Файл: Конституционное право на свободу и личную неприкосновенность.pdf

2.2 Право на свободу и личную неприкосновенность в соответствии с европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

Смысл и целевое назначение права на свободу и личную неприкосновенность Европейский Суд видит в предотвращении и защите личности от произвольного лишения свободы.

Ст. 5 Конвенции, регламентирующая право на свободу и личную неприкосновенность крайне детализирована и всеобъемлюща. Она содержит исчерпывающий перечень допустимых оснований для ограничения свободы лиц. В то же время статья перечисляет соответствующие процедурные гарантии для обеспечения скорого и эффективного судебного разбирательства по вопросу о правомерности задержания. Целью статьи является защита свободы в “классическом” смысле, а не в более широком значении, характерном для некоторых других договоров по правам человека.

П. 1 ст. 5 упоминает право на свободу одновременно с правом на личную неприкосновенность. Подобное положение позволило Европейской Комиссии по правам человека сделать вывод, что право на личную неприкосновенность, в отличие от права на свободу, сформулировано в абсолютном виде. Из этого же следует, ограничения, допускаемые конвенцией в отношении указанных прав и свобод, не применяются для каких-либо целей, иных, чем те, для которых они были предусмотрены, не может быть нарушено в аспекте права на личную неприкосновенность.

Что касается права на свободу, то, по мнению Европейского Суда по правам человека, ст. 5 предоставляет защиту только против лишения свободы, а не против других ограничений физической свободы лица. Суд делает такой вывод, исходя из использования в ст. 5 таких терминов, как «лишение свободы», «арест», «задержание».

В случае если лицо, уже лишенное свободы, подвергается дополнительным ограничениям свободы через дисциплинарные взыскания, то ст. 5, по мнению Европейской Комиссии, здесь неприменима.

П. 1 ст. 5 Конвенции содержит исчерпывающий перечень случаев, когда лишение свободы допускается. Процедура лишения лица свободы должна быть урегулирована в законодательстве соответствующего государства, согласно которому можно было бы проверить правомерность действий государственных органов. Такое национальное законодательство в равной мере не должно противоречить Конвенции. Очевидно, что не во всех случаях надлежит следовать именно судебной процедуре. Конвенция допускает лишение свободы в случае законного содержания «лица под стражей на основании признания его виновным компетентным судом».

Для того чтобы орган был признан «судебным», он должен быть «независим как от исполнительной власти, так и от сторон в деле». Необязательно, чтобы его члены были юристами.

Требование того, чтобы лишение свободы было законным, означает, что такое наказание должно иметь достаточно оснований в самом приговоре суда. Одновременно необходимо, чтобы обстоятельства дела, послужившие основой для приговора, свидетельствовали о составе преступления, за которое в соответствии с внутренним правом на момент совершения такого преступления допускалась бы санкция в виде лишения свободы.

Кроме того, приговор, на основании которого лицо было лишено свободы, должен соответствовать положениям Конвенции. В частности, такой приговор должен быть вынесен в результате справедливого и открытого судебного разбирательства. В связи с тем, что приговор иностранного государства также может служить основанием для законного лишения свободы, возникает вопрос о применимости вышеуказанного требования к вердикту суда государства, не являющегося участником Европейской конвенции.

Лицо, содержащееся в предварительном заключении, после вынесения приговора судом первой инстанции должно считаться лицом «осужденным». По мнению Суда, слова «на основании признания его виновным компетентным судом» не означают только того, что «заключение должно последовать за приговором по времени». Необходимо, чтобы заключение являлось результатом, следовало и зависело от приговора.

Конвенция также указывает, что арест и задержание должны быть «законными», а обвиняемый должен быть впоследствии передан «компетентному судебному органу», т.е. судье или другому должностному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные функции. Это не означает, что сам ордер на арест должен выдаваться судебным органом. Вопрос о том, законен ли арест или задержание и компетентен ли тот или иной орган передавать арестованное лицо суду, решается на основании внутригосударственных правовых предписаний.

По мнению Европейской Комиссии, вопросы о том, имеется ли обоснованное подозрение и должны ли арест или задержание считаться необходимыми, следует решать исходя из обстоятельств, которые были налицо в момент принятия решения об аресте или задержании соответствующего лица, а не на основании фактов, о которых стало известно в момент рассмотрения петиции страсбургскими органами.

Страсбургские контрольные органы должны установить следующее:

• имеется ли законное основание для задержания;
• соответствует ли это законное основание положениям Конвенции;
• не является ли решение местных судебных органов по вопросу о правомерности явно произвольным.

В своей практике Европейская Комиссия провела различие между правомерностью задержания и правомерностью депортации или экстрадиции. Подобное происходит, к примеру, в том случае, когда согласно внутреннему праву государств правомерность задержания ставится в непосредственную зависимость от правомерности депортации. Именно по этой причине представляется крайне важным, чтобы депортация или экстрадиция были отложены до решения вопроса о правомерности задержания, так как такое рассмотрение может внести ясность в проблему обоснованности депортации или экстрадиции.

Конвенция предоставляет всем арестованным лицам право быть незамедлительно и на понятном им языке информированными о причинах их ареста и о любом предъявленном им обвинении. Если национальные власти не делают это, то арест или задержание становятся неправомерными. Для того чтобы арестованное лицо могло уже с момента ареста судить о выполнении этих двух условий и принять решение об обращении в суд, ему обязаны предоставить надлежащую информацию.

Европейский Суд использует термин «разумный» в применении именно к срокам заключения. Длительная отсрочка судебного разбирательства может сама по себе быть разумной с учетом, к примеру, сложности дела или количества свидетелей, которых необходимо выслушать. Однако это отнюдь не означает, что продолжающееся заключение может считаться разумным.

Когда исчезает упомянутое в п. 1 ст. 5 «обоснованное подозрение», продолжающееся заключение становится незаконным, и соответственно вопрос о разумности не возникает вообще. Европейский Суд не указал, какие при этом следует принимать во внимание критерии, но в каждом конкретном случае следует сопоставлять интересы обвиняемого лица с интересами защиты общества, а также с интересами уголовного преследования и справедливого судебного процесса.

Анализ прецедентного права не дает однозначного ответа на вопрос о том, что следует понимать под словами «в течение разумного срока». Что же касается отрезка времени, который следует учитывать для определения того, состоялся ли суд в течение разумного срока, то суд исходит из того, что это промежуток от момента ареста до вынесения приговора судом первой инстанции.

При решении вопроса о разумности сроков заключения Суд в качестве отправной точки изучает аргументы, которые были представлены в ходе разбирательства на внутригосударственном уровне для оправдания продления предварительного заключения. Вместе с тем Европейский Суд считает себя вправе противопоставлять собственные взгляды точке зрения местных властей при решении вопроса о соблюдении требований п. 3 ст. 5 Конвенции.

Заключение

Завершая свою работу, посвященную изучению права на свободу и личную неприкосновенность, хотелось бы подвести следующие итоги.

Личная свобода должна быть ограждена не только от насилия, вымогательства и любого другого посягательства преступника, но и от произвола власти. Все властные структуры, каждый государственный орган и каждое должностное лицо обязаны подчиняться принципу: разрешено делать то, и только то, что входит в их компетенцию и прямо предписано Конституцией РФ и другим законом. Актуальна по-прежнему проблема личной и физической неприкосновенности. Рост преступности предлагают погасить любым путем, но когда для снижения ее уровня отказываются от гарантий прав граждан, под угрозой оказывается не преступник, а каждый из нас.

Единство прав и обязанностей в нашем обществе является важнейшим принципом, выражающим гармоническое сочетание личных и общественных интересов, взаимную ответственность и взаимные социальные требования, притязания гражданина и правового государства. Тезис о том, что «нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав», получает здесь реальное воплощение. При этом обязанности, как и права, носят реальный характер и коренным образом отличаются от тех обязанностей.

Конституция закрепляет основные обязанности человека и гражданина. Эти обязанности, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, во-первых, имеют всеобщий характер, во-вторых, не зависят от конкретного правового статуса лица, и, наконец, в-третьих, они закрепляются на высшем, конституционном уровне.

В конституционно закрепленных основных обязанностях выражены наиболее важные требования — ответственности личности перед обществом, гражданина перед государством, надлежащего отношения гражданина к государственным и общественным интересам, активного включения его в охрану этих интересов.

Из выше сказанного следует, что основные обязанности — это конституционно закрепленные и охраняемые правовой ответственностью требования, которые предъявляются человеку и гражданину и связаны с необходимостью его участия в обеспечении интересов общества, государства, других граждан.

Конституционные обязанности человека и гражданина – это выраженные в конституционно-правовых нормах притязания конкретного государства к поведению любых лиц, находящихся на его территории. К этому определению, соответственно, относятся как граждане, так и не граждане данного государства. Обязанности - составная часть правового статуса личности. Они тесно связаны с правами и свободами человека и гражданина, и этим следует объяснить то обстоятельство, что обязанности закрепляются в гл. 2 Конституции России ("Права и свободы человека и гражданина"). Нельзя представить себе человека, несущего только обязанности, как невозможны и права человека без обязанностей. Свобода только тогда становится реальной, когда она обретает черты порядка, основанного на праве, а порядок это и есть единство прав и обязанностей.