Файл: Грамматическая структура категории экстремальности).pdf

1.2 Понятие эквивалентности в теории перевода

Способность оказывать на получателя воздействие сходное или почти идентичное тому, которое оказывает на своего получателя текст оригинала, многими авторами признается как непременное свойство «хорошего» перевода. В частности, Л. К. Латышев считает, что исходный и переводной тексты должны быть, в первую очередь, равноценны по своей способности вызывать реакции у своих адресатов. Он называет это свойство «равноценностью регулятивного воздействия». Адекватность же для него - более комплексное понятие, включающее как равноценность регулятивного воздействия со стороны оригинала и перевода, так и определенную степень семантико-структурного подобия перевода исходному тексту.

Несомненно, выбор языкового материала для построения высказывания зависит от цели, которую ставит перед собой автор, от его коммуникативной интенции. Только через анализ языкового материала в сочетании с анализом экстралингвистических условий порождения высказывания переводчик может прийти к пониманию коммуникативной интенции автора и в дальнейшем создать текст перевода с учетом этой интенции. Следовательно, текст перевода должно характеризовать еще нечто такое, что указывало бы на его связь с текстом оригинала. Можно было бы принять термин Л.К. Латышева «степень семантико-структурного подобия текста перевода тексту оригинала», если бы в переводоведении не существовал другой термин -эквивалентность. О происхождении понятия эквивалент в переводоведении идут споры. В. Вилс предполагает, что данный термин был взят из математики, где обозначает однозначное соответствие между элементами двух множеств; по мнению Г. Егера, термин взят из логики, так как логика представляет собой необходимую теоретическую посылку для двуязычного перевода. По словам исследователя Б. Илека, эквивалент как термин впервые был употреблен по отношению к переводу А. В. Федоровым, позднее - Дж. Кэтфордом - то есть, взят из лингвистики.

В. Н. Комиссаров предлагает следующее определение этому понятию: эквивалентность - это «максимально возможная лингвистическая близость текста перевода к тексту оригинала». Ю. Найда в своей концепции эквивалентности предлагает различать два вида эквивалентности: формальную и динамическую. Сам факт использования разных определений уже указывает на неоднозначность определяемого понятия.

Формальная эквивалентность «ориентирована на оригинал» и достигается обязательным сохранением части речи при переводе, отсутствием членения или перестановки членов предложения оригинала, сохранением пунктуации, разбивки на абзацы, применением принципа конкорданса (то есть перевод определенного слова всегда одним и тем же соответствием). Все идиомы калькируются, любые отклонения от буквы оригинала объясняются в сносках и т.п.

Другими словами, формальная эквивалентность не предполагает использования при переводе каких бы то ни было трансформаций, что на практике невозможно, так как при такой эквивалентности перевод не может быть естественным. Динамическая эквивалентность «ориентирована на реакцию Рецептора» и стремится обеспечить равенство воздействия на читателя перевода. Это предполагает адаптацию лексики и грамматики, чтобы перевод звучал так, «как автор написал бы на ином языке».

Не случайно в дальнейшем Ю. Найда отказался от термина динамическая эквивалентность, заменив его термином функциональная эквивалентность. Попытка построить типологию эквивалентности, найти те ступени, которые ведут от минимально возможной к максимальной эквивалентности, а также установить объективную, обоснованную границу, отделяющую перевод от «неперевода», приводит нас к теории уровней эквивалентности (Г. Егер, А. Д. Швейцер и В. Н. Комисаров). В.Н. Комиссаров разработал универсальную типологию уровней эквивалентности при переводе. Предлагаемая им теория уровней эквивалентности отражает лингвистический подход к переводу как к процессу преобразований между языками. В основе теории уровней эквивалентности лежит представление о том, что степень близости между оригиналом и переводом является величиной переменной. В.Н. Комиссаров выделяет следующие типы эквивалентных отношений между текстами оригинала и перевода.

1 Эквивалентность на уровне цели коммуникации, которая характеризуется наименьшей общностью содержания оригинала и перевода. Под целью коммуникации понимается часть содержания высказывания, выражающая основную функцию этого высказывания. Цель коммуникации составляет очень важный элемент общего содержания текста и имеет первостепенное значение при переводе. Отдельные части текста могут обладать разной степенью коммуникации. Очень часто такой уровень относится к переводу фразеологизмов, пословиц и поговорок.

2 Эквивалентность на уровне описания ситуации, которая характеризуется немного большей общностью содержания разноязычных текстов, так как в обоих текстах говорится об одном и том же. В таком переводе может не быть совпадения в лексике и грамматике, но при этом описывается одна и та же ситуация, одни и те же связи между объектами. «The telephone rang and he answered it». В переводе читаем: «Зазвонил телефон, и он снял трубку». Не трудно заметить, что здесь перевод ближе к оригиналу, чем в предыдущем типе эквивалентности. Такой вывод основывается на нашем знании, того, что «снять трубку» это и значит «ответить на телефонный звонок». И здесь в переводе нет соответствия лексике и грамматике оригинала. Но уже очевидно, что в нем описывается «то же самое» - одна и та же ситуация, то есть некоторая совокупность объектов, реально существующих или воображаемых, а также связи между этими объектами. Большинство высказываний на любом языке используются для указания на определенные ситуации. При этом в высказывании никогда не указываются все признаки описываемой ситуации, а называются только некоторые из них. Набор признаков, упоминаемых в высказывании, составляет способ описания ситуации. В любом языке большинство ситуаций можно описать разными способами, выбирая разные признаки. Однако в каждом языке могут существовать свои предпочтения, в результате которых способ описания одной и той же ситуации, используемый в одном языке, оказывается неприемлемым в другом. Именно это мы и обнаруживаем в рассматриваемой группе переводов, принадлежащих ко второму типу эквивалентности. Переводы этого типа весьма многочисленны. Существуют особые случаи описания ситуаций при переводе. Прежде всего, это имеет место в стандартных речевых формулах, предупредительных надписях, пожеланиях и т.д.

Существуют также ситуационные лакуны, то есть такие ситуации, которые в одном языке описываются, а в другом как бы не существуют, не упоминаются в речи. Так, по-русски принято желать здоровья человеку, когда он чихнет, а в Англии на это принято не обращать внимания.

3 Эквивалентность на уровне способа описания ситуации, при которой кроме общности цели коммуникации и общности ситуации сохраняются и понятия, с помощью которых была описана ситуация в исходном тексте. В романе американского писателя С.Льюиса «Эрроусмит» есть такой эпизод. Герой романа встречается со своей будущей женой в больнице, когда та моет пол. Они при этой встрече поссорились, и впоследствии, вспоминая причину своего агрессивного поведения, она объясняет: «Scrubbing makes me bad-tempered». В переводе романа читаем: «От мытья полов у меня характер портится». Сравнивая перевод с оригиналом, мы видим, что в нем использованы те же признаки ситуации и сохранены отношения между ними. В самом деле, в оригинале «Scrubbing» выражает причину, и такую же функцию выполняет русский эквивалент этого слова «мытье полов». По этой причине героиня становится «плохо-характерной», что и выражается в переводе теми же понятиями, хотя и другими частями речи (портиться, становиться плохим характер). В рамках одного способа описания ситуации возможны различные виды семантического варьирования. Выбор признаков, с помощью которых описывается ситуация, неполностью определяет организацию передаваемой информации. Сопоставительный анализ показывает, что наиболее часто отмечаются следующие виды варьирования семантической структуры высказывания. А) Степень детализации признака. Описание ситуации избранным способом может осуществляться с большими или меньшими подробностями. Некоторые признаки непосредственно включаются в высказывание, а другие могут оставаться подразумеваемыми, легко выводимыми из контекста. Различное сочетание названных (эксплицитных) и подразумеваемых (имплицитных) признаков можно обнаружить во всех языках. Так, по-русски можно сказать «Он постучал и вошел», а можно в той же ситуации сказать «Он постучал в дверь и вошел в комнату». Точно также и по-английски можно выбрать между «Не knocked and came in» и «Не knocked at the door and came into the room». Имплицитность английского высказывания подчас требует от переводчика особой бдительности. Встретив, например, сообщение, что военный корабль вооружен «with liquid rockets», переводчик не должен спешить озадачить читателя существованием «жидких ракет», а должен понимать, что в оригинале подразумеваются «liquidfueled rockets», то есть ракеты на жидком топливе. Б) Изменение способа объединения признаков ситуации в высказывании. Одни и те же признаки могут входить в разные словосочетания. Можно, например, сказать «Он быстро скакал на своем скакуне», соединяя «быстро» с глаголом, а можно объединить этот признак с существительным: «Он скакал на своем быстром скакуне». Разные языки обладают неодинаковыми возможностями сочетаемости признаков, что отчетливо выявляется в переводе. «Manson climbed into the gig behind a tall black angular horse». Переводя эту фразу, переводчик неожиданно обнаруживает, что по-русски нельзя сказать «Он сел в коляску позади лошади», поскольку получается как будто лошадь то же сидела в коляске. По-русски можно сесть позади кучера, позади другого седока, но нельзя сесть позади лошади. Придется написать, что он сел в коляску, запряженную этой лошадью. Попутно заметим, что перевод этого предложения ставит перед переводчиком еще некоторые любопытные проблемы. «Tall» - это, конечно,»высокий», но, по-видимому, по-русски неприемлемо сочетание «высокая лошадь». Это трудно логически объяснить, но «русская лошадь» может быть большой или крупной, но не высокой. Еще одну загадку задает переводчику прилагательное «angular», образованное от существительного «angle» - «угол». По-русски от слова «угол» можно образовать несколько прилагательных, но лошадь нельзя назвать ни «угловой», ни «угловатой», ни «угольной». Переводчику придется предположить, что «углы» означают выпирающие кости, и выбрать вариант «худая» или «костлявая» (но не «костистая»). В целом, английский язык гораздо свободнее сочетает отдаленные признаки, чем русский. В) Изменение направления отношений между признаками. Профессор принимает экзамены у студентов. Студенты сдают экзамены профессору. В романе Дж.Голсуорси «Сага о Форсайтах» есть такой эпизод. Герои романа едут в открытом автомобиле, он поворачивает за угол, и автор пишет «They had their backs to the sunshine now». Дословный перевод «Теперь их спины были обращены к солнцу» выглядит по-русски напыщенно и нелепо и в переводе читаем: «Теперь солнце светило им в спину».

4 Эквивалентность на уровне структурной организации высказывания, при которой сохраняется и часть значения синтаксических структур оригинала. В этом, четвертом типе эквивалентности используются аналогичные структуры, имеющие примерно те же значения в обоих языках. Например, английскому пассивному залогу соответствует страдательный залог в русском языке: «The house was sold for eighty thousand dollars» - «Дом был продан за восемьдесят тысяч долларов».

5 Эквивалентность на уровне семантики языковых знаков, которая имеет место при дословном переводе. Мы обнаруживаем группу переводов, в которых близость к оригиналу будет наибольшей, поскольку в них переводчик стремится как можно полнее воспроизвести значения слов оригинала с помощью дословного перевода: «I saw him at the theatre» - «Я видел его в театре». Этот тип эквивалентности встречается достаточно часто, но достижение эквивалентности на уровне семантики слова ограничивается несовпадением значений слов в разных языках.

Прагматическое значение и коммуникативный эффект, достигнутые при переводе, даже при отсутствии эквивалентности на семантическом и синтаксическом уровнях, делают перевод адекватным. Перевод оказывается не только адекватным, но и в разной степени эквивалентным, если эквивалентность достигнута на семантическом и синтаксическом уровнях. Таким образом, качество перевода складывается из двух составляющих: адекватности, которая означает воспроизведение в переводе функции исходного сообщения, и эквивалентности, предполагающей максимальную лингвистическую близость текстов оригинала и перевода (точнее, максимально возможную применительно к каждому конкретному случаю). По мнению В. В. Сдобникова, эти две категории находятся в отношениях иерархии, то есть эквивалентность является категорией, подчиненной по отношению к адекватности, и по своей значимости она второстепенна. Подчиненное место понятию эквивалентности отводят в своей концепции и авторы коммуникативной универсальной модели «скопос» К. Райе и X. Фермеер (Вермеер).

Особенностями данной концепции являются, во-первых, понимание цели перевода шире, чем коммуникативное задание и функция текста. Во-вторых, авторы концепции определяют эквивалентность как функциональное соответствие текста перевода тексту оригинала, как частный случай осуществления цели перевода, не обеспечивающий ее успешности. Успех же перевода определяет адекватность, которую авторы понимают как правильный выбор способа перевода, то есть как параметр процесса перевода. К. Райе и X. Фермеер отмечают, что понятия адекватности и эквивалентности не являются статичными, так как цель перевода всякий раз меняется, и на различных исторических этапах по-разному могли понимать функцию одного и того же текста. В целях разграничения сфер использования понятий адекватности и эквивалентности рассмотрим возможные типы соотношений данных понятий.

1.3 Соотношение адекватности и эквивалентности в переводе

В процессе исторического развития представление о качестве перевода неоднократно изменялось. Бесконечную дискуссию о преимуществах вольного или буквального переводов можно назвать попыткой установить адекватность и/или установить надлежащий уровень эквивалентности. Выбор степени лингвистической близости перевода к оригиналу определяется задачей достижения адекватности перевода. Прочная связь между этими категориями обеспечивается, по мнению В. В. Сдобникова, также тем, что обе эти категории относятся к результату переводческого процесса, то есть к тексту перевода. В отличие от А. Д. Швейцера, полагавшего, что объектом категории эквивалентности является перевод как результат, а объектом категории адекватности - перевод как процесс, В. В. Сдобников считает, что тип переводческой стратегии, выбранной в соответствии с условиями протекания межъязыкового коммуникативного акта, влияет на результат процесса перевода, то есть определяет характер текста, который будет создан в результате. Именно результирующий текст перевода будет оценен и охарактеризован как перевод адекватный или неадекватный, эквивалентный или неэквивалентный. Таким образом, объектом и адекватности, и эквивалентности является именно результат перевода, что можно назвать закономерным, в связи с тем, что оценивается именно результат, а не оригинальный текст. Поскольку адекватность перевода определяется соответствием перевода коммуникативной интенции отправителя сообщения, а эта интенция реализуется в тексте оригинала в целом, то использовать понятие адекватности можно лишь применительно к тексту перевода как таковому. Отношения же эквивалентности устанавливаются между всеми частями текстов оригинала и перевода, однако, на разных уровнях, то есть категория эквивалентности относится к отдельным сегментам текста, а не к тексту в целом. В. В. Сдобников предлагает четыре вида соотношений адекватности и эквивалентности, наиболее типичные для каждого вида перевода, выделяемых как в рамках жанрово-стилистической классификации, так и в рамках психолингвистической классификации. При этом эквивалентность может быть представлена в разной степени, то есть лингвистическая близость текстов оригинала и перевода может быть разной в зависимости от ситуации. По мнению автора концепции, о степени адекватности говорить не приходится: перевод либо адекватен, либо не адекватен.