Файл: Беседы Эпиктета (Античная классика) - 1997.pdf

них? И, конечно, если они остаются до конца такими, на ка-

17

получается это заключение, поскольку мы отказались от со-

гласия на посылки. Так вот, следует ознакомиться и с такими

20

особенностями посылок, с таким изменением и изменяе­

мостью их, благодаря чему в самом ходе вопросов или отве-

тов или умозаключения, или чего-то другого такого они, по­

лучая изменения, сбивают с толку несмыслящих людей, не

видящих следствия. Для чего? Чтобы в этом вопросе мы не

21

вели себя противно надлежащему, необдуманно и путано.

И то же самое относится к условиям и условным рассуж-

22

дениям. Ведь иногда бывает необходимо выставить исход-

ным требованиемj какое-то условие как средство подступа к

последующему рассуждению. Так на всякое ли допущенное

23

условие следует соглашаться или не на всякое? И если не на

всякое, то на какое? Чего касается рассмотрение? Надлежа-

щег04• А согласившемуся следует ли оставаться всегда при

24

сохранении его или иногда следует отказываться, но след-

ствия принимать, а противоречия не принимать? - Да. -

Но

25

кто-то говорит: «Я сделаю так, что ты, приняв условие воз­

можного, будешь приведен к невозможному». Разве мудрый

человек не снизойдет до него, а станет избегать исследования

и обсуждения? Да кто еще иной способен к рассуждению,

26

искусен в вопросах и ответах и, клянусь 3евсом, недоступен

для обманов и софистических уловок? Снизойдет, конечно,

27

но разве не будет обращать внимания на то, чтобы не вести

себя в рассуждении необдуманно и как попало? Как же он

тогда будет таким, каким мы мыслим его? Однако без опре-

28

деленного в таких вещах упражнения и подготовленности в

состоянии ли он соблюдать последовательность? Пусть до-

29

кажут это, и тогда все эти правила излишни, они, оказывает-

ся, до нелепости несообразны с понятием о мудром человеке.

Что мы еще бездеятельны, беспечны, ленивы и ищем

30

предлогов не проводить ночей в усиленных трудах над со-

вершенствованием своего разума? - Так если я запутаюсь в

31

таких вещах, разве я убил отца, значит? - Рабское ты

су­

щество, да где тут был отец, чтоб ты убивал его? Что же сде-

,lал ты? Единственную ошибку, которую можно было допус-

тить в этом вопросе, ты и допустил. Как раз то же и я сказал

32

Руфу, когда он порицал меня за то, что я не мог найти одно

упущение'

в каком-то силлогизме. «Как будто бы, - гово-

рю, - я поджег Капитолий». А он: «Рабское ты существо, -

говорит, -

тут упущение есть Капитолий». Или только это и

33

некий философ был вместе и красивый и философ? Не хо-

14

чешь ли ты осознавать и различать, в силу чего люди стано­

вятся философами и что у них случайное? Ну а если бы я был

философ, разве вам следовало бы и хромыми стать?С Что же,

15

отвергаю ли я эти способности? Ни в коем случае! Не отвер-

гаю ведь я способность к зрению. Но все же, если ты спро-

1б

сишь меня, что есть благо человека, я не могу сказать тебе

иного, кроме того, что это определенная свобода воли'.

9. К каким можно придти следствиям, исходя из того,

что мы родственны богу

Если то, что говорится философами о родстве бога и лю­

дей, истинно, что иного остается людям, кроме следования

Сократу: никогда на вопрос «откуда родом?» не говорить,

что «афинянин» или «коринфянин», а что «мирозданянию>?l

В самом деле, почему ты говоришь, что ты афинянин, а не из

2

того только угла, в который было брошено твое рожденное

бренное тело? Не ясно ли, что, исходя из более главного и

3

объемлющего не только тот самый угол и весь твой дом, но и

вообще тот край, где твой род предков дошел до тебя, нахо­

дишь ты какое-то основание называть себя афинянином или

коринфянином? Стало быть, если кто понял устроение миро-

4

здания и постиг, что самое великое, самое главное и самое

всеобъемлющее среди всего это система, состоящая из людей

и бога, а от него семена попали не в отца моего только и в

деда, но во все рождающееся и растущее на земле, а как в

5

имеющие главное значение -

в существа, обладающие ра­

зумом, потому что только они по своей природе причастны к

сопребыванию с богом, связанные с ним по разуму, то поче-

б

му бы тому не назвать себя мирозданянином? Почему не сы-

ном бога? А почему страшиться чего-то, что происходит сре-

ди людей? Родства с цезарем или кем-нибудь другим из мо-

7

гущественных людей в Риме достаточно, чтобы можно было

проводить жизнь В безопасности, не пренебрегаемыми, не

боящимися ничего, а что бог -

наш создатель, отец, опека-

тель, это уже не избавит нас от печалей и страхов?

«А где мне взять поесть, -

говорит, -

если у меня ничего

8

нет?» А как рабы, как беглые, на что полагаются они, убегая

от хозяев? На свои земли, или на слуг, или на серебряную ут­

варь? Только на самих себя. И всё же они не остаются без пи-

щи. А философу нашему разве придется на других полагаться

9

и уповать в чужих краях, а не самому о

себе заботиться, и

ращать внимания. Все что важно для нас, этого они не могут.

Так кто еще будет властен над тем, у кого такое отношение?

Как Сократ относился ко всему этому? Да как иначе, чем

22

так, как и следовало убежденному в том, что он родственник

богов? «Если, - говорит он, - вы станете говорить мне сей-

23

час: "Мы отпускаем тебя с тем условием, чтобы ты больше

никогда не вел этих разговоров, которые вел до сих пор, и не

приставал с ними ни к молодым, ни к старым у нас", я отвечу:

"Смешны вы, все считающие, что, если бы меня поставил в

24

какое-то место в строю ваш военачальник, я должен был бы

блюсти и хранить его и предпочитать умереть много тысяч раз,

чем оставить его, а что, если назначил на какое-то место и за-

нятие бог, мы должны оставить его"»'. Вот что такое человек

25

поистине родственник богов! Ну а мы - словно чрева, словно

26

утробы, словно срамные части, так о себе мыслим, когда стра­

шимся, когда жаждем: тем, в чьей возможности оказывать нам

содействие во всем этом, мы льстим, и их же боимся.

Один попросил меня написать за него в Рим. Его, по по-

27

нятиям толпы, постигло несчастье, а именно: прежде видный

и богатый, он впоследствии лишился всего и жил здесь'. И я

28

написал за него в унизительном духе. А он, прочитав письмо,

вернул его мне и сказал: «Я хотел от тебя какой-то помощи,

вовсе не жалости. А зла в положении моем никакого неп>.

Так и Руф, испытывая меня, говаривал: «Достанется тебе то-

29

то и то-то от хозяина4». И когда я ему отвечал: «Человече-

10

ское», он: «Так что же мне еще просить его, если я могу до-

биться этого с помощью тебя?» Действительно ведь, того,

31

что человек может сам своими силами, излишне и бессмыс-

ленно добиваться с помощью другого. Так вот, если я сам

32

своими силами могу добиться величия духа и благородства,

стану ли я добиваться с твоей помощью земли, денег или ка­

кой-то должности? Ни в коем случае! Я не буду настолько

неосознающим, чем я владею. Но когда человек малодушен и

з3

низок, что иного остается, кроме необходимости писать

письма за него как за мертвеца: «Помилуй ради нас труп и

кружку кровишки такого-то»? Действительно ведь, такой че-

34

ловек это труп и кружка кровишки, и больше ничего. А если

бы он был чем-то больше, то осознавал бы, что человек не

бывает несчастным из-за другого человека.