Файл: Изучение творчества Анны Ахматовой в средней школе.docx

Кажется, дочь получила в наследство мамины неудачи. Замужество ни с одним из троих официальных мужей не принесло поэтессе счастья. Личная жизнь Анны Ахматовой была сумбурной и какой-то растрёпанной. Изменяли ей, изменяла она.

Первый муж пронёс любовь к Анне через всю свою короткую жизнь, но при этом у него появился внебрачный ребёнок, о котором все знали. К тому же Николай Гумилёв не понимал, почему любимая жена, по его мнению, вовсе не гениальная поэтесса, вызывает такой восторг и даже экзальтацию у молодёжи. Стихи Анны Ахматовой о любви казались ему слишком длинными и напыщенными.

После расставания у Анны Андреевны от поклонников не было отбоя. Граф Валентин Зубов дарил ей охапки дорогих роз и трепетал от одного её присутствия, но предпочтение красавица отдала Николаю Недоброво. Впрочем, вскоре его сменил Борис Анрепа.

Второе замужество с Владимиром Шилейко так измучило Анну, что она обронила: «Развод… Какое же это приятное чувство!».

Через год после смерти первого мужа она расстаётся и со вторым. А спустя полгода выходит замуж в третий раз. Николай Пунин – искусствовед. Но личная жизнь Анны Ахматовой не сложилась и с ним.

Заместитель наркома просвещения Луначарского Пунин, приютивший бездомную Ахматову после развода, тоже не сделал её счастливой. Новая жена жила в квартире вместе с бывшей супругой Пунина и его дочерью, сдавая деньги в общий котёл на еду. Приезжавший от бабушки сын Лев помещался на ночь в холодный коридор и чувствовал себя сиротой, вечно обделённым вниманием.

Личная жизнь Анны Ахматовой должна была измениться после встречи с врачом-патологоанатомом Гаршиным, но перед самой свадьбой тому якобы приснилась покойная мать, умолявшая не брать в дом колдунью. Бракосочетание отменили.

Смерть Анны Ахматовой 5 марта 1966 года, кажется, потрясла всех. Хотя ей на тот момент уже исполнилось 76 лет. Да и болела она давно и тяжело. Скончалась поэтесса в подмосковном санатории в Домодедово. Накануне смерти она попросила привезти ей Новый Завет, тексты которого хотела сличить с текстами кумранских рукописей.

Тело Ахматовой из Москвы поспешили переправить в Ленинград: власти не желали диссидентских волнений. Похоронили её на Комаровском кладбище. Перед смертью сын и мать так и не смогли помириться: они не общались несколько лет.

На могиле матери Лев Гумилёв выложил каменную стенку с окошком, которая должна была символизировать стену в Крестах, куда она носила ему передачи. Сначала на могиле стоял деревянный крест, как того и просила Анна Андреевна. Но в 1969-ом появился крест.

---

Музей Анны Ахматовой находится в Санкт-Петербурге на улице Автовской. Ещё один открыт в Фонтанном доме, где она прожила 30 лет. Позже музеи, памятные доски и барельефы появились в Москве, Ташкенте, Киеве, Одессе и многих других городах, где жила муза.

1.2. Первые сборники Анны Ахматовой

1912 год - год появления первой книги стихов Анны Ахматовой - знаменателен в истории русской поэзии как момент образования новых поэтических групп.

Распад символической школы стал ощущаться уже после 1909 года, когда прекратился журнал «Весы. Сущность символизма стала «предметом целого ряда статей и докладов, число которых особенно увеличилось в 1910 году.

Этот год и следует считать годом ясно обозначившегося кризиса. Блок вспоминает: «1910 год - это кризис символизма, о котором тогда очень много писали и говорили как в лагере символистов, так и в противоположном. В этом году явственно дали о себе знать направления, которые встали во враждебную позицию и к символизму, и друг к другу: акмеизм, эгофутуризм и первые начатки футуризма» [12, 35].

Однако не в причислении к той или иной школе секрет поэтического бессмертия. Одной из причин почти мгновенной популярности Ахматовой, как ярчайшей представительницы этого «Серебряного века», является, видимо, подчеркнутая драматургичность ее лирики, придающая стихам определенную объемность. Наши современники могли бы это назвать кинематографичностью.

Драматургическое начало входит в лирику Ахматовой, придавая ей особую напряженность и выразительность звучания, приближая ее к живой жизни. Судьбы лирических героев решаются в ходе движения сюжета, ощущается внутренний ритм, с каждой строкой повышается интонация.

Драматизм содержания влечет за собой и драматическую форму: в стихотворении чередуются диалог и монолог, что придает зримость совершающейся на наших глазах драме. Финал лирического сюжета напоминает последний акт трагедии по напряженности действия.

Но при этом изобразительные средства, используемые в стихотворении, отличаются известной скупостью, глубина переживаний героев и сложность их отношений вложены поэтессой в жест и действие: «я сбежала, перил не касаясь», «задыхаясь, я крикнула», «улыбнулся спокойно и жутко». ( Сжала руки под темной вуалью...1911г.)

Драматургическая природа стихотворения обозначена четко и ясно, она проявляется в подчеркнутом внимании к деталям

---

, в обрисовке внешнего действия: «Я на правую руку надела // Перчатку с левой руки», «Я взглянула на тёмный дом», «Так беспомощно грудь холодела».

Эти скупые детали раскрывают душевные муки героини, ее тщетные попытки скрыть свое несчастье. В поэзии Анны Ахматовой часто совмещаются противоположные начала: стремление запечатлеть, остановить мгновение, прихотливые изгибы чувства, тончайшие психологические переживания, обостренное внимание к оттенкам красок, состояниям человеческой души. «Слава тебе, безысходная боль! //Умер вчера сероглазый король…»[5, 178.]

За пределами тесного круга ахматовских строф вырастает обширный мир переживаний и событий, поэтесса раскрывает движение человеческой души в маленьком лирическом стихотворении, иногда даже в отдельной строфе. Чаще всего Анну Ахматову привлекают изменения, совершающиеся в глубинах человеческого сердца. Еще не определившиеся, а только наметившиеся, едва уловимые сочетания противоположностей, как в последнем процитированном нами стихотворении.

Главное в ранней поэзии А. Ахматовой — это ощущение неспокойности мира, предчувствие грядущих бурь и катастроф. Все это определяет глубинную трагичность ее лирики, ощущение хрупкости счастья и человеческой жизни.

А. Ахматова вошла в литературу, более того, художественно утвердилась под знаком любовной темы. Ее первые пять сборников, от «Вечера» (1912 г.) до «Anno Domini» (1921 г.), расположены на одной тематической линии, составляют почти однородный массив; отклонения от однородности немногочисленны.

Да и сами по себе отклонения достаточно весомы: отклики на историческое событие - первую мировую войну («Молитва», «Памяти 19 июля 1914», «Июль 1914»), декларация авторской позиции в пору социальных катаклизмов («Мне голос был», «Не с теми я, кто бросил землю»), защита нравственного достоинства («Уединение», «Клевета»).

Стихи не о любви резко проявляют причастность поэта к сверхличной сфере бытия и быта. Однако главенство интимно-личного начала остается непоколебленным, скорее наоборот: откровения, обращенные в глубины души, очерчивают индивидуальность лирического «я» и тем самым обосновывают его право на гражданский пафос. Стихи о любви образуют, по сути, фон и подпочву программных поэтических заявлений.

Общая тема объединяет более двухсот стихотворений; как можно судить, А. Ахматова вполне понимала необходимость оправдания творческого выбора, оправдания специфически литературного и для читателей убедительного, то есть мобилизующего читательский интерес.

---

Тип чувства, запечатленного А. Ахматовой, остановил на себе внимание уже первых ее вдумчивых читателей. Заслуженную известность получила статья Н. Недоброво, опубликованная вскоре после выхода двух дебютных ахматовских сборников. По мнению критика, их центральный мотив - «несчастная любовь», но не самозамкнутая, не ограниченная собственным смыслом, а стимулирующая «проникновение в человека», в существо незаурядного женского характера. [10, 254]

У А. Ахматовой есть выражение: «покой нелюбви».[4, 97] Каковы бы ни были взаимоотношения мужчины и женщины, воспроизводимые классикой, их основа - чувство с положительным знаком, даже если это уходящее или минувшее чувство. И «несчастная любовь» не исключение, а аспект направленного изображения; «несчастье» тут стоит в одном ряду с «безумным счастьем», в одном ряду, но на другом полюсе.

А. Ахматова же фокусирует свой взгляд на любви-нелюбви, на переплетении и столкновении эмоциональных противоположностей, даже крайностей, на отсутствии подлинной, глубинной близости - при наличии интимности. Поэзия осваивает особый, ранее не изображавшийся вариант схождения-расхождения, особую разновидность поведенческой ситуации, некий феномен жизнестроения XX века.

У А. Ахматовой любовь одинока, интимна, личностна, гибельна и в силу этого как бы бессильна. Можно сказать, что в первых ее книгах мы имеем дело и не с любовью даже, а с фиксацией всем знакомого состояния перехода от величайшего эмоционального перенапряжения (долгого ожидания) к оглушающему чувству опустошенности.

Первое стихотворение маленького цикла «В Царском Селе» очень точно передает это замирание внутренней боли, ощущение своей «игрушечности» (ведь так можно, казалось бы, поступить только с игрушкой, не с человеком — бросить):

«Странно вспомнить/Душа тосковала/Задыхалась в предсмертном бреду/А теперь я игрушечной стала/как мой розовый друг какаду» [3, 44].

Сужение тематики приводит к укрупнению деталей, к подчеркнутой дифференциации взгляда. Красный тюльпан в петлице, задевшее о верх экипажа перо, надетая не на ту руку перчатка, острый морской запах устриц на блюде — это все одновременно и вещи окружающей тебя реальности и сигналы, свидетельствующие о душевной смуте.

Акмеизм А. Ахматовой — это своеобразный пуантилизм: несколько крупных мазков чистого цвета на удаленном расстоянии читательского взгляда сливаются в целостную картину, в законченную структуру жизненной ситуации, очерченную теперь уже не сплошной «реалистической» линией, а только намеченной (так сказался опыт символистских недосказанностей) пунктирно.

---

Тут, конечно, есть своя традиция, берущая начало еще с А.Фета, Ф. Тютчева, по-особому преломившаяся в творчестве И. Анненского. Но если у И. Анненского мы имеем дело с философией, то в стихах Ахматовой торжествует психология.

А.Ахматова предпочитает изображать не столько бурю, сколько ее последствия. Ее любовь — это замирающее ощущение дикости, странности несовпадения того, что происходит в тебе, и обыденного, естественного течения жизни, к которому все давно привыкли, да и ты сам привык, и вот теперь впервые видишь: естественное-то, оказывается совсем не естественным, простое - не простым.

Тема любви для А. Ахматовой сквозная, но стихи отнюдь не всегда именно «на тему», нередко они более или менее дистанцированы от тематического центра.

Есть, в частности, группа стихотворений, смежных с легендой, притчей и к любовной сюжетике непричастных («Плотно сомкнуты губы сухие», «Бесшумно ходили по дому», «Я пришла тебя сменить, сестра»). Но в контексте сборников они заряжаются той смутой и болью, какие характерны для героини как любящей женщины. О своем предмете поэт ведет и прямой, и косвенный разговор.

Явственна множественность обличий лирического «я»: женщина - то из светской среды («под темной вуалью»), то из низов («муж хлестал меня узорчатым вдове сложенным ремнем»), то из богемного кружка («Да, я любила их, те сборища ночные»); разница в социальном статусе осложняется переменой статуса семейного: порой она одинока, порой замужем, к тому же не только жена, но и любящая мать; иногда мы застаем ее на пороге молодости, а иной раз за этим порогом (кое-где это косвенно обозначено: «десять лет замираний и криков», «ждала его напрасно много лет»).

Мужчина также не один и тот же: то ли его влечение к «ней» - единственное («со мной всегда мой верный, нежный друг»), то ли у него «другая жена» и суждено ему «со своей подругой тихой/Сыновей растить».

Между тем в сознание читателей «она» и «он» входят как две самотождественные фигуры, над всеми личностными различиями берет верх устойчивость типологического свойства - стабильность их ролевого положения в развертывающейся драме. Общее проступает, настойчиво прорезывается сквозь переменное.

Читатели и исследователи не раз задавались вопросом: автобиографично ли ахматовское «я»? На первых порах лирическую героиню зачастую совмещали с автором как живым лицом: подкупала искренность исповеди, да и частная жизнь Анны Андреевны, поскольку ею упорно завладевала молва, провоцировала биографический подход к любовным стихам.

---