Файл: torkunov_av01.doc

Одна из основных проблем не только индийско-пакистанских отношений, но и региональной безопасности (а в новых условиях, возможно, и всеобщей) - развитие ядерных программ в обоих государствах.

Внимание мировой общественности было привлечено к проведению ядерных программ в Южной Азии после осуществления Индией в мае 1974 г. взрыва ядерного устройства в Покхране (штат Раджастхан) - по заверениям индийского правительства, в мирных целях. Правительство же Пакистана решило начать осуществление ядерной программы в 1972 г. При этом пакистанские власти исходили не только из желания каким-либо образом изменить ситуацию в регионе, но и из политических амбиций - желания превратить Пакистан в лидера исламского мира.

В 1985 г. премьер-министр Индии Р. Ганди открыто утверждал, что Индия может создать ядерное оружие «за несколько недель или месяцев». По рассекреченным данным Службы внешней разведки России, к концу 1995 г. Индия обладала запасами плутония, достаточными для производства от 60 до 100 единиц ядерного оружия.

В 1987 г. «отец пакистанской бомбы» доктор А. К. Кхан заявил, что в Пакистане обогащают уран до 90%, а это уровень, достижение которого достаточно для производства ядерного оружия, тогда как в мирных исследовательских программах процент обогащения несравненно ниже. В марте 1987 г. и сам президент Пакистана Зия-уль-Хак заявил: «Можете написать, что Пакистан сумеет создать бомбу, когда пожелает». Бывший премьер-министр Пакистана Беназир Бхутто в 1992 г. откровенно призналась, что знала о создании атомной бомбы в стране, когда находилась у власти, хотя военные ей об этом ничего не докладывали. В августе 1994 г. Наваз Шариф заявил, что у Пакистана есть атомная бомба и он готов ее применить для обороны от Индии. И уже настоящий взрыв в 1997 г.в Индии вызвали сообщения, что во время обострения индийско-пакистанских отношений в 1990 г. Пакистан осуществил первоначальные шаги по подготовке непосредственного ядерного удара по Индии. По данным СИПРИ, в Пакистане сейчас есть более 200 кг высокообогащенного урана, что достаточно для изготовления 10-15 бомб.

Обе страны не подписали Договор о нераспространении ядерного оружия. Индия открыто отказалась подписать его еще в мае 1983 г. Правящие круги страны не сделали этого по трем причинам: из-за нежелания соглашаться со статусом второразрядной державы; из-за стремления избежать международного контроля за своей деятельностью в ядерной сфере; из-за опасений по поводу ядерной политики Китая. Неудачей заканчивался до сих пор и американский нажим на Пакистан с целью убедить подписать Договор о нераспространении ядерного оружия. Пакистанские власти заявляют, что Пакистан согласится, если Индия также пойдет на этот шаг. Индийское же правительство разъясняет, что подобное неприемлемо для Индии (и правящим кругам Пакистана это хорошо известно), т.к. угроза ее безопасности исходит не только от Пакистана.

В 1974г. Пакистан предложил объявить Южную Азию зоной, свободной от ядерного оружия. Индия до сих пор отказывается от этого предложения. Главный ее аргумент: Южная Азия не может быть искусственно вычленена из всей Азии и нет никакого смысла объявлять ее зоной, свободной от ядерного оружия, когда Китай не только обладает мощным ядерным арсеналом, но и построил специальные шахты для баллистических ракет средней дальности в Тибете. Другим аргументом индийского правительства, потерявшим сейчас свое значение, было отсутствие в Южной Азии региональной организации, необходимой для подписания подобного соглашения. В 1978 г. Индия выдвинула еще один аргумент: сама концепция зон, свободных от ядерного оружия, неприемлема, потому что узаконивает обладание ядерным оружием великими державами и, таким образом, увековечивает различия между ядерными и неядерными странами.

Пожалуй, вопрос о ядерной программе вызывал наиболее серьезные расхождения еще между СССР и Индией. Но СССР (как и США в отношении ЮАР и Израиля) предпочитал выражать сомнения в правильности шагов индийского правительства по дипломатическим каналам (между СССР и Индией возникали также трения по поводу советских поставок различных материалов и оборудования, которые можно использовать в военной программе). Россия же стала выражать свое несогласие с Индией в гораздо более открытой форме. Более того, она отошла от прежней позиции СССР, который рассматривал пакистанские предложения по достижению ядерных договоренностей как чисто пропагандистские.

В ноябре 1991 г. Россия впервые поддержала в ООН предложение Пакистана об объявлении Южной Азии безъядерной зоной (интересно отметить, что, например, Франция и Япония при голосовании воздержались). Эта позиция была отражена и в совместном российско-пакистанском сообщении по итогам визита А. В. Козырева, являвшегося в то время министром иностранных дел. Россия также согласилась с пакистанским предложением о проведении международной конференции в составе США, России, Китая, Индии и Пакистана по вопросам, связанным с ядерными программами в Южной Азии.

Долгое время лидеры двух стран категорически отвергали наличие у них ядерного оружия. Именно это обстоятельство позволило Пакистану назвать «абсурдным» индийское предложение от 1995 г. о неприменении первыми ядерного оружия, предусматривавшее отказ от нанесения ударов по крупным населенным пунктам и важнейшим промышленным целям.

Испытание трех ядерных устройств в Индии 11 мая 1998 г. (а затем еще двух - 13 мая) привлекло внимание всей мировой общественности к Южной Азии. Известие об испытаниях было встречено в Индии с ликованием, тогда как народы и страны всего мира высказали свою глубокую озабоченность. Она еще более усилилась, когда испытания ядерных устройств осуществил Пакистан. 26 мая Пакистан взорвал пять ядерных устройств, а 30 мая - еще одно.

Индийские правящие круги неизменно связывают постоянное членство в СБ ООН (стратегическая цель внешней политики Индии - превращение страны в глобальную державу - была определена еще полвека назад) с обладанием ядерным оружием и средствами его доставки. Это обстоятельство, наряду с опасениями по поводу ядерной политики Китая и ядерной программы Пакистана, и было основным фактором, повлекшим за собой испытание Индией ядерных устройств. Республика сейчас согласна идти почти на любые уступки по данной проблеме, если ее ядерный статус будет официально признан. Для Пакистана же особенно важно наличие паритета с Индией. Обращает на себя внимание, что Пакистан испытал такое же количество зарядов, как Индия (включая взрыв в 1974 г.), с таким же интервалом (два дня) и примерно той же мощности.

Позицию южноазиатских стран трудно назвать конструктивной. Даже само стремление к обладанию ядерным оружием имеет чрезвычайно серьезные последствия: это не только угроза региональной безопасности, но и разжигание ядерных амбиций других «пороговых» стран, что создает опасность подрыва системы глобальной безопасности.

Беспокойство мировой общественности вызывает и разработка в двух странах ракетных программ. В Пакистане на вооружении находятся ракеты «Хатф-I» и уже несколько лет испытываются «Хатф-II(с дальностью полета соответственно 80 и 300 км). По данным ЦРУ и службы внешней разведки России, в 1992 - 1994 гг. Пакистан получил от Китая 50 ракет средней дальности М-11. Китай также строит около Исламабада завод по производству ракет. В 1997г. Пакистан произвел испытания ракет на твердом топливе «Хатф-III» с дальностью полета 800 км, т. е. со способностью доставать основные индийские города с территории Пакистана. Успешно были испытаны ракеты средней дальности «Гхори» (дальность полета - 1500 км).

В Индии активно развивается ракетная программа. С 1982 г. она провела 16 испытаний тактических ракет "земля-земля" "Притхви". В середине 1997 г. было объявлено, что полностью разработаны две модели "Притхви" (с радиусом действия 150 км и 250 км), так что необходимости в испытаниях больше нет. В Индии началось серийное производство "Притхви", и к середине 1997 г. их было произведено 60. Ракеты поступили на вооружение индийской армии. Исламабад обвинил Индию в том, что она развернула их вдоль границ с Пакистаном, но, видимо, они просто там хранятся. Вместе с тем министр обороны Индии М. С. Ядав в августе 1997г. заявил, что для их развертывания потребуется лишь несколько часов.

В стране осуществляется и программа по созданию баллистических ракет "Агни" (длиной в 21 м и весом при запуске в 19 т). Последнее (третье) испытание было осуществлено в феврале 1994 г., когда дальность полета достигла 1400 км. Под давлением США программа была глубоко заморожена в том же году. Но в 1997 г. индийские власти объявили о новой фазе программы. Предстоит провести еще 6-8 испытаний для достижения большей точности, оптимальной дальности (2500 км) и перехода на твердое топливо (сейчас ракета использует смесь твердого и жидкого топлива). Индия также намеревается создать межконтинентальную баллистическую ракету «Сурья» с дальностью полета от 8 до 12 тыс. км. В 2004 г. должно завершиться строительство первой индийской атомной подводной лодки (советская атомная подлодка уже находилась в аренде индийских ВМФ).

Уступая Индии практически по всем показателям, Пакистан всегда стремился к привлечению внешних сил для создания противовеса Индии. Основная ставка была на США, КНР, исламские государства и другие страны Южной Азии. В соответствии с региональной и глобальной обстановкой Пакистан делал главный упор на развитие отношений с теми или иными государствами, при этом одновременно старался сохранить добрые отношения и с другими. Так, некоторое охлаждение отношений с США в конце 70-х годов привело к резкой активизации мусульманского фактора в пакистанской внешней политике. В конце 80-х годов нежелание США и КНР оказывать Пакистану содействие в его противостоянии с Индией было одним из фактором, содействовавших усилению крена Пакистана в сторону исламского мира.

Внешние факторы всегда существенно воздействовали на систему взаимоотношений в Южной Азии. Державы глобального уровня никогда не были источником напряженности в регионе, но они оказывали ключевое влияние на характер и направленность развития внутрирегиональных отношений.

Прекращение холодной войны в целом позитивно сказалось на позициях Индии в регионе. В приоритетах внешней политики США она стала занимать значительное место, тогда как Пакистан - относительно меньшее, а Бангладеш и малые страны Южной Азии находятся на периферии американских интересов. Соединенные Штаты рассчитывали на сотрудничество с Пакистаном не в глобальных, а в региональных целях, причем за пределами Южной Азии - в зоне Персидского залива и на Среднем Востоке. Фактический отказ США от военного сотрудничества с Бангладеш и малыми странами объективно приводил к снижению их значимости для американской политики.

В начале 90-х годов произошло дальнейшее падение значения Пакистана для Соединенных Штатов, при этом проблемы ядерной программы в Пакистане и существования в нем авторитарного режима, которые ранее затушевывались, теперь стали основными в двусторонних отношениях. Политический курс США в Южной Азии всегда определялся ситуацией на глобальном уровне межгосударственных отношений, и перемены в ней вели к изменению политики Соединенных Штатов в регионе.

Для Индии особо значимым является то обстоятельство, что уже в конце 80-х годов Соединенные Штаты и Китай фактически признали ее доминирование в Южной Азии и ее стабилизирующую роль в региональной системе. В перспективе значение Индии для США может возрастать по мере экономического развития страны и дальнейшего укрепления ее влияния в Азии.

Всемерное расширение экономических связей с Севером стало одним из главных направлений индийской внешней политики с начала 90-х годов. Политика либерализации, проводимая в Индии, выразилась, в частности, в уступках иностранному капиталу в сфере финансов и страхования, создании совместных предприятий и открытии чисто иностранных фирм, конвертации рупии. Вместе с тем в этой области остаются значительные ограничения. Представители либеральной школы и развитые страны призывают Индию ускорить либерализацию, усилить приватизацию (например, ввести частное страхование), уменьшить государственные расходы. США требуют от Республики изменить патентное законодательство, а ЕЭС - снять барьеры против ввоза некоторых потребительских товаров и разрешить ввоз сельскохозяйственной продукции. Однако индийские власти считают, что в настоящий момент индийская экономика не может стать полностью открытой. Доля Индии в мировой торговле составляет всего 0,6%. В 90-е годы индийские власти пытались стимулировать рост экспорта, но в целом роль внешней торговли, как и внешних капиталовложений, осталась для Республики весьма незначительной.

Однако слабо интегрированная в мировую экономику, полузакрытая и непривлекательная для иностранных инвесторов, Индия показывает высокие и довольно стабильные темпы экономического роста. Огромный внутренний рынок, появление весьма значительного сектора населения, потребляющего по европейскому стандарту, позволяют Республике добиваться немалых успехов без полной интеграции в мировое хозяйство. При почти миллиардном населении, далеко не полностью освоенных внутренних ресурсах и большой доле незанятого населения имеются существенные возможности расширения внутреннего рынка, и лишь какие-то экстремальные обстоятельства могут привести к длительному замедлению роста индийской экономики.