Файл: ВВЕДЕНСКАЯ. РУССКИЙ ЯЗЫК И КУЛЬТУРА РЕЧИ.pdf

Встречаются люди, которые при всех обстоятельствах говорят очень быстро. Именно о них сложены пословицы: «За твоим языком не поспеешь босиком», «Строчит, как из пулемета», « Тысячу слов в минуту», «Эка понесла: ни конному, ни крылатому не догнать».

Быстрая речь, особенно если это лекция, требует усиленного внимания, что вызывает утомление и желание передохнуть, т. е. перестать слушать выступающего.

Быстрая речь не всегда бывает понятной. Причины этого могут быть различными:

1.Выступающий по неопытности намечает много вопросов и считает необходимым в отведенное ему время успеть все изложить.

2.Оратор пренебрежительно относится к аудитории и стремится поскорее закончить свое выступление.

3.Иногда быстрая речь бывает обусловлена робостью выступающего, страхом перед аудиторией.

Нежелательна и замедленная речь. О ней народ говорит1 «У него слово слову костыль подает», «Слово за словом на тараканьих ножках ползет», «Говорит, как воду цедит».

Замедленная речь расхолаживает слушателей, ослабляет внимание и тоже утомляет аудиторию.

Говорящему важно уметь менять темп речи. Если требуется что-то подчеркнуть, выделить (определение, выводы), то темп необходимо замедлить. Когда же речь произносится с подъемом, внутренним пафосом, темп ускоряется.

Обратим внимание еще на одно явление.

Заходит студент в деканат. Обращается к декану «Здравствуйте, Александр Александрович!» Сосед подошел во дворе к соседу. — «Здрасьте, Альсан Альсаныч!» Встретились два приятеля. — «Здрась, Сан Саныч!» Чем различаются приветствия? Стилем произношения.

Когда мы находимся в официальной обстановке, выступаем перед большой аудиторией, когда хотим, чтобы все нас слышали и понимали, тогда замедляем темп речи, стараемся выговаривать каждый звук, каждое слово. Такой стиль произношения называется полным.

В неофициальной обстановке, в семейном кругу чаще всего используется неполный, разговорный стиль. Стиль речи, а точнее ее темп, может свидетельствовать о пренебрежительном отношении говорящего к тому,

с кем разговаривает. Именно это показывает И. С. Тургенев, рисуя образ генерал-майора Вячеслава Илларионовича Хвалынского:

Человек он очень добрый, но с понятиями и привычками довольно странными. Например: он никак не может обращаться с дворянами небогатыми или не чиновными, как с равными себе людьми. Разговаривая с ними (...) даже слова иначе произносит и не говорит, например; «Благодарю, Павел Васильевич», или «Пожалуйте сюда, Михайло Иваныч», а «Боллдарю, Палл Асилич», или «Па-ажалте сюда, Михал Ваныч».

И другой пример из романа «Отцы и дети». Аркадия и Базарова представили высокопоставленному чиновнику:

Мягкость в обращении Матвея Ильича могла равняться только с его величавостью.(...) Он потрепал по спине Аркадия и громко назвал его «племянничком», удостоил Базарова, облеченного в староватый фрак, рассеянного, но снисходительного взгляда вскользь, через щеку, и неясного, но приветливого мычанья, в котором только и можно было разобрать, что «я...» да «ссьма».

Тембр

Последний компонент интонации — тембр. Это — дополнительная артикуляционно-акустическая окраска голоса, ее колорит.

Вполости рта в результате большего или меньшего напряжения органов речи и изменений объема резонатора образуются обертоны, т. е. дополнительные тоны, придающие основному тону особый оттенок, особую окраску. Поэтому тембр называют еще «цветом» голоса.

По тембру голоса устанавливают его тип: бас, баритон, тенор, сопрано, колоратурное сопрано и др. Тип голоса может быть общим, но у каждого человека свой тембр, как и отпечатки пальцев.

Тембр голоса может изменяться, что зависит от эмоционального состояния человека. Поэтому тембром называют также специфическую окраску речи, которая придает ей те или другие экспрессивно-эмоциональные свойства. Такое значение приобретает иногда и термин тон. В таком случае тембр и тон становятся терминамидублетами.

Характер тембра настолько бывает разнообразным, а его восприятие субъективным, что ученые в описании особенностей тембра используют самые различные определения, подчеркивающие го зрительное восприятие

{светлый, темный, тусклый, блестящий), то слуховое (глухой, вибрирующий, дрожащий, звонкий, крикливый, скрипящий, шепотной), то осязательное (мягкий, острый, твердый, тяжелый, холодный, горячий, легкий, жесткий, сухой, гладкий), то ассоциативное (бархатный, медный, золотой, серебряный, металлический), то эмоциональное (угрюмый, хмурый, раздосадованный, веселый, ликующий, резвый, восхищенный, насмешливый, пренебрежительный, сердитый, благодушный).

Действительно, очень трудно дать точное описание тембру, если у каждого человека своя тембровая окраска.

Вмемуарах, различных воспоминаниях, в литературоведческих статьях имеется немало описаний манеры чтения своих произведений тем или иным автором, особенностей его голоса.

Так, в октябре 1966 г., по свидетельству реставратора звукозаписи Л. А. Шилова, была получена первая магнитная копия фонограммы одного из валиков с голосом А. Блока.

Через шипение, шелест, потрескивание, — пишет Л. А. Шилов, — явственно слышался человеческий голос, голос Блока. Он читал стихотворение «В ресторане». Мы слышали глуховатый голос довольно высокого тембра. Голос звучал устало, как бы равнодушно. Лишь постепенно, после десятка прослушиваний раскрывалась его эмоциональная насыщенность.

Сначала захватывала музыкальная ритмичность. Я понял, что имел в виду один из современников поэта, говоривший о том, как «мучительно-хорошо» выдерживал Блок в своем чтении паузу.

Потом я услышал ите «вздрагивания» голоса, о которых знал из мемуарной литературы.

На первый взгляд противоречивые свидетельства современников: «упоительное чтение», «бесстрастная ровность голоса в самых, казалось бы, патетических местах»— теперь объединились в моем сознании [87, 46—47].

Восторженно принимали слушатели рассказы И. А. Бунина в его исполнении. У него был великолепный голос. Он с удивительным мастерством, используя все разнообразие и богатство русской интонации, передавал тончайшие нюансы мысли, создавая звуковые портреты своих героев; то замедляя, то убыстряя речь, повышая и понижая голос, рисовал картины природы. Он завораживал всех своими непередаваемыми интонациями.

А вот К. Г. Паустовский имел негромкий, хрипловатый, иногда даже скрипучий голос. И хотя читал он свои произведения «без выражения», неторопливо, ровным голосом, без усиления и уменьшения его звучания, слушатели сидели, затаив дыхание, старались не пропустить ни одного слова.

Кому довелось слышать выступление К. И. Чуковского, тот никогда не забудет его молодой, высокий, удивительно звонкий голос. Чуковский имел свою манеру говорить — живую, полную юмора и какого-то юношеского задора. Создавалось впечатление, что он не читает произведение, а ведет доверительную беседу. Высокий, стройный, удивительно обаятельный, он умел с первых слов очаровать, покорить всех.

Однако, как бы ни разнились голоса людей, как бы ни различалась их манера интонировать свою речь, есть какие-то общие для всех интонационные правила, есть типичные интонационные конструкции. Иначе невозможно было бы общаться, невозможно было бы понять друг друга.

Семь интонационных конструкций

Представьте: вам передали записку. В ней написано: «Мы пойдем завтра на речку», но никакого знака препинания в конце предложения нет. Как в таком случае понять, то ли приглашают, то ли спрашивают? Если спрашивают, то о чем? О том, кто пойдет или куда пойдет, а может быть, когда пойдет? Но если написавший произнесет это предложение вслух, по интонации сразу можно понять, повествует он или спрашивает. И о чем спрашивает. Отсюда можно заключить, что в языке существуют определенные типы интонации. И удивительно то, что ни до школы, ни в школе интонации специально не обучают, а все мы, говорящие по-русски, умеем пользоваться ею. Знание интонации для говорящего можно считать врожденным навыком.

Понятно, конечно, что лингвисты, которые занимаются фонетикой, исследуют интонацию, особенно ее синтаксическую функцию. В этом должен разбираться и каждый, кто заинтересован в успехе своего выступления, т. е. понять, что происходит с тоном голоса, как он изменяется, каков его интонационный рисунок при произнесении повествовательных и вопросительных предложений. Но прежде, чем говорить об этом, необходимо сделать несколько уточнений.

Повествовательные и вопросительные предложения сами по себе могут иметь различную интонацию. Все зависит от того, что они выражают: удивление, неуверенность, предположительность, несогласие или просто говорящий не понял и переспрашивает. Это свидетельствует о разнообразии и богатстве русской интонации, но соответственно и усложняет ее изучение.

Возникает еще один вопрос: неужели во всех случаях характер предложения, т.е. повествовательное оно или вопросительное, определяется только интонацией? Или в русском языке есть наряду с интонацией какие-то дополнительные средства?

Чтобы ответить на поставленный вопрос, сравним две онегинские строфы. В них умышленно в конце некоторых фраз или их частей вместо знаков препинания поставлены круглые скобки. Постарайтесь определить, в каких случаях безошибочно угадывается, вопросительное это или повествовательное предложение, и что подсказывает, с какой интонацией его следует произнести?

XLIV (Глава восьмая)

Тогда — не правда ли ( ) — в пустыне, Вдали от суетной молвы, Я вам не нравилась... Что ж ныне Меня преследуете вы ()

Зачем у вас я на примете ()

Не потому ль, что в высшем свете Теперь являться я должна, Что я богата и знатна, Что муж в сраженьях изувечен,

Что нас за то ласкает двор () Не потому ль, что мой позор

Теперь бы всеми был замечен, И мог бы в обществе принесть Вам соблазнительную честь ()

XLIII (Глава четвертая)

В глуши что делать в эту пору () Гулять ()

Деревня той порой Невольно докучает взору Однообразной наготой.

Скакать верхом в степи суровой () Но конь, притуплённой подковой Неверный зацепляя лёд, Того и жди, что упадет.

Сиди под кровлею пустынной, Читай: вот Прадт, вот W.Skott. Не хочешь ( ) — поверяй расход, Сердись, иль пей, и вечер длинный Кой-как пройдет, а завтра то ж, И славно зиму проведешь.

Убедились, что при отсутствии знаков препинания не всегда легко определить, с какой интонацией следует произнести текст?

В первой онегинской строфе частица ли, вопросительные слова что, зачем, не потому ль служат ориентирами, требуют вопросительного знака в конце предложения. Во второй строфе только логика изложения может

предложения и на месте скобок ставятся точки. У А. С. Пушкина стоят не точки, а вопросительные знаки. Это вопросы-переспросы, вопросы, выражающие удивление. Вот как можно распространить текст, восполнив пропу-

щенное, но подразумеваемое: — В глуши что делать в эту пору?— Можно гулять. — Гулять? — Можно скакать

«Мальчик взял книгу» примем за центр слово взял. Все, что находится перед центром, называется предцентровой частью, а то, что после центра — постцентровой. Предцентровая, центр и постцентровая части образуют

интонационную конструкцию — ИК (произносится ИКa').

Не обязательно все составляющие интонационную конструкцию должны быть представлены в речевом такте. Например: Вечер! Где? Здесь. ИК этих фраз состоит из одного центра. Вечер наступил. Где книга? Здесь лежит. — ИК имеет центр и постцентровую часть. Вот и вечер. Книга где? Лежит здесь. — ИК состоит из предцентровой части и центра.

Есть еще одна особенность, которую также необходимо учитывать, когда определяется тип интонации, в результате чего изменяется структура ИК. Например, если интонационно выделить первое слово, тогда оно будет центром, а остальные слова образуют постцентровую часть. Если же интонационно подчеркивается последнее слово, тогда предложение состоит из центра и предцентровой части. Ср.: Толик взял книгу и Толик взял книгу.

Для определения типа ИК важно также различать, как изменяется основной тон: повышается он или

По изменению тона можно судить о цели высказывания и о субъективном к нему отношении говорящего. В русском языке выделяется семь типов ИК. Рассмотрим их.

В повествовательном предложении при выражении завершенности предцентровая часть произносится в среднем тоне, на гласном центра тон понижается, постцентровая часть звучит ниже среднего. Представим это схематично:

У вопросительных предложений, обращений предцентровая часть также произносится в среднем тоне, а постцентровая — ниже среднего, на гласном центра движение тона ровное или нисходящее, но в отличие от ИК- 1 усилено словесное ударение (оно на схеме обозначено жирной чертой).

Если приходится повторить вопрос или произносится вопросительное предложение без вопросительного слова и только интонация определяет его характер, тогда используется ИК-3

В чем отличие ИК-3? Только в том, что на гласном центра тон резко повышается. Интонация в данном случае позволяет говорящему подчеркнуть то, что его интересует: или кто взял, или взял ли, или что взял.

При выражении сопоставительного вопроса, а также вопроса с оттенком требования интонация имеет свои особенности: на гласном центра тон понижается, затем повышается (нисходяще-восходящая интонация), предцентровая часть произносится средним тоном, а в постцентровой высокий уровень тона держится до конца конструкции.

В экспрессивных предложениях, когда дается высокая оценка, выражается восхищение, а также в

вопросительных предложениях с вопросительным словом используется ИК-5, имеющая сложный рисунок. ИК-5

имеет два центра. В первом идет повышение тона, во втором — понижение. Между центрами тон выше среднего, а в постцентровой — ниже среднего.

Когда же мы недоумеваем, когда хотим подчеркнуть высокую степень признака, действия, состояния, тогда на гласном центра тон повышается и его высокий уровень сохраняется до конца конструкции.

И последнее. В русском языке нередко одну и ту же мысль можно выразить по-разному. Например: Никаких

обычаев у них нет. Какие у них обычаи!

Смысл у приведенных предложений один и тот же, а интонация различна. В первом случае констатируется факт, во втором выражается экспрессивное отрицание. При произнесении первой фразы используется ИК-1:

Интонация второго предложения иная: на гласном центра тон резко повышается, гласный заканчивается смычкой голосовых связок (смычка обозначается пересечением линий), и это отличает ИК-7 от ИК-3.

Обратите внимание на то, что при описании каждой конструкции приводится фраза с одинаковым синтаксическим построением и лексическим составом. Это не случайно, так как наглядно показывает, какими возможностями обладает звучащая речь, когда только благодаря интонации передается столько различных оттенков мысли. Если же учесть, что предложение можно произнести с различной эмоциональной окраской (сочувствуя, сожалея, негодуя, восторгаясь), то количество вариантов высказывания значительно увеличится.

Интонация играет значительную роль в устной речи. Литературовед, мастер устного рассказа, И. Андроников писал:

...интонация... не только ярко выражает отношение говорящего к тому, о чем идет речь, но одним и тем же словам может придать совершенно различные оттенки, бесконечно расширить их смысловую емкость. Вплоть до того, что слово обретет прямо обратный смысл. Скажем, разбил человек что-нибудь, пролил, запачкал, а ему говорят: «Молодец!» Опоздал, а его встречают словами «Ты бы еще позже пришел!» Но раздраженно-ироническая интонация или насмешливо-добродушная переосмысливает эти слова <...> простое слово «здравствуйте» можно сказать ехидно, отрывисто, приветливо, сухо, мрачно, ласково, равнодушно, заискивающе, высокомерно. Это простое слово можно произнести на тысячу разных ладов. А написать? Для этого понадобится на одно «здравствуйте» несколько слов комментария, как именно было произнесено это слово [2, 413].

Диапазон интонаций, расширяющих смысловое значение речи, можно считать беспредельным. Не будет ошибкой сказать, что истинный смысл сказанного заключается постоянно не в самих словах, а в интонациях, с какими они произнесены.

Интонация передает смысловые и эмоциональные различия высказываний, отражает состояние и настроение говорящих, их отношение к предмету беседы или друг к другу.

Вспомним роман Л. Н. Толстого «Анна Каренина». Первый разговор Стивы Облонского с женой после того, как она узнала о его измене.

—Долли! — сказал он тихим, робким голосом. Он втянул голову в плечи и хотел иметь жалкий и покорный вид, но он все-таки сиял здоровьем и свежестью. <.. >

—Что вам нужно? — сказала она быстрым, не своим, грудным голосом.

—Долли! — повторил он с дрожанием голоса. — Анна приедет нынче.

—Ну что же мне? Я не могу ее принять! — вскрикнула она.

—Но надо же, однако, Долли...

—Уйдите, уйдите, уйдите! — не глядя на него, вскрикнула она, как будто крик этот был вызван физической болью. <.. >

—Уйдите, уйдите отсюда! — закричала она еще пронзительнее, — и не говорите мне про ваши увлечения, про ваши мерзости!

<.. >

—Но что ж... Ну что ж делать? — говорил он жалким голосом, сам не зная, что он говорит, и все ниже и ниже опуская голову.

—Вы мне гадки, отвратительны! — закричала она, горячась все более и более. — Ваши слезы — вода! Вы никогда не любили меня; в вас нет ни сердца, ни благородства! Вы мне мерзки и гадки, чужой, да, чужой! — с болью

излобой произносила она это ужасное для себя слово чужой.

Передавая интонацию речи героев, писатель раскрывает их внутреннее состояние, их переживания: чувство

(вскрикнула, закричала еще пронзительнее). У Стивы, наоборот, сознание своей вины и желание примирения заставляет его снизить высоту и интенсивность звучания (сказал тихим, робким голосом).

По интонации героев произведения читатель понимает, в каком состоянии они находятся, какие чувства охватили их.