Файл: Микросоциология семьи М.,1998.doc

Семейные структуры и процессы многообразны, их можно описы­вать в зависимости от целей исследования и социологической моды как угодно — плюрализм типологий и классификаций бесконечен. Однако этот поток сознания «семьеведов» упорядочивается, когда в фокус⁶

136

внимания будет жизненный цикл семьи, который как бы стягивает узлом все множество тем и сюжетов Если семейный цикл оказывается цен­тром микросоциологических исследований, тогда каждое ответвление обретает смысл относительно этого центра.

Сегодня микросоциология семьи тонет в микрокосмосе видов, ти­пов и форм семьи. Какие только семьи не попадают в поле зрения до­тошных искателей истин — семьи людей различных профессий (геоло-юв, рыбаков, шахтеров и т. д.), с детьми — одаренными, отсталыми, инвалидами, делинквентами и т. д , с родителями — знаменитыми и не очень, разведенными, приемными, однополыми, верующими и атеис­тами, богатыми и бедными, наркоманами и алкоголиками и др В этом перечне точку можно поставить лишь условно, так как критерии, по которым строятся классификации, никогда не иссякнут.

Взгляд на семью с точки зрения ее возникновения, функциониро­вания и распада сразу позволяет обрести точку отсчета. При инстру­ментальном подходе социолога интересуют социально-временное про­странство событий от начала до конца существования семьи, веер по­тенциальных путей, открывающихся перед вновь созданными семья­ми, и неизбежные крушения семейного поезда Учет всей массы семей в общенациональном масштабе с помощью статистики больших чи­сел позволяет не только узнать среднюю продолжительность семей­ного цикла и наиболее распространенные траектории семейных судеб, но и определить вероятности любых ответвлений или конфигураций семейного цикла.

Статистически наполненное знание о стадиях семейного цикла открывает законы микросемеиных изменений, что делает будущее каж­дой семейной когорты (взятой по году заключения брака) в значитель­ной мере предрешенным, поскольку известны все перипетии семейных судеб предшествующих когорт В этой перспективе становятся более отчетливыми очертания возможных исходов жизненных ситуаций при­менительно и к отдельным семьям. Конечно, если известно, что по­ловина всех заключаемых вновь браков подвержена разводу и что «пе­риод распада», как говорил выдающийся наш демограф Б. Ц. Урланис, составляет 10 лет, то это не значит, что из двух пар молодоженов, от­правившихся вместе в свадебное путешествие, одна обречена 10 лет спустя раствориться в статистике разводов.

Так понимать статистику разводимости нельзя и поэтому следует не винить, а изучать демографическую статистику. Знания о семейном цикле сегодня неполны, и ни в одной стране мира, даже с самой раз­витой статистикой, нет насыщенной демографическими и социологи­ческими данными картины цикла микросемейных изменений Теоре­тическая неразработанность концепции семейного цикла не способ-

137

ствует сбору эмпирической информации обо всем многообразии цик­ла и не позволяет пока получить полную картину динамики семей, что было бы равносильно созданию своего рода таблицы Менделеева

Феноменологический подход к изучению семейного цикла фикси­рует внимание на преемственности, повторяемости шаблонов (образ­цов, паттернов) обыденных интерпретаций при смене семейных поко­лении Другими словами, это то, что называют семейными традиция­ми, но сюда надо добавить не только семейные ритуалы разного рода, но также стереотипы, предания, были, мифы и т п Следует подчерк­нуть, что все неспецифические для семейного цикла аспекты образа жизни (т е внесемеиные), но так или иначе связанные с циклом се­мьи, не подлежат анализу Тем более не относятся к семейному циклу индивидно-возрастные регулярности (нельзя отождествлять с семей­ным индивидуальный цикл жизни, даже учитывающий семейную фазу бытия)

Примером изучения неспецифических аспектов является анализ социальной мобильности семейных поколений — одна из основных тем социологического исследования семейных историй При всей своей важности это все-таки побочная тема по отношению к проблеме ста­бильности «ядра» семьи (родителей и детей) — его существования как целостности в стихии прибавлений— убавлений размера и состава се­мьи В каждой семейной фамилии свой особый стиль общения, свои интерпретации общекультурных ролей, свой непереводимый для не­посвященных язык — именно это составляет предмет внеинструмен-тального изучения семейных судеб Разумеется, там, где это уместно и возможно, социально-символический анализ прибегает к количествен­ным методам, но в целом феноменологический подход дополняет ин­струментальный

Прежде чем перейти к обсуждению методик исследования семей­ных структур и процессов, следует остановиться вот еще на каком обстоятельстве Во множестве работ по семейному циклу трудно най­ти объяснение тому, отчего для определенной последовательности семейных событий применяется слово «цикл», а не «траектория», «ли­ния», «путь» и т п

Словарь Ожегова дает два значения слова цикл во-первых, это за­конченный ряд чего-нибудь (например цикл лекций или стихотворе­ний) и, во-вторых, это совокупность явлений, составляющая кругоо­борот в течение какого-то промежутка времени (годовой цикл враще­ния Земли и т п ) В первом смысле завершенного ряда событий се­мейный цикл изучается в демографии семьи, во втором смысле семей­ный цикл, если иметь в виду повторяемость событий, также мог бы рассматриваться в демографии, но не используется нигде, кроме, по-

138

усалуй, генеалогии семейного рода Но именно в микросоциологии семьи цикличность фаз или этапов приобретает вес и даже прогности­ческую силу, однако при одном условии — когда семья рассматривает­ся в контексте преемственности поколений и в массе семей Общена­циональный масштаб позволяет сопоставить продолжительность и структуру семейного цикла, допустим, в начале и в конце XX века и убедиться воочию в размахе процесса дробления, нуклеаризации семьи Вместе с тем в рамках отдельного семейного клана, рода, фами­лии, т е в пределах расширенной семьи (см 4 4), можно говорить о цикличности семейных событий Вновь возникающая в лоне расши­ренной семьи нуклеарная семья начинает повторять при своем функ­ционировании все то, что уже довелось пережить ориентационной, родительской семье Кругооборот семейных явлений в случае расши­ренной семьи налицо повторяемость циклов «ориентационная — реп­родуктивная семья» неизбежна до тех пор, пока не прекращает свое существование сама расширенная семья, т е пока не обрывается нить рода-фамилии Что же касается нуклеарной семьи, то цикла в смысле кругооборота событий тут не наблюдается, идет последовательная смена одних стадий другими, и поскольку известен весь ряд их, то можно ставить вопрос о степени завершенности, полноты таким образом по­нимаемого семейного цикла, но вовсе не о цикличности событий как повторяемости их в отдельно взятой семье

4.1. Методология изучения стадий семейного цикла

i

Источником данных о семье служат переписи населения и теку­щий учет рождений, смертей, браков и разводов, миграции, а также выборочные обследования разного рода, включая микропереписи Данные переписей о численности и составе семей являются для выбо­рочных обследований основой оценки ошибок выборки, репрезента­тивности информации, полученной среди ограниченного объема се­мей, но распространенной на всю их совокупность Органы госстати­стики, опираясь на материалы переписей и текущего учета, ежегодно расчетным путем определяют численность населения по стране и ре­гионам, состав по полу, возрасту и др , но не по числу и составу семей зти данные о семье можно получить только в годы переписей населе­ния

Перепись 1897 г была первой и всеобщей переписью населения и находилась при ее подготовке и проведении в центре внимания об­щественности Лев Толстой рассматривал перепись населения «как

139

социологическое исследование, которое проводится для того, чтобы вывести законы социологии и на основании этих законов «учредить лучше жизнь людей». В статье, посвященной московской переписи 1882 г. (с 1860 по 1889 гг. было проведено 79 городских переписей), он писал, что для «общества интерес и значение переписи в том, что Она дает ему зеркало, в которое, хочешь или не хочешь, посмотрится все общество и каждый из нас». Л. Н. Толстой участвовал в этой перепи­си и свои впечатления описал в книге «Так что же нам делать?». Боль­шое значение придавал переписи населения 1897 г. великий русский ученый Д. И. Менделеев, который на ее основе написал книгу «К познанию России», опубликованную в 1906 г. и неоднократно пере­издававшуюся. Выдающийся русский писатель А. П. Чехов непосред­ственно участвовал в проведении переписи 1897 г. — руководил груп­пой счетчиков-регистраторов в Серпуховском уезде Московской гу­бернии. Особенно значительной была роль в организации и проведе­нии переписи 1897 г. известного русского ученого П. П. Семенова-Тян-Шанского, который в 1864—1875 гг. возглавлял Центральный ста­тистический комитет, а в 1875—1897 гг. — Статистический совет Ми­нистерства внутренних дел, в ведении которого находилась статисти­ка царской России¹.

Намеченная на 1915г. вторая всеобщая перепись не состоялась из-за начавшейся Первой мировой войны. В 1916 г. и в 1917 г. были прове­дены переписи сельскохозяйственного населения, и лишь в 1920 г. уда­лось провести всеобщую перепись, которая стала первой советской переписью (численность страны 137 млн чел., в том числе горожан — 21 млн). В 1923 г. вместе со Всесоюзной переписью городского населе­ния проводилась также промышленная перепись, а в 1926 г. была про­ведена охватившая всю территорию Всесоюзная перепись населения (численность населения оказалась такой же, как и сейчас, в конце XX века, — 147 млн чел., тогда как горожан было лишь 18%, а не около трех четвертей, как ныне).

Материалы следующей переписи 1937 г. были сожжены, посколь­ку численность страны, в которой осуществлялись репрессии, не до­стигла величины, заранее заявленной Сталиным. Всесоюзная пере­пись 1939 г. выявила численность на уровне 170 млн чел. при резком скачке горожан с 26 млн (1926) до 56 млн. Такого темпа роста город­ского населения, вызванного ускоренной индустриализацией, не на­блюдалось в Европе и в США (где для удвоения числа горожан по­требовалось 60 лет и соответственно 30 лет). В подобных обстоятель-

¹ ЦСУ при Совете Министров СССР// Всесоюзная перепись населения" всенародное дело М., 1978. С. 17.

140

ствах возник кризис жилья, тормозивший нуклеаризацию семьи в го­родах и ускоривший падение детности (наряду с влиянием лротиво-семейной идеологии государства и вопреки еще сохранявшейся у пе­реселенцев из деревни общекультурной ценности семьи с несколь­кими детьми).

Всесоюзная перепись 1959 г., проведенная через 20 лет после са­мой разрушительной по людским потерям войны (и разрушительной для реальных, а также потенциальных семей), обнаружила колоссаль­ную разницу в перевесе численности женщин над мужчинами (115 и 94 млн). Разница в 21 млн превысила довоенную (8 млн), причем 14,2 млн перевеса женщин над мужчинами пришлись на брачные возрасты 20—50 лет, что не могло не повлиять на снижение числа браков и се­мей и на структурное падение коэффициентов рождаемости². Это су­жение возможностей вступления в брак для миллионов женщин не могло не отразиться на таком переопределении этой ситуации, кото­рое сделало приемлемым и распространенным новые формы сексуаль­ного и репродуктивного поведения женщин (прежде всего имеется в виду феномен матери-одиночки).

Всесоюзная перепись 1970 г. выявила расширение брачных возмож­ностей женщин (130 млн женщин и примерно 111 млн мужчин), при­чем превышение на 18,9 млн уже не включало возрастные группы от 20 до 30 лет, а в возрастах 30—50 лет уменьшилось в 2,8 раза, сократив­шись с 33,6 млн (1959 г.) до 4,9 млн³. Общее число семей в СССР в 1970 г. было примерно 59 млн против 50 млн в 1959 г. В общей совокупно­сти семей около 80% состояли из одной брачной пары, причем при­мерно у пятой части последних не было детей; состояли из двух и бо­лее брачных пар 3,7% всех семей, и «осколочные» семьи, вообще не имевшие брачной пары, наблюдались среди 14,9% «семей»⁴.

Слово «семей» заключено в кавычки, поскольку «осколочные об­разования» представляли собой различные комбинации лишь из 2-х компонентов семьи (родительства и родства). Семьей в переписях обыч­но считается «совокупность лиц, проживающих совместно, связанных родством или свойством и общим бюджетом», т. е. совместное прожи­вание и общий бюджет добавляются к родству вместо супружества и родительства, которые как бы подразумеваются, но явно не формули­руются. Из общего числа семей 35,4% имели одного ребенка, 26,4% — двоих детей, 17% — 3 и более детей, 21,2% семей не имели детей вовсе (если учесть, что примерно 7—9% пар остаются бездетными к концу