Файл: Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г.pdf
Добавлен: 18.06.2023
Просмотров: 91
Скачиваний: 2
СОДЕРЖАНИЕ
Глава 1. ИСТОРИЯ ЗАРОЖДЕНИЯ И СТАНОВЛЕНИЯ ИНСТИТУТА ИНТЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ .
1.2 Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений 1886 г.
1.3 Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г. .
Глава 2. РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА ПРАВА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В РОССИИ
2.2. Становление института интеллектуальной собственности в современной России
Отсылочные правила не предусматривают универсальных, предусмотренных самой Конвенцией решений спорных вопросов, они просто стремятся достичь соглашения путем разрешения каждой стране, где испрашивается охрана, предусматривать ее собственное решение в определенных, установленных рамках.
1.3 Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г. .
В соответствии со статьей 1 (2) Парижской конвенции пресечение недобросовестной конкуренции относится (наряду с другими объектами) к объектам охраны промышленной собственности. В статье 2 (viii) Конвенции ВОИС указано, что интеллектуальная собственность включает права, относящиеся в том числе к защите против недобросовестной конкуренции.
Один из самых авторитетных комментаторов Парижской конвенции Г. Боденхаузен так определял взаимосвязь двух рассматриваемых категорий: "Термин промышленная собственность - традиционное, хотя и не совсем четкое выражение, используемое для обозначения ряда исключительных прав, схожих с правами собственности и касающихся творческих идей, обладающих отличительными свойствами знаков или обозначений в области производства или торговли. Этот перечень дополняется рядом правил, направленных на борьбу с недобросовестной конкуренцией в этих областях. Мы считали это выражение нечетким в связи с тем, что промышленную собственность можно лишь по аналогии сравнивать с обычной собственностью, что оно распространяется не только на промышленные объекты, и, наконец, потому, что нормы, касающиеся защиты от недобросовестной конкуренции, не обязательно связаны с собственностью"[11].
Если исходить из положений упомянутых выше международных договоров, национальных законодательств зарубежных стран в сфере интеллектуальной собственности и господствующей в мире доктрины, интеллектуальная собственность - это права, предоставляемые на результаты интеллектуальной деятельности, и приравненные к ним средства индивидуализации. Между тем, с принятием в 2006 г. части четвертой Гражданского кодекса РФ в России утвердилась совершенно иная концепция интеллектуальной собственности. К разряду спорных вопросов можно отнести такие основополагающие в данной сфере правового регулирования категории, как "интеллектуальная собственность", "исключительные права", "интеллектуальные права".
Введение понятия "недобросовестная конкуренция", как известно, произошло именно на уровне международных соглашений в сфере защиты интеллектуальной собственности в Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 года (далее - Парижская конвенция), в п. 1 ст. 10.bis которой содержатся обязательства государств по обеспечению эффективной защиты от недобросовестной конкуренции. В п. 3 ст. 10.bis указаны сохраняющие свою актуальность формы проявления недобросовестной конкуренции, в том числе недобросовестная конкуренция, связанная с неправомерным использованием объектов интеллектуальной собственности, в частности, действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента.
Положения Парижской конвенции оказали воздействие на формирование национальных законодательств в сфере регулирования конкуренции и продолжают влиять на развитие международного конкурентного права, по сути, выступая его составной частью. Несмотря на то что недобросовестная конкуренция, связанная с незаконным использованием или злоупотреблением правами интеллектуальной собственности, упоминается первой, она не отличается конкретностью выражения. Однако ст. 10 Парижской конвенции достаточно четко говорит о ложном обозначении места происхождения или производства товара, а ст. 9 - о товаре, незаконно снабженном товарным знаком или фирменным наименованием. Поэтому ст. 10.ter закрепляет обязательства государств не только по обеспечению гражданам других стран законных средств для эффективного пресечения всех действий, указанных в перечисленных статьях, но и по разработке мер судебной и административной защиты прав объединений и союзов промышленников и производителей, а также частных лиц.
При этом необходимо помнить о целом ряде теоретических вопросов. Один из них - относится ли право на защиту от недобросовестной конкуренции к правам интеллектуальной собственности? В п. 2 ст. 1 Парижской конвенции содержится достаточно дискуссионное положение о том, что объектами охраны промышленной собственности являются патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования и указания происхождения или наименования места происхождения, а также пресечение недобросовестной конкуренции.
При обращении к п. VIII ст. 2 Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (подписана в Стокгольме 14.07.1967), выясняется, что к перечню объектов интеллектуальной собственности в последнем пункте отнесена защита против недобросовестной конкуренции, а также другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в производственной, научной, литературной и художественной сфере. Невзирая на эти конструкции, можно утверждать: доминирующий доктринальный подход заключается в том, что право на защиту от недобросовестной конкуренции к интеллектуальным правам не относится. Оно есть часть субъективных гражданских прав и не входит в состав легальных монополий, к которым как раз и относятся исключительные права. Поэтому достаточно дискуссионным является вывод о том, что институт недобросовестной конкуренции на уровне национального законодательства должен быть включен в число объектов охраны интеллектуальной или промышленной собственности, что позволит достичь соответствия с положениями международных документов. Зачастую в доктрине можно встретить утверждение о том, что международные соглашения о защите интеллектуальной собственности не раскрывают исчерпывающим образом понятие "недобросовестная конкуренция". Представляется, что общемировое состояние национального правового регулирования конкуренции не позволяет сформулировать общее, своего рода исчерпывающее конвенционное определение недобросовестной конкуренции. Как отмечается в одном из международных аналитических документов, между законами и политикой в области конкуренции в различных странах, с одной стороны, продолжает сохраняться множество существенных различий; с другой стороны, обозначилось достаточно много общих черт в целях, содержании и процедурах применения законов и политики в области конкуренции [3]. Это еще раз доказывает ценность общего определения недобросовестной конкуренции, предложенного в п. 2 ст. 10.bis Парижской конвенции, являющегося основой усилий по гармонизации национального конкурентного и антимонопольного законодательства, а также совершенствования практики его экстерриториального действия.
Еще одним предметом для осмысления выступает тот факт, что в международных документах универсального характера, затрагивающих вопросы антимонопольного и конкурентного регулирования на международном уровне, понятие "недобросовестная конкуренция" в сфере интеллектуальной собственности практически не используется. К тому же данные документы имеют рекомендательный характер, тогда как специальные универсальные многосторонние соглашения, которые относились бы к источникам "твердого" международного права, имеющим обязательную силу и в кодифицированной форме затрагивающим основные вопросы антимонопольного и конкурентного регулирования на международном уровне, отсутствуют.
Глава 2. РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА ПРАВА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В РОССИИ
2.1 Развитие института интеллектуальной собственности в Российской империи до 1917 года и в советский период.
То, что в Европе происходило с авторскими правами в последней трети XVIII века, получило развитие на российской почве только в начале XIX века. Г.Ф. Шершеневич писал: "В то время как на Западе в XVIII веке из привилегий на издание вырастает мысль о необходимости защиты авторских интересов, у нас только возникают привилегии, направленные к охранению промышленных интересов типографщиков и издателей. В то время как в XIX веке на Западе идет постепенный рост пределов защиты авторских интересов, у нас только появляется сознание необходимости ее"[12]. И точно так же в России XIX века мы наблюдаем соседство противоречивых тенденций.
Выражая позицию журнала "Московский наблюдатель" в своей статье 1835 года "Словесность и торговля", литературовед и критик Степан Петрович Шевырев выступил с протестом против коммерциализации литературы: "Не на Парнасе сидят наши музы, не среди их, в небесах и в снегу, обитает наша словесность. Я представляю ее себе владетельницею ломбарда: здесь, на престоле из ассигнаций, восседает она, со счетами в руке"[13]. В то же самое время А.С. Пушкин в своем письме А.Г. Баранту от 16 декабря 1836 года выразил свое явное удовлетворение тем, что литература, на которую до этого "смотрели только как на изящное аристократическое занятие", стала в России "значительной отраслью промышленности". Как писал Г.Ф. Шершеневич: "В лице Пушкина впервые встречаем мы русского писателя, пожинающего богатый гонорар с русского общества и притом не стеснявшегося заявлять, что материальные расчеты служили не последним возбудителем его музы"[14] .
Но А.С. Пушкин был исключением в том смысле, что коммерциализация литературы, за которую он ратовал, выдвигала на передний план в большинстве своем обыкновенных писателей, а не высокую литературу. К основным факторам, определившим появление массовой литературы в России в 30-х годах XIX века, Ж.В. Федорова относит возникновение массовой читательской аудитории, коммерциализацию литературной жизни и профессионализацию писательской деятельности. Однако те же причины обусловили кардинальные перемены в литературном процессе: "В нем произошел перелом, изменивший систему прежних литературных ценностей и определивший новые способы функционирования литературы в обществе. С этого времени литературная жизнь выходит за пределы образованного дворянского круга. Издание книг и альманахов превращается в прибыльное дело, а выплата гонораров становится нормой отношений между издателем и автором. Появляется новый тип писателя - профессиональный литератор, для которого сочинительство становится источником существования. Его функции были определены очень четко: есть публика, которая дает заявку на регулярное чтение, и профессиональный писатель, который эту заявку выполняет"[15].
В Российской Империи понятие "исключительное право" не было новым . Как указывал Я.А. Кантарович необходимость "установить в системе права новую группу прав, которые должны образовать... правовой институт - духовный, дополнительный к существующим" обсуждалась в трудах ученых юристов начиная с прошлого века[16]. К исключительным правам относили авторское, художественное, музыкальное право, привилегии на изобретения, право на промышленные рисунки и модели, на торговое и фабричное клеймо, право на фирму.
На законодательном уровне термин "исключительные права" был закреплен еще в начале XIX в. - в Положении о правах сочинителей 1828 г. (затем и в его новой редакции - Положении о правах собственности сочинителей, переводчиков и издателей 1829 г.), являющемся приложением к Цензурному уставу. Иногда в литературе можно встретить указание на то, что первым нормативным правовым актом, закрепляющим исключительное право использовать изобретение, стал Манифест "О привилегиях на разные изобретения и открытия в ремеслах и художествах" 1812 г[17]. Однако такое утверждение не совсем точно - в Манифесте говорится о возможности получателя привилегии пользоваться изобретением или открытием "яко неотъемлимой и исключительной его собственностью".
Теория исключительных прав была тщательно разработана в трудах российского правоведа А.А. Пиленко[18] Указанный автор указывал, что сущность права, защищенного патентом, заключается в том, что носитель этого права может запретить всем третьим лицам: подражать запатентованному изобретению; самостоятельно выдумывать то же изобретение; заявлять такое же к патентованию. Упомянутые выше правомочия создаются только выдачей патента, поскольку до выдачи изобретатель ими не располагает
В советский период развития отечественного права "идея создания единого института "авторско-изобретательского" права под названием "исключительные права" подверглась резкой критике как категория, используемая буржуазным законодательством, а с начала 60-х гг. в юридической литературе практически не освещалась[19].
Только в начале 90-х гг. прошлого столетия термин "исключительные права" начал употребляться в отечественном законодательстве. Так, исключительные права упоминались в п. 2 ст. 135, п. 1 ст. 145, п. 2 ст. 147, ст. 149 и 152 Основ гражданского законодательства 1991 г., а также в последовавших за ними (и на сегодняшний день утративших силу) Законах РФ: "Патентный закон Российской Федерации"[20] , "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" [21]; "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных"[22] ; "О правовой охране топологий интегральных микросхем"[23] <5>; "Об авторском праве и смежных правах"[24]; "О селекционных достижениях"[25] . Небезынтересно, что ни в одном из перечисленных законодательных актов не использовался термин "интеллектуальная собственность".