ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 15.09.2020
Просмотров: 494
Скачиваний: 5
О НЕОБХОДИМОСТИ РАЗЛИЧАТЬ МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ЧАСТИ (ЕДИНИЦЫ) ЛАНДШАФТА
Выше
мы говорили, что на пространстве,
занимаемом ландшафтом, различные его
компоненты, сочетаясь друг с другом,
образуют сложные природные комплексы,
располагающиеся в определенных частях
ландшафта. Для того чтобы их отличать
от других природных комплексов
(фитоценозов, зооценозов, озер, рек и
пр.), являющихся предметом исследования
других дисциплин, мы условно называем
их природными
территориальными комплексами.
Последние являются предметом изучения
ландшафтоведения.
Природные территориальные комплексы,
входящие в состав ландшафта, также могут
быть весьма различного масштаба и
различной сложности. Примерами таких
комплексов являются: речной пляж,
оползневой участок берега, конус выноса,
заболоченная котловина, пойма реки,
овраг, речная долинка, плоский водораздел,
степное блюдце, моренный холм, участок,
занятый бугристыми песками, и т. д. Все
такие части ландшафта географом будут
рассматриваться не как геоморфологический,
геоботанический или какой-либо иной
объект исследования, а как сложное
природное целое, как часть географического
ландшафта.
Каждый географический ландшафт слагается
из целого ряда таких взаимосвязанных
взаимообусловленных друг другом
природных территориальных комплексов. С
этой точки зрения географический
ландшафт есть закономерно построенная
система более мелких природных
территориальных комплексов.
Чтобы понять ландшафт, разобраться в
его структуре и динамике, очертить его
границы, — нужно прежде всего разобраться
в этой, подчас достаточно сложной,
системе. До тех пор, пока это не сделано,
ландшафт будет казаться аморфным природным
образованием. Только выяснив его
морфологическую структуру, нам удастся
различать ландшафты, отделять их друг
от друга. В то же время общая динамика
ландшафта не может быть достаточно
глубоко познана до тех пор, пока не будет
изучена динамика отдельных его
морфологических частей.
Попытка дать более или менее углубленное
представление о ландшафте, игнорируя
необходимое знакомство с его
морфологическими единицами, заранее
обречена на неудачу. Тем более это
справедливо для тех случаев, когда
географу приходится давать те или иные
указания в отношении возможности общего
хозяйственного использования ландшафта
или хотя бы в отношении каких-либо
отдельных хозяйственных мероприятий
(орошение, осушка, выбор трасс для
полезащитных полос, выбор мест для новых
пахотных угодий, для строительства
поселков, санаториев, парков, площадок
для строительства промышленных
предприятий и т. д.). На все эти задачи
можно удачно ответить только в том
случае, если географ хорошо знает, как
морфологически построен ландшафт, и
что представляют собой отдельные
морфологические единицы, которые должны
стать объектом интенсивного хозяйственного
воздействия. Насколько важно уметь
выбрать в каждом конкретном ландшафте
участки, которые наиболее отвечали бы
выдвигаемой хозяйственной задаче, —
об этом говорить не приходится.
Следует указать и на то, что обязательной
задачей географа-ландшафтоведа всегда
является необходимость. дать надежный
прогноз дальнейшего пути развития
ландшафта,— безразлично
- наступила ли
очередь для его интенсивного хозяйственного
использования или еще нет. Но особенно
ответственен будет прогноз в первом
случае, когда должна начаться сознательная
переделка природы ландшафта. Поставить
правильный прогноз можно только в том
случае, если ясно, как устроены отдельные
части ландшафта, какова их динамика,
взаимосвязь друг с другом и какова общая
морфологическая структура всего
ландшафта в целом.
Наконец, надо иметь в виду и то
обстоятельство, что рано или поздно
встанет вопрос о классификации ландшафтов,
а этот вопрос не может быть разрешен
без хорошего знакомства с морфологическими
особенностями отдельных ландшафтов.
Знание генезиса и морфологической
структуры ландшафтов позволит сравнивать
их между собой, и это послужит основой
для систематизации и классификации
ландшафтов.
У читателя может возникнуть вопрос,
посильна ли для географа задача изучать
морфологические единицы ландшафта? А
если учесть, что в каждом ландшафте их
сотни, то доберется ли он когда-нибудь
до самого ландшафта? Не уводит ли
поставленная задача в сторону от основной
задачи географа — изучение
ландшафтов?
Постольку, поскольку каждый географический
ландшафт состоит из повторяющихся
сочетаний сходных природных территориальных
комплексов, это сильно облегчит задачу
его изучения.
Географу вовсе нет надобности изучать
все имеющиеся в ландшафте конкретные
природные территориальные комплексы.
Такая работа была бы посильна только
для большого коллектива географов и
требовала бы весьма продолжительного
времени. Но самое главное то, что она и
не нужна. Для этого вполне достаточно
выбрать по одному из каждого встречающегося
в ландшафте типа природных комплексов
и, изучив их достаточно подробно,
.распространить свои выводы на все
остальные единицы этого типа.
Учитывая перечисленные в начале статьи
главные условия, при которых только и
может сформироваться географический
ландшафт, такие выборочные морфологические
единицы («ключи») будут вполне отвечать
данному типу.
Из сказанного ясно также, что ландшафтные
исследования должны сопровождаться
ландшафтным картированием. Имея перед
собой ландшафтную карту, на которой
показаны все морфологические единицы
ландшафта, географ увидит, где и как они
расположены, в каких сочетаниях находятся,
какую площадь занимают. В этом отношении
ландшафтная карта и достаточно подробное
описание ландшафтов представляют
громадную практическую ценность.
Необходимость различать природные
территориальные комплексы разного
масштаба ощущалась советскими географами
давно. Свидетельством этому служит
появление на протяжении последних
двадцати лет таких терминов как
«микроландшафт», «мезоландшафт»,
«элементарный ландшафт», «ландшафт
1-го порядка», «ландшафт 2-го порядка» и
др. Все эти термины достаточно
неопределенные и являются как бы
суррогатами, пытающимися восполнить
пробелы в специальной ландшафтной
терминологии.
Нам прежде всего необходимо различать
территориальные единицы, начиная с
географического ландшафта и выше (район,
область, провинция, зона и т. д.), которые
мы называем таксономическими
единицами географии,
и все более мелкие природные территориальные
комплексы, входящие в состав ландшафта,
которые мы называем морфологическими
частями (единицами) ландшафта.
Разработкой вопроса о морфологическом
строении отдельных ландшафтов, выявлением
имеющихся в природе типов морфологических
частей ландшафтов, выяснением характерных
для них признаков и т.д. должен заниматься
особый отдел учения о географическом
ландшафте, который и может быть
назван морфологией
географических ландшафтов.
К сожалению, этот отдел пока еще совсем
не разработан, хотя кое-какие шаги в
этом направлении советскими географами
уже сделаны Так, В.Н Сукачев в 1942 г.
предложил различать простейшие
территориальные комплексы: которые им
были названы «геоценоз». «Впоследствии,
— пишет он, — чтобы подчеркнуть большую
роль биоценоза в жизни этого целого
комплекса, я предложил называть его
биогеоценозом» (Сукачев В.Н, 1948). В 1945 г.
Л.С. Берг предложил различать в ландшафте
наиболее простую и далее неделимую его
часть, которую он назвал фацией.
В 1947 г. на Всесоюзном географическом
съезде автор этой статьи предложил
выделять крупные части ландшафта,
которые были им названы урочищами
(Солнцев Н.А., 1948).
Однако, как показал опыт нашей полевой
работы, этих морфологических единиц
совершенно недостаточно для того, чтобы
в них уложить все многообразие природных
территориальных комплексов, встречающихся
в ландшафтах. Несомненно, их гораздо
больше, и это вполне понятно, так как
географический ландшафт — крупная и
обычно сложно устроенная территориальная
единица. Необходимость уметь различать
эти единицы влечет за собой необходимость
придать им специальные названия.
Ближайшей задачей советских ландшафтоведов
является скорейшая разработка вопроса
о важнейших типах морфологических
единиц ландшафта как для ландшафтов
равнин, так и для горных ландшафтов.
ФАЦИЯ КАК НАИБОЛЕЕ ПРОСТАЯ ЧАСТЬ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ЛАНДШАФТА
В
1945 г. Л.С. Берг предложил выделить в
ландшафте самые простые его части и
назвал их фациями. Это понятие и термин
он заимствовал у геологов.
В своем труде «Учение о фациях» Д.В.
Наливкин дает следующее определение
фаций: «Современная фация — это часть
земной поверхности, на всем своем
протяжении обладающая одинаковыми
физико-географическими условиями и
одинаковой фауной и флорой. Ископаемая
фация — это часть пласта, пласт или
овита пластов, на всем своем протяжении
обладающая одинаковым литологическим
составом и заключающая в себе одинаковую
фауну и флору. Фация — это единица
ландшафта. На фации подразделяются все
ландшафты, вся земная поверхность. В
палеогеографии фация является такой
же основной систематической единицей,
какой в зоологии является вид. Точно
так же, как весь органический мир, все
животные и растения делятся на виды,
вся земная поверхность, все моря и
континенты делятся на фации. Совокупность
животных и растений, связанных с данной
фацией, называется биоценоз» (Наливкин
Д.В., 1933, стр. 6).
Фация, как указывает Л.С.
Берг, «есть далее неразложимая единица
географии, биогеографии и геологии.
Более мелкие совокупности, чем фация
служат предметом изучения уже не
географии и не геологии,
а других наук - петрографии, минералогии,
ботаники, зоологии и т.д. ...Фация — это
чуткий барометр, отзывающийся на все
особенности и на все изменения
географической среды. Каждый из факторов
среды,— а их много,—оказывает влияние
на фацию, которая, подобно фотографической
пластинке, отпечатлевает на себе все
особенности окружающей обстановки»
(Берг Л.С., 1945). Морские фации обычно
занимают обширные пространства.
Объясняется это тем, что вследствие
однообразия и нерасчлененности морского
дна физико-географические условия
(глубины, литология, освещение, соленость
воды, ее температура, характер движения
воды и т.д.) меняются крайне медленно,
практически оставаясь одинаковыми на
громадных пространствах. Но, конечно,
в тех случаях, когда морское дно неровно
и глубины изменчивы, — фации также
быстро сменяют друг друга.
Рельеф суши резко отличается от рельефа
морского дна Климатические и другие
факторы постоянно и дробно его расчленяют.
Поэтому поверхность суши, как правило,
очень неровная. Это приводит к заметному
перераспределению по элементам рельефа
тепла и влаги, силы ветра, переотложению
поверхностных пород и т. д. Иными словами,
условия географической среды на суше
изменяются на коротком расстоянии, и
чем расчлененное рельеф, тем больше
амплитуда этих изменений. Естественно,
что фации суши не могут выдерживаться
на больших пространствах, они быстро
сменяют друг друга. Но там, где одинаковы
физико-географические условия, там
одинаковы и фации, поэтому каждая фация
занимает такое пространство, на котором
сохраняются однообразные,
физико-географические условия.
Следовательно, фация должна обладать
на всем своем пространстве одинаковой
литологией, однообразным рельефом и
получать одинаковое количество тепла
и влаги (находиться в одинаковых
гидротермических условиях). При таких
условиях совершенно неизбежно на ее
пространстве будет господствовать
однообразный микроклимат, сформируется
только один вид почвы и расположится
только один биоценоз. Как мы видим, фация
это — определенный, закономерно возникший
и пространственно ограниченный природный
территориальный комплекс.
Если мы рассмотрим какой-либо овраг, то
легко заметим, что в разных его частях
условия географической среды весьма
различны. Так, окажется, что склоны
северной и южной экспозиции получают
в течение дня разное количество солнечного
тепла, что отражается на их микроклиматах.
Атмосферные осадки, выпадающие над
оврагом, стекают по его склонам и
скапливаются на днище. Вместе с этим
почвы склонов успеют меньше впитать
влаги, чем почва днища. Вода, скатываясь
по склонам оврага, смывает отсюда
мелкозем и также откладывает его внизу.
Процессы почвообразования идут по-разному
не только на склонах и днище оврага, но
и на склонах разной экспозиции. Растения,
требующие для своего существования
большого количества влаги, занимают
днище оврага, а те, которые могут жить
при умеренном увлажнении, занимают его
склоны. Наиболее сухолюбивые растения
из флоры ландшафта размещаются на легко
просыхающих бровках оврага. В зависимости
от условий среды, растения образуют на
разных элементах рельефа определенные
группировки или фитоценозы; с ними
теснейшим образом связаны зооценозы.
Таким образом, в зависимости от условий
среды, на разных элементах рельефа
оврага закономерно располагаются
взаимосвязанные и взаимообусловленные
друг другом все его компоненты.
В районе географической станции МГУ
«Красновидово» (Можайский район,
Московской области) нами были подробно
изучены фации одного из маленьких
безлесных овражков, впадающих в долину
р. Колочи. Так как овражек имел широтное
простирание, то роль экспозиции склонов
выявлялась чрезвычайно отчетливо.
Изучение производилось 6 июня в момент
обильного цветения многих растений.
Различие склонов разной экспозиции
сказывалось уже издали. В то время как
склон южной экспозиции казался совершенно
красным от цветущей смолки (Viscaria
viscosa Aschers), склон
северной экспозиции был зеленым с
разбросанными по нему кое-где золотистыми
цветами лютика едкого (Ranunculus
acer L.). Более подробное
знакомство с растительностью обоих
склонов показало, что они действительно
сильно отличаются друг от друга. Так,
например, на склоне северной экспозиции
чрезвычайно обильно была представлена
манжетка (Alchemilia vulgaris
L.), которой на склоне
южной экспозиции было мало. Зато
колокольчик раскидистый (Campanula
patula L.), наоборот, был
очень обилен на солнечном склоне и почти
отсутствовал на теневом. Та же самая
картина наблюдалась в отношении дикого
тмина (Carum carvi L.),
бедренца-камнеломки (Pimpinella
saxifraga L.), подмаренника
белого (Galium mollugo L.),
земляники (Fragaria vesca
L.), нивянника
(Leucanthemum vulgare Lam.)
и др. На склоне северной экспозиции было
больше типичных лесных и влаголюбивых
видов — кукушкин цвет (Coronaria
flos cuculi A. Br.), Иван-да-Марья
(Melampyrum nemorosum L.),
душистый колосок (Anthoxanthum
odoratum L.), хвощ лесной
(Equisetum silvaricnm L.)
и др. Днище овражка очень сильно отличалось
от склонов. Здесь развивается густой
травостой из влаголюбивых злаков с
примесью клевера красного (Trifolium
pratense L.), одуванчика
(Taraxacum officinale Wigg).,
черноголовки (Brunella
vulgaris L..) и др.
Значительные различия были обнаружены
и в почвах (в мощности гумусового
горизонта, в степени влажности, в
температурном режиме и пр.)
Из сказанного можно сделать заключение,
что в пределах широтно расположенного
оврага необходимо выделить несколько
фаций и при любых условиях, по крайней
мере, — 1) фацию склона северной экспозиции,
2) фацию склона южной экспозиции, 3) фацию
днища оврага. Если по оврагу течет ручей,
имеются пойма, надпойменные террасы, а
против боковых отвершков сформировались
конусы выноса, то необходимо, кроме
того, еще выделить русловую фацию, фацию
поймы, фации террас, фации конусов выноса
и т. д. Чем сложнее устроен овраг, тем
больше в нем обнаруживается фаций (рис.
1).
Рис.1. Схема
морфологического строения простого
урочища (небольшой овраг):
1-фация
русла ручья, 2-фация днища оврага, 3-фация
склона северной экспозиции, 4-фация
склона южной экспозиции
Надо иметь также в виду, что фации будут изменяться не только при поперечном пересечении оврага, но и по его длине. Так, многие овраги начинаются с едва заметного лога, который постепенно углубляется. При этом его борта становятся все круче. Затем на дне появляются отдельные бочаги, рытвины и промоины, наполняющиеся водой только после дождей. Наконец, появляется постоянный ручей, а вместе с ним пойма. Еще ниже могут появиться террасы. Следовательно, на разных отрезках оврага его поперечные профили, сильно отличаются друг от друга. На каждом из подобных профилей окажется разное число фаций, и они будут сгруппированы по-разному (рис. 2).
Рис.
2. Схема
морфологической структуры разных частей
одного и того же оврага (Московская
область):
I
— урочище в верхней части оврага.
Слагается из трех фаций: А—фация днища,
Б и В —фации склонов.
II — урочище в
средней части оврага. Слагается из пяти
фаций: А—фация русла ручья, Б— фация
поймы. В—фация террасы, Г—фация
делювиального склона коренного берега,
Д—фация крутого склона (обрыва) коренного
берега.
III
— урочище в нижней части оврага. Слагается
из девяти фаций: А—фация русла ручья,
Б—фация поймы, В фация уступов надпойменных
террас, Г—фация 1-й надпойменной террасы,
Д— фация 2-й надпойменной террасы (с
карстовыми воронками), Е—фация
заболоченного оползневого склона. Ж—
фация сухого оползневого склона, 3—
фация обрыва, И— фация крутого склона
коренного берега.
Породы: 1—морена,
2—флювиогляциальные пески, 3— делювий,
4— аллювий, 5— юрские глины, 6—известняки
карбона.
Хорошее знакомство с физико-географическими особенностями фаций имеет важное практическое значение, особенно в сельском хозяйстве, в лесоводстве и т.д. Так, например, теплолюбивые культуры следует размещать на фациях склонов южных экспозиций. Садоводы в средней полосе европейской части СССР давно уже обнаружили благоприятные свойства таких фаций и широко их используют. Любопытный пример различного хозяйственного использования склонов долин в районе оз. Марка-куль приводит Н. Ф. Комаров. Он говорит, что местное население использует днища долин под ячмень, южные склоны — под пшеницу, а северные склоны вообще не распахиваются (1940, стр. 82).
ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ УРОЧИЩЕ КАК БОЛЕЕ СЛОЖНАЯ ЧАСТЬ ЛАНДШАФТА И КАК КОМПЛЕКС ФАЦИЙ
Из
приведенного выше примера ясно, что
овраг со всеми своими фациями можно
рассматривать, как некое более сложное
единое природное целое. Все входящие в
него фации тесно связаны друг с другом
и влияют друг на друга. Вместе они
образуют вполне закономерно построенный
и пространственно ограниченный комплекс
фаций. Это обстоятельство дает нам
возможность рассматривать овраг как
более крупную и более сложно построенную
часть ландшафта. При одинаковых
геологических условиях и при одинаковой
истории развития мы, несомненно, встретим
в ландшафте еще несколько подобных
оврагов, и все они окажутся состоящими
из сходных фаций, образующих одинаковые
сочетания фаций (комплексы фаций).
В то же время на плоском водораздельном
пространстве, разделяющем два соседних
оврага, мы найдем уже другие фации.
Вместе взятые, они также образуют новый
комплекс. Этот новый комплекс фаций,
занимающий определенную территорию,
необходимо рассматривать как другую
крупную часть ландшафта, и таких частей
мы найдем в ландшафте не одну, а
несколько.
Каждый такой закономерно построенный
и чётко ограниченный в пространстве
комплекс вполне определенных фаций
представляет собой более крупную часть
географического ландшафта, которая
нами была названа географическим
урочищем.
Ландшафт, в свою очередь, слагается из
закономерного чередования нескольких
(или многих) взаимосвязанных урочищ.
Площадь, на которой располагается этот
комплекс урочищ, также чётко отграничена
от другого ландшафта, образованного
уже другим комплексом урочищ.
Чаще, всего урочища формируются в крупных
формах рельефа. Так, в приведенном
примере мы рассмотрели сравнительно
просто устроенный ландшафт, где плоское
водораздельное плато оказалось
расчлененным овражной сетью. В нем мы
обнаружили всего два типа географических
урочищ — овражное и водораздельное.
В моренных областях, рельеф расчленен
сильнее, и там встретится целый ряд
других урочищ, занимающих отдельные
крупные холмы, расположенных в котловинах
с озерами или торфяными болотами,
занимающих длинные озовые гряды и т. д.
В каждой такой форме рельефа будет
размещен строго определенный комплекс
фаций, т.е. эта форма образует отдельное
географическое урочище.
Но не всегда урочища образуются в крупных
формах рельефа. Они могут занимать
территорию, на всем пространстве которой
расположено много повторяющихся
одинаковых мелких форм рельефа. Так,
например, в песчаных пустынях урочищами
будут не только крупные песчаные гряды
и разделяющие их межгрядовые понижения,
обширные такыры и т.д., но и площади,
занятые бугристыми песками. На пространстве
такого урочища мы будем наблюдать
множество мелких песчаных бугров и
разделяющие их понижения. В зависимости
от этих форм рельефа бесконечно будут
чередоваться одни и те же фации межбугровых
понижений и фации, расположенные на
песчаных буграх.
Наконец, нередко образование самостоятельных
урочищ связано не с формами рельефа, а
со сменой литологии поверхностных
пород. Если мы представим себе гладкую
равнину, на которой чередуются участки,
сложенные с поверхности мореной, и
участки, покрытые флювиогляциальными
песками, то каждый из таких участков
будет представлять самостоятельные
урочища. В самом деле, условия залегания
грунтовых вод, условия просачивания с
поверхности осадков вглубь породы,
характер почвообразовательного процесса,
образование мелких форм рельефа,
формирование фито- и зооценозов — все
это на песках и на морене идет по-разному.
В Московской области на морене
распространены преимущественно ельники
или смешанные елово-мелколиственные
леса, на песках господствуют сосновые
боры или их дериваты.
Там, где на поверхность или близко к ней
подходят известняки, там все процессы
идут опять-таки иначе - появляются
карстовые формы, атмосферные осадки
уходят вглубь через поноры и трещины в
известняках, появляются карбонатные
почвы, растения-кальцифилы и т. д. Все
это заставляет такие участки, встречающиеся
в данном ландшафте, выделить в
самостоятельные урочища.
Необходимо также отметить, что не всегда
крупная форма рельефа занята только
одним урочищем (см. рис. 2).
Представим себе один из оврагов в
Московской области, который протягивается
на несколько километров в длину. Его
верхний участок может резко отличаться
от среднего, а последний от нижнего. В
то время как верхний отрезок заложен
целиком в морене и по существу представляет
широкий лог с пологими, невысокими и
симметричными склонами, без постоянного
водотока на днище, в среднем отрезке он
уже совершенно другой. Здесь на дне
оврага (появляется постоянный ручей,
отчетливо выделяется пойма, выше которой
расположены одна или две узкие террасы,
покрытые аллювием. Поперечный профиль
асимметричен — ручей подмывает то
правый, то левый склоны, в результате
чего местами появляются крутые и высокие
обрывы
В
нижнем отрезке овраг снова меняется.
Здесь он прорезает не только всю толщу
морены, но и лежащие под ней подморенные
пески и плотные юрские глины. Днище
оврага врезано в известняки карбона,
образующие основной фундамент ландшафта.
Подморенные пески являются обильным
водоносным горизонтом, постоянно
снабжающим ручей большим количеством
воды, поэтому ручей становится полноводным
и весьма деятельным. Подмывая крутые
склоны, он обнажает известняки, пойма
сильно расширяется — на ней рассеяно
множество обломков известняка; широкие
террасы отчетливо выражены, и на них
нередки карстовые воронки. На многих
склонах интенсивно протекают оползневые
процессы, обусловленные наличием
водоносного горизонта на подстилающих
юрских глинах
По своим морфологическим особенностям
каждый из трех охарактеризованных выше
участков оврага резко отличается один
от другого. Каждый из них имеет свой
собственный взаимосвязанный набор
«фаций», которые в совокупности образуют
особый, отличный от другого комплекс.
Это заставляет нас отнести каждую из
указанных частей оврага к самостоятельным
урочищам
Из
сказанного выше ясно, что геоморфологическое
понятие овраг и ландшафтное – овражное
урочище не тождественны. В одних случаях
они могут совпадать, в других не совпадают.
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ФАЦИЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ ИХ НЕПРЕРЫВНОГО РАЗВИТИЯ
Фации
— самые простые и однообразные на своем
пространстве части ландшафта. Однако
фации не остаются постоянными: — в
процессе своего развития они непрерывно
изменяются, усложняются и переходят в
более сложные природные территориальные
образования. Рассмотрим этот процесс
развития на примере участка земной
поверхности, только что освободившегося
от морских вод и ставшим сушей.
Однообразные морские фации, как было
уже отмечено, занимают весьма большие
площади. Поэтому только что образовавшаяся
суша сначала слагается из небольшого
числа фаций, но зато каждая из них
занимает большие пространства.
Геоморфологические агенты тотчас же
начинают преобразовывать новую сушу,
создавая на бывшей поверхности морского
дна разнообразные формы рельефа. Если
мы допустим, что на какой-либо территории
ведущим геоморфологическим процессом
является эрозионный, то преобразование
первоначальной фации пойдет следующим
образом.
Освободившаяся от морских вод фация
сначала может иметь совершенно ровную
поверхность. По прошествии известного
промежутка времени на ней сформируется
однообразный растительный покров и
начнет образовываться один вид почвы.
Выпадающие атмосферные осадки будут
равномерно увлажнять всю поверхность
фации и стекать согласно общему уклону
ее поверхности. При этом струйки воды
тотчас же начнут свою эрозионную работу
и постепенно создадут на ее поверхности
систему едва заметных ложбинок. Вместе
с появлением этих ложбинок начинается
процесс дифференциации географической
среды на пространстве исходной
фации.
Каждые
ложбинки находятся в лучших условиях
увлажнения, чем разделяющие их ровные
поверхности. Поэтому процессы
почвообразования в ложбинках пойдут
несколько иначе, чем на ровных
пространствах. Растения, нуждающиеся
в большом количестве влаги, найдут здесь
для себя более подходящие условия. Это
приведет к перераспределению и локализации
целого ряда видов растений к таким
ложбинкам. Таким образом, внутри прежде
однообразной фации появятся новые
фации, которых прежде не было.
Из первоначально большого числа понижений
некоторые из них, в силу каких-либо
причин, окажутся более благоприятными
для стока, и потому через тих будет
протекать больше воды. Это преимущество
окажется в большей интенсивности
эрозионной работы в таких ложбинах, и
они будут подвергаться дальнейшему
углублению и расширению, приобретая
вид небольших, но типичных эрозионных
форм. В таких формах уже можно выделить
днище и склоны. Вместе с этим начнется
перераспределение внутри такой
оформляющей эрозионной ложбины тепла
и влаги — склоны и днище окажутся в
равных гидротермических условиях. Это
приведет к новому перераспределению
почв и биоценозов — одни из них
расположатся на склонах, другие на
днище. Таким образом, здесь мы наблюдаем
дальнейший процесс усложнения простой
первоначально фации и зарождение
будущего урочища. Такой вновь появившийся
более сложный комплекс, как бы прообраз
будущего урочища, мы называем географическим
звеном.
Из целого ряда сформировавшихся на
нашей ровной поверхности звеньев снова
некоторые окажутся в преимущественном
положении и начнут быстрее развиваться,
постепенно превращаясь в урочище.
Развитие других может пойти по разному
пути и разными темпами, но оно никогда
не приостановится. Развивающаяся
гидрографическая сеть постепенно
расчленит всю поверхность первоначальной
фации. На ее пространстве возникнут и
новые фации, и звенья, и урочища. Тот
участок земной поверхности, который
прежде представлял собой одну фацию,
теперь, в результате более или менее
длительного пути развития, настолько
изменился и усложнился, что стал
представлять собой целый ландшафт.
Из этого примера, между прочим, видно,
что не размер площади определяет
принадлежность того или иного
территориального комплекса к какой-либо
морфологической или таксономической
единице. Определяющей является ее
морфологическая структура. Если данная
территориальная единица слагается
только из фаций и звеньев, то она должна
быть отнесена к урочищам. Если в ней
можно выделить, помимо фаций и звеньев,
несколько урочищ, то она должна быть
отнесена к категории ландшафтов.
Таким образом, главным критерием при
отнесении географического территориального
комплекса к той или иной категории
должна служить степень сложности его
морфологической структуры. Совершенно
очевидно, что при усложнении морфологии
соответственно будет усложняться и
динамика такого комплекса.
Из приведенного выше примера также
видно, что на одной морской фации, ставшей
сушей, может сформироваться только один
географический ландшафт.
ПРИМЕРЫ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ЗВЕНЬЕВ
Как
мы видим, географическое звено представляет
маленький территориальный природный
комплекс, возникающий внутри фации. Он
является связующим «звеном» между
фацией и урочищем. Из географического
звена, в результате дальнейшего пути
развития, может возникнуть новое
географическое урочище. Поэтому в
звеньях кроются важные указания на
тенденцию дальнейшего пути развития
данной фации. Из этого ясно, что звенья
должны привлекать к себе пристальное
внимание географа-ландшафтоведа,
желающего понять направление, в котором
идет изменение всего ландшафта.
Звенья распространены повсеместно.
Здесь мы приведем несколько примеров
различных видов географических
звеньев.
Для
многих степных водораздельных пространств
Русской равнины весьма характерны так
называемые «степные блюдца». Это
небольшие замкнутые углубления, имеющие
в плане круглую или овальную форму с
диаметром чаще всего от 15 до 45 м. В.В.
Докучаев, по наблюдениям в Полтавской
экспедиции, говорит, что они рассеяны
крайне неравномерно, «местами их совсем
не видно, а рядом — множество; вообще
они чаще встречаются, глубже и резче
очерчены на целинных или малопаханных
степях, чем на старопашне. Одни из них
совершенно изолированы и не имеют
никакого, по крайней мере на глаз, прямого
отношения к соседним балкам; другие,
наоборот, видимо приурочены к чрезвычайно
пологим, широким вершинам различного
рода долов» (Докучаев В. В. 1936). Он говорит,
что на водоразделе Ворскла-Псёл «местами
они пестрили здесь степь (в общем
совершенно ровную), как оспа — лицо».
По наблюдениям В. В. Докучаева, почвы
степных блюдец резко отличались от
окружающих их черноземных почв, а
растительность носила гидрофильный
характер. В результате просадок
лёссовидных суглинков степные блюдца
продолжают образовываться и сейчас.
Так в Курской области нередко можно
видеть свежие блюдца, возникшие на
дорогах. В них еще сохранились следы
старой колеи, в то время как современная
дорога эти блюдца обходит кругом, Таким
образом, степные блюдца — яркий пример
географических звеньев, зарождающихся
на фации плакорной разнотравно-ковыльной
степи.
В
Воронежской области Т. И. Попов (1914)
изучил так называемые «осиновые кусты».
Это неглубокие западины на поверхности
разнотравно-луговой степи от 15 до 275 м
в поперечнике. Их глубина не превышает
80-110 см. Обычно они были заняты зарослями
осины, откуда и получили свое
название.
Т.
И. Попов, наблюдая разные стадии развития
осиновых кустов, выяснил их эволюцию.
Они возникают из небольших и неглубоких
западин. В то время как вокруг располагается
луговая степь, в западине преобладает
типчак, а число двудольных резко
уменьшается. Вокруг западины почва
черноземная, а на ее днище столбчатый
солонец.
В дальнейшем происходит
усложнение растительного покрова,
образуются пояса растительности
«концентрическими кругами, располагающиеся
в котловине, причем периферическая
растительность носит чисто солонцовый
характер, а в самом центре появляется
настоящий кочкарник с водою, не высыхающей
все лето». Почва даже в самых низких
местах носит явные следы бывшего
засоления.
Следующая стадия эволюции состоит в
том, что на дне западины появляются
заросли ивы. Это приводит к большому
накоплению зимой снега и к лучшему
промачиванию почвы весной и летом.
Солонец окончательно деградирует, под
пологом ивы появляются всходы осины.
Выщелоченность почвы, отсутствие
дернового покрова и значительное
увлажнение на дне западины оказываются
чрезвычайно благоприятными для осины.
По словам Т. И. Попова, на очень сырых и
даже слегка засоленных местах она не
знает для себя соперников. Быстро
разрастаясь, осина образует рощу, которая
занимает всю западину. При этом ивняки
вытесняются на периферию.
Указанный исследователь приходит к
заключению, что «осиновые кусты отнюдь
нельзя рассматривать как остатки лесных
массивов, а, наоборот, они являются лишь
своеобразными зачатками леса, поселившись
на ранее безлесных степных водоразделах»
(Попов Т. И., 1914).
Под влиянием каких причин происходит
первоначальное возникновение западин
и дальнейший процесс их разрастания
вширь, Т. И. Попов не выяснил. Однако он
проследил на многочисленных «осиновых
кустах» все последовательные стадии
их эволюции — от небольшой западинки
на плоской поверхности степи, до крупного
«осинового куста». Маленькую начальную
западинку, где уже появилось несколько
различных фаций, мы относим к категории
географических звеньев. Крупный «осиновый
куст» рассматриваем, как урочище,
возникшее из такого звена в результате
его непрерывного развития. Пространство
луговой степи, на которой рассеяны такие
урочища «осиновых кустов», мы отнесем
к одному ландшафту, а пространства, где
их нет (при прочих равных условиях) к
другому ландшафту.
Ярким примером географических звеньев
могут служить карстовые воронки,
рассеянные на какой-либо ровной
поверхности. Если такая поверхность
однообразна по почвенному и растительному
покрову, то мы будем ее рассматривать
как одну фацию. Но каждая карстовая
воронка, развивающаяся на этой фации,
образует совершенно особый природный
комплекс со своей растительностью,
условиями увлажнения, почвой, микроклиматом
и т. д. В ней уже настолько дифференцированы
«географические условия», что на склонах
воронки формируются свои особые фации,
отличающиеся от фации днища.
Таким образом, каждая отдельная воронка
— не фация, а целый комплекс маленьких
фаций, но она еще не урочище. Вот почему
мы относим ее к звеньям. Но чем больше
разрастается воронка, тем глубже в ней
идет дифференциация на фации.
Разрастаясь и сливаясь вместе, группа
карстовых воронок превращается в
обширную карстовую котловину. Со своим
рельефом, микроклиматом, почвами,
растительностью и животным миром она
образует особое природное целое. В ней
имеется свой закономерно связанный и
пространственно ограниченный комплекс
фаций, т. е. здесь образовалось новое
географическое урочище.
Молодая промоина на фации склона оврага
так же является звеном, которое в будущем
может превратиться в самостоятельный
овраг — отвершек. Маленькие выдуи на
пустынных песках представляют звено,
из которого впоследствии может
образоваться обширная котловина
выдувания. Песчаный холмик, образованный
из накопленного ветром песка у какого-либо
куста, есть звено, из которого в дальнейшем
может вырасти громадная дюна или бархан.
Обычно звенья очень динамичны, и поэтому
их изучение представляет большой интерес
для географа-ландшафтоведа.
Итак, мы установили, что в результате
непрерывного развития природные
территориальные комплексы изменяются,
усложняются, дифференцируются. Наиболее
простым комплексом является фация.
Когда образуется целый комплекс
взаимосвязанных фаций, то возникает
урочище. Территория, на которой
образовалось несколько или много
типически повторяющихся географических
урочищ, представляет географический
ландшафт.
Из
сказанного выше ясно, что овраг может
образовать одно урочище или целый ряд
урочищ. Маленькая речная долина,
пересекающая несколько ландшафтов,
всегда на своем протяжении представляет
систему сменяющих друг друга урочищ.
Большая речная долина на своем протяжении
образует ряд сменяющих друг друга
ландшафтов. В пределах очень крупных
речных долин, таких, как долины Волги,
Оки, Камы и т. д., при ее поперечном
пересечении мы встретим целую систему
закономерно сменяющих друг друга
ландшафтов.