Файл: Театр билеты 1-22 внятно.docx

Наоборот, оно успешно развивалось, а сатирическое жало его ста­новилось все острее.

Оппозиционный характер творчества скоморохов определялся их социальной принадлежностью: по данным писцовых книг 20, скоморохи числились в ремесленниках. Следует заметить при этом, что противопоставление понятий «ремесленник», «ремесло» понятиям «художник», «искусство», не всегда достаточно обосно­ванное в наше время, было бы тем более ошибочным для эпохи раннего феодализма. А. М. Горький не случайно считал ремес­ленников «основоположниками искусства». Легендарные Кузьма и Демьян, бывшие некогда кузнецами, считались «святыми» — покровителями сперва кузнецов, а потом и ремесленников вооб­ще. В одной из былин («Вавило и скоморохи») говорится, что они были также покровителями скоморохов.

В Древней Руси были известны ремесла, связанные с искусст­вом: иконописцы, ювелиры, резчики но дереву и кости, книжные писцы. Скоморохи принадлежали к их числу, являясь «хитреца­ми», «мастерами» пения, музыки, пляски, пантомимы, поэзии, драмы. Но они расценивались лишь как забавники, потешники, «веселые ребята». К тому же их искусство идеологически было свя­зано с народными массами, с ремесленным людом, обычно настро­енным оппозиционно к правящим классам. Это делало их масте­рами не просто бесполезными, но, с точки зрения феодалов и ду­ховенства, идеологически вредными и опасными. Представители, 'христианской церкви ставили скоморохов рядом с волхвами и ворожеями. Очевидно, сторонники церкви и сложили такие пого­ворки, как «Бог дал попа, черт — скомороха», «Скоморох попу не товарищ».

Характер выступления скоморохов первоначально не требовал объединения их в большие группы. Для исполнения сказок, былин, песен, игры на инструменте достаточно было только одного ис­полнителя. До нас дошло несколько скоморошьих монологов и диалогов. Можно полагать, что игрища с участием четырех-пяти и более человек — явление позднейшее.

Первоначально и радиус деятельности скоморохов был неболь­шим. Но позже они оставляют родные места и бродят по русской земле в поисках заработка, переселяются из деревень в города, где обслуживают уже не только сельское, но и посадское населе­ние, а порой и княжеские дворы. Вместе с тем городские массы сами выделяют из своей среды скоморохов.

Расслоение в скоморошьей среде наблюдалось еще в Киевской Руси.

Известно, что при дворе скоморохи развлекали пением, пляс­ками и игрой на музыкальных инструментах князей Святополка (1015), Святослава Ярославича (1073—1076), Изяслава Мстисла-вича (1146—1154), Всеволода Мстиславича (1135) 2г и т. д. Больше всех любил веселье, музыку, песни и пляску Владимир Святосла­вич (978—1015). Во время его пиров, как гласят былины, с песнями и плясками выступали богатыри, которым, таким образом, народ­ная молва приписывала искусство скоморохов. Вот как обращается в одной из былин Владимир Святославич к Добрыне Никитичу:

Аи же, мала скоморошина!

За твою игру за великую,

За утехи твои за нежныя

Без мерушки пей зелено вино.

Не вызывает сомнения, что идейное содержание скоморошьих выступлений при дворе отличалось от их выступлений в своей, народной среде. Надо думать, скоморохи привлекались и к парад­ным придворным представлениям, которые умножились под влиянием знакомства с Византией и ее придворным бытом.

Военные и торговые отношения Руси с Византией общеизвест­ны. Русь ходила войной на Византию в 860, 911, 941, 944, 969— 971, 989 годах. При этом русские князья с войском не раз бывали и в Царьграде. По договору 911 года, упрочивались и расширялись русские торговые отношения с Византией. Значительны были и культурные связи между двумя странами. В 957 году княгиня Ольга с многочисленной свитой совершила дипломатическую поездку в Царьград. Византийский император торжественно при­нимал ее. По придворному обычаю во время пиршества показы­вались различные представления, игры, исполнялись пляски, пелись песни. Пиршество сопровождалось также игрой на му­зыкальных инструментах. Исполнителями были труппы актеров и танцовщиков 24. Эти представления кроме княгини Ольги смотрела ее многочисленная свита. В течение своего долговременного пре­бывания в Царьграде Ольга и ее свита посещали торги и ипподром-ные представления. На ипподромных играх, конечно, бывали и жившие в Царьграде русские купцы; об этих зрелищах говорили киевлянам и заезжие византийские купцы. Когда греческая ца­ревна Анна вышла замуж за великого князя Владимира Свято­славича, она приехала в Киев с большой свитой, в состав которой, вероятно, входили также византийские актеры и скоморохи. Нель­зя сомневаться в том, что для обслуживания двора тогда были привлечены и русские скоморохи.

По-видимому, одно из таких представлений изображено на фресках Киево-Софийского собора. Здесь изображены представ­ления нескольких жанров. На одной из фресок нарисованы три пляшущих скомороха — один соло, двое других в паре, причем один из них либо пародирует женскую пляску, либо исполняет нечто подобное пляске «кинто» с платком в руке. На другой — трое музыкантов: двое играют на рожках (сопелях), один на гус­лях. Тут же два акробата-эквилибриста: взрослый стоя поддер­живает шест, по которому поднимается мальчик. Рядом — музы­кант со струнным смычковым инструментом. На фреске представ­лены также травля медведя и белки или охота на них, бой человека с ряженым зверем, конные ристания; кроме того, ипподром, пуб­лика в ложах, князь с княгиней и их свита 26. В Киеве, по-видимому, ипподрома не было, но происходили конные ристания и травля зверей. Следовательно, существовало нечто подобное ипподрому, а художник, желая придать своей фреске большую пышность и торжественность, изобразил ипподром, подобный константино­польскому. Однако из этого вовсе не следует, будто на фресках изображены константинопольские представления.

Летопись гласит, что когда князь Изяслав Мстиславич в 1150 году прибыл в Киев, то во дворце был устроен пир, во время которого состоявшие в его свите «оугре * на фарех ** и на скокох играхуть» перед дворцом Ярослава «многое множество. Кияне же дивяхутся оугром множеству и кместьства и комонем их», то есть их искусству и коням, конным ристаниям (джигитовке?) 26. О том, что конные ристания были в обычае того времени, явствует и из «Кормчей>^|О характере русских придворных представлений XIII века можно судить также со слов Даниила Заточника. Кем бы он ни являлся по своему социальному положению, за рубежом он не бывал, по национальности был русским и, судя по обстоя­тельности, с которой описано представление, говорил о том, что видел сам. Обращаясь к князю, Даниил иносказательно писал, что у разных народов потешники снискивают своими выступлениями милость султанов и королей: «Один как орел вскакивает на коня и, рискуя своей жизнью, мчится по ипподрому; другой летает с церкви или с высокого дома на шелковых крыльях; иной нагишом бросается в огонь, хвалясь перед своим царем крепостью своего сердца; иной прорезает себе голени и, обнажив кости своих чле­нов, показывает их царю, являя тем свою храбрость; а иной, вско­чив на коня и закрыв ему глаза, бросается в воду с высокого берега, пришпоря лошадь и произнеся: «Фенадрус за честь и ми­лость царя нашего готов отдать жизнь»; а иной, привязав веревку к церковному кресту и опустив другой конец на землю, относит его далеко от церкви и потом бежит долом, держа в одной руке конец веревки, а в другой обнаженный меч; а иной обовьется мокрым полотенцем и борется с диким зверем» 27. Описание Да­ниила могло иметь в виду русский двор. Подтверждается это тем, что конные ристания, звериные бои, как было сказано, имели место и на Руси., Вполне возможно, что устраивались здесь и дру­гие представления.

Итак, по-видимому, художник, писавший киевские фрески, лишь на византийский манер оформил представления, которые да­вались при киевском дворе.""Следовательно, представления скомо­рохов объединили разные виды искусств: и собственно драматиче­ские, и цирковые, и «эстрадные». Дифференциация произошла гораздо позже.

Христианская церковь противопоставила народным игрищам и искусству скоморохов искусство обрядовое, насыщенное религизно-магическими и мистическими элементами. Византийская цер­ковь культивировала литургические и библейские драмы, которые духовенство в целях религиозной пропаганды еще в IV веке н. э. стало сочинять и представлять в храмах. Это были или простые инсценировки библейских текстов, или драмы-, написанные в традициях античного театра (их нельзя отождествлять со средне­вековыми европейскими мистериями). Из литургических драм ста­рейшей и потому, возможно, пришедшей к нам вместе с христиан­ством была драма «Умовение ног». Кроме того, судя по барельефу на стене Успенского собора во Владимире, как и по фреске Киев­ской Софии, можно полагать, что в XVII веке у нас исполнялось «Пещное действо». Но время расцвета литургических драм на Руси относится к XV—XVII векам.

Из библейских драм в Византии были известны: «Диалог о Самовластии», «Пир двенадцати дев» (начало IV века), «Житие Феклы» (V век), «Сусанна» Иоанна Дамаскина (VIII век), «Смерть Христа» Стефана Саббаита (VIII век), «Страждущий Христос» Гри­гория Назианского, «Страсти Христовы» (XIII век) и другие. Хотя представления их и не были канонизованы в качестве частей бого­служения, однако давались даже в константинопольском храме Софии. Некоторые местные жители с презрением называли этот храм «театром». Так продолжалось до завоевания Константинопо­ля турками в XV веке. Подобные представления давались ив дру­гих странах, находившихся под византийским влиянием, напри­мер, в Малой Азии. Они давались, наверно, и в византийских коло­ниях на северном побережье Черного моря 28. Если действительно князь Владимир Святославич крестился в Корсуни, то он мог там посещать богослужения и, возможно, видел представления литургических и библейских драм. Приехав в Киев, Владимир Свято­славич построил Десятинную церковь, отличавшуюся великоле­пием и пышностью. Здесь могли исполняться упомянутые драмы, в особенности по большим праздникам, например при «великом освя­щении», когда, по словам летописей, происходили «радости вели­кие».

Сосуществование мирского и церковного искусств приводило к тому, что игрища воспринимали черты некоторых христианских обрядов, а христианское богослужение перенимало известные чер­ты игрищ. Так, в игрищах мы встречаем эпизод христианских похорон; народное венчание, выражавшееся в передаче невесты ее отцом жениху и в последующем обведении брачащихся вокруг домашнего очага или стола, контаминировалось с церковным. В русалиях изгнание русалки приурочивалось к так называемой «поминальной неделе», к церковным панихидам по умершим родным и празднованию троицына дня. В то же время в церковную живопись, вопреки христианской идеологии, входили светские, мирские сюжеты. Здесь можно встретить сцены придворного быта, изображения ипподромных ристаний, травли диких зверей, рисун­ки вьючных животных, наконец, сцены цирковых представлений.

Татарское иго легло на Русь тяжелым бременем. Оно разру­шало хозяйство, задерживало прежде бурное развитие русской общественной и государственной жизни, оскорбляло национала ное чувство, уничтожало культурные ценности. И все же завое­ватели не смогли сломить русский народ. Борьба с угнетателями; стимулировала объединение русских земель вокруг Москвы и фор­мирование мощного централизованного государства. Благодаря постепенной консолидации сил русского народа завоевателям был нанесен удар на Куликовом поле в 1380 году. Однако, чтобы окончательно сбросить татарское иго, понадобилось еще не менее ста лет.

Хозяйство и культура Древней Руси в домонгольский период находились на высоком уровне. Их возрождение и бурный рост начались к XV веку. Множилось число городов, увеличивались их размеры, вновь расцветали ремесла и торговля, развивалась городская культура, росла внутренняя и внешняя торговля,вос­станавливались утраченные международные связи Русского госу­дарства.

Объединение земель вокруг одного центра и развитие торговли способствовали укреплению самодержавной власти. Это нашло внешнее выражение в принятии русским великим князем царского титула. Русский царь стал в известном смысле «наследником» византийских императоров. В публицистических сочинениях Мо­сква стала именоваться «третьим Римом», а придворный церемо­ниал принял торжественный, пышный характер. И в жизни рус­ской церкви наблюдались аналогичные явления. С падением Кон­стантинополя высшим блюстителем восточного (православного) христианства стала русская церковь. Внешним признаком ее возвышения было введение пышного устава богослужения и обрядности.

Стремление к роскоши наблюдалось и в быту имущих слоев населения. Одновременно в искусстве феодальной верхушки разви­валась страсть к «мудрованию», к философствованию, к аллегори­ческому истолкованию художественных произведений. У город­ских масс, наоборот, появляются первые опыты реалистической трактовки бытовой тематики. Все сильнее проникает в живопись интерес к быту, жанру, к внутренней жизни человека возникает интерес к эстетическим вопросам, начинаются первые теоретиче­ские споры по вопросам живописного и музыкального искусства 30. Те же черты характеризуют развитие литературы. Вспомним, на­пример, такие произведения, как повести «О путешествии Иоанна Новгородского на бесе в Иерусалим», «О новгородском посаднике Щиле», «О Петре и Февронии». В жанровом отношении эти произ* ведения еще близки к житиям святых, но строгий житийный чин в них нарушен бытовыми чертами, В связи с обострением социаль­ной борьбы литература XV—XVI веков в целом характеризуется заостренной публицистичностью. Таковы, например, сочинения Максима Грека, Ивана Пересветова.

Стоглавым собором (1552) было отмечено новое явление и в жизни скоморохов: они стали объединяться в ватаги, скитаясь по русской земле в поисках заработка. Это нашло отражение в игре «Скоморохи». Имея в виду, что словом «ватага» на нижне­волжском плесе до сих пор называют артели, можно полагать, что в XVI веке скоморохи образовывали артели наподобие украинских певческих «гуртов» 31 или объединений узбекских масхарабозов (те и другие, как известно, имели цеховое устройство). В XVI веке скоморохи, как и прочие ремесленники, селились селами, которые получали такие названия, как, например, «Скоморохово», а также в городских слободах 32. Так, в четырех новгородских пятинах — Деревской, Водской, Шелонской и Бежецкой — было двадцать девять селений с названием «Скоморохово». На протяжении от Ярославля до Вязьмы было шесть таких селений. В одной Дерев­ской пятине таких селений было двадцать одно. Что касается горо­дов, то, например, в Новгороде скоморохи жили преимуществен­но в Загородном и Гончарском концах, на Ростокиной и Яновой улицах, в Лагощинском Заполье, Добрыне и на Варяжской улице. Образуется сословие городских оседлых скоморохов. Оседание скоморохов вызывалось, несомненно, усилившимся спросом на их искусство в городах. К XVI веку относятся документы, свиде­тельствующие и о том, что искусство служило скоморохам источ­ником заработка: они выступали «выгоды ради», получали «мзду», «гудочную плату» 33.