ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 11.01.2024
Просмотров: 100
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Но следующая фраза Олега меня почти убила:
- Ирма, я же Ваши вещи привёз, те, что Вы у меня забыли в ванной.
Такой гневный взгляд, какой в меня метнул Юра, мог проткнуть насквозь.
- Я их сейчас принесу. Они в машине.
- Не стоит затрудняться, - почти спокойным голосом Юра сказал Олегу, - Я провожу Вас до машины.
Я схватила Юру за рукав, но он, нарочно не замечая моего жеста, высвободился и вышел с Олегом.
Пока он не вернулся, меня трясло.
- Юр, это не то о чём ты мог подумать! Олег живёт в том же селе, что и моя мама. Меня с ним познакомили родственники. А в ванную его я попала по вине его сына, который меня сбросил с пирса, когда мы были на рыбалке. Олег меня привёз к себе, потому что до дома родителей было далеко. Я просто отогревалась в его ванной.
- Отогрелась?
- Ну зачем ты так?
- У меня всего один вопрос, – глядя на букет роз, всё таким же сухим голосом говорил Юра. - Зачем он к тебе приезжал?
Врать не хотелось.
- Он предлагал мне выйти за него замуж.
- Согласилась?
- Юр, ну что ты такое говоришь?
- Не трогай меня!
Его слова были, как удар хлыста. Я отошла.
Юра закурил. Нервно сигарета прыгала в его руке.
Ком в горле не давал мне заговорить. Юра молчал. Докурив, затушил сигарету о пепельницу, что стояла на подоконнике и, не взглянув на меня, стал выходить из кухни. Прошёл мимо меня, и уверенной походкой пошёл по коридору. Я его ещё видела, хотя уже не так чётко. Слёзы острой болью резали глаза. Когда же хлопнула дверь, в сердце мышца порвалась, как струна на гитаре. Перед глазами всё затряслось, я опустилась на пол, чтобы не упасть и зажмурила глаза.
***
Я ему не звонила. Он мне тоже.
На работу он приходил раньше меня, уходил позже. К себе в кабинет не приглашал. Общались через посредников. Но при этом сталкивались в коридоре, на нейтральной территории. Обычно его кто-нибудь сопровождал. Юра меня одаривал мимолётным равнодушным взглядом и, не прерывая общение с собеседником, растворялся в лабиринте здания.
Свои вещи он не забирал. Но приходил на работу в чистой одежде. Некоторые его костюмы я видела впервые. Ещё сильней, чем вопрос об одежде, меня мучил вопрос, где он живёт? Я изводилась этой мыслью. На третий день не удержалась и проследила, куда он отправляется после работы. Поймав такси, ехала за ним. Удивилась, когда в результате слежки машина Юры остановилась рядом с домом, где была его старая квартира. Я отпустила такси, и сев на скамейке рядом с детской площадкой, стала ждать его выход. Надеялась встретиться с ним, чтобы предложить вернуться. Я подумала, вдруг он просто сюда за вещами приехал? Но он не вышел, ни через час, ни через два. Наверное, он просто помирился с женой. И та позволила жить в их старой квартире.
Я стала нервной. Всё раздражало. Особенно бесил мой секретарь Дима, который своим парфюмом жёг мои оголённые нервы.
Через неделю без Юры, я окончательно потеряла аппетит. Ещё через неделю меня начало тошнить от всех запахов. Но когда бросаешь курить, ещё и не такие метаморфозы с организмом начинают происходить. Обостряется чувствительность во всём. Запахи раздражают, шум бесит, яркость привычных источников света бьёт по глазам. Про это я знала. Боролась со своим положением, как могла. Но к Лёлику в «Тихую бухту» не ходила. Я вообще, с того дня как мы с Юрой пили шампанское, больше нигде не пила. Даже находясь у мамы в деревне, желание выпить за встречу не возникло.
Мне крайне не нравилось моё состояние. Апогеем стал обморок.
Утром я поднималась в лифте на работу. Уже зашла в него, встала возле стеночки. Подтянулись ещё люди, и мы поехали вверх, на встречу с трудовым днём. Внезапно картинка перед глазами поплыла, я стала сползать вниз. В глазах стало темно, в ушах тихо, а телу тепло. Но неприятный женский голос меня вырвал из этого состояния.
- Ирма Игоревна! Вам плохо? Очнитесь! Боже мой, да помогите же кто-нибудь!
Мне не дали упасть окончательно. Лифт остановился, и меня выволокли из него, усадили на кожаный диванчик, стоявший в коридоре. Из ближайшего кулера принесли холодной водички. И после того, как я сделала пару глотков, моё лицо протёрли холодным компрессом.
- Ирма Игоревна, нам вызвать скорую для Вас?
- Не надо, - жиденько запротестовала я.
- Но Вы очень бледная! – не унималась молоденькая девушка, кажется, из бухгалтерии.
- Не надо никуда звонить. Я сама позвоню, кому посчитаю нужным. Спасибо, за помощь и, пожалуйста, расходитесь.
Толпа вокруг меня рассосалась. Только эта молодая девушка из бухгалтерии осталась со мной, пока я не позвонила Сашке. А уж моя подруга примчалась быстрей, чем на пожар.
- Оленька, спасибо! Вы, можете идти, - решительным голосом попросила Саша девушку опекавшую меня.
Та повиновалась и ушла на своё рабочее место.
- Оленька оказывается, а я всё вспоминала, как её зовут.
- Ирма, ты мне зубы не заговаривай! Что с тобой случилось? – почти гневно обрушилась подруга на меня.
- Понятия не имею. Стояла в лифте, лифт поехал вверх, я вниз.
Саша положила мне ладонь на лоб.
- Как ты себя чувствуешь сейчас?
- Нормально.
- Ты когда последний раз нормально питалась?
- Какая разница!?
- Понятно. Вставай, пошли в кафешку.
- Я не хочу кушать.
- Ирма, ты таешь на глазах. Ещё неделю такого ритма и тебя останется половина от первоначальной версии. В наши годы диеты вредны!
Спорить с Сашей было трудно, она меня привела в кафе, что было тремя этажами ниже. Но кушать я не смогла. Чай сладкий выпила, булочку надкусила и будет с меня.
- Ирма, мне кажется, тебе надо давление проверить. Если бы я не знала какие у тебя проблемы с зачатием, то отправила бы к гинекологу, а так, обязательно надо проверь давление. Это не шутки!
- Хорошо, проверю.
Невольно я усмехнулась словам подруги. Да, забеременеть мне не грозило. Аборт в молодости меня наказал на всю жизнь. Мы с Юрой поэтому и не предохранялись. Он меня как-то спросил, ты уверена? Я ему доверяла в плане чистоплотности в сексе, угрозы заболевания в нем не видела, но не стала говорить правду о том, что не боюсь забеременеть из-за ошибки молодости. Наврала, что пью противозачаточные. И больше мы на эту тему не разговаривали. Тем более что своими словами я его избавила от необходимости думать о презервативах. Но с другими я такого никогда не позволяла. Они же были на один, два раза. А Юра, я надеялась…
- Сашка! Не пойду я сегодня на работу! – отчаянно выпалила я.
- Это правильно, здоровье превыше всего! А если шеф о тебе спросит?
- Не спросит. Ему на меня наплевать.
- Вы так и не поговорили?
- О чём? О чём нам с ним разговаривать, Саш? Я же ему всё сразу рассказала! Ненавижу этого Олега. Он мне жизнь испортил. Я в кои-то веки начала с удовольствием домой возвращаться. Лёлика забросила.
- Да заодно то, что ты не пьёшь, я готова сама пойти к Юрию Алексеевичу и поговорить с ним о тебе.
- Не ходи! Он, кажется, с женой помирился.
- Ты же говорила, он с ней развёлся!
- А ты видела статистику повторных браков, среди бывших супругов? Посмотри! «Милые бранятся, только тешатся».
- Не похож он на счастливого семьянина, - успокаивала меня подруга.
- Не надо меня подбадривать. Я сама виновата. Влюбилась, как кошка. Теперь получаю за свою доверчивость.
- Ирма, ты напрасно на себя злишься. «Лишь любовь во всём виновата», - пыталась подбодрить меня подруга, но её улыбка не встретила отклик во мне.
***
Сразу после этой беседы я ушла к своему доктору. Он был не только мне другом, но и хорошим специалистом. И кроме выписывания липовых больничных, много чего умел. Однако, его диагноз на мои анализы меня шокировал.
- Эдуард Романович, если это шутка, то жестокая.
- Ирма, я сам удивлён! Но ты беременна.
- Может, перепроверим и пересдадим анализы?
- Солнышко моё, а что, по-твоему, я делал, пока тебя держал весь день у себя в клинике?
- Это сто процентный диагноз?
Он черканул на бланке, шлёпнул печать и протянул мне листочек надежды.
Моя рука нервно тряслась, но забрала бланк. Лёгкий, почти невесомый, как облако, бланк коснулся моей ладони.
Эдуард подошёл ко мне, обнял и поздравил. Я закрыла глаза и уткнулась в плечо друга. Он меня успокаивал, гладил по спине. Но я продолжала плакать.
***
Юрий
Я себя ненавидел за то, что ушёл и разрушил иллюзию счастья.
Я Ирму ненавидел, за то, что позволила мне усомниться в ней.
А Олега ненавидел за то, что пришёл, и осмелился просить руки моей женщины. Даже если у него с Ирмой что-то там было, она же жила со мной на тот момент. Значит, она была моей! И он не имел права ей делать предложение!
Но я не забуду его взгляд, когда он мне вручал её вещи. Как будто, ключи от рая отдавал, в котором побывал, но вынужден уступить правообладание. Хотя надежда на повторное владение у него ещё жива.
В тот же день я ушел от Ирмы домой.
Напился и лёг спать. Утром отправился на работу. Вечером пришел домой. Напился и лёг спать. Через неделю такого ритма, понемногу стал успокаиваться. Но продолжал ненавидеть Ирму за то, что имела прошлое.
Дурак?
Не спорю.
И зачем только ушёл?
По субботам торчал в «Тихой бухте». Надеялся встретить там Ирму. Но она не приходила. Лёлик у меня каждый раз спрашивал, как дела у «Ирмочки»? Сопляк, и он тоже о ней переживает. Может, между ними что было? Хотя… вряд ли. Не похоже. Лёлик странный какой-то. На женщин не засматривается, а мужиков наоборот обслуживает ласково, с улыбочкой. Вряд ли он Ирму мог склеить. Если только она его…
Ревность меня делала идиотом. Я готов был подраться с барменом, сам не зная из-за чего. Он меня просто бесил. Но каждую субботу по вечерам я был у него. Лёлик же меня принимал, как родного. По ночам самолично усаживал в такси и называл водителю мой домашний адрес, который почти сразу у меня узнал. А потом ещё игриво махал мне вслед ручкой, и убегал по ступенькам в «Тихую бухту». Бред, думал я, глядя на него, и засыпал в такси.
***
- Николай, эти документы передай Ирме, а эти сразу…
- Ирмы сегодня не будет, - перебил меня Николай.
- Не будет? Что значит, не будет!?
- Сотрудники говорят, она сегодня утром в лифте упала в обморок. Её привели в чувства, и она ушла. Предлагали вызвать скорую, но она отказалась.
- И ты мне только сейчас об этом сообщаешь?
- Но… я…- замялся Николай. - Наша сотрудница, Александра Кулагина, наверняка, в курсе дел. Она ж её подруга.
- Зови Кулагину!
Николай выскочил из кабинета. Я набрал номер Ирмы, но мне не ответили. Ещё бы! С какой стати!? Подумаешь, любовник бывший звонит, плевать, что он еще и работодатель действующий!
Пришла Кулагина. Николай не вернулся. И правильно! Разговор не для его ушёй.
- Присаживайтесь, Александра, - она присела. – Что с Ирмой?
- Трудно сказать, сейчас она в клинике.
- Мне сказали, она в обморок упала?
- Да.
Но по взгляду Александры понял, что-то скрывает.
- Это всё, что хотите сказать?
- Да. Остальное Ирма запретила говорить, - пристально смотря мне в глаза, сухо сказала Александра.
- Запретила говорить мне?
- Вам.
Теперь я точно ненавижу всех женщин!
- Можете идти на своё рабочее место.
Она встала со стула, вызывая противнейший скрежет металлических ножек о пол, и быстро вышла из кабинета. Я думал, со всей силы грохнет дверью. Нет. Она дверь распахнула, но вообще не стала её закрывать. Через несколько секунд дверь прикрыла моя секретарша.
Я планировал вечером поехать домой к Ирме. Но в конце рабочего дня она неожиданно сама пришла в мой кабинет.
Увидев её, живую и здоровую, сам не знаю почему, грубо у неё спросил:
- Ирма Игоревна, почему Вы отсутствовали сегодня на работе?
В место ответа, она мне вручила справку. Я долго смотрел на текст.
- Ну, давай посмотрим, что тебе понаписали, твои доктора? – пробурчал я.
Буквы складывались в слово, но я не мог его осознать.
- Ты совсем не читаешь, что тебе пишут на этих фантиках, за бутылку коньяка?
- Почему не читала? Читала.
- В таком случае поздравляю! Ты беременна! – прочитал я с листа и посмотрел на Ирму.
Но её лицо не изменилось, оно было таким же, официальным. Чужим.
– Ты беременна? – мой голос стал гораздо тише. – Ирма, ты беременна? Но ведь ты говорила, что предохраняешься? Подожди… Ты, что уже тогда знала, что беременна от Олега, и поэтому не предохранялась? Да? Не ожидал от тебя такого коварства. Что ж, совет да любовь вам, – мой голос был похож на рычание, но я не мог его изменить.
В висках начала пульсировать кровь. Уши заложило. Стал слышать только гулкое эхо, болью, уходившее в затылок.