Файл: Доклада iv. Факторы побед и поражений. Общие кадровые трудности "корпусов народной милиции".pdf

97
Резюмируя - мы уверены, что лица, принимающие решения в Москве, лишены возможности полноценно обозревать всю картину СИСТЕМНЫХ проблем в военном строительстве Республик. Многократно отретушированная, она предстаёт в виде бодрого “хорошо и отлично”, пусть и “с отдельными недостатками”. Это - путь к позорному поражению.
Вопрошающий.
Разве не “больна” украинская армия всеми теми же болезнями, которые
перечислены вами применительно к Корпусам Народной Милиции? Всё познается в
сравнении. Может быть, на фоне украинской армии, не всё так плохо?
Авторы.
Нет ничего хорошего в том, что в какой-то момент или на какой-то период наше среднее качество войск и их оснащения и качество и оснащение украинских войск примерно сравнялись. Если мы зримо, ощутимо “идём вниз” в плане качества войск, то им достаточно просто стоять на месте в плане того же качества войск, и вскоре качественный разрыв станет непреодолим. С нашей стороны просто некому будет эффективно применять оснащение хотя бы аналогичное тому, что есть у противника. У нас нет иллюзий относительно среднего уровня подготовки личного состава ополчения в 2014-м, когда бойцы принимали ультразвуковые отпугиватели кротов за вражеские
GPS-маячки, однако сейчас уровень мотивации и подготовки упал, и в чем радость того, что он сравнялся с таковым у противника, если у противника он не падает, а местами наоборот растёт? Врага на линии соприкосновения единомоментно больше в
3-5 раз, чем наших бойцов и при нынешнем соотношении потерь наши бойцы скоро просто закончатся.
Вопрошающий.
Вы указываете на ряд действительных и/или мнимых недостатков армий
Новороссии. Но вы же должны понимать, что в случае прямого и явного конфликта
России и Украины основные боевые действия развернутся не на Донбассе и не
силами донецкого и луганского корпусов. Что вы на это скажете?
Авторы.
Мы вполне понимаем, что в случае прямой войны с Украиной Российская армия, скорее всего, будет наступать по операционной линии Белгород-Харьков-
Днепропетровск (Днепр) с вспомогательными ударами из Крыма либо на Херсон-
Николаев, либо на Мелитополь. А если мечтать о возможности развертывания русских войск на территории Белоруссии, то может случиться удар и по кратчайшей линии
Гомель-Чернигов-Киев.
Вот только нынешняя слабость луганского и донецкого корпусов дает ВСУ шансы и в случае прямой войны. Если образуется длинный фронт, то на его севере ВС РФ в районе Харькова будут пытаться разгромить противостоящую группировку ВСУ и выйти

98 в глубокий тыл всем украинским войскам сосредоточенным на Донбассе. А вот на его юге, Донбасская группировка ВСУ может слишком легко сокрушить 1-й и 2-й корпуса и выйти к российской границе, а потом и пересечь ее. Общий рисунок сражения приобретает вид гонки, кто быстрее выиграет на своем участке. То ли русские на севере, то ли ВСУ в Донбассе на юге фронта.
В случае, если ВСУ смогут остановить русские войска в районе Харькова и разгромить наши войска в Донбассе, у них есть все шансы выиграть войну. Потому что тогда, война с решительными целями потребует от российской стороны настоящей мобилизации, на которую политическое руководство может и не пойти. Сочтя, что риски больше потенциальных выгод.
Для российской публики украинские войска на трассе М-4 в районе Каменск-
Шахтинского – Миллерово могут стать слишком трагической неожиданностью.
Резюмируем. Наши силы на Донбассе должны быть достаточно сильны, чтобы не только успешно обороняться, но и в необходимый момент частными локальными действиями не позволить противнику снять ни одного солдата или танка с Донецкого фронта. “Армия-времянка”, “затычка”, не способная к полноценным военным действиям, как показало взятие Дебальцево, просто не имеет смысла и осыпается в руках.
Вопрошающий.
Со снабжением 1-го и 2-го корпусов не все отлично. Допустим это так. Но как вы
думаете, а в официальной российской армии все идеально? Там прямо огромные
залежи запчастей ко всему, ночных прицелов, тепловизоров и всего прочего? Вы в
курсе, что «закрома Родины» совсем не так полны, как об этом вынуждены для
поддержания духа в стране рассказывать официальные СМИ? Вы знаете, что в
России уже заканчиваются насовсем некоторые виды вооружения и боеприпасов? И
речь не только о сложных высокотехнологичных вещах?
Авторы.
К сожалению, мы достаточно много знаем. Слухами земля полнится. Мы вполне способны понять, что может быть дефицит каких-то вещей. Не будем здесь называть конкретику. Мы слышали, что в российской армии бывает снабжение и хуже донбасского. И мы уже упоминали о катастрофической нехватке ВОГ-17 и 82-мм минометных мин.
Настоящая проблема заключается в другом. Война на Донбассе идет уже почти 5 лет. 5 лет! За это время можно было наладить производство каких угодно запчастей и боеприпасов в каких угодно количествах. Этого не было сделано. Причем это явно не было сделано ни для поставки на Донбасс, ни для комплектования подразделений
Российской армии. За время нашей деятельности, мы связывались и с официальными российскими производствами и ремонтными заводами в попытках что-то закупить.
Общий вывод такой: купить практически ничего не возможно, потому что все, что изготавливается невеликими партиями, идет на комплектование новой техники. Тот

99 факт, что через некоторое время эта новая техника тоже потребует ремонта деликатно забывается.
Российская неспособность произвести десятки тысяч относительно мелкосерийных позиций разной степени сложности крайне тревожит. В случае значительной войны мы на новом уровне столкнемся с проблемой времен Первой Мировой в 1915. В отличие от тех времен, мы наверное произведем снаряды и патроны в нужном количестве. Но зачем будет нужна куча боевой техники, которая небоеспособна из-за тысяч и тысяч отсутствующих мелочей.
Но пока масштаб войны в Новороссии позволяет заметать проблему под ковер и не замечать того, что она имеет абсолютно общероссийский масштаб, мы одновременно будем и проигрывать войну на Донбассе и готовить общероссийское поражение в будущем.
Вопрошающий.
Вы критикуете российское командование за то, что оно присылает на Донбасс
некомпетентных советников. Может и действительно не лучших. А скорее всего тех,
которые есть в наличие. Армия Новороссии видит у себя командирами обычных
российских офицеров. Таких какие они есть в среднем, а не такие каких хотелось бы.
Вот вы скажите, откуда взять других? И почему Россия должна лучших офицеров
отдать на Донбасс?
Авторы.
Во-первых, по нашим данным средний уровень офицеров отправляемых в Сирию все- таки выше. Откуда-то они берутся. Во-вторых, на Донбассе вообще-то идет война. Не какая-то будущая и абстрактная. А вполне конкретная война, которую мы ведем и проигрываем здесь и сейчас. Причем в отличие от Сирии, где против иррегулярных сил противника с соответствующим вооружением активно задействуются ВКС и армейские боевые вертолёты, здесь авиация “отключена”, а “по ту сторону холма” - регулярная армия. Стремясь к победе, логичнее было бы отправить лучшие кадры сюда.
Неправилен сам подход, когда советники, занимая позицию “вахтера в погонах”, стараются отбыть свой срок (обычно год), чтобы за время их пребывания на Донбассе в их заведовании не случилось ничего. Ни плохого, ни хорошего. Только волшебным образом в личном деле образовалась запись об участии в боевых действиях, и были выплачены все боевые и командировочные.
А ведь война в Новороссии даже в текущем Минском формате могла бы стать значимым фактором повышения среднего качества всего российского офицерского корпуса.
Для этого необходимо по заветам древних, щедро награждать и сурово наказывать.
Награждать тех, кто проявил себя как эффективно воюющий, а не знаток PowerPoint и ведения отчетности. И очень легко отстранять от должностей, званий и вообще службы неспособных. Расстреливать воров и трусов. Отсутствие особой подсудности по

100 законам военного времени в корпусах и для советников и для местных кадров является одним из самых больших негативных факторов в текущей войне. Нет ответственности - нет и не будет дисциплины.
Вопрошающий.
Вы говорите, что своим текстом не сказали ничего не известного врагу. Может и не
сказали. Но даже известные фрагменты информации, будучи составленными в
единую структуру дают совсем другое понимание идущих процессов. Зачем вы
вывернули наизнанку недостатки армии Новороссии?
Авторы.
Мы все-таки уверены, что враг знает значительно больше. Некоторые реалии и особенности настоящей войны, которая является гражданской войной, то есть войной ведущейся внутри одного народа, делают информационную проницаемость фронта крайне высокой. Например, если местные жители могут жить по одну сторону линии фронта, а работать по другую, то для разведки обеих сторон это благодатнейшая почва для работы. И это только маленький пример.
Но главные причины нашего доклада другие. Мы считаем, что русские люди должны знать правду. Для того, чтобы знание правды многими людьми могло повлиять на российское руководство. Для того чтобы политическое руководство могло спросить ответственных за военную ситуацию на Донбассе с какими-то фактами в руках. Причем фактами полученными не от тех, кто как раз и отвечает за сложившуюся обстановку.
Потому что, когда ситуация на Донбассе будет затрагивать и сферу компетенции
Управления Внутренней Политики Администрации Президента в виде общественного мнения о качестве руководства процессами государственного и военного строительства в Новороссии, тогда необходимые коррективы могут быть внесены очень быстро.
Вопрошающий.
Почему вы считаете себя вправе упрекать Россию в том, что она оказывает помощь
Республикам как-то неправильно? Скажите спасибо, что помогает хоть как-то, ведь
это "хоть как-то" обеспечивает выживание основной массы населения и оборону
периметра линии боевого соприкосновения.
Авторы.
Если Вы считаете себя вправе задавать подобный вопрос, то мы можем только пообещать Вам, напомнить о Вашей правоте, когда мы эту войну все-таки проиграем. А без изменения политики и стратегии это случится непременно. И это поражение будет поражением не каких-то людей с Донбасса, а поражением России и ее военного и политического руководства. Со всеми политическими последствиями военного поражения.

101
Нынешняя половинчатая политика, когда не ведется как следует война и точно отсутствуют перспективы долгосрочного мира неизбежно приведет к катастрофе.
Военный, укравший запчасти или солярку на Донбассе, в “теневой зоне”, крадёт их у
России. Некомпетентный военный, погубивший на Донбассе десятерых, но
“отмазавшийся” и вернувшийся в РФ с повышением, в будущем погубит сотню, если не тысячу. И, вполне вероятно, благодаря соучастию в одной из армейских “мафий” благополучно избежит наказания, чтобы погубить ещё больше людей. То же самое с составлением фиктивной отчётности о боевой подготовке, с “показухами” и прочим очковтирательством. Так что, составляя наш доклад, мы в первую очередь работаем на
Россию, на оздоровление армии России и повышение её боевого потенциала.

102
VIII.ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы изложили огромное количество проблем, которые есть в Донецком и Луганском корпусах. Сейчас хотелось бы их максимально корректно обобщить и сделать выводы.
В самом общем виде все изложенное можно выразить в виде нескольких тезисов:
1. Соотношение сил с противником по количеству и качеству войск очень
плохое, ухудшается со временем, и не имеет даже теоретических шансов на
улучшение с нашей стороны ни качеством, ни количеством.
2. Снабжение, в том числе высокотехнологичным снаряжением и вооружением,
недостаточно для успешного продолжения войны и неадекватно сложившимся
условиями. А эффективность его использования упирается в качество и
количество живой силы.
3. Война меняется, но российская армия остается в прошлом.
4. Последний оставшийся козырь российского командования – прямое, явное и
массовое использование Российской Армии с применением всех имеющихся у
нее средств поражения.
Теперь поясним и конкретизируем эти обобщения.
1. Соотношение сил с противником по количеству и качеству войск очень плохое,
ухудшается со временем, и не имеет даже теоретических шансов на улучшение. В разделе о кадровой ситуации мы достаточно подробно изложили всю кадровую эволюцию корпусов и можем смело утверждать, что без радикального изменения подходов к способам комплектования и мотивации личного состава, его количество будет становиться все меньше, а качество все хуже. Поскольку в ВСУ медленно и постепенно идут прямо противоположные процессы, то со временем разрыв в соотношении сил будет становиться все трагичнее. В рамках существующих подходов к строительству корпусов нет абсолютно никакой надежды на изменение соотношения сил в нашу пользу. При анализе ситуации нужно исходить из того, что наших войск мало и становится меньше, по среднему качеству мы не превосходим противника и разрыв в качестве растет.
2. Снабжение недостаточно для успешного продолжения войны. Не будем повторять бесконечных списков того, чего именно не хватает. Заострим внимание на двух моментах: нам абсолютно ничего не известно о потенциальных изменениях к лучшему, зато мы знаем о многих вещах, которые со временем только ухудшаются. То, что можно было получить официальными путями снабжения еще несколько лет назад, и чего сейчас уже просто нет. Прошло 5 лет войны, и никаких усилий по производству необходимых предметов снабжения в потребных количествах не предпринято. А второй момент таков. Помимо нехватки конкретных предметов, мы постоянно слышим о том, что какие-то предметы выдаются по нормам снабжения, которым уже, наверное, неизвестно сколько десятилетий. Полностью отсутствуют механизмы изменения любых норм и нормативов. И здесь мы переходим к следующему тезису.
3. Война меняется, но армия остается в прошлом. После побед одержанных
«северным ветром» над ВСУ в 2014 российская армия как целое продолжает почивать