ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 01.03.2019
Просмотров: 2621
Скачиваний: 1
Анабасис десяти тысяч греков. Карта военной экспедиции, которая послужила темой сочинения Ксенофонта
Этот поход греков, обыкновенно называемый отступлением десяти тысяч, и описал в своём знаменитом «Анабасисе» их предводитель – великий литератор Ксенофонт. Анабасис – один из самых замечательных военных подвигов древности, проявил в полном блеске все превосходство греческого мира над азиатским Востоком. Смелое предприятие, счастливо совершенное десятью тысячами греков, приносит честь не им только одним, но составляет общее достояние их времени, их нации и тогдашнего их образования; оно выставляет в ярком свете различие между достоинствами персидских и греческих государственных учреждений и цивилизаций. Горсть греков блистательным образом сопротивлялась царю обширной монархии, его несметным полчищам и всем козням его сатрапов. Греческое образование и искусство одержали победу над механическими, неподвижными персидскими учреждениями, греческие науки – над восточной слабостью духа, греческая тактика – над персидским беспорядком, наконец, истинное чувство чести и народная гордость над интригами, трусостью и раболепством.
Путь отступления десяти тысяч шел чрез Месопотамию, Мидию, Армению и по южному берегу Черного моря до Фракии. Храбрые греки, не зная в этих странах ни местностей, ни дорог, не имея ни карт, ни надежных проводников, должны были пролагать себе путь чрез степи и пустыни, горы и ущелья, подвергаясь нападению варварских народов и населений целых стран, призванных к оружию Артаксерксом. Несмотря на все эти препятствия, они достигли, со сравнительно небольшими потерями, границ своего отечества.
Вскоре после того, как началось отступление греков, Артаксеркс заключил с ними, чрез сатрапа Тиссаферна, назначенного вместо Кира главным наместником запада Малой Азии, договор. По его условиям, они могли спокойно возвратиться домой, в сопровождении персидского войска под начальством Тиссаферна; сверх того, обещано было снабжать их на пути съестными припасами. Но сатрап заставил греков более двадцати дней ждать своего возвращения из царского лагеря. Провожая эллинов на пути в Мидию, он выказывал к ним большое недоверие и возбуждал постоянные столкновения между обоими войсками, вследствие чего Клеарх просил у него свидания. Тиссаферн согласился, и Клеарх, полный доверия к честности неприятельского полководца, отправился в персидский лагерь в сопровождении своего военного совета из двадцати четырех военачальников. По прибытии к неприятелю они были изменнически схвачены, свита их изрублена, а сами они отведены в столицу Артаксеркса и там казнены.
Этим изменническим поступком персы надеялись привести греков в замешательство и легко одолеть их. Но велико было удивление азиатов, когда у греков тут же явились новые полководцы. В греческих войсках не было, как у нас, производства, и ни один офицер не имел постоянного чина; нередко даже случалось, что занимавший в одном году место начальника служил в следующем простым солдатом. Все места ежегодно замещались новыми лицами. Вследствие такого устройства, каждый солдат мог легко заменять офицера, и назначение новых командиров для больших и малых отрядов не представляло затруднений. Ксенофонт, совершавший поход волонтером, как друг одного из полководцев, первый, после изменнического поступка Тиссаферна, стал уговаривать своих соотечественников отвергнуть требование персов о сдаче и пробиться с оружием в руках через неприятельскую землю. Из всех начальников, собравшихся около Ксенофонта, только один не согласился с его предложением и этим возбудил к себе презрение; когда ближе вгляделись в его лицо, в нем узнали уроженца Персии по проткнутым ушам. Он немедленно был изгнан, а на место полководцев, взятых персами в плен, были избраны Ксенофонт и ещё четверо греков.
С этой минуты Ксенофонт стал душою греческого войска, обязанного ему спасением. Не желая возбуждать против себя спартанцев, господствовавших в Греции после Пелопоннесской войны, и думая сохранить лучшую дисциплину между соотечественниками страхом перед лаконским предводителем, Ксенофонт командовал именем спартанца Хсирисофа, хотя у последнего не было ни способностей, ни знаний, необходимых для вывода греков из персидских владений. Превосходными тактическими движениями, приспособленными к местностям и обстоятельствам пути, Ксенофонту удалось довести греков до крутых и непроходимых гор, в верховьях Тигра. Здесь наткнулись они на диких, воинственных кардухов, отвергших все предложения о свободном переходе через их страну. Народ этот, возможно, был предком нынешних курдов. Персы, не смевшие проникать в тот край, перестали преследовать греков, которые вступили в дикую горную страну и, несмотря на постоянные нападения кардухов, в семь дней достигли противоположного ската гор и границ Армении. Переход через страну кардухов был самою трудною частью Анабасиса и стоил его участникам гораздо более потерь, чем все нападения персидского войска.
В Армении грекам опять пришлось бороться с интригами персов. Тирибаз, персидский наместник этой страны, заключил с ними такой же договор, как Тиссаферн, но так же скоро нарушил его. В отмщение за это, греки захватили и разграбили персидский лагерь. Впрочем, проходя Армению в январе месяце, греки терпели гораздо более от зимних стуж, снега и стычек с незначительными племенами страны, чем от своих трусливых врагов. Наконец, через четыре месяца после сражения при Кунаксе, они достигли Трапезунта, первого греческого города, где были радушно встречены жителями, праздновавшими их счастливое возвращение жертвоприношениями и военными играми. Отсюда одна часть войска продолжала отступление сухим путем, другая – морем. Но теперь, когда на них опять повеяло греческим воздухом и исчезла опасность от варваров, между ними возникли несогласия, и пробудилась страсть к грабежу, так что даже граждане греческих колоний южного берега Черного моря, тяготясь своими гостями, старались скорей сбыть их с рук. Со значительными потерями достигли они через Вифинию колонии Византий, а оттуда прошли во Фракию. Тогдашний фракийский владетель Севт принял в свою службу уцелевшую часть войска. Эти воинственные искатели приключений помогли ему распространить в несколько месяцев его владычество над соседними племенами. Наконец, они были завербованы спартанцами, которые тогда воевали с персами, и, таким образом, опять вернулись в Азию.
Из всего войска осталось в живых после Анабасиса лишь около шести тысяч человек; путь, пройденный ими с Кунакского поля до южного берега Черного моря, составлял до 3300 километров. Они совершили его в восемь месяцев. Весь поход от Эфеса до Кунаксы (с Киром) и оттуда до Черного моря (после гибели Кира) продолжался пятнадцать месяцев (с февраля 401 до начала июня 400 г.), а отсюда до соединения со спартанским войском в Малой Азии (март 399 г.) – девять месяцев.
Ксенофонт, отличавшийся при Анабасисе более всех, приведя в Малую Азию к спартанцам остатки десяти тысяч, сам вернулся в Грецию. Через несколько лет после того, он принял участие в походе, предпринятом против персов его другом, спартанским царем Агесилаем и, по возвращении его, участвовал в битве при Коронее. В то время как он вместе с Агесилаем сражался в Азии против персов, соотечественники-афиняне изгнали его из отечества за участие в войне против персов, союзников Афин, за его аристократическое направление и предпочтение к спартанскому государственному устройству, – все это возбуждало ненависть демагогов и недоверие народа. После Коронейской битвы, Ксенофонт отправился с Агесилаем в Спарту, а затем поселился, недалеко от Олимпии, в имении, подаренном ему спартанцами или купленном на огромные богатства, приобретенные в Азии. Здесь, и потом в Коринфе, была написана им часть его творений. Наконец ему позволено было вернуться в Афины, но, по всей вероятности, они не воспользовался этим разрешением, хотя впоследствии уговорил своего сына, Грилла, принять участие в одном походе афинян. Грилл был убит в сражении при Мантинее. Рассказывают, что известие о смерти сына было передано Ксенофонту в минуту, когда он стоял у алтаря, готовясь приносить жертву, и украшенный, по греческому обычаю, венком. Он снял с головы венок и, выслушав известие с большим спокойствием, сказал, что знает, что произвел на свет смертного человека. Когда ему рассказали, как храбро сражался Грилл, он снова надел венок и совершил жертвоприношение, соединив его с молитвою, в которой благодарил богов за доблести сына. Ксенофонт умер в Коринфе на 90-м году жизни (355).
Аполлоний Родосский «Аргонавтика»
В Греции было много мифов о подвигах отдельных героев, но только четыре — о таких подвигах, на которые дружно сходились герои из разных концов страны. Последним была Троянская война; предпоследним — поход Семерых против Фив; перед этим — Калидонская охота на исполинского вепря во главе с героем Мелеагром; а самым первым — плавание за золотым руном в далёкую кавказскую Колхиду на корабле «Арго» во главе с героем Ясоном. «Аргонавты» — значит «плывущие на «Арго».
Золотое руно — это шкура священного золотого барана, ниспосланного богами с небес. У одного греческого царя были сын и дочь по имени Фрикс и Гелла, злая мачеха задумала их погубить и подговорила народ принести их в жертву богам; но возмущённые боги ниспослали им золотого барана, и он унёс брата и сестру далеко за три моря. Сестра утонула в пути, по ее имени стал называться пролив, нынешние Дарданеллы. А брат достиг Колхиды на восточном краю земли, где правил могучий царь Эет, сын Солнца. Золотого барана принесли в жертву Солнцу, а шкуру его повесили на дерево в священной роще под охраной страшного дракона.
06 этом золотом руне вспомнили вот по какому случаю. В Северной Греции был город Иолк, за власть над ним спорили двое царей, злой и добрый. Злой царь сверг доброго. Добрый царь поселился в тиши и безвестности, а сына своего Ясона отдал в обучение мудрому кентавру Хирону — получеловеку-полуконю, воспитателю целой череды великих героев вплоть до Ахилла. Но боги правду видели, и Ясона взяли под своё покровительство богиня-царица Гера и богиня-мастерица Афина. Злому царю было предсказано: его погубит человек, обутый на одну ногу. И такой человек пришёл — это был Ясон, Говорили, будто в пути ему встретилась старуха и попросила перенести ее через реку; он перенёс ее, но одна его сандалия осталась в реке. А старуха эта была сама богиня Гера.
Ясон потребовал, чтобы царь-захватчик вернул царство законному царю и ему, Ясону-наследнику. «Хорошо, — сказал царь, — но докажи, что ты этого достоин. Фрикс, бежавший в Колхиду на златорунном баране, — наш дальний родич. Добудь из Колхиды золотое руно и доставь в наш город — тогда и царствуй!» Ясон принял вызов. Мастер Арг, руководимый самой Афиною, стал строить корабль о пятидесяти вёслах, названный его именем. А Ясон кинул клич, и со всей Греции к нему стали собираться герои, готовые в плавание. Перечнем их начинается поэма.
Почти все они были сыновьями и внуками богов. Сыновьями Зевса были близнецы Диоскуры, конник Кастор и кулачный боец Полидевк. Сыном Аполлона был песнопевец Орфей, способный пением останавливать реки и вести хороводом горы. Сыновьями Северного ветра были близнецы Бореады с крыльями за плечами. Сыном Зевса был спаситель богов и людей Геракл, величайший из героев, с юным оруженосцем Гиласом. Внуками Зевса были богатырь Пелей, отец Ахилла, и богатырь Теламон, отец Аякса. А за ними шли и Аргкорабел, и Тифий-кормчий, и Анкей-мореход, одетый в медвежью шкуру — отец спрятал его доспехи, надеясь удержать его дома. А за ними — многие-многие другие. Главным предложили стать Гераклу, но Геракл ответил: «Нас собрал Ясон — он и поведёт наc». Принесли жертвы, взмолились богам, в пятьдесят плеч сдвинули корабль с берега в море, Орфей зазвенел песнею о начале неба и земли, солнца и звёзд, богов и титанов, — и, вспенивая волны, корабль двигается в путь. А вслед ему смотрят боги со склонов гор, и кентавры со старым Хироном, и младенец Ахилл на руках у матери.
Путь лежал через три моря, одно другого неведомей.
Первое море было Эгейское. На нем был огненный остров Лемнос, царство преступных женщин. За неведомый грех боги наслали на жителей безумие: мужья бросили своих жён и взяли наложниц, жены перебили своих мужей и зажили женским царством, как амазонки. Незнакомый огромный корабль пугает их; надев доспехи мужей, они собираются на берегу, готовые дать отпор. Но мудрая царица говорит: «Примем мореходов радушно: мы дадим им отдых, они дадут нам детей». Безумие кончается, женщины привечают гостей, разводят их по домам — Ясона принимает сама царица, о ней ещё будут сложены мифы, — и на много дней задерживаются у них аргонавты. Наконец трудолюбивый Геракл объявляет: «Делу время, потехе час!» — и поднимает всех в путь.
Второе море было Мраморное: дикие леса на берегу, дикая гора неистовой Матери Богов над лесами. Здесь у аргонавтов были три стоянки. На первой стоянке они потеряли Геракла, Юный друг его Гилас пошёл за водой, склонился с сосудом над ручьём; заплескались нимфы ручья, восхищённые его красотой, старшая из них поднялась, вскинула руки ему на шею и увлекла его в воду. Геракл бросился его искать, аргонавты тщетно ждали его целую ночь, наутро Ясон приказал отплывать. Возмущённый Теламон крикнул: «Ты просто хочешь избавиться от Геракла, чтобы слава его не затмила твоей!» Начиналась ссора, но тут из волн поднял огромную косматую голову вещий бог, Морской Старик. «Вам судьба плыть дальше, — сказал он, — а Гераклу — вернуться к тем трудам и подвигам, которых не совершит никто другой».
На следующей стоянке навстречу им вышел дикий богатырь, варварский царь, сын морского Посейдона: всех проезжающих он вызывал на кулачный бой, и никто не мог против него выстоять. От аргонавтов вышел против него Диоскур Полидевк, сын Зевса против сына Посейдона. Варвар силён, эллин ловок — жестокий бой был недолгим, царь рухнул, его люди бросились к нему, был бой, и враги разбежались, побеждённые.
Проучив надменного, пришлось прийти на помощь слабому. На последней стоянке в этом море аргонавты встретились с дряхлым царём-прорицателем Финеем. За давние грехи — а какие, уж никто и не помнит, рассказывают по-разному, — боги наслали на него зловонных чудовищных птиц — гарпий. Едва сядет Финей за стол, налетают гарпии, набрасываются на еду, что не съедят, то изгадят, а царь иссыхает от голода. Помочь ему вышли крылатые Бореады, дети ветра: они налетают на гарпий, преследуют их по небу, изгоняют на край света — и благодарный старец даёт аргонавтам мудрые советы: как плыть, где останавливаться, как спасаться от опасностей. А главная опасность уже рядом.
Третье море перед аргонавтами — Чёрное; вход в него — меж плавучих Синих скал. Окружённые кипящей пеной, они сшибаются и расходятся, сокрушая все, что попадает между ними. Финей велел: «Не бросайтесь вперёд: выпустите сперва птицу-горлинку — если пролетит, то и вы проплывёте, если же раздавят ее скалы, то поворачивайте назад». Выпустили горлинку — она проскользнула между скал, но не совсем, скалы сшиблись и вырвали несколько белых перьев из ее хвоста. Думать было некогда, аргонавты налегли на весла, корабль летит, скалы уже сдвигаются, чтобы раздавить корму, — но тут они чувствуют мощный толчок, это сама Афина незримой рукой подтолкнула корабль, и вот он уже в Чёрном море, а скалы за их спиною остановились навеки и стали берегами пролива Босфор.
Здесь постигла их вторая утрата: умирает кормчий Тифий, вместо него править берётся Анкей в медвежьей шкуре, лучший моряк из выживших. Он ведёт корабль дальше, по совсем диковинным водам, где сам бог Аполлон шагает с острова на остров на глазах у людей, где купается Артемида-Луна, прежде чем взойти на небо. Плывут мимо берега амазонок, которые живут без мужей и вырезают себе правую грудь, чтобы легче бить из лука; мимо домов Кузнечного берега, где живут первые на земле железоделы; мимо гор Бесстыжего берега, где мужчины с женщинами сходятся, как скоты, не в домах, а на улицах, и неугодных царей заточают в темницы и морят голодом; мимо острова, над которым кружатся медные птицы, осыпая смертельные перья, и от них нужно защищаться щитами над головой, как черепицей. И вот впереди уже видны Кавказские горы, и слышен стон распятого на них Прометея, и бьёт в парус ветер от крыл терзающего титана орла — огромнее самого корабля. Это Колхида. Путь пройден, но главное испытание впереди. Герои об этом не знают, но знают Гера и Афина и думают, как их спасти. Они идут за помощью к Афродите, богине любви: пусть ее сын Эрот внушит колхидской царевне, волшебнице Медее, страсть к Ясону, пусть она поможет возлюбленному против отца. Эрот, крылатый мальчишка с золотым луком и роковыми стрелами, в саду небесного дворца сидит на корточках и играет в бабки с приятелем, юным виночерпием Зевса: жульничает, выигрывает и злорадствует. Афродита сулит ему за услугу игрушку — чудо-мяч из золотых колец, которым играл когда-то младенец Зевс, когда скрывался на Крите от злого отца своего Крона. «Дай сразу!» — просит Эрот, а она его гладит по головке и говорит: «Сперва сделай своё дело, а уж я не забуду». И Эрот летит в Колхиду. Аргонавты уже входят во дворец царя Эета — он огромен и .пышен, по углам его четыре источника — с водой, вином, молоком и маслом. Могучий царь выходит навстречу гостям, поодаль за ним — царица и царевна. Встав у порога, маленький Эрот натягивает свой лук, и стрела его без промаха попадает в сердце Медеи: «Онеменье ее охватило — / Прямо под сердцем горела стрела, и грудь волновалась, / В сладкой таяла муке душа, обо всем позабывши, / Взоры, блестя, стремились к Ясону, и нежные щеки / Против воли ее то бледнели, то снова краснели».