Файл: Чайковский 4 симфония.docx

3 Часть

Scherzo: Pizzicato ostinato (F-dur). Сложная трёхчастная форма.

Главная тема — pizz. струнных — интонационно предвосхищает финал.

В трио, как видения, возникают «уличные зарисовки».

1. плясовая песенка «подкутивших мужичков» (гобой, кларнет);

2. бодрый марш (медные духовые) — «военная процессия» (в основе — тот же нисходящий мажорный тетрахорд).

В коде эти темы совмещаются в контрапункте.

Третья часть, скерцо, поначалу носит фантастический характер: в шелесте пиццикато струнных проносятся причудливые, изменчивые образы. Трио привносит черты бытовых, жанровых картинок — плясовые наигрыши, быстрый марш сменяют друг друга, чтобы далее снова раствориться в шелесте пиццикато.

---

4 Часть

Allegro con fuoco (F-dur), финал. Рондо-соната.

В финале противопоставлены 2 образных сферы: внешний мир и внутренний мир героя симфонии.

1. Картина народного веселья, праздника;

2. фатум и страдающий герой.

ГП (рефрен) включает 3 элемента:

1. нисходящая вихревая тема, интонации которой постепенно «прорастали» в предыдущих частях;

2. тема хороводной песни «Во поле берёза стояла»;

3. могучий и радостный народный пляс.

В эпизодах тема «Берёзы» развивается, драматизируется, пока не становится похожей на предсмертную арию Ленского («кучкисты» критиковали Чайковского за растворение народного материала). Постепенная драматизация приводит к грозному звучанию темы рока. Но её вытесняет ГП (рефрен).

Итог

Хотя герой ещё не разделяет неистощимого народного оптимизма, но выход будто бы уже найден: «Смотри на других людей. Веселись чужим весельем. Жить всё-таки можно!»

Финал — картина праздничного веселья, увлекательная, полная ярких красок. Его начало основано на живой, захватывающей теме в характере массовой пляски. Вторая тема — народная плясовая «Во поле березонька стояла». На протяжении части она изменяется, становится грустной, даже мрачной. Тревогой, предчувствием катастрофы наполняется музыка. И катастрофа наступает. Неумолимо грозно звучит тема рока. Все застывает. Но возвращается праздник. Народное ликование заполняет звучащее пространство.

Л. Михеева

Четвёртая симфония Чайковского сочинялась зимой 1876-1877 года. Завершена и инструментована в конце 1877 года. Её создание подробно описывалось Чайковским в письмах к Н.Ф.фон Мекк, которой она и была позже посвящена. Правда, композитор скрыл имя Мекк, написав на первой странице партиутры "Моему лучшему другу". Эскизы же симфонии подарил Н.Ф.фон Мекк. Эта симфония по праву считается первым симфоническим произведением, в котором Чайковский ввел тему рока. А структуру 1 части, по собственному признанию, построил в духе бетховенской 5 симфонии, в которой начальная тема определена автором следующим образом: "Так судьба стучится в дверь".

Первое исполнение симфонии Чайковский доверил своему другу и наставнику, первому исполнителю большинства его симфонических сочинений Московского периода, Н.Г.Рубинштейну. "Ты единственный капельмейстер в мире, на которого я могу положиться"- писал композитор Н.Г.Рубинштейну.

---

После завершения симфонии Чайковский написал Н.Ф.фон Мекк подробное письмо, рассказав о процессе сочинения симфонии и вообще принципах своей творческой работы, а также сообщил тайную программу своей Четвёртой симфонии. Это письмо является ключом к пониманию первой симфонии-драмы в творчестве Чайковского.

"Вы спрашиваете меня, есть ли определенная программа в этой симфонии? <...> В нашей симфонии программа есть, то есть есть возможность изъяснить словами то, что она пытается выразить, и Вам, только Вам одним, я могу и хочу указать на значение как целого, так и отдельных частей его. Разумеется я могу это сделать только в общих чертах.

Интродукция есть зерно всей симфонии, безусловно главная мысль:

<...> Это фатум, это та роковая сила, которая мешает порыву к счастью дойти до цели, которая ревниво стережет, чтобы благополучие и покой не были полны и безоблачны, которая, как Дамоклов меч, висит над головой и неуклонно, постоянно отравляет душу. Она непобедима, и ее никогда не осилишь. Остается смириться и бесплодно тосковать:

<...> Безотрадное и безнадежное чувство делается все сильнее и более жгуче. Не лучше ли отвернуться от действительности и погрузиться в грезы:

<...> О радость! по крайней мере, сладкая и нежная греза явилась. Какой-то благодатный, светлый человеческий образ явился и манит куда-то:

<...> Как хорошо! как далеко уж теперь звучит неотвязная первая тема аллегро. Но грезы мало-помалу охватили душу вполне. Все мрачное, безотрадное позабыто. Вот оно, вот оно, счастье!.. Нет! это были грезы, и фатум пробуждает от них:

<...> Итак, вся жизнь есть чередование тяжелой действительности со скоропроходящими сновидениями и грезами о счастье... Пристани нет... Плыви по этому морю, пока оно не охватит и не погрузит тебя в глубину свою. Вот, приблизительно, программа первой части.

Вторая часть симфонии выражает другой фазис тоски. Это то меланхолическое чувство, которое является вечерком, когда сидишь один, от работы устал, взял книгу, но она выпала из рук. Явились целым роем воспоминания. И грустно, что так много уж было, и приятно вспомнить молодость. И жаль прошлого, и нет охоты начинать жизнь сызнова. Жизнь утомила. Приятно отдохнуть и оглядеться. Вспомнилось многое. Были минуты радостные, когда молодая кровь кипела и жизнь удовлетворяла. Были и тяжелые моменты, незаменимые утраты. Все это уж где-то далеко. И грустно и как-то сладко погружаться в прошлое.

Третья часть не выражает определенного ощущения. Это капризные арабески, неуловимые образы, которые проносятся в воображении, когда выпьешь немножко вина и испытываешь первый фазис опьянения. На душе не весело, но и не грустно. Ни о чем не думаешь; даешь волю воображению, и оно почему-то пустилось рисовать странные рисунки... Среди вдруг вспомнилась картинка подкутивших мужичков и уличная песенка... Потом где-то вдали прошла военная процессия. Это те совершенно несвязные образы, которые проносятся в голове, когда засыпаешь. Они не имеют ничего ничего общего с действительностью: они странны, дики и несвязны.

---

Четвертая часть. Если ты в самом себе не находишь мотивов для радостей, смотри на других людей. Ступай в народ. Смотри, как он умеет веселиться, отдаваясь безраздельно радостным чувствам. Картина праздничного народного веселья. Едва ты успел забыть себя и увлечься зрелищем чужих радостей, как неугомонный фатум опять является и напоминает о себе. Но другим до тебя нет дела. Они даже не обернулись на тебя и не заметили, что ты одинок и грустен. О, как им весело! как они счастливы, что в них все чувства непосредственны и просты. Пеняй на себя и не говори, что все на свете грустно. Есть простые, но сильные радости. Веселись чужим весельем. Жить все-таки можно.

Вот, дорогой мой друг, все, что я могу Вам разъяснить в симфонии. Разумеется, это неясно, неполно. Но свойство инструментальной музыки именно и есть то, что она не поддается подробному анализу. "Где кончаются слова, там начинается музыка", как заметил Гейне." (17\29 февраля 1878 г.).

Позже Чайковский сам дирижировал этой симфонией. В последний раз он сыграл ее в мае 1893 года в Лондоне, когда приезжал туда для получения почетного звания доктора музыки Кембриджского университета. Чайковский сообщал брату: "Концерт сошел блестяще, т.е. по единодушному отзыву всех я имел настоящий триумф."

П. Е. Вайдман

Симфония № 4

Симфония № 4,

фа минор, ор. 36 (1877)

Состав оркестра: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, 3 литавры, ударные, струнные.

История создания

Четвертая симфония — произведение этапное в творческом пути композитора. Чайковский работал над ней в течение нескольких месяцев 1877 года, после тяжелого душевного кризиса, вызванного крайне неудачной женитьбой. После нескольких недель брака, превратившегося для нервного и крайне впечатлительного композитора в пытку, он буквально бежал от жены в Петербург, не зная, как жить дальше. И тут пришла помощь, позволившая ему бросить наконец опостылевшее преподавание, жить там, где хочется. Министерство двора выделило ему ежегодную пенсию в три тысячи рублей. Щедрая материальная поддержка пришла и от известной любительницы музыки, меценатки, Н. фон Мекк, страстной поклонницы музыки Чайковского. Композитор и его покровительница никогда не встречались — это было их общим условием, но между ними шла оживленная и крайне интересная переписка. Чайковский смог уехать за границу — сменить впечатления, поправить серьезно пошатнувшееся здоровье.

В письме композитора к фон Мекк от 1 мая 1877 года мы находим первое упоминание о Четвертой симфонии, замысел которой возник в это тяжкое для композитора время: «Я жестоко хандрил прошлой зимой, когда писалась эта симфония, и она служит верным отголоском того, что тогда испытывал», — сообщал Петр Ильич, не желая вдаваться более подробно в причины «хандры». Симфония стала итогом всего предшествовавшего творчества композитора, открыла новый этап, осветила новые, более глубокие перспективы не только в симфонизме Чайковского, но, без преувеличения можно утверждать, в развитии симфонического жанра в целом.

---

Многие оркестровые сочинения Чайковского связаны с вполне конкретным содержанием. Тем не менее композитор не любил раскрывать его, предпочитая, чтобы слушатели сами догадывались о нем или просто трактовали музыку по-своему. В Четвертой симфонии он отошел от этого правила — скорее всего из благодарности. Впрочем, может быть, изложенная в письме к Надежде Филаретовне программа не отвечает полностью его замыслу, а только приближает к нему — именно потому, что, не желая раскрывать сокровенное, Чайковский в то же время не мог отказать, ей. В ответ на просьбу фон Мекк он писал: «..Только Вам одной я могу и хочу указать на значение как целого, так и отдельных частей его. Разумеется, я могу это сделать только в общих чертах.

Интродукция есть зерно всей симфонии, безусловно главная мысль… Это фатум, это та роковая сила, которая мешает порыву к счастью дойти до цели, которая ревниво стережет, чтобы благополучие и покой не были полны и безоблачны, которая как Дамоклов меч висит над головой и неуклонно, постоянно отравляет душу. Она непобедима, и ее никогда не осилишь. Остается лишь смириться и бесплодно тосковать.

Безотрадное и безнадежное чувство делается все сильнее и более жгуче. Не лучше ли отвернуться от действительности и погрузиться в грезы? О радость! По крайней мере сладкая и нежная греза явилась. Какой-то благодатный, светлый человеческий образ пронесся и манит куда-то. Как хорошо! Как далеко теперь уже звучит неотвязная первая тема аллегро! Но грезы мало-помалу охватили душу вполне. Все мрачное, безотрадное позабыто. Вот оно, вот оно, счастье!

Нет, это были грезы, и фатум пробуждает от них.

И так, вся жизнь есть непрерывное чередование тяжелой действительности с скоропереходящими сновидениями и грезами о счастье… Пристани нет. Плыви по этому морю, пока оно не охватит тебя и не погрузит тебя в глубину свою. Вот, приблизительно, программа первой части.

Вторая часть симфонии выражает другой фазис тоски. Это то меланхолическое чувство, которое является вечерком, когда сидишь дома один, от работы устал, взял книгу, но она выпала из рук. Явились целым роем воспоминания. И грустно, что так много уже было, да прошло, и приятно вспомнить молодость. И жаль прошлого, и нет охоты начинать жизнь сызнова. Жизнь утомила. Приятно отдохнуть и оглядеться. Вспомнилось многое. Были минуты радостные, когда молодая кровь кипела и жизнь удовлетворяла. Были и тяжелые моменты, незаменимые утраты. Все это уже где-то далеко. И грустно, и как-то сладко окунуться в прошлое…

---