ними с жадным интересом – он даже отошёл от Люпина, чтобы лучше видеть.

– Как прошёл экзамен, Нюнчик? – спросил Джеймс.

– Я смотрел на него – он возил носом по пергаменту, – злорадно сказал Сириус. – Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберёшь!

---

Кое-кто из зрителей засмеялся: Снегга явно не любили. Хвост пронзительно захихикал. Снегг пытался встать, но заклятие ещё действовало, и он корчился, будто связанный невидимыми верёвками.

– Вы у меня дождётесь! – выпалил он, глядя на Джеймса с откровенной ненавистью. – Дождётесь!

– Дождёмся чего? – хладнокровно сказал Сириус. – Что ты хочешь сделать, Нюнчик, – вытереть о нас свой сопливый нос?

Из уст Снегга извергся поток ругани и проклятий, но его палочка лежала в трёх шагах от хозяина, и ничего не случилось.

– Ну и грязный же у тебя язык, – презрительно сказал Джеймс. – Экскуро!

Изо рта у Снегга тут же полезла розовая мыльная пена, она покрыла его губы, и он задыхался в ней…

– Оставьте его в покое!

Джеймс и Сириус оглянулись. Свободная рука Джеймса немедленно взлетела к волосам.

Кричала одна из девочек у озера, с густыми тёмно-рыжими волосами до плеч и поразительно зелёными глазами миндалевидной формы – такими же, как у Гарри.

Его мать.

– Что, Эванс? – сказал Джеймс. Самый тембр его голоса вдруг изменился – он стал более глубоким и мелодичным, более взрослым.

– Оставьте его в покое, – повторила Лили. Она смотрела на Джеймса с откровенной неприязнью. – Что он вам сделал?

– Ну, – сказал Джеймс с видом человека, серьёзно обдумывающего заданный ему вопрос, – пожалуй, всё дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чём я…

Многие зрители, включая Сириуса и Хвоста, засмеялись, но Люпин, до сих пор притворяющийся, что читает, даже не улыбнулся. Не появилось улыбки и на лице Лили.

– Считаешь себя остроумным, – холодно сказала она. – А на самом деле ты просто хвастун и задира, Поттер. Оставь его в покое, ясно?

– Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, – быстро откликнулся Джеймс. – Давай… пойдём со мной на прогулку, и я больше никогда в жизни не направлю на Нюнчика свою волшебную палочку.

Тем временем Чары помех, наложенные на Снегга, слабели. Медленно, дюйм за дюймом, он подползал к своей палочке, отплёвываясь от мыльной пены, но Джеймс этого не видел.

– Я не согласилась бы на это, даже если бы у меня был выбор между тобой и гигантским кальмаром, – сказала Лили.

– Не повезло, Сохатый! – весело сказал Сириус и снова повернулся к Снеггу. – Стой!

Но он опоздал: Снегг уже направил свою палочку прямо на Джеймса. Вспыхнул яркий свет, и на щеке Джеймса появился глубокий порез. Кровь хлынула ему на мантию. Ещё одна яркая вспышка – и Снегг повис в воздухе вверх тормашками; мантия свалилась ему на голову, обнажив тощие, бледные ноги и серые от грязи подштанники. Многие в

---