Добавлен: 26.06.2023
Просмотров: 420
Скачиваний: 9
Можно законными способами избежать вредных последствий недобросовестности одного из супругов путем раздела общего имущество или получив нотариально заверенное согласие, либо заключив брачный договор, в таких случаях лично-доверительные отношения теряет своего смысла.
Наличие нормы, предполагающей наличие согласия другого супруга в семейном праве, нарушает законные права и интересы семьи. По нашему мнению, необходимо исключить п. 2 ст. 35 СК РФ[41] и изменить его содержание, так как, достаточно того, что распоряжение общим имуществом супругов будет осуществляться по ободному согласию супругов.
Определение личных обязательств супруга является затруднительным, хотя есть мнение о том, что личными следует считать долги супруга, возникшие до брака или хотя бы во время брака, но связанные с его личным имуществом. Общее имущества супругов предполагает особый порядок ответственности по обязательствам. Согласно п. 1 ст. 45 СК РФ по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга[42].
В п. 2 ст. 36 СК РФ сказано, вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и другие), за исключением драгоценностей и других предметов роскоши, хотя и приобретенные в период брака за счет общих средств супругов, признаются собственностью того супруга, который ими пользовался». При разрешении споров о понятии «предметы роскоши» возникают
вопросы, так как законодательного определения этого понятия не существует. По нашему мнению, определение понятия «предметы роскоши» зависит от уровня доходов конкретной семьи.
Спорным является мнение некоторых авторов, которые утверждают, что «для отнесения того или иного имущества к категории роскоши в целях единообразного подхода к различным ситуациям целесообразнее руководствоваться не стоимостным критерием, как это было до последнего времени, а критерием «необходимости» [43]. В таких случаях суд должен выяснить, являются ли данные предметы необходимыми для удовлетворения насущных
потребностей супругов». В таком случае возникнет вопрос отнесения тех или иных предметов к роскоши, поскольку «насущные потребности» у разных людей могут быть разными. В связи с этим суд принимает решение в
каждом случае индивидуально с учетом конкретных обстоятельств и условий жизни супругов о возможности отнесения того пли иного имущества к предметам роскоши[44].
На наш взгляд, законодательное закрепление понятия и перечня предметов роскоши облегчило бы рассмотрение судами дел о разделе совместно
нажитого имущества.
Закон оставляет возможность признания имущества каждого из супругов их совместной собственностью в случаях, когда «в период брака
за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов либо труда одного из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и другие) (ст. 37 СК РФ) [45].
В случаях, когда объектом данной нормы выступает недвижимое имущество, принадлежащее одному из супругов до брака либо полученное по безвозмездной сделке, при разделе совместно нажитого имущества возникают существенные трудности. Нельзя исключить и возникновение спорных ситуаций, в связи с передачей имущества тому из супругов, который
до заключения брака не имел прав на это имущество. На наш взгляд, возможно в императивном порядке закрепить обязанности супруга выплатить другому супругу определенную денежную компенсацию, чье имущество было улучшено за счет общего имущества супругов.
Таким образом, в настоящее время для отнесения того или иного имущества к совместной собственности супругов используются временной и качественный критерии, в соответствии с которыми совместной собственностью является имущество каждого из супругов, если будет установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из
супругов либо труда одного из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества.
2.2. Проблемы волевого основания сделок по распоряжению общим имуществом супругов
Гражданское право признает юридический эффект действия, если он предварительно определен и формально выражен так, чтобы не допустить сомнений в юридической достоверности содеянного. Одной из наиболее обсуждаемых в науке разновидностей односторонних разрешительных действий, является согласие супруга на совершение другим супругом сделок с общим имуществом. Особенно это касается сделок по распоряжению жилой недвижимостью. Ни для кого не секрет, что в настоящее время при оформлении купли-продажи жилой недвижимости стороны договора уделяют максимальное внимание чистоте сделки. В соответствии с пунктом 3 статьи 35 Семейного кодекса РФ[46], для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга[47]. Эта норма также отражает равноправие супругов применительно к их общему имуществу и, вместе с тем, свидетельствует о построении правоотношений собственности супругов на началах эквивалентности[48]. Кроме того, данная норма закрепила господствующее в литературе мнение: оба супруга в одинаковом объеме считаются собственниками всего общего имущества, но равенство прав супругов исключает произвольное, единоличное распоряжение всем имуществом одним из супругов.
Е. В. Дятлов указывает, что необходимо разграничивать правовое положение супругов как со собственников имущества и как участников обязательственных правоотношений в сделках по распоряжению общим имуществом Применительно к статичным, абсолютным вещным правоотношениям
супругов в части обладания общим имуществом супруги выступают как один субъект. В части распоряжения общим имуществом, в динамичных, относительных, обязательственных правоотношениях, когда сделка может быть совершена одним из супругов, а другой должен выразить согласие, другой супруг выступает как третье лицо. С целью избежания различий толкования правового положения супругов при совершении сделок с недвижимым имуществом, как в судебной практике, так и при регистрации сделок необходимо в ст.
35 ГК РФ предусмотреть, что нормы ст. 157.1, 173.1 ГК РФ применяются в части, не урегулированной Семейным кодексом РФ[49].
Рассматривая супружеское разрешительное волеизъявление, ученые отмечают, что «супруг лица, совершающего сделку по распоряжению имуществом является собственником этого имущества .... то есть в данном случае супруг лица, зарегистрированного в качестве собственника имущества, тоже является собственником и стороной в договоре. Поэтому выдача нотариально удостоверенного согласия на отчуждение имущества супругом является не чем иным, как формой фиксации соучастия в договоре и возникшем на его основе обязательстве»[50]. По мнению В. В. Кулакова, в случае с согласием супруга на совершение сделки другим супругом «будет иметь место множественность на стороне этих лиц по прямому указанию закона»[51].
С изложенными мнениями трудно согласиться в силу целого ряда причин. С одной стороны, непосредственно «в совершении сделки участвует только один из супругов», тогда как другой супруг не участвует ни в заключении ни в исполнении договора. Однако, множественность лиц на стороне участников общей совместной собственности при этом не возникает. Обязательства со множественностью лиц подразделяются как долевые и солидарные. Ситуация, при которой один из супругов распоряжается общим имуществом с согласия другого супруга, в полной мере не отвечает признакам ни долевой, ни солидарной множественности. В долевых обязательствах по общему правилу каждая соответствующая сторона вправе претендовать, а другая, следовательно, обязана лишь на получение или исполнение доли обязательства. Иными словами, никто и: содолжников не отвечает за другого и никто и: сокредиторов не вправе получить что-либо от должников сверх своей доли. Очевидно, частичное исполнение общего обязательства одними:
супругов за счет собственного или общего имущества, не освобождает его от обязанности в оставшейся части. Поскольку в соответствии с пунктом 2 статьи 45 Семенного кодекса РФ, при недостаточности общего имущества супругов, они несут по общим обязательствам солидарную ответственность имуществом каждого из них.
Однако из содержания указанной нормы не следует также и солидарная обязанность супругов по общему обязательству «... законодательство нередко устанавливает именно солидарную ответственность за неисполнение того или иного обязательства. При этом о солидарности в долге не упоминается. В связи с этим возникает необходимость различения этих аспектов. Установление солидарной ответственности само по себе, видимо, не означает солидарности в долге. Иными словами, если третье лицо несет солидарную
ответственность, то из этого не следует, что оно обязано и к исполнению в натуре»[52]. Поскольку статья 45 Семейного кодекса РФ закрепляет лишь солидарную ответственность, а солидарные обязанности возникают только в случаях, прямо предусмотренных договором или законом (статья 322 ГК РФ), можно сделать вывод, что при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом, солидарное обязательство не возникает. Иными словами, кредитор супругов по обязательству связанному с передачей их общего имущества, не вправе требовать от каждого из супругов полного исполнения обязательства в натуре. Только в случае просрочки исполнения общей обязанности к супругам могут быть предъявлены солидарные требования, но уже в порядке привлечения их к гражданско-правовой ответственности.
Примечательными являются следующие примеры из правоприментельной практике нотариусов. При нотариальном удостоверении согласия супруга по распоряжению общим недвижимым имуществом другим супругом нотариус сделал ссылку в согласии на ст. 157.1 Гражданского кодекса РФ. Однако регистрационный орган в дальнейшем приостановил такую регистрацию, ссылаясь на неправомерное применение данного положения, поскольку супруги друг по отношению другу не являются третьими лицами, а соответственно предоставленное согласие супруга должно быть иным. Это должно быть согласие, предусмотренное п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ[53], а не согласие третьего лица, о котором говорится в ст. 157.1 ГК РФ. Кроме того, нотариальная практика и практическая деятельность регистрационных палат показывают, что иногда согласие супруга на совершение сделки оформляется, по существу: неправильно. Например, иногда регистрационные палаты принимают договоры по отчуждению недвижимости, являющейся общей совместной собственностью супругов, выполненные в простой письменной форме. При этом договор подписывается обоими супругами, несмотря на то, что правообладателем является один из них. Подобная практика является неправильной, поскольку закон совершенно четко волеизъявление другого супруга называет «согласие», которое к тому же должно быть нотариально удостоверено[54].
На наш взгляд, трудно согласиться с отмеченной точкой зрения в той части, в которой она констатирует порочность практики, связанной с совместным подписанием договора супругами. С точки зрения волевой составляющей совместное подписание договора супругами равносильно согласию одного из них на совершение сделки другим. Поскольку согласие и одобряемое им юридическое действие имеют во многом сонаправленное волевое содержание. Вместе с тем, в описанном случае имеет место совсем иная
договорная конструкция по сравнению с «общим» порядком распоряжения супружеским имуществом. Когда супруги вступают в правоотношение с контрагентом и вместе подписывают договор, находясь на одной стороне, они обеспечивают тем самым возникновение обязательства с долевой или солидарной множественностью. Действительно, если же другой супруг будет участвовать в обязательстве, то последнее по общему правилу будет являться либо долевым либо солидарным. Образование совместного обязательства в этой ситуации возможно лишь посредством особого на то соглашения сторон, не позволяющего предъявить требование лишь одному из супругов. Точно так же и с активными совместными обязательствами: если один из супругов является кредитором, то только он может потребовать исполнения
от должника, другой супруг в обязательстве не участвует.
Поскольку сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, затрагивает интересы обоих супругов, то гражданское законодательство признает необходимым учесть волю каждого из них. Однако совместное участие субъектов права совместной собственности в обязательстве с условием о долевой или солидарной множественности на их стороне, также не всегда отвечает потребностям гражданского оборота. В качестве общего правила такой порядок не только осложнит процедуру согласования договорных условий,
но и нарушит баланс интересов супругов и их контрагентов в рамках обязательственного правоотношения (при солидарной множественности на стороне супругов, их контрагенты получают безосновательные юридические преимущества; при долевой, напротив, сами супруги оказываются в более предпочтительном положении без достаточных социально-экономических или правовых оснований) [55].
По указанным причинам, воля каждого из супругов учитывается только на стадии формирования обязательственного правоотношения. При этом форма участия каждого из супругов в процедуре совершения сделки неодинакова. Так, один супруг участвует только в формировании воли на совершение юридического действия посредством выражения согласия. Другой же супруг принимает участие не только в процессе воле образования, но и совершает волеизъявление, которым определяет все условия совершаемой сделки, реализуя тем самым сформированную общую волю. Поскольку другая сторона сделки способна воспринять только внешнюю сторону действия, то обязанности по возникшему правоотношению приобретает именно тот супруг, который совершил волеизъявление на стадии заключения договора, а
затем в процессе его исполнения. В сложившейся структуре взаимоотношений именно он отвечает за точность передачи общей воли до сведения контрагента.