Файл: Питера Бэра можно считать одним из первых исследователей, кто предпринял попытку восстановить понятие сообщество судьбы в современной социологии.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.01.2024
Просмотров: 45
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Питера Бэра можно считать одним из первых исследователей, кто предпринял попытку восстановить понятие «сообщество судьбы» в современной социологии. На протяжении долгого времени этот концепт оставался недостаточно точно определенным [Baehr 2016c: 1]. Помимо этого, ввиду активного использования в текстах нацистской пропаганды, за ним закрепилась плохая репутация [Ibid.: 3]. Так, на волне подъема имперской идеологии в 1930-е гг. австрийский католический богослов Алоис Карл Худал писал, что «католические немцы Рейха одобряют национал-социалистическую революцию, потому что она знаменует возвращение к вечному порядку творения, к общности крови и судьбы немцев» [Hudal 1937]. В отечественной социологии попытка реабилитации концепта представлена в работе Виктора Вахштайна «Сообщество судьбы: к военной истории идей», опубликованной в журнале «Социология власти» в 2019 г. Обращаясь к трактовкам середины XIX в., XX в. и XXI в., исследователь показывает трансформацию значения, которое приобретало понятие «сообщество судьбы» в зависимости от контекста его употребления [Вахштайн 2019: 19-24].
Бэр пытается его интерпретировать в современности как «Community of fate» и развести английское и немецкое значение термина. Здесь можно упомянуть статью британского социолога Майкла Буравоя и его работу «The Extended Case Method», которая была опубликована в журнале «Sociological Theory» в 1998 г. Описывая механику разработанного им метода, исследователь указывал на то, что «институты раскрывают себя под давлением обстоятельств, в ситуации кризиса» [Burrawoy 1998b: 14]. Согласно Бэру, сообщества судьбы устроены иначе. Они представляют собой результат этого самого давления, и их появление приводит к установлению нового образа жизни, непосредственно связанного с образовавшимся кризисом [Baehr 2008a: 144].
«Сообщества судьбы» не представляются большим конструктом. Они символически и материально связаны, а также способны к коллективному действию. Судьба для Бэра –это синоним угрозы, чрезвычайных обстоятельств, к которым невозможно подготовиться. Сообществом в этой трактовке можно назвать коллективную реакцию, требующую ресурсов. В ситуации отсутствия последних, а также веры и эффективных мер противодействия появление «сообщества судьбы» невозможно [Ibid.: 117-132].
Условия формирования «сообщества судьбы» Бэр описал, напрямую столкнувшись с эпидемией атипичной пневмонии в 2003 г. в Гонконге (на тот момент времени исследователь занимал пост профессора Линнаньского гуманитарного университета в Гонконге) [Ibid.: 142]. Тогда карантин, изоляция от внешнего мира, угроза болезни и смерти сплотили жителей города, что и привело к формированию «сообщества судьбы» [Ibid.: 167-177].
В этом контексте особый интерес представляет не просто разоренное поселение или осажденный город, а, например, целый регион отдельного государства. Таковым в нашем случае выступит Каталония. Для более полного понимания контекста каталонской общности внимание стоит уделить процессу формирования этой исключительности. Начиная с ХIХ в., все более отчетливо артикулировалась идея признания Каталонии нацией, идея, противоречившая, однако, испанской Конституции, постулировавшей существование на территории Испании лишь одной нации – испанской [Constitución de 1876]. Обращаясь к текущей дискуссии относительно перспектив развития сепаратизма в Испании, можно наблюдать сосуществование двух точек зрения. Некоторые говорят о том, что превращение государства из «нации национальностей», каким оно является сейчас, в «нацию наций» приведет к распаду. Вместе с тем распространена и другая точка зрения, согласно которой «признание Каталонии нацией не означает ни разрыва с Испанией, ни предоставления каталонцам прав, отличающихся от тех, которые имеют остальные испанцы … В одном государстве могут сосуществовать две или больше наций» [Borrell, de Carreras, Burniol, Piqué 2017: 60].
Национальное чувство каталонцев подкрепляется культурными, социальными, историческими и экономическими факторами. Более четко каталонское самосознание начинает оформляться в XVIII в. после поражения 1714 г. от короля Филиппа V (речь идет о войне за испанское наследство 1701-1714 гг.). Несмотря на фактический запрет каталонского языка и насаждение кастильского, местная фольклорная поэзия не исчезла. Так, в XVIII столетии снова стал популярен известный каталонский поэт Франсеска Висенса Гарсиа, писавший в том числе и сатирические произведения [Плавскин 1984: 11].
В 1885 г. каталонская интеллигенция обратилась к испанскому королю Альфонсо XII с «Ходатайством о защите моральных и материальных интересов Каталонии» (исп. «Memoria en defensa de los intereses morales y materiales de Cataluña»). Это был первый манифест каталонских регионалистов. В 1886 г. сотрудник каталонской газеты «Ренессанс» (кат. «La Renaixença») Хосеп Нарсис Рока-и-Фаррерас опубликовал в журнале «Арка Сан-Марти» (исп. «L’Arch de Sant Martí») статью «Ни испанский, ни французский» (кат. «Ni espanyols ni francesos»), впервые озвучив предложение сделать Каталонию отдельной независимой страной [Farreras 1886: 1-3]. В 1901 г. образовалась первая региональная политическая партия, выступавшая за широкую автономию. 6 апреля 1914 г. было создано Каталонское содружество, административное объединение четырех провинций Каталонии [La Mancomunitat de Catalunya].
При Франсиско Франко, интенсивность, с которой продвигался вопрос об автономии, снизилась, однако многие каталонские активисты и неравнодушные граждане продолжали распространять идеи полноценной независимости через духовенство, спортивные ассоциации и юридические конторы [Сагомонян, Пожарская 2014: 575-587]. Лишь в 1979 г., через 4 года после смерти Франко и вступления на престол принца Хуано Карлоса, был утвержден «Статут каталонской автономии» (исп. «Estatut d'autonomia de Catalunya»), остававшийся в силе до 2006 г. [«Estatut d’autonomie de Catalunya 2016»: 19-21]. В 2005 г. был представлен Статут, который должен был быть одобрен национальным парламентом. Больше всего дискуссий в Испании вызвали аспекты, связанные с определением понятия «нация» для Каталонии и с системой налогообложения, которая ассимилировала новую каталонскую систему с системой регионов Страны Басков и Наварры. В июне 2006 г. Каталония в третий раз проголосовала за утверждение «Статута автономии», однако это событие было отмечено низкой явкой избирателей, не достигшей даже 50% [El Estatut sale adelante con …].
2010 г. был отмечен усилением ограничений национальной автономии. Так, были аннулированы 14 статей вышеупомянутого «Статута», а также толкование 8-ми статей и 2-х положений было переосмыслено Конституционным судом Испании, что спровоцировало массовые демонстрации 2010 г. [Вопрос о независимости Каталонии. Досье]. Число людей, принимавших участие в демонстрациях, оценивалось в 1.1 млн. человек (по данным местной полиции) и 1.5 млн. человек (по данным организаторов), в то время как мадридская консервативная газета «Эль Паис» оценила число демонстрантов всего в 425 тыс. человек [Un millión de personas inundan Barcelona …].
1 октября 2017 г. в Каталонии в одностороннем порядке местный Женералитат провел референдум о независимости, который не был принят консервативно настроенной королевской властью в Мадриде. Не получил он поддержки и со стороны Евросоюза, который апеллировал к сдержанности в данном вопросе и призывал к поиску мирного решения проблемы [Statement on the events in Catalonia]. Далее последовала массовая забастовка каталонцев, приведшая к парализации практически всей территории региона [В Каталонии в день всеобщей …].
В 2019 г. в связи с оглашением судебных приговоров лидерам протестов 2017 г. манифестации в регионе получили еще более интенсивное развитие. Несмотря на коронавирусные ограничения, выступления, связанные с вопросом об автономии, происходили и в 2020 г. Годом позднее массовые беспорядки вызвал арест Пабло Хаселя, испанского рэпера и политического активиста, участника каталонского национального движения [Las cuatro condenas de Pablo …].
Здесь следует опять отметить Питера Бэра, вспомнить, какие именно условия формирования сообщества судьбы он выделял в связи с наблюдениями за карантинным Гонконгом и попытаться сравнить их с каталонскими кейсами.
Распознавание общей угрозы. В своем примере с Гонконгом Бэр показывает, что обнаружение общей проблемы ведет к своевременному коллективному ответу. Общественный резонанс и независимые СМИ побудили местную власть и Всемирную организацию здравоохранения к действиям уже в марте 2003 г., в результате чего город оказался в карантине на несколько месяцев [Baehr 2008a: 143]. Данный пункт подходит и для Каталонии. Если во второй половине XX в. королевству удалось снизить интенсивность тенденций сепаратизма (за счет ранее упомянутого «Статута об автономии Каталонии» и частичной маргинализации радикальных сторонников независимости), то с 2010-х гг. идея о Мадриде как препятствии на пути к независимости вновь приобретает популярность. Бескомпромиссная риторика центра со временем может все больше ассоциироваться с внешней угрозой и привести в определенный момент к новым массовым протестам.
Моральная плотность (наличие плотных социальных связей). Сам Бэр описывал этот фактор подобным образом: «В моем определении моральная плотность лишь указывает на веру людей в судьбическую общность с другими людьми, а также на феномен эмоционального заражения, когда чувства – в данном случае чувства страха и тревоги – пронизывают коллективную жизнь» [Baehr 2008a: 144]. В случае Каталонии под моральной плотностью будут скорее подразумеваться чувство национальной гордости и дух протеста. Конечно, уровень социальных связей в крупном мегаполисе и целом регионе страны существенно отличается. Тем не менее места выступлений и демонстраций становятся теми площадками, где люди могут больше узнать друг о друге, поддерживать друг в друге уверенность о независимости. Данная уверенность подкрепляется и конкретными шагами. Так, 7 декабря 2017 г. в Брюсселе состоялась демонстрация сторонников независимости Каталонии. По данным бельгийской полиции, в ней участвовали примерно 45 тыс. чел. Среди них было много каталонцев, прибывших в Брюссель малыми и большими группами на самолетах, поездах и автомобилях поддержать политическую акцию [Подъем каталонского сепаратизма: что ответит Мадрид].
Продолжительность испытания. Понятно, что моментального стресса недостаточно для формирования сообщества судьбы. Как отмечает Бэр, необходима цепь событий, поддерживающих «витальность» желания продолжать действие [Baehr 2008a: 144]. История каталонской борьбы за независимость насчитывает не одно столетие. С трудом можно предположить, что Жениралитат в скором времени согласится с полноправием власти испанской короны в Каталонии и откажется от принципов государственной автономии. События 2010-х гг. могут лишь больше убедить население в необходимости отстаивания своих прав на основании многолетнего противостояния с королевской властью в Мадриде.
Изоляция. В случае с Гонконгом и карантином Бэр имел в виду социальную изоляцию. Близкие родственники и друзья за границей отказываются от общения с жителями города, а ограничения в связи с распространением заболевания ведут к физической изоляции [Ibid.: 145]. Данный термин здесь применим скорее в политическом аспекте. Если различные национальные праздники Каталонии воспринимаются как неотъемлемые часть местного колорита и всячески одобряются, то в серьезных политических вопросах каталонский народ пока не нашел должной поддержки. Показателен в этом плане ответ Евросоюза, который признал протесты и проведение референдума о независимости внутренним делом Испании [Statement on the events in Catalonia]. Слова одобрения были получены лишь от представителей других сепаратистских движений в разных частях Европы [Catalonia is at a standstill …].
Материальные и организационные ресурсы. Этот показатель может быть одним из самых важных [Baehr 2008a: 147]. Доля Каталонии в экономике Испании составляет по разным подсчетам до четверти ВВП страны, что делает регион одним из центров промышленности и торговли, опережая даже Мадрид [Regions and Cities Illustrated (RCI)]. Большинство каталонцев трудоустраиваются у себя на родине, а уровень безработицы ниже среднеиспанского. За 2021 г. средний уровень безработицы в Испании составил 14.8%, в то время как в самой Каталонии уровень безработицы составляет всего 11.6% [Unemployment rates by sex, age, educational …]. Собственные органы правопорядка и широкие права местного самоуправления во главе с Женералитатом действуют на жителей как убедительный факт самостоятельности и возможности существовать отдельно от Испании.