Файл: Организационно-правовые формы социального обеспечения.pdf

Именно государственное социальное обеспечение как самостоятельная организа­ционно-правовая форма ориентировано на предоставление социальных благ на прием­лемом уровне всем членам общества вне за­висимости от каких бы то ни было факторов.

Сегодня содержательная трансформация государственного социального обеспечения характеризуется разнонаправленными тен­денциями. С одной стороны, законодатель предпринимает активные попытки преодоле­ния иждивенческого настроя отдельных кате­горий граждан, подталкивая их к соверше­нию активных действий, направленных на самостоятельный выход из трудной жизнен­ной ситуации, усиливая тем самым адресную составляющую. Наиболее ярким примером такого стимулирования может служить соци­альный контракт. Прилагаемая к социально­му контракту программа социальной адапта­ции закрепляет обязательные для реализации получателями государственной социальной помощи мероприятия (например, трудоуст­ройство, ведение личного-подсобного хозяй­ства, переобучение и др.), при невыполнении которых органы социальной защиты вправе требовать возврата полученных денежных средств. С другой стороны, не уменьшается совокупный объём различных социальных выплат и субъектов-получателей, числен­ность которых доходит до 70 % от общей численности населения.

Интересен тот факт, что активно обсуж­дающаяся в ряде зарубежных стран идея вве­дения безусловного гарантированного дохода была озвучена как перспективная для России Председателем Конституционного Суда РФ Валерием Зорькиным на IV Юридическом форуме стран БРИКС в Москве (ноябрь 2017 г.)^[15]. На первый взгляд подобные предложения несколько преждевременны для российских реалий, но установление отдель­ных выплат демографической направленно­сти свидетельствует об обратном.

Так, ежемесячную выплату в связи с ро­ждением (усыновлением) первого и второго ребёнка, размер которой равен прожиточному минимуму для детей, установленному в субъ­екте Федерации, можно рассматривать и в та­ком аспекте. Каждый ребёнок, родившийся после 1 января 2018 г., являющийся гражда­нином РФ, имеет право на достойный уровень жизни. Критерием такого уровня избран 1,5-кратный прожиточный минимум в расчёте на члена семьи, при его не достижении возни­кает право на указанную выплату. Вызывает сомнение обоснованность дифференциации субъектов - получателей выплаты по хроноло­гическому признаку. Если целью установле­ния выплат является стимулирование рождае­мости, то необходимо установление «буфер­ного» периода, иначе говоря отложенное всту­пление закона в силу. Если же приоритетным выступает поощрение за сам факт рождения, материальная поддержка семей с детьми в возрасте до полутора лет, то никакой объек­тивной разницы между ребёнком, родившим­ся 31 декабря 2017 г., и ребёнком, родившимся 1 января 2018 г., нет и быть не может.

---

Следует отметить неудачную формули­ровку наименования выплаты. Можно пред­положить, что, так как уже существующая система государственных пособий семьям с детьми содержит такие виды пособий, как «единовременное пособие при рождении ре­бёнка», «ежемесячное пособие по уходу за ребёнком» и «пособие на ребёнка», исполь­зование термина «выплата» преследовало цель каким-то образом дистанцироваться от названных пособий. В таком случае как это согласуется с положениями преамбулы Феде­рального закона от 19 мая 1995 г. «О государ­ственных пособиях гражданам, имеющим детей», закрепляющей, что он «устанавлива­ет единую систему пособий гражданам, имеющим детей, в связи с их рождением и воспитанием, которая обеспечивает гаранти­рованную государством материальную под­держку материнства, отцовства и детства»?

Ещё одной отчётливо прослеживающей­ся тенденцией является передача на регио­нальный уровень значительной части госу­дарственных обязанностей в сфере социаль­ного обеспечения. С момента отнесения Кон­ституцией РФ вопросов социальной защиты, включая социальное обеспечение, к предме­там совместного ведения, законодательство субъектов федерации развивалось достаточно активно. Своеобразным катализатором про­цесса послужила «монетизация льгот». В итоге позитивное намерение, заключаю­щееся в создании возможностей для вырав­нивания региональных различий, но не под­креплённое соответствующим финансирова­нием, приводит к ещё более существенной и необоснованной дифференциации уровня социальных предоставлений в различных субъектах Федерации. Нередки случаи «со­циально-обеспечительной миграции» и кон­фликтов на этой почве.

Скорее негативно следует оценивать ак­тивизацию процесса передачи части функций на негосударственный уровень. «Приоритет­ность коммерческих интересов и ограничен­ные во времени цели, которые далеко не все­гда совпадают со стратегическими задачами государства»^[16], нивелируют преимущества бизнес-структур, работающих на рынке со­циальных услуг.

Зачастую проблемы государственного социального обеспечения принято объяснять недостаточностью бюджетных средств, что верно лишь отчасти. Более рациональное ис­пользование имеющихся ресурсов, совер­шенствование управленческих механизмов, разумное соотношение категориального и адресного подхода позволит существенно повысить эффективность данной формы со­циального обеспечения.

Обязательное социальное страхование является ведущей формой социального обес­печения, что обусловлено объективными причинами. Ориентированное в подавляю­щем большинстве случаев на работающих граждан, трудом которых создаётся нацио­нальное богатство России, оно призвано в том числе обеспечить дифференциацию социальных притязаний работающих и нера­ботающих граждан, стимулировать послед­них к участию в трудовой деятельности.

---

История возникновения, развития, трансформации обязательного социального страхования изучалась и продолжает оста­ваться предметом научных исследований представителей юридической науки. Так, в последние годы вышли монографии М. Л. Захарова^[17], М. Ю. Федоровой^[18], по­свящённые проблемам обязательного соци­ального страхования в России. Значительный интерес к обозначенной тематике проявляют учёные-экономисты. Этому, безусловно, спо­собствуют ведущаяся дискуссия о перспекти­вах развития пенсионного страхования, яв­ляющегося ядром, центральным видом обя­зательного социального страхования, и вы­сказывающиеся предложения о полном или частичном отказе от пенсионного страхова­ния в его нынешнем виде^[19].

Полагаем, что на сегодняшний день ре­альной альтернативы обязательному соци­альному страхованию нет. Именно этот инст­румент позволяет путём максимальной во­влечённости людей обеспечить реализацию идей социальной солидарности и справедли­вости, гарантировав (при опоре на реальные актуарные расчёты) финансовую устойчи­вость системы.

Именно эту цель преследовали такие за­конодательные изменения, как передача ад­министрирования уплаты страховых взносов налоговым органам или назначение пособия по временной нетрудоспособности страхов­щиком - Фондом социального страхования, что следует оценить положительно.

Полагаем, что потребности современно­го этапа развития общества нуждаются в сбалансированном сочетании стабильности законодательства (например, в пенсионном страховании) и динамичного реагирования на меняющиеся социально-экономические реа­лии. Позволим себе обозначить несколько наиболее значимых направлений трансфор­мации.

Так, ярко выраженная тенденция старе­ния населения требует не только корректи­ровки возрастных показателей выхода на пенсию, но и введения обязательного соци­ального страхования на случай необходимо­сти постороннего ухода. Страхователями, по нашему мнению, должны выступать все гра­ждане, вне зависимости от трудовой занято­сти, начиная с определённого возраста (ори­ентировочно 40-45 лет). Данная возрастная группа характеризуется как достаточно ста­бильная, более социально ответственная, осознающая свои потенциальные потребно­сти в будущем социальном обслуживании.

Реализация конституционного права граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь должна осуществляться на нестрахо­вых принципах, что предполагает отказ от обязательного медицинского страхования^[20].

---

Кроме того, по нашему мнению, следует использовать страховую модель обеспечения пособием на случай потери работы, сохранив при этом пособие по безработице для граж­дан, ранее не работавших либо не имеющих достаточного страхового стажа.

Подводя итог сказанному, отметим, что обе организационно-правовые формы соци­ального обеспечения обладают значительным потенциалом, могут успешно взаимодейство­вать друг с другом и использоваться для реа­лизации социальной функции государства и права граждан на социальное обеспечение.

2.2 Неюрисдикционная форма защиты социальных прав

Определение и сущность социальных прав является предметов многочисленных дискуссий, ведущихся по настоящее время в нашей стране, поскольку далеко не все ученые рассматривают данную категорию прав в качестве самостоятельной группы прав человека. Однако все же социальные права являются одной из важнейших составляющих всех прав человека и гражданина и соответственно нуждаются в защите. В данной работе подробнее хотелось бы остановиться на примере неюрисдикционной формы защиты трудовых прав.

Говоря о неюрисдикционной форме защиты права, характеризуя подобный специфический способ защиты прав, видится необходимость рассматривать его в системе с иными существующими способами. Так, когда речь идет о юрисдикционной форме, подразумевается деятельность предусмотренных законом органов по защите прав. Ее главное отличие от неюрисдикционной формы состоит в том, что при неюрисдикционной форме граждане и объединения граждан осуществляют именно самостоятельные действия, без обращения за помощью в компетентные органы и организации^[21]. Способами защиты выступают некие определенные действия, которые не запрещены законом и направлены на защиту нарушенного права или признание законного интереса. Например, восстановление нарушенного права, пресечение противоправных деяний, признание акта нормотворчества, не подлежащего применению и т.д.

Правовой основой для осуществления указанных действий выступает, прежде всего, часть 2 статьи 45 Конституции РФ. Так, исходя из анализа данной статьи, уже можно заметить первый и весьма значительный недостаток указанной формы защиты. Данный недостаток выражается в том, что в процессе реализации нормы лицо, осуществляющее самозащиту, самостоятельно определяет весь объем применяемых им мер и способов защиты, не руководствуясь в отличие   от органов исполнительной власти при административном порядке защиты и судов – при судебном, конкретными нормативными указаниями и процессуальными положениями и по сути действует на свой страх и риск, поскольку при превышении объема применяемых им мер действия самого лица могут быть признаны незаконными.

---

Что же касается именно сферы трудовых отношений, то она является тем редким исключением, когда законодатель прямо указал на возможность применения самозащиты прав и раскрыл указанное закрепление в некоторых статьях законов. В наиболее общей формулировке данное право закреплено среди прав работников в статье 21 Трудового Кодекса РФ, которая гласит о том, что работник имеет право на защиту своих трудовых прав, свобод и законных интересов всеми не запрещенными законом способами^[22]. В более же конкретном виде речь о защите идет в отдельных положения главы 59 Трудового кодекса Российской Федерации «Самозащита работниками трудовых прав». Статья 379 ТК РФ закрепляет формы самозащиты, говоря о том, что работник может отказаться от выполнения работы при определенных случаях, перечень которых не является исчерпывающим, поскольку в целях самозащиты трудовых прав работник имеет право отказаться от выполнения работы также в других случаях, предусмотренных ТК РФ или иными федеральными законами. При этом необходимо отметить то, что в соответствии со статьей 380 ТК РФ работодатель или его представители не имеют права препятствовать своим работникам в осуществлении ими самозащиты своих трудовых прав.

Многие авторы называют такую форму защиты специфической. Так, например, по мнению Е.Е. Богдановой, самозащита - это особая форма защиты, специфика которой проявляется в том, что субъект права непосредственно своими действиями может защитить нарушенное право^[23]. Применение самозащиты расширяет возможности работников по защите своих трудовых прав, но при этом и расширяет круг их обязанностей. Главная из них - обязанность соблюдать закон. Поскольку при осуществлении самозащиты работники обеспечивают защиту прав собственными действиями без обращения к государственным и иным органам, которые знают нормы права и имеют опыт в защите интересов работников, им необходимо знать содержание трудового законодательства, а также уметь толковать  и применять в конкретной правовой ситуации его положения.

В качестве примера осуществления самостоятельной защиты прав работником можно привести положение статьи 142 ТК РФ. Указанная статья предусматривает право работника в случае задержки выплаты заработной платы на срок более 15 дней приостановить работу на весь период задержки, известив об этом работодателя в письменной форме. Однако здесь необходимо помнить, что далеко не всякий отказ от работы рассматривается как самозащита. Основанием для самозащиты в целях избегания злоупотреблений является именно нарушение права работодателем. Нет нарушения – нет и самозащиты. При этом, согласно указанной статье отказ от работы не допускается в определенных случаях, установленным законодательством. Таким образом, если работник нарушит указанные положения, то речь пойдет уже не о самозащите как форме защиты нарушенного права работника, а о самоуправстве, которое может послужить основанием для расторжения с ним трудового договора.

---