Файл: Книга о примечательном историческом явлении в его развитии с древнейших времен до.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.01.2024
Просмотров: 560
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Те, кому вы милы, для кого вы
Наслажденье, и радость, и жизнь, для кого
Поцелуй вы, медовая сладость?
Да, отрядами пусть мне подарки несут,
Перед домом становятся строем.
Даром, что ли, давать платье, золото вам
Да и все, что вам нужно? Обуза одна
Дома ваша работа мне нынче! К вину,
Знай, негодницы, тянетесь! Им до того
Наливаете брюхо себе, а вот я
Всухомятку питаюся тут же!
Впрочем, лучше всего будет сделать мне так:
По одной поименно их вызвать,
А не то отречется, заявит потом,
Что ей не было сказано вовсе.
Повнимательней слушайте все!
С тебя начну, Гедилия,
Подружка зерновых купцов.
Зерна у них и краю нет,
Горами, знай, ворочают:
Пускай они зерна сюда
Понавезут на целый год
И мне, и домочадцам всем,
Чтоб захлебнулся вовсе я,
Чтоб государство имя мне
Переменило – стал бы я
Не сводник Баллион уже, а царь Ясон…
Эсхродора! Ты подруга мясника (соперники Мясники со сводниками: мы гнилою клятвою,
А они гнилой похлебкой достигают выгоды):
Если нынче не наполню я мясными тушами
Трех больших крюков, то завтра вздерну я тебя на крюк
(Вздели на быка так Дирку сыновья Юпитера:
Крюк тебе быком и будет)…
Ты, Ксистилида, послушай, у друзей твоих настолько Много масла! Слушай, если
Целыми ко мне мехами
Масла не свезут сегодня,
Завтра же в мешке отправлю я тебя в публичный дом.
Будет там постель, в которой
Не поспишь, измучишься!
Поняла, к чему веду?
Вишь, змея! Друзей ведь столько
У тебя, так полных маслом,
А ты товарищам своим дала б хоть чуть сегодня
Умаслить голову! И я не больше жирным лакомлюсь.
Но я знаю, ты не любишь масла, а вином себя
Наливаешь: погоди же,
Сразу все тебе припомню, если ты не выполнишь,
Все, что говорю тебе я!
Ты теперь, что за свободу деньги мне вот-вот вручишь,
Торговаться лишь горазда – не горазда выплатить!
Феникия, тебе скажу, приманка добрых молодцев:
Если со своих имений мне твои любовники
Не снесут сюда сегодня весь запас, – Феникия,
Завтра же тебе я шкуру краской финикийскою
Распишу: с публичным домом у меня спознаешься.
Ремесло сводника презренно, порядочные римляне не хотят иметь с ним дела. Но приходится. В другой комедии Плавта, «Куркулион», Куркулион и Ликон покупают девушку у сводника Капапдока:
...
Ликон:
Ты помнишь ли условие, что, если кто докажет,
Что от роду она свободна, ты вернешь мне деньги,
Все тридцать мин?
Каппадок:
Запомню, будь спокоен, хоть и снова
Скажу.
Ликон:
Так помни ж.
Каппадок:
Помню я – и на нее права все
Тебе передаю.
Куркулион:
Чтоб я от сводника права взял
На что-либо! У них свое – один язык, и только,
Чтоб клятвы нарушать свои: чужих вы продаете,
Чужим распоряжаетесь, чужим даете волю.
За вас никто порукою, вы никому порука.
По-моему, среди людей вся сводничья порода
Точь-в-точь что мухи, комары, клопы и вши, и блохи,
Досада, тягость, зло для всех, а пользы – ни малейшей.
Кто честен, тот на площади не станет с вами рядом,
А если стал, его винят, марают, порицают:
Дела, мол, губит и кредит (хоть ничего не сделал).
Ликон:
Кривой, а знаешь хорошо ты сводничью породу.
Напоследок Каппадоком овладевает приступ сентиментальности:
...
Каппадок:
Эй ты, послушай.
Куркулион:
Чего тебе?
Каппадок:
Прошу, ты с ней получше обращайся:
Я дома воспитал ее в добре, в стыде…
Куркулион:
Так жалко?
А что дашь, чтобы хорошо ей было?
Каппадок:
Оплеуху.
Куркулион:
Тебе вот оплеухою отлично б полечиться.
Каппадок (Планесии):
Что плачешь, глупая? Небось! Ты продана прекрасно.
Так будь скромна. Иди за ним по-милому, милашка…
Окончив дело, здесь хочу во храме помолиться.
Я маленькою девочкой купил ее когда-то,
Дал десять мин, а продавца с тех пор совсем не видел.
Едва ли жив! А мне-то что? Ведь деньги у меня уж!
От милости своей дают, конечно, боги прибыль.
Теперь – за жертву. О себе подумать очень надо.
Во времена заката империи
Много раз повторяли, что в империи царит великая терпимость, которая почти не знает табу. Тем не менее некоторые люди предпочитали неприличное поведение. Бесчестные поступки достигают вершин с приходом к власти преемников Юлия Цезаря – Калигулы и
Нерона. Они хотели театрализовать свой разврат. Императорские беспорядки наводят ужас на порядочных людей и привлекают к себе толпы низких и подлых существ.
Оба императора любили унижать своих приближенных и заставляли их дорого платить за подлежащие отмене удовольствия. Калигула становился сутенером и открывал бордель.
Суэтон пишет: «Не желая пренебрегать незаконной торговлей, он устанавливает в Палатине лупанарий, где в многочисленных комнатах, отделенных друг от друга и обставленных мебелью по величию этого дома, находились матроны и молоденькие юноши свободного происхождения; затем он отправлял своих номенклатурщиков (зазывал, которые называли хозяину гостей или давали ему их имена) обегать площади и базилики, чтобы пригласить на разврат молодых людей и стариков; предоставляли гостям ростовщические займы, и агенты публично записывали их имена, так как они способствовали увеличению дохода императора».
Нерон – последний потомок династии Юлия и Клавдия, но первый в порядке разврата.
Совсем молодым он бегал по улицам Рима и занимался незаконными поборами. Для Тацита
«Нерон не отличался сдержанностью. Однажды, убив диких животных, он приказал наносить воды в амфитеатр, воспроизвел там морской бой, затем, убрав воду, он устроил бой гладиаторов; наконец снова доставили воду, и он закатил народу пышный пир. Тигеллин был распорядителем пира, все приготовления были сделаны великолепно. В середине амфитеатра и на воде были установлены огромные деревянные бочки, на которых были укреплены доски; вокруг соорудили кабаре и дома разврата, в угоду Нерону. Тигеллин и их гости занимали середину, отдавали должное щедрому столу на царских коврах и мягких подушках, в то время как остальные гости удовлетворяли свои капризы в кабаре. Мужчины входили в лупанарии и наслаждались всеми женщинами, без разбора; это были самые красивые и самые исключительные женщины, рабыни, свободные, куртизанки, девственницы, замужние женщины; это были не только девушки и женщины из народа, но и из самых благородных семей. Каждый был свободен в своем выборе и брал ту, которая ему нравилась. Так же и толпа, состоящая из подонков общества, чрезмерно пила и позже доходила до грубости и дерзости: раб наслаждался любовницей в присутствии своего хозяина; гладиатор – молодой благородной девушкой в присутствии ее отца. Были и ссоры, и драки со стороны не только тех, кто приходил, но и со стороны тех, кто оставался снаружи: и, следовательно, были смерти мужчин и женщин, из которых одни были задушены, другие – растерзаны».
Удовольствие для Калигулы или Нерона состояло в том, чтобы отодвинуть пределы
общепризнанных табу. Они организовывали демонстрацию своих извращений с точностью и гласностью самых великих развратников истории. Они – язычники до мозга костей. Говорят, что только мировые религии – христианство и ислам учат истинной нравственности и настоящему уважению к человеческой жизни, в том числе и жизни женщины.
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 19
IV. Обольщения Востока
В Европе – темные века. Ушли в прошлое времена утонченного разврата. Рим умер.
Это время вторжений с севера. Варвары властвуют на римских дорогах и в римских городах: секс становится синонимом пытки и насилия. Больше не прославляют куртизанок. Теперь воспевают самоубийц – святых женщин, которые предпочитают страдание бесчестью.
Церковь обещает вечную жизнь, полную блаженства или наказаний. Христианский Бог устанавливает правила, он угрожает слугам Асмодея, демонам пышности и развлечений.
Человек должен освятить свой брак и рождение детей в церкви и должен следовать правилам. Многочисленные посты требуют воздержания не только от жирной еды, но и от плотской любви. Совокупление без вероятности продолжения рода считается грехом. В XII веке английский теолог Томас де Хобхэм различает три категории: законное совокупление с целью продолжения рода или, в крайнем случае, чтобы избежать внебрачных связей; совокупление из слабости (ввиду неспособности удерживать сексуальные импульсы), простительный грех и, наконец, страстное совокупление (когда чрезмерная любовь доставляет много удовольствия в рамках брака). Что касается противоестественного совокупления (например, содомия, куннилингус, фелляция), оно абсолютно запрещено.
Впервые в истории удовольствие отделено от сексуального акта. Однако этот же теолог признает необходимость проституток, так как видит в них наемниц: «На самом деле они сдают свое тело и выполняют работу… женщина поступает плохо, будучи проституткой, но она не действует плохо, получая вознаграждение за свою работу».
Тем временем на Востоке мусульмане не только предаются еретической религии, но и радуют себя греховными радостями, не хуже язычников-римлян. Отголоски этих слухов доходят до двора Карла Великого и его преемников.
Император и халиф
Император запрещает проституцию и карает ее тремястами ударами кнута, но у него самого пять жен (правда, он женится на новой только после смерти старой или развода) и множество наложниц.
У Карла было десять дочерей: десять горячо любимых красавиц, которым он дал лучшее по тем временам образование (они вместе с мальчиками посещали придворную академию), но не торопился выдавать замуж. Вероятно, он боялся вводить в семью новых мужчин, хорошо зная, что именно постоянные споры из-за переделов земель были причиной падения предыдущей династии Меровингов. В самом конце жизни он сделал нескольких дочерей аббатисами в богатых монастырях.
Но, запрещая дочерям брак, Карл вовсе не собирался запрещать им сексуальную жизнь.
Из всех дочерей Карла больше всего легенд сложено о Бертарде. Она влюбилась в
Ангильберта – поэта и «министра образования» при дворе Карла, профессора придворной академии, обучавшей грамоте не только всех его детей, но и самого императора. Одна из легенд рассказывает, что однажды ночью, когда Бертарда принимала Ангильберта в своих покоях, начался сильный снегопад и утром любовники испугались, что люди увидят следы мужчины у крыльца любимой дочери императора. Что делать? Ответ типичный для темных веков: времени сильных женщин и незакомплексованных мужчин. Бертарда сажает
Ангильберта на закорки и переносит через заснеженный двор. Карл Великий, проснувшись раньше обычного, наблюдает эту сцену в окно. Сначала он сердится, но потом смеется, умиляется и, растрогавшись, дает дочери благословение на брак. На самом деле брак
Бертарды и Ангильберта так никогда и не был узаконен, но их сын Нитград стал историком при дворе Людовика Благочестивого, сына Карла.
Другие дочери также в свой час обзаводятся внебрачными детьми, и, похоже, их отца это устраивает.
Вопреки скандальной репутации дочерей Карла, во дворце императора в Ахене почти не осталось следов разврата. Эйнхард, доверенное лицо и биограф Карла Великого, воспевает физическую мощь императора, который показывает свою силу каждый день на войне, на охоте или в своем огромном бассейне Ахена. «Он любил термальные воды и предавался удовольствию плавать, он был превосходен, и никто не мог его превзойти. Это и привело его к тому, что он построил дворец в Ахене… когда он купался, окружение было многочисленным: его сыновья, его вельможи, его друзья и даже, время от времени, толпа его телохранителей, все были приглашены, чтобы разделить его забавы, и случалось, что в воде с ним оказывалось до ста человек, иногда даже больше».
Термы – внушительных размеров, как и дворец, возрождающий архитектурные памятники ушедшей эпохи первых христиан: часовня дворца построена в стиле базилики
Сан-Виталь в Равенне.
В огромном зале, сидя на троне, сложенном из плит с Голгофы, на которых некогда был укреплен крест Христа, император принимает вассалов и послов. Среди них – послы
Гарун аль-Рашида, аббасидского султана, который правит в Багдаде: «Шарль возвышался, почти единственный в Европе, великий и ужасный, потому что рядом с его величием никакая радость не могла по-настоящему расцвести. Но менее устрашающая, более уважительная, его слава звучала в регионах Ближнего и Среднего Востока, где в удаленных дворах говорили на чужеземных языках о его военных подвигах. Гарун аль-Рашид, великий восточный монарх на троне Багдада, показывал свое восхищение, посылая ему щедрые подарки. Роскошные шатры, огромные, из ценного шелка, благовония, бальзамы, притирания, восхитительную пушнину. «Полагали, что Восток опустошался, чтобы наполнить Запад», – пишет Эйнхард, доверенное лицо и биограф императора. Шарль наслаждался редчайшими сокровищами в окружении своих наложниц по обычаю Востока, когда он не вел войну».
Гарун аль-Рашид не испытывает никакого чувства смущения перед самым великим монархом Запада, не больше, чем перед китайским императором Танг, с которым он поддерживает дипломатически и торговые отношения.
Багдад – самый населенный город мира, за его стенами находит приют почти миллион жителей. Очевидцы рассказывают о чудесах. Купцы привозят из Китая, Индии и северных стран товары, которые завоевывают рынки. Деньги двигаются по кругу, и вместе с ними – радости жизни. В Багдаде ислам проявляет толерантность: при дворе поэты открыто проповедуют философию греков, греческие труды переводят, что делает честь и дворцу, и притонам, где пьют и веселятся. Гарун аль-Рашид отвергает алкоголь, но его старший сын
Амин имеет репутацию прожигателя жизни. Христиане законно торгуют хмельными напитками. Поэзия побуждает к радостям: поэты воспевают молодых девственниц и отроков, которые доставляют удовольствие тем, кто пойдет в рай Аллаха. Поэты, приближенные халифа воспевали и практиковали тайные удовольствия.
Поэт Абу Нувас – друг двора и человек, который непрерывно ищет в притонах молодых и неопытных юношей и девушек, способных возбудить сладострастие. Он посещал самые опасные кварталы Багдада, где собираются бандиты и сутенеры. Однажды он оказался заложником в руках молодого юноши, которому был должен тысячи драхм, но не мог заплатить. Чтобы освободиться, он обращается к посыльным халифа, которые и оплачивают его долг. После смерти Гарун аль-Рашида поэт становится наперсником по удовольствиям
Амина.
Тысяча и одна ночь Багдада
Дворец Аббасидов и его сады – убежище для повелителя правоверных, его друзей и